Вечером 2 декабря в Москве у ст. метро «Молодежная» произошло массовое задержание русских людей – почти сотни человек. Задержаны люди были за то, что заинтересовались происходящим в садовых товариществах «Речник» и «Огородник», где московское правительство лишает земли очень пожилых людей, ветеранов Великой Отечественной войны. Те, кто у метро был задержан, собирались доехать до садовых товариществ и посмотреть, что же там происходит. Но доехать до «Речника» не получилось. Московские власти, предельно обеспокоенные тем, чтобы им не мешали выбрасывать с земли стариков, чтобы построить очередную "коммерческую недвижимость", провели мощные «превентивные» меры. В результате множество людей было задержано на выходе из метро, а автобусы, чуть только они двинулись с места, оказались блокированы автобусом ОМОНа. Координатор НПФ "Память" Георгий Боровиков был задержан на выходе из метро, Дмитрий Демушкин - в своей машине.
В салон вошли люди в форме, забывшие, как это у ОМОНа принято, назвать себя и предъявить документы, запретили сидящим двигаться с места и указали водителю, куда ехать. Пунктом назначения, выбранным ОМОНом, оказались ОВД «Кунцево» и «Крылатское». Мы группой в несколько десятков человек приехали в «Крылатское». Там нас долго держали в автобусе, отказываясь сообщить, зачем мы здесь и почему, за что задержаны и задержаны ли. Потом, когда дошла очередь до оформления, по словам сотрудников милиции, оказалось, что в милицию мы приехали добровольно, добровольно согласились, чтобы нас здесь держали, а целью нашего добровольного приезда было добровольно дать милиционерам наши фотографии и отпечатки пальцев. На память. В протоколе задержания так и написано «задержан(а) для отбора материалов». Правда, не сказано, каких.
Но, прежде чем мы дошли до выдачи протокола, пришлось побеседовать с участковым, которому я рассказала, что шла по улице и села в автобус, и это признаю, но не предполагаю здесь состава преступления или административного правонарушения, как не предполагаю такого в попытке доехать до садового товарищества «Речник» и разобраться в происходящем там.
Участковый возражать не стал и отправил меня, как и всех задержанных, на беседу с оперуполномоченными отдела уголовного розыска. Они, видимо, должны были убедить нас в том, что защита русских стариков – дело противоправное. Опрашивать каждого задержанного собирались все имеющиеся в отделении «уголовные» опера – 5 или 6: то ли им было нечем заняться на работе в 21-00, то ли для оказания сильного психологического давления.
Опера, тоже забывшие представиться сначала в предельно грубой форме, с криком, матом, и обещаниями физического воздействия "если не заткнусь и не сяду вон там на стул, пока не вызовут" сообщили, что доставили нас не для того, чтобы мы задавали вопросы и, тем более, требовали соблюдения прав, а для того, чтобы быть внесенными в картотеку «экстремистов». Потом они стали ласковыми, и добрыми голосами попросили добровольно дать отпечатки пальцев и сфотографироваться.
Очень важно! Требовать дать отпечатки пальцев и фотографировать сотрудники милиции могут у человека, только если против него заведено уголовное дело. Во всех остальных случаях такое требование (или просьба) противозаконны, и задержанный имеет право от предложения отказаться, если же данные действия будут проведены насильно или под психологическим давлением, обращаться в суд и в прокуратуру. Но, пока будут идти разбирательства, данные с отпечатками пальцев и фотографией уже попадут в картотеку «экстремистов», спецслужбы отчитаются за выявление новых «правонарушителей», задержанных за хождение по улице, а человека, который в эту базу будет внесен, будут вызывать в милицию или ФСБ всякий раз, когда «органам» снова нужно будет отчитаться за «антиэкстремистские» мероприятия. Поэтому не нужно поддаваться на уговоры и запугивания и сразу отказываться от «откатывания» пальцев и оставления в милиции своих фото. Если при этом нужно будет написать заявление на имя начальника отделения об отказе от «добровольного дактилоскопирования и фотографирования» - это можно и нужно сделать.
2 декабря же, поскольку среди задержанных подавляющее большинство составили подростки, а также несколько пожилых людей, многих из них удалось запугать и взять «пальцы» и фото.
