Меню сайта
Категории раздела
| Антология Русской Мысли [533] |
| Собор [345] |
| Документы [12] |
| Русская Мысль. Современность [783] |
| Страницы истории [358] |
| Антология Русской Мысли [533] |
| Собор [345] |
| Документы [12] |
| Русская Мысль. Современность [783] |
| Страницы истории [358] |
 Здесь молился Николай за матушку-Россию". Такую надпись, как говорят, до сих пор можно видеть под крестом высочайшего в мире христианского храма - св. Петра в Риме. Император Николай I в расцвет бесспорного тогда могущества России, в эпоху, когда пред нею склонялся мир, молился за свое отечество, как бы предвидя наступление теперешних великих бедствий.
В святые дни страдания и воскресения Христа тысячи и тысячи безвестных русских людей, вероятно, вспомнят о тяжких "страстях" России, о терзании ее, заушении, оплевании, поистине крестных муках, за которыми врагам ее чуется недалекая наша смерть. Вспомнят несчастные сыны России, до чего дошла их родина, и иные помолятся от глубины оскорбленного сердца: Господи, сотвори чудо! Воскреси Россию! Из мне известных замечательных русских людей покойный Владимир Соловьев искренно верил в чудеса и, конечно, - в воскресение Христа. Граф Л. Н. Толстой во все это совсем не верит. Верующие наши предки когда-то могли молиться за Россию, неверующее потомство уже не может. Постепенное исчезновение в народе молитвы за свою родину есть убыль большой и деятельной силы. Верно ли человек верит или нет - это вопрос особый и почти излишний. Допустим даже, что он верит ложно. Но, пламенно веруя и молясь, человек доводит любовь свою к тому, за что молится, до степени высочайшей и героической. Если мать, например, молится на коленях за умирающего ребенка, то, пролив потоки слез, она встает с колен сама как бы перерожденная, с новым подъемом воли, со страстным желанием победить болезнь. Обостренное до сверхъестественного ее внимание позволяет ей замечать и угадывать моменты самые важные и способы помощи самые действительные. Если Бог еще не отвернулся от слишком испорченной жизни, то совершается чудо: больной выздоравливает. Возбужденная молитвой любовь вырывает жертву из цепких лап смерти. Представьте себе - как это бывало в старину - десятки миллионов верующих в Бога и жарко любящих свою родину русских людей, вдохновленных одной молитвой: "Господи, помоги нам" (если, например, шла война). Они выходили из храма приподнятые, с наплывом страстной и нервной силы, с неодолимым желанием исчерпать все средства для обороны. Десятки миллионов воль, соединяясь в одну, могучую, приобретали бесстрашие, которое не могло не увенчаться чудом: победой. Оставляя вопрос о рациональности молитвы, я думаю, что народ, отвыкающий молиться вообще, и в частности за отечество, теряет самый могущественный способ возбуждать в себе силу. Такой народ становится похожим на психически больных, страдающих упадком воли. При том же физическом здоровье, той же мускулатуре человеку становится трудно, например, встать с кресла или сесть в него. Нет импульса, нет возбудителей, нет какого-то ключа к пружине, которая могла бы вас двигать. Варварские, бедные, воинственные народы религиозны и потому победоносны. Бедствия побуждают их искать помощи свыше, и они получают ее в виде возбуждения их собственной энергии и мысли. Возбуждение - вещь великая: почти всегда остаются неисчерпанные средства, незамеченные или забытые. Всегда - на плохой конец - остается мужество, которое творит чудеса. Отвыкающий молиться народ теряет отвагу. В момент несчастия он не чувствует в себе жизненной упругости и как бы теряет опору в вечности. Такой народ плачевно сдается перед бедой, над которой предки смеялись бы. Бывают ли в природе те изумительные и странные явления, что отмечены в священных книгах народов? Когда открываешь деяния грозного Илии или еще более грозного Елисея - дрожь берет, до какого ужаса доводили свое могущество библейские чудотворцы. Чудеса евангельские несравненно человечнее и из них ни одного нет преступного. Поэзия ли - легенда о чудесах, или история? Бывали ли в действительности чудеса и могут