Василий Колташев: — Гость «Открытой студии» — Владимир Павлович Полеванов, доктор геолого-минералогических наук, академик РАЭН.

Владимир Павлович, одна из обсуждаемых тем сегодня касается Арктики, разработок на шельфе. Устоялось словосочетание «битва за Арктику». Расскажите, что делается в Арктике? Действительно ли Арктика — это Клондайк с неисчерпаемыми природными ресурсами?

Владимир Полеванов: — Арктика сегодня практически предпоследний неразделенный участок планеты Земля, а последняя — Антарктида, которая до 2040 года находится под международной юрисдикцией, а потом здесь тоже начнется передел. Поэтому Арктика в этом плане интересна, потому что есть возможность без боя, без военных действий захватить или взять, присоединить территорию. Россия претендует на миллион двести тысяч квадратных километров территории, на что подана заявка в этом году. С этих позиция все хотят прирастить территорию своей страны, не воюя, а путем дипломатических и прочих переговоров. Арктика обладает большими ресурсами, в первую очередь, углеводородов. Это — нефть и газ, максимальное количество которых находится на территории российской Арктики. Арктика — это кратчайший путь движения ракет по направлению к нашему заклятому другу — Соединенным Штатам Америки. Наши военные теоретики, в частности генерал Ивашов, написали целый ряд статей, указывая, что в Арктике необходимо разместить наши ракетные подразделения, чтобы наносить ущерб в случае военного конфликта непосредственно Соединенным Штатам, чтобы они не отсиделись опять за океанами, за расстояниями. Поэтому Арктика с военных позиций — это полигон для размещения наступательного и оборонительного вооружения в потенциальной войне с Штатами, в первую очередь. С этих позиций она также исключительно важна. Арктика — это кратчайшие пути из Европы в Азию, Северный морской путь, по которому идут дебаты, бесконечные пограничные споры, кому она принадлежит.

В.К.: — Владимир Павлович, а что экономически Россия ищет в Арктике? Действительно ли там можно будет добывать полезные ископаемые, получить большую прибыль?

В.П.: — Во-первых, прежде чем перейти к экономике, я хочу сказать: Арктика — последний островок романтики, избитого чистоганом, прибылью, кэшем, как там его называть, мира. Цели, отличные от целей просто накопления денег, в жизни нужны каждой нации. Арктика — территория потенциально великой цели для российского народа, для российской молодежи, в первую очередь. Экономически это исключительно сложная, тяжелая территория. Я 18 лет отработал на Колыме, часто бывал в Арктике Чукотской, Якутской. Здесь, по большому счету, кроме малых народов, жить невозможно. Поэтому, если ее осваивать, то вахтовым методом. В Арктике потенциальных сто миллиардов тонн нефти, в основном, в Баренцевом и Карском морях, порядка двух тысяч тонн золота рассыпного и коренного. Здесь одно из крупнейших мировых месторождений редкоземельных металлов. Что такое редкоземельные металлы? Любой гаджет, телефон, ноутбук, игровая приставка и т. д. содержат эти «редкие земли». Они производились в двух странах: в Бразилии, которая сейчас в кризисе и ничего не производит, и в Китае. Запасы есть в трех странах — это Бразилия, Россия и Китай. Китай четыре года назад в несколько раз рывком поднял цены на «редкие земли», и весь мир вынужден был эту пилюлю проглотить, поскольку без редкоземельных металлов современная жизнь теоретически невозможна. Есть у нас золотодобывающая компания «Полиметалл», которая осваивает Томторское месторождение, как только оно будет введено в строй, думаю, года через 4−5 Россия сможет стать ключевым игроком на этом мировом рынке. То есть мы сможем организовать редкоземельный ОПЕК, выражаясь нефтяным языком, и вместе с Китаем и Бразилией диктовать мировые цены. Чтобы не воевать друг против друга, надо нам объединиться, тем более это все в пределах БРИКС: Бразилия, Китай, Россия. Поэтому редкоземельное месторождение — это жемчужина российской, советской Арктики. «Полиметалл», одна из самых креативных компаний страны, взяла лицензию на Томторское месторождение*. По экономической выгоде редкоземельные металлы я ставлю на первое место, газ — на второе. Там разведано три уникальных месторождения газа. Это Штокмановское — четыре триллиона километров кубических в Баренцевом море. Это Русановское и Ленинградское по три триллиона километров кубических в Карском море. Выявлены десятки и сотни структур с потенциальными месторождениями. Это свинец и цинк на месторождении Павловское на Новой Земле, где уже разведано по пять миллионов тонн этих ресурсов. Это порядка трехсот тысяч тонн рассыпного олова на островах Новосибирского архипелага, это алмазы района Архангельска и Якутии, они тоже практически все в Арктике, поэтому с точки зрения добычи полезных ископаемых, перспективы здесь достаточно высокие.