Интересно, что на территории ОВД «Крылатское» было замечено лицо кавказской внешности, которое, по поведению, являлось сотрудником ФСБ или Центра «Э». Один из наших соратников услышал и разговор между этим кавказским лицом и местным милицейским начальником, который говорил: «Вы заставили моих людей несколько часов заниматься какой-то ерундой», на что кавказец отвечал, что «он только заберет списки и уйдет».
Действительно, несколько часов сотрудники трех отделений милиции – третье «Фили-Давыдково», вместо того, чтобы ловить преступников и принимать заявления от пострадавших, писали бумаги на задержанных за нахождение в автобусах. При этом срывали досаду на нас, даже на семидесятилетней женщине, бывшей вместе с нами и пытавшейся подать заявление о причинении вреда её здоровью трёхчасовым сидением в автобусе, откуда её не выпускали даже в туалет. Дежурный кричал на неё, несколько раз требовав переписать бумагу, потому что «написано не по форме», как – «по форме» он, конечно, объяснить не мог, потому что заявление пишется в форме произвольной.
Вообще, дежурный подполковник впадал в истерику при каждом обращенном к нему вопросе, может, потому, что ни на один вопрос он ответить не мог. И всякий раз при этом вспоминался недоброй памяти майор Евсюков. Руководству МВД следует задуматься о психологическом здоровье своих сотрудников, они ведь с оружием находятся среди людей.
При беседе со мной сотрудники уголовного розыска пытались добиться, чтобы адвокат (Матвей Цзен) ушел - говорили, что адвокату нужен ордер, а, если нет уголовного дела, то нет и ордера, а, если нет ордера, то адвокат должен удалиться. Довода, что, если нет уголовного дела, адвокат может присутствовать без ордера, по приглашению клиента, они не принимали, и так разговор раз пять прошел по кругу. Закончилось это так: поскольку они категорически возражали против присутствия при беседе адвоката, я предложила им два варианта - либо адвокат уйдет, а мы будем молча сидеть неопределенное время, либо, если я пришла добровольно, как они говорят, я сейчас уйду, оставив им паспорт, а завтра напишу в вышестоящие органы заявление о его незаконном изъятии и о незаконном задержании. После этого оперативники прекратили споры и, пообещав, что адвокат теперь будет ходить со мной постоянно, написали во втором уже объяснении, что я отказалась от дачи показаний на основании 51-й статьи Конституции РФ. Также взяли моё заявление, что добровольно дактилоскопироваться и фотографироваться я отказалась.
К сожалению, в этот день в Москве оказался только один наш адвокат, Матвей Цзен, которой, выяснив ситуацию в «Крылатском» поехал в ОВД «Кунцево», где находился Дмитрий Демушкин. В ОВД «Крылатское» для оказания правозащитной помощи задержанным остался Владимир Тор.
Около 22-30 я с Матвеем и Натальей Холмогоровой приехали к ОВД «Кунцево», куда нас не пустили. На вопрос, на каком основании нельзя войти, начальник отдела уголовного розыска, здесь распоряжавшийся оформлением задержанных, ответил: «Потому что я здесь главный, и я так решил». Сказал ещё, что он с удовольствием ушел бы домой, да не может, поэтому не понимает нашего желания попасть в отделение.
Наконец, около 23-15 вышли все задержанные, и последним – Дмитрий Демушкин, который там же у отделения дал интервью ДПНИ.орг. Видеозапись интервью будет выложена в ближайшее время.
Я, как и многие другие, кто был незаконно задержан и подвергся незаконным действиям и оскорблениям сотрудников милиции вечером 2 декабря, собираемся подавать заявления в прокуратуру. Управление собственной безопасности МВД и в суд. Всем задержанным рекомендую так сделать. Спасибо адвокату РОДа Матвею Цзену, который оказал неоценимую помощь, и адвокату ДПНИ Сергею Сташевскому, который, из-за того, что только приехал из другого города, добраться до Кунцева не успел, но по телефону решил много вопросов.
А народный сход в Кунцеве всё же состоялся. Елена Денежкина>>
http://www.dpni.org/articles/lenta_novo/14097/