Но это не так. Все эти мальчики и девочки живут в одной большой семье и приходятся друг другу братьями и сестрами — родными и сводными. И все они беженцы.
Владислава и Сергей Ульянцевы начали усыновлять детей еще в ту пору, когда ждали первенца. Сейчас у них четверо своих (пятый на подходе), двое усыновленных, двое подопечных и пятеро воспитанников организованного ими детского дома семейного типа (ДДТС). Итого на их плечах тринадцать детей, включая уже совершеннолетнюю дочь-воспитанницу Руслану.
Владислава Ульянцева — мама.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Сергей Ульянцев — папа.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Планировали ограничиться пятью детьми, но продолжали брать в семью новых, руководствуясь принципом «чужих детей не бывает». С каждым ребенком связана своя долгая, порой трагичная история. Достаточно сказать, что четверо из них дети сложные. В свои десять Костя выглядит сейчас на пять лет: у него гидроцефалия, остеохондродисплазия (карликовость) и умеренная умственная отсталость. Некоторым нужна регулярная психиатрическая поддержка.
Все дети вместе (исключая младшую Варю и старшую Руслану.)
© Оля Манолова/Ridus.ru
До войны у них был собственный трехэтажный дом в Донецке, в пятистах метрах от резиденции Рината Ахметова. Его благотворительный фонд и подарил этот коттедж Ульянцевым как многодетной семье. Ежемесячно от государства семья получала выплаты на каждого приемного ребенка, Сергей и Владислава имели зарплату как родители-воспитатели. Глава семейства вместе с тестем вдобавок зарабатывал бурением скважин на воду. Три надувных бассейна, два батута, куча игрушек — у детей было практически все, и на праздники возникал вопрос, а что собственно им еще подарить?
Если оглянуться назад, хочется плакать… Когда Порошенко объяснил с телеэкранов, как надо говорить с сепаратистами и террористами, мы поняли, что в Донецке будет, как в Славянске, где жили мои родители, — вспоминает Владислава.
В доме не хватает места и шкафов для вещей.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Уехали в конце мая, когда шестилетняя Тоня спросила: «Мама, мы что даже не вырастем?» Пришло осознание, что стремление держаться за дом может обернуться трагедией.
Вопроса «Куда бежать?» не возникло: Владислава хоть и родилась в Славянске все детство и юность провела в России — в Белорецке и Нижневартовске, куда ее отца — высококлассного сварщика — определяли на работу.
Поначалу хотели двинуться в Крым, который еще вчера был украинским. Но от волонтеров поступило предложение поехать в Подмосковье «хоть завтра». Чтобы потом не жалеть о промедлении, согласились и не прогадали: через две недели с приемными детьми через украинские блокпосты в сторону России было не пробиться.
Тоня (6 лет) и Варя (1,5 года).
© Оля Манолова/Ridus.ru
Закон споткнулся о бюрократию
Поселили Ульянцевых в двухэтажном кирпичном охотничьем доме на берегу небольшого озера, где организована платная рыбалка. Поначалу рассчитывали пересидеть здесь месяц-два, пока дома все не утихнет…
Летом тут очень здорово. Пожить месяц в охотничьем домике — любо-дорого. А вот год уже сложновато. Домик летний, зимой продувается, при температуре ниже пяти-десяти градусов надо топить дровами, — объясняет Владислава.
Общий вид дома и участка.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Со стороны посмотришь — грех жаловаться: большой бесплатный дом, природа, все удобства, в детские сады, школы и спецшколы ребятню устроили. Однако при ближайшем рассмотрении картина вырисовывается не столь радужная.
В доме сейчас живет двадцать человек: супруги Ульянцевы и их тринадцать детей, пенсионеры родители Влады со своими детьми 14 и 18 лет и 84-летняя бабушка. Все эти люди находятся здесь постоянно, а значит каждому нужна не только кровать, но и место для хранения вещей на все сезоны. А его нет: даже лестница на второй этаж забита вешалками с детскими вещами. И главный вопрос: как всех прокормить?
Поначалу перспективы были самые светлые. По прибытии в Россию все семейство получило удостоверения временного убежища (к декабрю Влада и ее родители получили российские паспорта). Этот статус дает право на проживание в пункте временного размещения (ПВР), которым охотничий домик вскоре был признан. Летом к Ульянцевым приезжали журналисты, волонтеры, чиновники всех уровней вплоть до уполномоченного по правам ребенка при президенте РФ Павла Астахова.
Так развешиваются вещи, чтобы не мялись.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Маленькая Варя.
© Оля Манолова/Ridus.ru
По закону, ПВР должен получать денежные выплаты из расчета 800 рублей в сутки на каждого беженца. Эти средства выделяются на питание, проживание и транспортные расходы. И деньги идут, пусть и с опозданием — первый транш за август и сентябрь был получен в декабре. Только потратить по назначению их нет возможности.
Федеральный бюджет выделил средства Раменскому району, район перечислил их на счет охотхозяйства, признанного ПВР. Охотхозяйство потратить деньги не может без согласования с администрацией района.
Сначала нам сказали, что деньги перечислены, но надо предоставить чеки за прошлые месяцы на еду и топливо. Выяснилось, что чеки не подойдут: должно было быть организовано питание, а не покупка продуктов питания. Кто это должен был сделать? Не знаю. Нам сказали, что мы виноваты сами. Здесь не обычный пункт размещения, не санаторий, куда мы ехать не захотели, — говорит Владислава.