В.К.: — Но ведь цены на нефть, газ, металлы сейчас упали. Как в этих условиях добывать нефть и газ на Севере?

В.П.: — По нефти, я сейчас этой темой занимаюсь, пришел к печальным выводам. Года три-четыре назад было выпущено много книг и передач, где Россию называли великой энергетической державой, объявляли империей энергетической и так далее. Нам давали технологии в любом количестве для освоения тяжелой нефти, для освоения арктической нефти. Под этот шумок наши лидеры прозевали два общих важнейших момента Это — сланцевую революцию в полном объеме: здесь полностью вина «Газпрома», где надо менять все руководство, которое эту революцию проспало. Они прозевали революцию по тяжелой нефти и по сланцевой. Что на выходе мы получили? Мы получили Канаду, которая в провинции Табаско анонсировала гигантские запасы тяжёлой нефти, витаминозные пески так называемые, и — вышла на третье место в мире по этим самым пескам, она добывает их высокорентабельно, себестоимость 30−35 долларов за баррель. Даже при нынешних ценах она рентабельна. Мы получили Венесуэлу. Эта не самая развитая страна мира, тем не менее, посчитала, анонсировала, доказала и сейчас это включено в справочники, гигантские запасы тяжелой нефти в провинции Ориноко. Запасы огромны, она анонсировала двести миллиардов тонн нефти в этих тяжелых песках, что превышает запасы всех нефтяных запасов мира. А мы проспали это. То же с Бразилией, не самой развитой страной. Бразилия в районе атлантического шельфа открыла три гигантских месторождения нефти с запасами более миллиарда тонн, а гигантскими считаются более трехсот миллионов тонн, то есть они многократно гигантские, уникальные даже, и разработала принципиально новую технологию, не имеющую аналогов, добычи глубоководной нефти. В ближайшие 5−10 лет Бразилия войдет в число крупнейших нефтедобывающих стран. И, наконец, мы в полном объеме проспали Соединенные Штаты Америки, которые за счет высокорентабельной добычи сланцевого газа и сланцевой нефти вышли на первое месте в мире по добыче и того и другого. Более того, нефть по последним данным (только 20−25 процентов наших ученых в это верят) самовосстанавливается. То есть нефть из дефицитного ресурса стала ресурсом с неограниченными запасами. Одна Венесуэла может снабжать нефтью весь мир. У нас есть примеры самовосстановления нефти: Самотлорское, Ромашкинское месторождения. Дважды проводились эксперименты на Грозненской нефти, запасы которой считались исчерпанными, а сейчас нефть восстановилась настолько полно, что просачивается на поверхность, как было в конце девятнадцатого века. Шаберинское крупнейшее газовое месторождение Украины тоже трижды уже дало запасы, которые были. Зная хорошо китайцев, они в ближайшие 3−4 года начнут вырабатывать собственный сланцевый газ и вполне могут отказаться от широко разрекламированного контракта «Сила Сибири». Так что, практически мы и здесь совершили стратегическую ошибку. Нам не надо было привязываться газопроводом, потому что это конкретный потребитель, конкретная переброска газа по одному маршруту. Американцы львиную долю направили на строительство специальных газовозных кораблей, сжиженный газ морем могут доставлять в любую точку. Построили мы «Силу Сибири», а Китай завтра отказался, по ряду условий начал добывать собственный сланцевый газ и — все, наша «Сила Сибири» — деньги, практически выброшенные на ветер, долго и нужно будем добиваться, кто там должен платить: ситуация с «Мистралями» может повториться. В то время как нефть возится танкерами всем Аравийским полуостровом, вся Венесуэла, Штаты. Нефтепроводами транспортируется не более двадцати процентов мировой нефти, то же самое нужно нам было делать по газу, нефти. Нам нужно было создавать танкерный флот и флот по транспортировке газа, что мы прозевали, проспали. Поэтому я нефть и газ Арктики даже не ставлю на первое место по ресурсам. Эти ресурсы стали избыточны. Мы никогда больше не будем иметь, я на девяносто процентов уверен, цену за баррель в 100 долларов. Мы будем идти в рамках 30−60 долларов за баррель, и из этой суровой реальности нам надо исходить. Поэтому с точки зрения ресурсов по нефти мы вообще являемся слабенькой страной. Мы на восьмом месте в мире. Венесуэла, которая на первом месте в мире, имеет сорок два гарантированных миллиарда тонн, а мы, от силы, двенадцать, да и то British Petroleum, выдающийся такой аналитик, его отчеты признаются наравне с отчетами ООН, нам вообще дает 8−9 миллиардов. Вспоминаю 90-е годы, когда считалось, что Запад наш лучший друг, здесь спят и видят, как помочь России, сделать ее демократической и вообще долой армию, разведку, воевать нам не с кем — вот такие были тогда идиотские устремления. Под эти устремления наши нефтяные компании, наша страна прекратили фактически работать над технологиями. Если в добыче нефти мы обходимся собственными силами на 80−85 процентов и только 10−15 западных технологий, то в добыче тяжелой нефти своими силами можем обходиться только на 50, а в добыче шельфовой нефти, арктической нефти наших сил хватает только на 20 процентов. Поэтому, почти готовое к вводу в эксплуатацию крупнейшее Штокмановское месторождение в незамерзающей части Баренцева моря, после введения секторальных санкций приказало долго жить, потому что мы сами не в состоянии осваивать нефтяные месторождения нетрадиционной нефти и шельфовой, нефти арктической, в первую очередь. Так что, на первом месте столь нужные «редкие земли», а на втором — золото. Остров Большевик — один из объектов по приложению сил. Свинец, цинк на Новой Земле разведан, он есть, но с ним вряд ли будут заниматься, поэтому актуальными считаю, «редкие земли» и золото.

