Помнится, в окопах под селом Смелое, в октябре прошлого года, в сумерках, в перерывах между беспрерывными разрывами снарядов тяжелой артиллерии, которая все никак не могла нас додавить, я, оглушенный, выкрикнул вопрос, сидящему в соседней окопной яме Кабану, понимает ли он, что мы принимаем здесь все то, что принимаем, за Крым, вместо Крыма и ради Крыма. Он со мной, опять же, перекрикивая близкий разрыв, оглушенный, полностью согласился.
Спустя год, уже в этом сентябре, я побывал в Крыму, чтобы посмотреть, за что же нас тогда убивали. За что же мурыжат, обманывают и сливают Донбасс?Понимают ли там эти жертвы?
Ценят ли их?
Осознают ли, что они следующие?
Конечно же нет.
Люди в Крыму были озабочены только торговлей. Торговали там все: местом, пляжем, солнцем, крышей над головой и доступом в туалет.
Контраст, между психологией рабочей элиты, - прямодушных шахтеров, потерявших все и взявших в свои руки оружие, и духом лихорадочной барыжной наживы, обостренной сезонностью и непродолжительностью времени курортного Эльдорадо, был очень разительным. Несмотря на царящий в Крыму настоящий культ личности ВВП, ощущение подвешенности положения, неопределенность и тревога за будущее, не скрылись от меня. Украина там чувствовалась во всем. В особенности это касалось продуктов питания. (Так впервые с зимы, я вволю напился так полюбившегося нам на фронте яблочного "Живчика"). Все, кроме алкоголя и сигарет завозилось из Украины. Пункты оплаты сотовой связи позволяли оплачивать связь украинских операторов. Украинские банки продолжали работать. Украинские номера на машинах бросались в глаза. Чувствовалось, во всяком случае мной, близкое дыхание войны…
И вот, Седьмой ангел вострубил.
Крепость Донбасс продана и сдается на капитуляцию. Утрясаются только детали, - какие орудия остаются на верках и передаются врагу. Сколько телег и шарабанов скарба и награбленной рухляди может вывезти комендант и господа офицеры. С какой музыкой и с развернутыми ли знаменами будут выпускать гарнизон. Отдадут ли укропы воинское приветствие, уходящим, безмолвным колоннам ополчения.
Бастиона Новороссии больше нет. Нищий, голодный, разрушенный, терзаемый, по локоть в крови и в пороховой гари, он подарил крымчанам два года.
Целых два года вечного праздника жизни.
Нескончаемых дискотек, джазовых фестивалей и морских прогулок. Аквапарков, кафе и ресторанов. Вечерних, томимых зудом отпускного разврата, разгульных и игривых променадов. Томных ночей. Освежающих бризов. Потрясающих рассветов. На Черном море было выпито море «Черного доктора». Гектолитры коньяка. Гекатомбы барбекю. Реки разливанные пива. Миллионы порванных гондонов. Праздник каждый день...
Рукотворную катастрофу Донбасса теперь почувствуют все. Блокада, первый, пробный и робкий шаг, - сделан. Мы помним эти первые робкие шаги в Славянске. Там мина, здесь мина, и ожидание реакции от России. Реакции нет, и вот уже десять мин. А там и первые «Грады». А потом и первые «Ураганы». И первые «Точки-У».
Чужая беда пришла в Крым. И от нее не спрятаться, не скрыться. И не откупиться. С ней надо бороться. Попробуйте же побороться с ней так же, как когда-то боролись с ней мы. Под прицелом «дружественных» огнеметов и МОН-90. С заткнутым ртом. С завязанными за спиной руками. С навязанными в качестве лидеров предателями и палачами. Под оглушающий лживый и нетерпимый вой кремлевских наймитов и дурачков-сектантов, для которых нет ничего святого.
Попробуйте же.
Без нас.
Теперь уже, сами.
В Крыму нет ничего моего, за что бы мне хотелось опять, пожертвовав всем в своей мирной жизни, бесплатно и без благодарности, воевать. Между крымчанами и Украиной нет больше нас, - ни ополченцев, ни донбассцев. Нас расстреляли, разогнали, сдали оптом Врагу.
Удачи вам, крымчане. Она вам понадобится.
И да.
Футболочек с Путиным там скоро поубавится.
Я в этом уверен…
Евгений Сергеев |