Эксперт Института национальной стратегии, политолог Раис Сулейманов рассказал «Рабкору» о татарских ультраправых и исламистах. В республике, где почти половина населения русские и христиане, действуют татарские этносепаратисты и религиозные мусульманские фанатики — ваххабиты. Они единым фронтом выступают за выход региона из России, а ваххабиты периодически устраивают теракты и уезжают воевать за ИГИЛ в Сирию.
Татарстан – это регион с большим процентом мусульманского населения, но несколько дистанцированного от исламского экстремизма. Так ли это?
Если проследить географию судебных процессов над российскими исламистами, то это не только регионы компактного проживания мусульман, как Татарстан. Например, исламистов арестовывали в Воронежской и Архангельской областях. Идея «халифата» популярна не только в среде коренных мусульман России, но и среди мигрантов из Центральной Азии, находящихся в России.
В Татарстане проживает 2 миллиона татар, из которых 90 тысяч человек — активно верующие мусульмане. Остальные — это люди светские, которые позиционируют себя как мусульмане, но при этом не практикуют все религиозные обряды, а потому их еще называют пассивно верующими.
Из этих 90 тысяч активно верующих, по моим оценкам, насчитывается около трех тысяч исламистов и симпатизирующих им (необязательно полностью разделяющих во всем их убеждения, но находящихся под их влиянием). Далеко не все из них готовы взять в руки оружие: все-таки это требует определенной смелости и отчаяния. Число тех, кто все же готов пойти на такой шаг, я бы оценил в 150-200 человек.
Первый теракт в Татарстане произошел в 1999 году с началом второй чеченской войны. А пик террористической активности пришелся на 2010-2013 годы: от убийств и взрывов до поджогов церквей и обстрелов нефтезаводов самодельными ракетами. Сейчас, последние 2 года, теракты в Поволжье не совершаются, и это связано с тем, что значительная масса тех, кто готов был это делать, покинула территорию России и отправилась на Ближний Восток воевать за «халифат».
С территории Поволжья, по оценкам ФСБ, в Сирию уехало 200 человек (всего из России на «джихад» отправилось 2,4 тысячи мусульман). Поток отправляющихся воевать начал фиксироваться с 2012 года. Периодически российские ваххабиты из Сирии возвращаются, некоторых арестовывают и судят. В Татарстане есть сторонники ИГИЛ.
Если говорить шире, татарские радикалы делятся на два течения. Во-первых, это светские националисты, этносепаратисты. Во-вторых, это исламские фундаменталисты, среди которых наиболее выделяются ваххабиты и «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами» («Партия исламского освобождения»). Последние годы, несмотря на различия во взглядах – националисты хотят построения татарского государства, а исламисты быть частью международного исламского Халифата, — обе силы тесно кооперируются и выступают совместным антироссийским флангом.
Началось все далеко не вчера?
Руководство Татарстана в лице первого президента Минтимера Шаймиева в 90-е годы на волне «парада суверенитетов» в национальных республиках административно способствовало росту татарского этнонационализма и сепаратизма и противопоставлению региона России как суверенного государства. Это было возможно благодаря слабости федерального центра. В 2000-е годы, с приходом к власти Владимира Путина, началось выстраивание вертикали власти и сворачивание региональной вольницы. Тогда в Казанском Кремле предпочли тактично отойти от модели светского татарского национализма, предпочтя выстраивать Татарстан как исламскую республику. Это особенно стало очевидно в 2010-е годы, когда новый президент Рустам Минниханов начал демонстративно молиться в мечетях, а вслед за ним этнократическая элита Татарстана стала также позиционировать себя как исламскую, что говорит о стремлении использовать исламский фактор в политических и экономических целях в отношениях с федеральным центром. Позиции религиозных фундаменталистов с тех пор резко усилились. Надо сказать, что и федеральный центр не возражал против такой трансформации политического режима в Татарстане. Более того, иногда этот процесс даже поддерживается из Москвы: Татарстан начинают позиционировать как витрину России для зарубежного исламского мира.
Обратите внимание на любопытный момент: если Путин отправляется в какую-нибудь мусульманскую страну с официальным визитом, то его сопровождает президент Татарстана, а не глава Чечни.
Посмотрите во время подобных поездок на состав российской правительственной делегации: там Рамзана Кадырова нет, а вот Рустам Минниханов обязательно присутствует. Почему так? Я полагаю, это от того, что Рамзан Кадыров нужен как мусульманский политик для внутреннего потребления, он как бы олицетворяет собой политического лидера мусульман России со всей своей эпатажностью, а президент Татарстана — важный инструмент для внешней политики Кремля в зарубежном мусульманском мире.