В.К.: — А что если в результате продажи золотовалютных резервов странами, которые входят в кризис, разработка золота будет просто нерентабельной? Такое может получиться?

В.П.: — Цена ниже определённого предела упасть не может. Минимум, который был в районе 260 долларов за унцию лет двенадцать назад, поднимался почти до 2 тысяч, 1900, 1950 было два года назад, а сейчас она колеблется в районе 1200 за унцию. Ниже 1000 долларов за унцию цена на золото не опустится. Унция — это 31,1 грамма. Золото будет рентабельно всегда. Сейчас идет активная борьба за возвращение к золоту валютных функций, хотя американцы двумя, тремя руками против. Я в октябре с интересом ожидаю вестей из Китая. Китай втихую накопил порядка 5 тысяч тонн золота, хотя и анонсирует только тысячу тонн. Эти данные засекречены. Я полагаю, в октябре-ноябре Китай должен объявить юань резервной мировой валютой. Под эту валюту он анонсирует свои огромнейшие запасы золота, я думаю, сразу на втором месте в мире, и к золоту практически вернется главная функция и денег тоже.

В.К.: — Вы думаете, Китай просто объявит о золотом обеспечении юаня?

В.П.: — Да, я думаю, что Китай объявит о золотом обеспечении юаня.

В.К.: — И будут покупать золото дальше?

В.П.: — И будут покупать золото дальше. Кстати, Китай — одна из самых разумных стран мира, они в своих резервах не покупают всякие бонды и облигации США и прочее.

В.К.: — Подождите, Китай — крупнейший держатель после ФРС американских долговых бумаг.

В.П.: — Да, долговых бумаг, но он потихоньку, без шума и пыли сбрасывает их. Он даже начинает закупать конкретную продукцию: свинец, золото, нефть, цинк, медь, то есть практически переходит от покупки бумаг, нигде это не анонсируя, не любя светиться, усиливает свою экономику и готовит себя к любым кризисам. Поэтому Китай, в отличие от нас, ведет исключительно разумную политику в этом плане.

В.К.: — Возвращаясь к Арктике, сейчас может быть так, что исследования и разработки, которые идут в Арктике, в том числе и по редкоземельным металлам, остановятся? Россия закроет эти проекты из-за упавших цен на нефть, газ?

В.П.: — По редким металлам я абсолютно уверен: Томтор будет развиваться. Нефть и газ мы не будем осваивать по двум причинам: нет технологий. Пока нас подвергают секторальным санкциям, нам нечем осваивать. Россия сейчас вплотную встала перед обязательным проведением реиндустриализации. Для этого нужна новая команда. Старая команда, которая привыкла творчески пилить бюджет и делать победные заявления по телевидению, должна перековаться, проникнуться новой реальностью, потому что мы не можем развиваться. У нас, куда ни кинь, везде клин.