Действительно, Ульянцевы отказались от проживания в Раменской школе-интернате, Удельнинском и Ивантеевском детских дома, а также на базе отдыха «Лесная поляна» под Наро-Фоминском, где питание организовано. Сергей и Владислава посчитали, что семью из пятнадцати человек, да еще с четырьмя тяжелыми детьми (хотя и остальные не простые в силу их судьбы) в таких условиях не удержать.
Волонтёр привёз мешок хлеба, пришлось пустить его на сухари. Кухня.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Вопросами размещения и обеспечения беженцев в Раменском районе занимается советник райглавы Надежда Желтухина. Она предложила вариант питаться в школах и детских садах.
Забирать готовую пищу из школ в бидонах мы отказались. Потому что, на вопрос о цене и качестве еды нам ответили: «А какая вам разница?» Зачем мне возить гречку с котлетами, если я могу ее приготовить сама? Мы нормальная семья, просто многодетная, и сами хотим решать, что есть нашим деткам, - говорит Владислава.
Владислава Ульянцева.
© Оля Манолова/Ridus.ru
В конце февраля Ульянцевых посетил замруководителя Следственного комитета по Московской области Виталий Ткачев. По словам Владиславы, он очень удивился, узнав, о том, что не организовано питание. Он отметил, что везде этот вопрос решен, и люди довольны. Генерал-майор велел подчиненным разобраться в ситуации. Пока тихо…
С едой Ульянцевы худо-бедно справляются: остался запас круп и макаронов, подаренных на первых парах еще в мае-июне; старшая дочь Руслана подрабатывает в Люберцах в больнице с детьми-отказниками; периодически помогают волонтеры и благотворители; в крайних случаях занимают у родственников.
Столовая. Тоня и Влада.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Беженцы, БОМЖи или достойные граждане?
По стенам дома развешены картины с видами охоты, оленьи рога, деревянные панно с рысями и орлами, чучела диких уток и глухарей. На тумбочках и столах стоят детские поделки из бисера и экибаны, тут и там висят российские флажки. Двенадцатилетнему Жене, уже повидавшему многое на своем веку, здесь очень нравится: тепло и нет войны. В родной семье ему приходилось по трое суток голодать, есть собачатину — теснота и постоянные макароны его не смущают. Но как долго он сможет прожить здесь с новыми братьями и сестрами?
Охотничий дом был построен, чтобы приносить деньги, и рано или поздно Ульянцевым отсюда придется съехать.
Мы стараемся никому не мешать, никого не раздражать, лишний раз не беспокоить, детей дальше участка не пускать. Человек, который нам предоставил жилье, видимо, рассчитывал на месяца-два. Мы ему в тягость. Если бы он мог получить хотя бы средства за аренду… Летом озвучивалась сумма в сто тысяч. Мы согласились, в расчете на те самые 800 рублей в день на человека, — осторожно поясняет Владислава.
Поделки детей.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Никита.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Вопрос о выделении средств начал решаться еще в июне. Выходит, вплоть до декабря никто не думал, каким образом их юридически можно будет потратить. По словам Сергея, в частном порядке чиновники говорят, что деньги проще вернуть в бюджет, чем пустить на нужды его семьи — бюрократия.
Примерно полгода назад вопрос с постоянным жильем для семьи Ульянцевых попытался решить депутат Мособлдумы, руководитель оперативного штаба по делам беженцев в регионе, единоросс Александр Двойных. Сначала пробовали найти постоянное съемное жилье, но желающих пустить к себе «цыганский табор» с тринадцатью детьми не нашлось. Двойных же предпринял попытку найти средства на покупку дома через благотворительные фонды, но и это, судя по всему, не удалось. Вопрос так и повис в воздухе.
Сергей причёсывает Варю, дочь Саша рядом.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Не менее насущная дилемма: оставаться беженцами или оформлять российское гражданство? Первый вариант оставляет надежду на получение выплат, второй делает Ульянцевых БОМЖами.
Вопрос со статусом пяти воспитанников вообще в теории решить можно только с Киевом, на практике это нереально. Если ДНР выстоит, появится надежда договориться с новой властью и оформить опеку.
Спальня детей.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Вторая спальня детей. Она же читальня
© Оля Манолова/Ridus.ru
Возвращаться на родину Ульянцевы не собираются, связывая все надежды с Россией. Ведь даже возможная победа Новороссии означает долгие годы восстановления экономики, разоружения населения, разминирования территорий и, не исключено, борьбы с «партизанами».
Дети играют возле дома.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Салочки.
© Оля Манолова/Ridus.ru
Сидеть на шее у государства Ульянцевы не хотят. Решение проблемы с жильем позволит им открыть уже в России Детский дом семейного типа. Сергей и Владислава имеют богатый опыт работы с трудными детьми и их воспитания в любящей семье. Усыновлять новых они не собираются (хотя практика показывает, что в этом вопросе этой семье лучше не зарекаться), но смогут оказывать так называемую предварительную опеку. Это значит, что отказники смогут жить в их семье, пока кто-то не решит их усыновить. Для ребенка это гораздо лучше помещения в сиротское учреждение. Жизнь в Подмосковье в данном случае не является принципиальной — главное, чтобы детей можно было устроить в школы и спецшколы, а также оказывать им необходимую медицинскую помощь.
Еще один член семьи - любимый кролик Стёпа
© Оля Манолова/Ridus.ru
Но все это пока не более, чем мечты. Еще летом, когда все, казалось, получится устроить, замглавы Раменского района Олег Борисов посоветовал Ульянцевым: никуда не звоните, никуда не пишите, ничего не требуйте — все равно ничего не получите. «То ли самый честный оказался, то ли больше других знает», — рассуждают многодетные родители.
Машины семьи Ульянцевых. Цветовая гамма подобрана не специально - один из микроавтобусов принадлежит родителям Влады