В результате этого Казанскому Кремлю дают добро на то, чтобы Татарстан выстраивался как исламская республика, при том что только 5 процентов живущих в регионе татар являются активно верующими мусульманами. Плюс в регионе почти 40 процентов населения — русские. На практике это выражается в том, что те национальные проблемы, которые есть у русских в Татарстане, не слышны на федеральном уровне, и даже когда удается достучаться в Москве до верхов, на положение русских в национальных республиках предпочтут не обращать внимания, чтобы не раздражать правящие этнократические элиты в этих регионах.
И как сработал казанский инструмент в ситуации с присоединением Крыма, с его крымско-татарским фактором?
Перед властями Татарстана была поставлена задача склонить крымскотатарское население к поддержке или как минимум нейтральной позиции в отношении вхождения полуострова в состав России. Татарстанская элита увлеклась этим процессом, предпочитая вести диалог преимущественно только с антироссийски настроенными силами – Меджлисом крымскотатарского народа и Духовным управлением мусульман Крыма. Причем те организации и движения среди крымских татар, которые были лояльны России, приветствовали вхождение Крыма в состав России («Милли фирка», «Таврический муфтият» и др.) меньше интересовали официальную Казань. Это только перед меджлисовцами стелили красные дорожки, когда они приезжали в Татарстан в апреле-мае 2014 года, заключали соглашения, нянчились с ними, а тех, кто занимал пророссийскую позицию, не замечали. Неужели не было ясно с самого начала, что Меджлис крымскотатарского народа — антироссийская и русофобская организация, а самое главное, абсолютно недоговороспособная?!
Параллельно с этим татарстанские чиновники отказываются помогать беженцам с Донбасса и политическим эмигрантам с Украины. В 2014-2015 годы именно в Казани фиксировались случаи откровенного саботажа в отношении вынужденных переселенцев с Украины: то им не выдавали соответствующие документы, в результате чего они не могли нормально трудоустроиться, то, разместив беженцев в пункте содержания, их начинали выселять, причем требуя, чтобы они «убирались в свой Донбасс», хотя люди спасались от бомбежек. Ситуация с гуманитарной помощью ДНР и ЛНР была целиком делом добровольцев и волонтеров, общественных организаций и просто неравнодушных людей. Более того, ощущалось резкое неприятие «русской весны» 2014 года со стороны правящей татарской этнократии: Казанский Кремль готов был поддерживать антироссийский Меджлис, но при этом всячески дистанцироваться от помощи ДНР и ЛНР.
Чем руководствуются люди Минниханова в крымском вопросе?
Казань позиционирует себя как духовный центр татар, а президента Татарстана как лидера всех татар. Правда, крымские и казанские татары — это разные этносы. Когда-то в средние века этническая общность имела место, но крымские и казанские татары все же развивались обособленно, что и привело к их существенным различиям.
После референдума о вхождении Автономной республики Крым в состав России, в стране увеличилась численность исламских фундаменталистов?
Поскольку в Крыму исламские радикалы чувствовали себя вольготно за время нахождения полуострова в составе Украины, то после воссоединения Крыма с Россией они достались нам по наследству. Часть из них покинула территорию Крыма, переселившись на Украину. Понять их можно: речь идет о нескольких тысячах последователей «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами» и «Братьев-мусульман», признанных в России в качестве террористических организаций, соответственно, они опасались возможных последствий.
По разным оценкам, до 5 тысяч крымских татар переселилось на Украину в 2014 году.
Впрочем, Киев рассчитывает их использовать в качестве «пушечного мяса» для войны на юго-востоке: из них создают воинские формирования наподобие батальона «Крым». Не исключаю, что их еще будут использовать для провокаций на территории самого полуострова.
Какова палитра ультраправых татарских групп в Татарстане?
Начнем со светских татарских националистов. Татарский общественный центр (ТОЦ) — старейшая националистическая организация, основной костяк которой при ее формировании составляли члены КПСС, преподаватели научного коммунизма, партийные работники. Создан был в 1988 году еще задолго до распада СССР, но с перспективой на будущее. Пик мощи ТОЦ пришелся на рубеж 1980-1990-х годов: при административной поддержке Татарского обкома КПСС в Казань на городские площади свозили татарское сельское население, которое было массовкой для митингов, ораторами выступали лидеры ТОЦ. Последние с трибун требовали для Татарстана государственного суверенитета: такой своеобразный майдан в центре города действовал впечатляюще и на русское население республики, и на Москву, которая все больше и больше шла на уступки официальной Казани. Идея националистического реванша, русофобии и сепаратизма стали политической программой татарских националистов. ТОЦ выполнял функцию демонстрации всенародной поддержки руководства Татарстана по обретению своей независимости: в 1990 году была принята Декларация о государственном суверенитете республики, а в 1992 году провели референдум о признании Татарстана суверенным государством.