ли они быть теперь? Мне бы не хотелось отделываться известным ответом Магомета. На просьбу сотворить чудо он сказал: "А разве не чудо Аллаха это сверкающее солнце? Это небо с кроткою луною и ратью звезд? Разве не чудо - дуновение ветра и тишина, и не чудесны - день и ночь? Разве не чудо - мир и мы, и вообще разве есть что-нибудь на свете кроме чуда?" Так говорил пророк, которому ангел от имени Бога положил Коран на сердце. Ответ (передаю лишь мысль его) прекрасный, но неточный. Миллионы простодушных людей под чудом разумеют не естественные явления, а сверхъестественные, и именно последние считают божественной прерогативой. Бывают ли на свете сверхъестественные чудеса? Как я уже писал однажды, наука начинает нащупывать возможность сверхъестественного в самом вульгарном, ходячем смысле. Строгая математика в своем отделе - аритмологии, в теории чисел, в числовой геометрии, в теории инвариантов, в теории прерывных функций вообще набрела на нечто выходящее из причинности и близкое к чуду. То же в химии, например, в структурной теории Кекуле и периодической системе Менделеева. В физике - той же внепричинностью отдает теория фаз Джиббса, в биологии - мутационная теория де-Фриза, теория гетерогенезиса Коржинского и пр. Если вы пробовали понять новейшее ученье об эманациях радиоактивных тел и основные положения механики атома, то вы, наверно, чувствовали себя в области более странных чудес, чем превращения Овидия или Шахрезады. Я не имею данных для того, чтобы останавливаться над этим темным вопросом: мне хотелось лишь оговориться, что я не могу безусловно отрицать чуда даже мистического. После воздухоплавания, уже почти открытого, - по крайней мере аэропланы, тяжелейшие воздуха, уже летают в течение десяти минут, - после воздухоплавания науке ничего не останется делать, как исследовать мир тех чудес, о которых дошли смутные предания из глубокой древности. Я не будут удивлен, если натуралист конца XX столетия откроет наконец так называемого дьявола, автора плохих чудес. И может быть, как праотцы в раю, мы благодаря науке когда-нибудь вновь увидим и услышим Бога. Скрытая сила
"Молитесь о чуде, и по вере вашей вам будет дано". Людям, молящимся о России, я дал бы такой совет: помолившись, начнемте действовать. Мы не знаем одной удивительной вещи, что мы сами чудотворцы. Все люди обладают волшебной силой, о которой они не догадываются. Эта сила - душа человеческая, дыхание, вышедшее из уст Божиих. Если не верите в это, то какой же может быть разговор о чуде? Если верите, то приводите в действие вложенную в вас верховную волю - и чудо совершится.
Я упорно держусь предложенного мной недавно толкования первой заповеди: "Я есть Бог твой и да не будут тебе другие боги, кроме твоего Я". Поверхностные читатели, не желавшие вникнуть в смысл заповеди, нашли в этом толковании безбожие, но это их ошибка - ничего больше. "Я есть Бог твой" означает вовсе не самообожание, не безграничный эгоизм. Это просто согласие с основною мыслью нашей веры, что мир есть воплощение воли Бога. Каждый из нас - воплощение этой воли, и это следует понять во всей громадности буквального значения. Для меня лично нет невидимого божества, ибо я ничего не вижу, кроме осуществленной Воли. Правда, я могу рассмотреть в ней не все, а лишь то, что входит в инфузорно-малый горизонт моего постижения, однако в этом горизонте Бог для меня не призрак, а сама действительность, и притом единственная. Человек и каждая вещь могут сказать себе: "Если мое Я есть воплощение воли Творца, то мое Я есть Бог во мне. Для меня нет иного закона, кроме того, который самым существованием своим я призван исполнить". Каждая вещь обязана быть тем, что она есть, и ничем иным. У брильянта и булыжника, у розы и крапивы, у орла и змеи, у Ньютона и микроба - свои строго выраженные назначения, своя личность. В этой личности, в этой формуле бытия заключен повелительный долг, уклоняться от которого преступно. В силу этого мы должны надеяться лишь на ту божественность, какая заключена в нас самих. В минуты гибели тщетно призывать иного Бога, кроме того, который