Кровавую бойню, произошедшую в аэропорту «Домодедово», на самом деле нельзя назвать терактом. Недостает двух компонентов — взятия ответственности и выдвижения требований. Ответственности никто не брал, требований никто не выдвигал. Тем не менее первое лицо обозначило массовое убийство как «теракт». Выходит, все же имелись на то основания?
Пред таким бедствием, как терроризм, возможны два типа взаимоотношений власти и населения. В первом, доверительном, власть к народу разворачивается, происходит подъем национального самосознания и взаимной поддержки. Максимально, за понятными исключениями, обнародуется относящаяся к делу информация. (Так было в далеком 1999 году при взрыве домов в Москве и Буйнакске — и официальную версию события отрицали о ту пору только совершеннейшие клоуны от журналистики и политики). Во втором, оградительном, власть ведет свою борьбу, опираясь исключительно на силы соответствующих органов, а информация (к примеру, требования и заявление об ответственности) остается преимущественно под спудом. Нужно ли добавлять, что второе работает только при наличии изрядного кредита доверия. Наш ли это случай — предоставляю читателю ответить на сей вопрос самому.
Выбор же второго варианта при отсутствии должного кредита доверия чреват последствиями весьма неприятного свойства. К примеру, население начинает подозревать (и трудно его за это осудить), что за кулисами страшного события идет не борьба, а сдача, делаются уступки, говорить о которых в открытую нельзя и невозможно.
Увы, мало что улучшает и быстрое раскрытие дела. То, что оно раскрыто, виновники установлены, по сути ничего не дает, разве что кто-нибудь вяло удивится тому, что роль живой бомбы на сей раз досталась не женщине. Простой обзор блогосферы показывает: людям не особо нужна информация о пешках, непосредственно стоящих за чудовищным преступлением. Хочется знать, чего от нас хотят, очень хочется.
Впрочем, случаются акции устрашения — без предложения тайно или явно сесть за стол переговоров. Делается это в том случае, когда речь не идет о частностях, а общее без того ясно всем.
За неимением информации позволяю себе вступить в зыбкую область предположений. Чего от нас могут хотеть, такого без уточнений ясного? Отделения Кавказа? О, едва ли! Такой контекст был актуален десятилетие назад. Сейчас могут хотеть совсем иного — беспрепятственного распространения Кавказа по всей России. И такой денацификации базового народа, что постгитлеровская Германия нервно курила бы в сторонке. И если следом за чудовищным преступлением начнется новый прессинг в отношении партий и движений национального интереса, из этого вытекает, что приведенные выше скромные предположения верны, а «месседж» прочтен и принят к исполнению.
И некоторые признаки косвенно настораживают. К примеру (тоже не из последних уст), настораживает утверждение, что оторванная голова смертника-де «европейская». Вспоминается, как такой же поспешный слив якобы следственной информации был произведен при убийстве Ани Бешновой. Тогда тоже искали лицо «славянского типа», а нашли узбека.
Странно. Я видела увеличенную фотографию этой головы (тошнотворное, надо признаться, зрелище). И у меня возникли впечатления, которые сегодня, неделю спустя, подтвердило заключение экспертов. Конечно, спешить до заключения экспертов не следовало, но уж тогда не следовало ни в каком варианте.
Вторая неприятная деталь. Сверху прозвучало, что акция устрашения была направлена прежде всего против «иностранных граждан». Какие такие граждане?
Уточнением мы обязаны одному телеведущему-общественнику, чье имя лишний раз неприятно даже и называть. Преступление-де было направлено против трудолюбивых гастарбайтеров: не ездите, дескать, к нам, нето…
Маленькая нестыковочка. Любезный, с каких пор у страшных русских националистов появились смертники, лагеря подготовки таковых, неизбежное для функционирования оных зарубежное финансирование?
Инициатива прыткого шоумена авторитетной поддержки, впрочем, не получила. И список убитых под эту «версию» не подверстывается (26 условно русских имен, два западноевропейских, одно грузинское и только шесть можно очень предположительно записать в «гастарбайтеры»), да и оторванная голова, опять же, подвела. Но хотя телега запряжена впереди лошади, звоночек очень дурной.
От признания наличия «шахидов» у русских националистов один шаг до утверждения, что оных и не бывает ни у кого другого, а в особенности у представителей известной всем религии мира и любви. Голова — европейская, шахид — слово славянское, главная мишень террористов — трудолюбивые гастарбайтеры. Приехали. При подобной внутренней политике мы скоро договоримся до того, что в Беслане и на Дубровке орудовали тоже мифические «фашисты».
До бесконечности считать, что отвечать за допущенные ошибки должны те, кто выражает недовольство этими ошибками, мягко говоря, бесперспективно.
Это путь в тупик. Тупик безнадежный до тупого отчаянья. Но выход все-таки должен быть. Только для его успешного поиска необходимо честно взглянуть правде в глаза. Мне попалось в сети одно высказывание (не хочу присваивать, но автора не запомнила): войну на Кавказе мы выиграли, а мир проиграли. Точнее не скажешь.
Чтобы справиться с проблемой, необходимо ее осознать, честно сформулировать. Это не просто запредельно дискомфортно, это страшно. Но страх убивает разум.
|