Когда в 1994 году был заключен Договор о разграничении полномочий между Татарстаном и Россией, к этому времени бывший первый секретарь Татарского обкома КПСС, а потом и президент Татарстана Минтимер Шаймиев сумел всю нефтяную промышленность приватизировать в пользу своей семьи. ТОЦ помог ему это сделать, и особой необходимости в нем не было, хотя его и не стали уничтожать, и он существует до сегодняшнего дня, правда, уже не имея такой массовой поддержки, которую ему искусственно обеспечивали на момент распада СССР. Тем не менее у ТОЦ есть отделения не только в городах Татарстана, но и в Башкортостане. Наиболее сильным считается отделение в Набережных Челнах (второй город по численности населения в Татарстане). Недавно его председатель Рафис Кашапов был приговорен к трем годам лишения свободы за русофобские публикации в Интернете.
Другая старейшая сепаратистская организация — Союз татарской молодежи «Азатлык», который был создан в 1990 году. «Азатлык» представляет собой молодежное татарское национал-сепаратистское движение. Основная ее деятельность — организация совместно с ТОЦ митингов, пикетов и шествий в Татарстане. Лидером «Азатлыка» с 2008 года является Наиль Набиуллин. «Азатлыковцы» не скрывали своей симпатии к Евромайдану и были противниками воссоединения Крыма с Россией.
Другой старейшей организацией является Татарская партия национальной независимости «Иттифак», которая тоже была создана в 1990 году. Она сравнительно малочисленна по своему составу, но у нее яркий лидер — 64-летняя татарская писательница Фаузия Байрамова, которую прозвали «бабушкой татарского национализма» (дважды судимая за разжигание межнациональной вражды, оба раза условно). Она придерживается более радикальных взглядов, чем даже ТОЦ (собственно, по этой причине она и вышла из рядов ТОЦ и создала «Иттифак»). К концу 1990-х годов Байрамова стала более религиозной, и если ТОЦ и «Азатлык» все же являются сторонниками создания светского независимого татарского государства, то она стоит на позиции провозглашения независимого Татарстана как исламской республики.
В начале 1990-х годов разные татарские националистические организации создали «Милли меджлис (национальное собрание) татарского народа» — своеобразное татарское правительство на случай провозглашения независимости Татарстана. Сегодня его возглавляет все та же Фаузия Байрамова.
Более «свежая» генерация татарского национализма как-то проявляется?
В 2012 году был создан и зарегистрирован официально «Татарский патриотический фронт «Алтын Урда» («Золотая Орда»), который возглавляет бывший сотрудник МВД Данис Сафргали. Идеологией организации является политическое золотоордынство — это такое направление в татарском национализме, в основе которого лежит культ Золотой Орды, идеализация ее прошлого, противопоставления ее истории эпохе Российской империи, натянутое и неубедительное утверждение о процветании русского народа и русского православия под ханским гнетом, отрицании исторически реального монгольского ига с перспективой возрождения независимого татарского государства в границах Золотой Орды в случае развала России. В основе идеологии лежит проект создания «большого Татарстана» в границах Золотой Орды. «Алтын урда» активно старается привлечь на свою сторону нерусские народы Поволжья: чувашей, марийцев, удмуртов и через агитацию в Интернете формирует у них антироссийские настроения и русофобию.
Появился и ряд других сообществ татарских националистов, которые не зарегистрированы официально, но существуют де-факто через создание соответствующего объединения в Интернете.
В этом «виртуальном» сегменте кто наиболее примечателен?
Например, активно действует сообщество «Правые татары» и «Идель-Урал аль-Джадид» («Идель» переводится как Волга, а «Джадид» как новый метод). Их страницы можно найти в социальных сетях. Пишут с позиции русофобии, проталкивают свои идеи молодому поколению татар, которое большую часть информации берет из Интернета. Внушают ненависть к России, насаждают восприятие ее как чужого и враждебного государства, которое якобы всю свою историю занимается ущемлением прав татарского народа. Администраторы этих групп стараются быть анонимными, поскольку опасаются последствий со стороны силовиков, однако те не обращают на них внимания. Сообщество небольшое, но популярное. Авторы скрываются за псевдонимами, но создают видимость бурной активности. Если ТОЦ и «Азатлык» предпочтение отдают уличным акциям протеста, то подобные сообщества упор делают на пропаганду в Интернете, стараясь сформировать антироссийскую и русофобскую политическую идентичность у молодого поколения татар. Сейчас общественно-политическая деятельность вообще часто переходит в сеть.