от вас неотделим. Пока человек жив, Бог непрестанно как бы говорит ему: "Я - здесь, Я - в тебе самом, Я не отступил от тебя и не могу отступить, пока ты жив. Но и ты не отступай от своего "я", борись за него, не думай, что вне себя найдешь какую-нибудь силу более могущественную, чем ты сам". Истинный алтарь живого, живущего в каждом Божества есть душа человеческая, ее сознание. Можно восхищаться и благоговеть перед присутствием Божиим в других Его созданиях - будь это человек или камень, но обязательную для вас волю Бога нужно искать лишь в себе. Будьте тем, чем хотел видеть вас Создатель, давая эту, а не какую-либо иную душу. Будьте самими собой. На этой истине покоится величие личности человеческой и силы национальной. Только доводя до полноты и яркости выражение своего отдельного "я", народ и человек осуществляют вложенную в них волю Бога. Смутное сознание того, что Бога нечего далеко искать, что "царство Божие - внутри вас", сквозит в народной мудрости: "На Бога надейся, да сам не плошай", "Бог - Бог, да сам не будь плох", "Молись, да к берегу гребись" и т. п. При всем соблазне отказаться от всякого участия в судьбе своей, раз ею управляет стоящая вне всемогущая воля, народ не так глуп, чтобы не заметить естественных последствий самоотказа. Народ видит кругом себя непрерывные чудеса Божий, но чувствует, что кроме этих, от него независящих, никаких иных чудес нельзя вызвать иначе, как лишь из своей души. Помните великое испытание веры, которое выдержал Христос в пустыне. Искуситель требовал того чуда, какое требуют от идола идолопоклонники. Если ты - Бог или Сын Божий, преврати камни в хлеб, бросься с крыши храма. Поверь во внешнего Бога, поклонись ему - и получишь все царства мира. Но Христос не поклонился внешнему; он чувствовал божество [ не вне, а внутри Себя. Соблазн внешнего поклонения Он отверг повелением, которое мы так часто забываем: "Не искушай Господа твоего". Что действительно "царство Божие внутри нас", это доказывает невозможность внешнего чуда и возможность внутреннего. Молите Бога, чтобы он превратил камни в хлеб, и этого никогда не будет, никогда. Но каждому из нас дана возможность превратить камни в почву, посеять на ней зерно и из зерна добыть | хлеб. Скажите, разве в конце концов это не есть осуществление просимого чуда? То же самое, если бы весь мир умолял Господа спасти человека, собирающегося упасть с крыши, то чуда не произошло бы. Падающий человек, будь то Шекспир или Наполеон, будь то праведник или невинный младенец, превратился бы в груду окровавленного мяса. Но в каждого человека вложено божество, способное произвести просимое чудо. Стоит лишь довериться разуму, не падать с крыши, а сойти вниз по лестнице. - Но ведь это очень просто, это совсем не чудо! - воскликнет наивный читатель. - Вовсе не так просто, - отвечу я. Сойти благополучно вниз гораздо сложнее, чем слететь с крыши, причем спросите любого человека, учившегося механике. Он скажет вам, что тайна движения непостижима, - самого простого движения, например, поднять ногу. Отказываясь от своего "я", человечество отказывается от истинного божества, что в нем самом. Оно идолопоклонничает, ищет чуда, не замечая, что ему с начала мира дан истинный метод чудес и что бессознательно оно уже пользуется этим методом, непрерывно создавая, кроме природы, все чудесное, что вокруг нас. Когда мы хотим овладеть мировою волей, когда мы хотим отменять вечные законы, на глупое кощунство это Природа отвечает немым молчанием, но она тотчас становится благорасположенной, как только мы хотим овладеть собственной, вложенной в нас Богом волей. Еще пример. У вас полоска земли сохнет от солнца. Умоляйте небо послать дождь - дождя не будет. Но вспомните, что вы сами божество, что вы - осуществленная воля Божия, что вы вовсе не бессильны. В момент возвращения к своему разуму вы возьмете ведро, сходите к колодцу и польете свою полоску совершенно таким же дождем, как если бы он падал с неба. Это требует некоторого труда, но трудящийся знает, что он делает божественное дело, заменяет само Небо. При сосредоточении