В.К.: — Что Россия ищет в Арктике, понятно. А какие планы у США, Канады, Норвегии, других стран?

В.П.: — Канада, Норвегия и Штаты, в первую очередь, ищут там территории. Они воюют с нами. И Дания, кстати, с нами воюет. Во-вторых, они ищут и находят военные базы. Американцы собираются там устанавливать систему ПРО, так же, как и мы. То, что мы создали Объединенное арктическое стратегическое командование, это уже запоздалая мера. Потому что Канада, например, имеет семь военных баз на своих островах, Штаты имеют массу военных баз на Аляске и на прилегающих территориях. Поэтому, хочешь мира — готовься к войне, вот этот принцип в Арктике работает, как нельзя, потому что это кратчайший путь движения стратегических ракет. По меридиану практически в два, в три раза сокращает время подлёта. Это наиболее уязвимая часть Соединенных Штатов. Через Арктику. Ну и наша, естественно. Но у Штатов более уязвимая, потому что у нас, слава Богу, еще 2−3 тысячи километров, даже до 5 тысяч, по сути, безлюдных просторов, все население жмется к югу. Поэтому, эти страны ищут там, в первую очередь, военного и территориального присутствия. Для Норвегии, естественно, кроме всего, это же экономическая зона, добыча морепродуктов, добыча тех же углеводородов.

В.К.: — А рентабельность?

В.П.: — Рентабельность — это вопрос технологий. Поэтому так остро стоит проблема реиндустриализации нашей страны. Без нее нам, по сути, не выжить. Потому что мы сейчас в такой технологической дыре, что страшно даже говорить об этом.

В.К.: — Владимир Павлович, а Арктика может стать причиной военного конфликта, возможны ли здесь столкновения?

В.П.: — Вряд ли. Военный конфликт в Арктике теоретически невозможен. Что такое военный конфликт? Это же нужно территорию завоевать и удерживать. А кто ее будет удерживать, что завоеватели будут здесь строить города?..

В.К.: — Военные базы…

В.П.: — Для строительства военной базы, ее содержания нужны огромнейшие деньги. Поэтому военный конфликт там исключен почти на 99%. Сейчас война переместилась совершенно в другую сферу. Сейчас идут войны 4, 5 и так далее поколений: информационная, мягкая сила и так далее. Поэтому обычная война за Арктику теоретически невозможна. А вот дипломатические войны, пиар-войны, войны с точки зрения мягкой силы, демонстрация мускулов, да. Вежливые люди нужны. Как мы этот термин ввели, вот эти люди сейчас осваивают Арктику. Мы проспали все технологические революции, мы должны сейчас менять сейчас систему олигархического управления, которое абсолютно доказало свою полную неэффективность. Либо мы меняем систему управления и систему развития страны, либо нас будут уничтожать всеми способами.

В.К.: — Если быть оптимистами, каким вы видите освоение Арктики через 50 лет?