Впрочем, иногда эти интернет-активисты могут действовать не только в виртуальном пространстве, например, у нас с прошлого года в Казани стали появляться антироссийские надписи на стенах церквей, домов, в подземных переходах, видных местах.
Были такие граффити: «Русские свиньи, уезжайте!», «Смерть оккупантам!», «Свободу татарскому народу!», «Татарин, пробудись!» и «Слава Украине! Героям слава!».
То есть авторы подобных надписей не скрывали своей русофобии, используя как собственные лозунги, так и популярные среди украинских националистов.
Если поговорить об исламистах, что они собой представляют организационно в Татарстане?
Наиболее массово в Татарстане представлены ваххабиты. Их возникновение в регионе связано с миссионерской деятельностью арабских проповедников, которые приехали в 1990-е годы, активно начав вести пропаганду среди татарского населения. Ваххабиты позиционируют себя как приверженцы «чистого ислама», выступают против национальных обычаев татар, считая их несоответствующими исламскому вероучению. Часть ваххабитов занимает руководящие посты в системе исламской уммы: ваххабитами были и являются имамы крупных мечетей, преподаватели мусульманских учебных заведений, долгие годы один из муфтиев был ваххабитом. Соответственно, пользуясь своим положением, они распространяли эту идеологию среди рядовых верующих. Не все из ваххабитов готовы взять в руки оружие, но именно из их среды выходят террористы и те, кто отправился на «джихад» в Сирию.
Какие еще есть организации теократов?
Если ваххабиты являются скорее сообществом, а не строго выстроенной организацией, то «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами» («Партия исламского освобождения») — именно такая структура со строгой иерархией. Она действует в формате подпольных ячеек-«халакатов», собираясь на частных квартирах. В «халакатах» они обсуждают методы ведения пропаганды среди населения и механизмы популяризации своей идеологии. Затем они ходят по мечетям, распространяют литературу, листовки, находят себе сторонников. Активно стараются играть на религиозных чувствах людей. После молитвы, когда в мечети много народу, могут демонстративно встать и начать скандалить: «Братья! Нас, мусульман, преследует Россия, душит!» Верующие люди теряются от такой провокации, начинают слушать, некоторые соглашаются.
Первый эмиссар «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами» приехал в Татарстан в 1996 году, его звали Алишер Усманов (не путайте с известным олигархом, он только его двойной тезка). Усманов прибыл из Узбекистана и стал работать в одном из казанских медресе. В нем он создал свой кружок, куда попали местные татары, из которых самый известный — Рустем Сафин, ставший впоследствии имамом одной из казанских мечетей «Аль-Ихлас».
Мечеть превратилась в штаб «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами», откуда эта партия распространила свое влияние. «Хизбы» стали организовывать провокации в мечетях, например, приходили и начинали науськивать прихожан: «Братья! Я говорю правду, я за халифат, а имам — агент ФСБ, запрещает мне говорить правду!» — это когда их выгоняли из мечетей. «Хизбы» активны в организации митингов, пикетов, автопробегов, флешмобов в поддержку халифата.
Сейчас бурная деятельность «хизбов» не спадает?
Летом 2012 года у нас в Казани произошел теракт. Убили крупного мусульманского богослова Валиуллу Якупова, а машину тогдашнего муфтия Ильдуса Файзова подорвали (он чудом остался жив). Убийство Якупова было крупной трагедией для мусульманской уммы Татарстана: он был автором многих книг, убежденным критиком ваххабитов, разоблачал их преступную сущность, грамотно доказывал искажение ими Корана и мусульманского вероучения. До сегодняшнего дня нет в Татарстане сопоставимой по его уровню знаний фигуры среди духовенства.
Через неделю после теракта «хизбы» вместе с «Азатлыком» стали выходить на митинги и голосить, что «мусульман преследуют, начнут всех арестовывать». Кроме митингов они устраивали коллективные поедания плова для мусульман в городском парке. Приходили люди с семьями, детьми, а радикалы использовали это для пропаганды своих взглядов: ведь людей бесплатно покормили — это всегда располагает к доверию.
