Архипелаг Святая Русь

Немного из писем от разных друзей, живущих в зоне боевых действий в Луганской области:

«Ой! Дуня, выходные у меня были ППЦ!!! В субботу в городе не было электричества и воды… у меня была ночь. В роддоме без электричества — это почти так же плохо, как и при бомбёжке! Отсутствие интернета — вообще мелочь по сравнению с единственным работающим допотопным телефоном в корпусе. В общем, я выяснила, что аварийный генератор находится в подвале и «потёк». В МЧС работают жуткие хамы, матерщинники — но классные ребята. Что мои санитарки бегают быстрее лани, с мешком плазмы в медсанчасть ч-з страшный парк (т.к. вызвать машину нереально). Что наш патологоанатом — самый классный мужик (припёр свой генератор из дома и кучу удлинителей, лазил со мной по подвалам и «отвечал» мчсникам, пока они не прониклись, тем, что на аппаратах двое малюков! А эта «девочка» одна отвечает за весь корпус — после вопроса, где начальство?) Когда перестал работать привезенный генератор — патанатом попёр опять за машиной МЧС и все дружно ч-з окно запитали кювезы, холодильник (привезли плазму назад т.к. к тому времени потекли холодильники в медсанчасти) и операционную. В 23.00 дали свет! Вот это было счастье!

И пошли мои девоньки рожать…

Очнулась в понедельник утром от взрывов в 4 утра".

Такая жизнь. Обычная. Роддомы, хосписы, больницы. Рядовая…

«Привет. Относительно в порядке. В городе нацгвардия. Инета нет. Оптику перебили где-то. А перед этим не было, потому что эти мародёры вынесли заправку вместе с сервером. Ну и бензином тоже. Заправщику ногу прострелили. Почтальон видела «Газель», груженую трупами. Чьи — неизвестно. Ходили со списками по домам/квартирам».

«Не могу про политику, я ничего не могу изменить, зачем нервы себе мотать?».

Я вот точно знаю, точно чувствую, что только неравнодушие может что-то изменить. Мне кажется, что мысли, они точно имеют силу. Точно.

«Сегодня наладилась мобильная связь, и я поболтала с бывшей коллегой. Рассказывала, как провела последние две недели. Вот вам зарисовочки из украинского июля 2014 года:

«Четыре дня сидели в бомбоубежище круглосуточно. Больше недели в городе не было воды, потом без света из-за порванных проводов. Рассказывала о мародёрстве — в магазинах выбило где окна, а где и стены — люди тащили всё подряд, парни натащили коньяка, а потом меняли его на сигареты, которые оказались в дефиците. Рассказывала, что первые дни хлеб привозили из Северодонецка и стоил он вместо пяти — двенадцать гривен. Рассказывала, что где-то давали гуманитарку, тащит бабушка мешок с надписью «Россия» по асфальту, а в нём дыра протёрлась, рис дорожкой высыпается. Парни подбежали — бабушка, смотрите, у вас рис высыпается. Она — ничего, мне хватит, я уже второй мешок тащу… Много домов стоит без окон, у неё самой выбито три стекла, сильно Пролетарск пострадал, на улице Свободы ни одного целого дома не осталось.

Много снарядов неразорвавшихся, есть такие, которые встряли в землю, приезжали специалисты — посмотрели и развели руками — сказали, если начать извлекать — сдетонирует, надо подрывать на месте. А как на месте — город вокруг? Она готовит кушать на электропечке, воду кипятильником кипятит (у неё уже появился свет — соседи, бывшие рэсовцы, чинили своими силами). Некоторые дома, выходят и подъездами готовят на костре в больших кастрюлях. Сохранился в целости один мост, поэтому снабжение худо-бедно налаживается.

Кстати, похоже, что у нас школа начнётся с первого октября…».

А это вот — такое обыденное, и столько в нем… Не знаю, как это сказать…

«Пришли на работу. Сидим, за окном канонада. Причём звонкая. Где-то рядом? Днём нечасто лупят, сегодня неприятное исключение. Когда стреляют, особенно из миномётов, я люблю дома сидеть».

Боже мой, когда стреляют, я люблю дома сидеть… А вы когда любите дома сидеть?

Ну и такое, бытовое-ежедневное:

«Сейчас летают над головами, связи МТС нет, думаю, сеть перегружена. Муж поехал забирать детей, маму отпустили с работы. Наша цель — добраться до подвала».

Наша цель — добраться до подвала.

Наша цель — добраться до подвала.

Наша цель — добраться до подвала.

«Сегодня всю ночь шёл дождь, заглушал, видимо, звуки выстрелов. потому что я просыпалась всего два раза, отмечала про себя, что миномёты, и засыпала обратно. А Дима пришёл утром практически спящий, говорит, что начали в половине первого и почти до утра, причём под утро дали три залпа чем-то новеньким — выстрел, а потом шипение громкое, что за инновации на нашем посту».

И параллельно засыпая в ванне, бомбоубежище. С паспортом в руках. Каждый день. Каждый день.

Шел всю ночь дождь…

Будни, такие будни:

«Пришёл друг в гости, пили пиво с орешками. В кои-то веки. Уложили детей, сидели во дворе, болтали и спорили. Никогда бы не думала, что можно спорить на такие темы…

— Ну, вот же — «акация»!

— Да нет, это просто миномёт, но близко!

— Ну, а вот! Точно «акация»!

— Да, муж дело говорит, миномёт глуше и тише и нет такого раската.

— Пожалуй, и правда, «акация»… Надо же, у меня дома так не слышно…

— О, ну вот миномёт, слышишь, разница какая.

— А это КПВТ!

— Ага".

А вот это, разве не чудо? Слезы рекой

«Чем страшнее — тем я красивее — завтра надену голубые туфли!».

И потом с девочками долгая переписка, кто наденет что. И только самое лучшее! Всему миру назло! С фотографиями. «Вдруг не надену больше никогда?».

«В пятницу хохотали — грохнуло, вылетаем и к погребу — Димка с Сашей детей зашвыривают, мы с мамой во дворе — колеблемся между двумя подвалами (во второй залезать удобнее), вдруг спокойный голос соседки через забор: «Лидочка, а у вас хрен растёт? Надёргай-ка мне листиков, я огурцы закрываю». Я машинально иду, рву, отдаю ей, успокаиваюсь, стрельбы не слышно. Пока справилась, гляжу, уже мальчики детей из подвала достают… Мы привыкли. У нас вчера два месяца было с тех пор, как начались каждодневные канонады. Мы только на особенно громки залпы замечаем — твою ж мать! И дальше занимаемся своими делами. На работе отчёты, дома — дела домашние…».

Евдокия Шереметьева