В.П.: — Два слова о Северном морском пути. Я долгое время думал, что Северный морской путь — это то, что может быть локомотивом развития России. Но помните такой фильм Говорухина «Россия, которую мы потеряли»? Сейчас он мог бы снять фильм «Северный морской путь (или Арктика), который мы потеряли». На момент развала Советского Союза мы имели более 50 городков, портов и так далее в Арктике. Сейчас осталось 20−25. В этих городках, портах проживало около 100 тысяч жителей. Сейчас осталось 30 тысяч. Эти порты перевозили по внутренним маршрутам, поскольку внешних не было, между нашими городами порядка 8 миллионов тонн груза, пик был в 70-е годы. В прошлом году перевезли 280 тысяч тонн груза. В 2012 году Патрушев на заседании Совета безопасности сказал, что нужно развивать Северный морской путь, мы даже в Архангельске создали Управление Северного морского пути, выделено было 32 миллиарда долларов на освоение Арктики. Сейчас, естественно, речи о таких деньгах быть не может. Поэтому Арктика через 50 лет — это внутрироссийский проект. Причем, мы должны будем учинить там военное присутствие, базы наши должны быть постоянными, мы должны создать постоянную ракетную угрозу нашему потенциальному заклятому другу — США. Канаду и прочие мелочи я в расчет не беру, это сателлиты. Поэтому, военное укрепление Арктики — бешеное. Мы должны развить Северный морской путь, но развить его для себя. 10−20, 50 миллионов тонн груза при нормальной экономике по Северному пути мы можем поставлять, мы должны эксплуатировать на собственные месторождения золота, олова, свинца и цинка. Мы должны создать целую серию заказников, заповедников, практически, арктический туризм — это одна из отраслей, которая может приносить совершенно серьёзные деньги. Гостиницы нужно строить, корабли. Почему мы Арктику потеряли? Мы сорвали две президентских программы по строительству ледоколов. Советский Союз построил 37 ледоколов, из них 8 — атомных. К 2022 году, по сути, завтра, в строю останется только один атомный ледокол «50 лет Победы». Остальные утилизированы. Уже утилизирован ледокол «Ленин», знаменитый, уже утилизируется еще целый ряд ледоколов. Две президентские программы по строительству ледоколов (их даже не начинали строить), два мизерных ледокольчика построили не атомных, которые чисто для внутрипортовых работ. Поэтому нам нечем проводить суда по Арктике. А Китай на своих 400 верфях заказал суда ледового класса, ледоколы, купил у Украины ледокол, который ей достался при дележе пространства и имущества при распаде СССР, назвал его «Полярный дракон», и этот ледокол регулярно курсирует через Арктику. Причем, Китай собирается не нашим Северным морским путем (чтобы не платить взносы), а проходить по нейтральным экономическим водам, вне 12-мильной зоны, провозить часть грузов. Китай сейчас строит глубоководные порты в Камбодже, Мьянме, подтягивает к ним 3 тысячи километров железных и шоссейных дорог, собирается строить через Малайзию канал, контролирует 7 из 14 портов Индийского океана, у которых более 200 миллионов тонн груза. Контролирует — это значит, владеет контрольными пакетами всего и вся. Поэтому Арктика может быть в ближайшие 50 лет для России только тогда, когда Россия вернёт себе индустриальную мощь.

В.К.: — Был в советское время проект «Дирижабли для освоения Севера». Этот проект может быть восстановлен?

В.П.: — Да. Он может быть восстановлен. Вообще, дирижаблестроение на порядок перспективнее. Сейчас если дирижабли заполнять гелием — это один из путей развития суперкомфортабельных воздушных судов. Это направление, которое развивать надо всячески.

Для этого нужна государственная воля, нужно, чтобы президентские программы не срывались, решения Совета безопасности не игнорировались. Нужно, чтобы вся страна жила большими делами. У нас сейчас не остаётся выбора кроме, как вводить режим мобилизационной экономики. Потому что нам отступать-то некуда.

*) От редакции:

После публикации интервью мы получили письмо Василия Захарова, заместителя директора Группы ИСТ по корпоративным коммуникациям, следующего содержания:

«Мы хотели бы уточнить, что держателем лицензии на освоение участка „Буранный“ Томторского месторождения редкоземельных металлов является компания „Восток Инжиниринг“. Она же занимается доразведкой и, в перспективе, разработкой месторождения. Иногда в СМИ упоминается компания „ТриАрк Майринг“ — управляющая компания „Восток Ижиниринг“, совместное предприятие Группы „Ист“ и „Ростеха“.

Кроме того, геологоразведкой так называемых, „Северного“ и „Южного“ участка Томторского месторождения занимается компания „Якутскгеология“.

Новости о работе на месторождении можно посмотреть на сайте».

Полная версия на видео «Открытой студии».

Над программой работали: Василий Колташов (ведущий), Майя Мамедова (продюсер), Татьяна Парубаймех (бильд-редактор), Александр Фатеев (оператор).

Василий Колташов: — Гость «Открытой студии» — Владимир Павлович Полеванов, доктор геолого-минералогических наук, академик РАЭН.

Несколько парадоксально ваше мнение, что нас ждет глобальное похолодание. Оно идет вразрез с общепринятым о всеобщем потеплении, таянии ледников…

Владимир Полеванов.: — Считаю, что мы закономерно вкатывается в пятый ледниковый период, которых за последний миллион лет было четыре. Почему говорю с такой уверенностью? Проведены были совершенно уникальные исследования, когда в Гренландии и Антарктиде пробурили более 10 скважин, по которым изучили ледовой покров до коренных пород. Кстати, в канун празднования 50-летия Великой Октябрьской Революции, в 67-ом году, американцы подарили нам воду 1917 года. Вот такой вот подарок. Они пробурили скважину, рассчитав, какой пласт льда образовался в 1917 году, растопили его и воду подарили Брежневу. Практически этот лед образовывался 700 тысяч лет. Исследования, которые велись в лучших лабораториях мира, выявили чередование ледниковых периодов по углероду, по пыли, изменениям температурного режима и т. д. То есть 11 тысяч лет назад у нас закончился последний так называемый голоценовый ледниковый период. Мы в это межледниковье жили. Причем, ледниковые периоды занимают 80% времени, а межледниковье — не более 20. Наша, так сказать, малина заканчивается.