Поскольку летом 2013 года в Казани должна была пройти Универсиада, власти понимали, что нельзя позволить «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами» действовать открыто. Было решено закрыть мечеть «Аль-Ихлас». И её не просто закрыли, а снесли под предлогом неприспособленности здания под религиозные нужды.
Затем в начале 2013 года арестовали Рустама Сафина, потом и его сподвижников. Несмотря на задержание главарей, организация никуда не делась, а перешла на еще более конспиративный уровень. А на месте снесенной мечети «Аль-Ихлас» построили новую мечеть «Миргазиян».
Кроме ваххабитов и «хизбов», какие еще деструктивные мусульманские сообщества функционируют в Татарстане?
Есть организация пакистанского происхождения — «Джамаат Таблиг» («Общество доведения»). Сегодня их можно нередко увидеть в мечетях Татарстана: одетые в характерную пакистанскую одежду (шальвар-камиз), с бородами несуразного вида длиной не меньше приложенных к подбородку четырех пальцев и периодически ночующие в мечетях. Уже по их специфическому внешнему виду можно понять, что перед вами адепты этого нетрадиционного для татар течения зарубежного ислама. Объединяясь в небольшие группы (джамааты) численностью около десяти человек, они отправлялись с миссиями вести призыв (дагват) по принципу «харудж» («от двери к двери»). Поэтому этих странствующих проповедников можно увидеть в том числе и в сельских районах Татарстана. Агитируют ходить в мечеть, сами стараются жить в мечетях, прося их там приютить.
В Татарстане «таблиговцы» появились в 1990-е годы, координатором их движения в регионе был Габделазиз Загидуллин. В 2012 году был инцидент с одним из «таблиговцев» Азатом Сейфуллиным, который вместе с сообщниками пытался организовать теракт, правда, безуспешно. Он и двое его соучастников подорвались в машине, где монтировали взрывчатку: неопытные были, учились.
Еще одна организация, которая действует в Татарстане — это «Нурджулар». Их действия — создание кружков на дому для изучения книг радикального турецкого проповедника Саида Нурси (1877-1960). «Нурсисты» появились в Татарстане в 1990-е годы, их лидером поначалу был Байтулла Ямак, проповедник, который специально приехал из Турции. «Нурсисты» фанатично боготворят своего гуру: когда с ними разговариваешь, они постоянно расхваливают Саида Нурси. Зачастую некоторые из «нурсистов» даже Корана не читали, а только его толкования в интерпретации Саида Нурси.
Представители российской оппозиции были замечены в контактах с татарстанскими националистами и фундаменталистами, несмотря на их репутацию. Где логика?
Известны случаи, когда российская оппозиция вступала в союз с татарскими националистами и даже исламистами. Когда «белоленточная» оппозиция была на подъеме в 2012 году, то их лидеры старались получить поддержку в регионах, чтобы оппозиционное движение не замыкалось только на деятельности в Москве. Тогда летом 2012 года один из таких лидеров Сергей Удальцов («Левый фронт») прибыл в Казань, где был тепло встречен «Азатлыком». Потом в Казань приезжал депутат Госдумы от «Справедливой России» Илья Пономарев, который удостоился аналогичного приема со стороны татарских националистов.
Пономарев провел встречу, кстати, на улице в открытом формате, с казанской общественностью, в том числе и с русскими активистами. Поскольку он все-таки на тот момент был депутатом Госдумы, то его статус был намного выше Удальцова и ему подобных. Русская общественность пожаловалась ему на дискриминацию русских в Татарстане, сокращение преподавания русского языка в школах, но он не желал слушать русских, начал отшучиваться, что, дескать «русских и так много, и не надо обижаться», и перевел разговор в иное русло. Как только он дистанцировался от русских активистов, то к нему сразу приблизились татарские, и его очень тепло встретили.
Часть либеральной оппозиции готова приветствовать любые выступления против Москвы в регионах, даже если по факту это не антипутинские, а антироссийские акции.
Последний раз татарские сепаратисты нашли поддержку со стороны оппозиции в 2015 году. Лидер «Азатлыка» и известный исламист «шейх Умар» (настоящее имя — Айрат Шакиров) вступили в КПРФ, причем им партийные билеты вручил сам Геннадий Зюганов во время своего визита в Казань. В СМИ об этом написали. Естественно, КПРФ предстала в крайне негативном свете, и Набиуллина с «шейхом Умаром» немедленно исключили из этой партии.
http://rabkor.ru/columns/interview/2015/10/21/isis-in-tatarstan/ |