В.К.: — Чем это нам грозит?

В.П.: — Нам это грозит похолоданием. У меня есть карта сравнения температурного режима за 13 лет. Так, за эти годы в Канаде и Соединенных Штатах температура упала на 6−7 градусов. Здесь же располагался Лаврентийский ледник, который растаял 13 тысяч лет назад. По сути, сейчас в Штатах он вновь начал образовываться. Это долгий процесс, который будет длиться пару-тройку тысяч лет. Но для геологии это — ничего, а для человеческой жизни — это много. Уже сейчас этот процесс влияет на все стороны жизнедеятельности человечества. Специалисты стран «семерки» собирались в Лондоне, были выделены значительные деньги на изучение потенциального похолодания. Я просчитал, только одной Европе, чтобы ликвидировать, нивелировать последствия похолодания, нужно более 15 трлн. долларов дополнительных ассигнований. Россия же на ближайшее время попадает в льготные совершенно условия. Если температура в Штатах резко упала, то у нас она повысилась. В Сибири она повысилась до 10 градусов.

В.К.: — А не подведут ли нас какие-нибудь геологические изменения? Что происходит с Землей? Климат меняется, а с Землей что?

В.П.: — Мы сейчас вступили в совершенно новую ситуацию, которую профессор Ларин предсказал около 40 лет назад. В 1985 году он защитил докторскую диссертацию, в которой доказал, что Земля на 80% состоит из водорода, а 200−300 лет назад началась активная дегазация водорода. Перистые облака, он обратил вначале на это внимание, - это ведь облака на высоте 20−30 км. Откуда они взялись? Дегазирующий водород соединяется там с кислородом, дает воду, которая мгновенно замерзает, и вот кристаллики льда, возникают перистые облака. Он сделал десятки тысяч замеров: вся русская платформа, в географическом понятии, практически начинает раскалываться по африканскому принципу.

В.К.: — Что происходит?

В.П.: — Начал активно выходить воздух и водород. Просачиваясь через пашню, он уничтожает гумус молниеносно. Так, в Курганской области за последние 20 лет уничтожено 30% пашни. То же в Липецкой я области. Но самое страшное — это взрывы. В прошлом году был взрыв в районе Ямала, образовалась огромная ямальская воронка: эквивалент в 30 тонн тротила. В 91 году произошел взрыв, практически чудо спасло районный центр Сасово. Во-первых, ночью, а во-вторых, он был в 300 метрах от нефтехранилища. 40-тысячный город был бы сожжен, если бы взрыв произошел под нефтехранилищем. Я полагаю, что взрыв на 4 энергоблоке Чернобыльской АЭС это никакой не человеческий фактор. Не было ядерной реакции, иначе бы там температура была бы тысячи градусов, и все было бы оплавлено. В Чернобыле взрыв водорода произошел под станцией. Причем ситуация и в Сасово и в Чернобыле одна и та же: подземный гул, электрические явления всякие, шары, молнии, поскольку напряжение это пьезоэлектричество возникает, и начинает летать шаровые молнии. И там, и там зафиксированы землетрясения. Сегодня трем нашим атомным электростанциям угрожает эта ситуация. Водород в районе Калининской атомной станции активно дегазирует. Процессы карстования и водорода, подъема водорода идут в районе Курской атомной станции и Нововоронежской. Во всех этих станциях необходимо а) провести мониторинг и б) в обязательном порядке не дать водороду скапливаться. Полагаю, что нужно бурить просто скважины, водородовыводы, чтобы он под этими упорами не скапливался. В ближайшее время начнутся мониторинговые работы на наших АЭС. Понимаете, мы имеем дело с геологическим процессом, который идет на наших глазах. От него нужно не отмахиваться по принципу, если факты идут против теории, тем хуже для фактов. А изучать с тем, чтобы предотвратить вот эти последствия, последствия от взрывов, в первую очередь.

http://svpressa.ru/online/sptv/130221/