веры на самом себе, при полном отказе от идолопоклонства человек в состоянии ведро заменить бочкой, устроить водока-чалку, к ней ветряную мельницу, провести желоба, арыки и пр. В миллионе человеческих задач совершенно бесполезно просить решения их у высшей Воли, но каждая задача решается недурно, если вы сами потрудитесь над ней. Как мещанин у Мольера, не знавший, что говорит прозой, мы все не догадываемся, что мы чудотворцы, что каждый для себя есть Бог не какой-либо иной, а именно той природы, как наш общий Отец, создавший нас. Вот почему единственная молитва Христова, где мы названы детьми Божиими, дышит таким благородством. Единственное прошение допущено - о хлебе насущном, да и здесь хлеб следует понимать как "слово, исходящее из уст Божиих". Ни о чем не подобает просить, ибо все возможное уже дано. Остается подтвердить в себе молитвой власть Божию и Его волю. Мне кажется, молитва всех благородных людей с тех пор, как мир стоит, была лишь торжественным провозглашением в себе воли Божией. Метод чудес
Молитва за Россию, за несчастное отечество наше, истерзанное и поруганное, уже захваченное тайными ее врагами... Но о каком чуде смеет просить Создателя народ, не умеющий сам сотворить никакого чуда? Кощунство просить о том, что уже дано, для чего нужно только наклониться и поднять. "Тебе, - может сказать Небо народу русскому, - дано громадное пространство земли, и не самой худшей. Тебе дана самая обширная в мире черноземная площадь, самые широкие степи, самые пышные леса. Тебе дана душа великой расы, победоносной, шествующей во главе человечества. Как малодушный апостол среди волн, ты утопаешь среди суши, ты теряешь веру в себя. Но, теряя веру в себя, ты отступаешь от своего божества, от своего права на жизнь. Ты просишь чуда, но в твоей собственной власти сотворить его".
В минуты острого отчаяния за Россию меня утешает одна мысль: а что если мы, замотавшийся народ, очнемся? Я в это не совсем верю, но ведь что я знаю достоверного в таинственном процессе жизни? На моих глазах от ничтожнейших, пропащих родителей вдруг появлялись сын или дочь как бы другой породы - сильные, трезвые, трудолюбивые, - и на сгнившем корне начиналась другая жизнь. Для меня бесспорно, что миллионы, может быть десятки миллионов, нынешних людей русских обречены на гибель. Невозможно им не погибнуть - ленивым, праздным, пьяным, бесноватым, развратным, которые бродят по всему лицу России, от ночлежки до Английского клуба, шулерничают, воруют, гадят и огаживают собою жизнь. Проникнув во все ткани народные, они, как яд, отравляют нацию. Что сами они погибнут - это вне спора, вопрос лишь в том, успеют ли они погубить и Россию? А что как нет? А что если после великих бедствий, сбросив с себя человеческую гниль и грязь, Россия пустит свежие побеги? Отрицать этого я не могу, и это единственное, что утешает. Ведь нечто подобное было с другими некоторыми народами. Еще так недавно - всего сто лет назад - Швеция погрязала в пьянстве, и население ее бедствовало в нищете. Посмотрите же теперь на Швецию. Еще недавно, всего 100-120 лет тому, Германия и Франция вымирали от голода: в неурожайные годы буквально вымирали миллионы людей. Нищета и невежество местами были невероятные, и вот теперь совсем другая картина. Еще при Георгах Англия была незначительной страной, и население ее, пьяное и грубое, отдавалось грабежам и разврату. Но в земле рылись здоровые корни, и от них побежали новые, сильные поколения. Россия переживает сейчас неслыханное унижение, и ей предстоят еще Бог весть какие беды. "Но в искушеньях долгой кары, перетерпев судьбы удары, окрепнет Русь". Чуда воскресения, я совершенно в этом уверен, не пошлет Бог, но оно может совершиться само собою, стоит проснуться воле народной, его личности, его страстному желанью жить. Давайте же делать это чудо. Давайте работать изо всех сил и кто во что горазд! Схватитесь за топоры, за вилы, за сохи, грабли, косы, за молоты и буравы. Как некогда предки наши, схватитесь за благородный меч, если этого потребует необходимость. Давайте отстаивать жизнь родины, и чудо совершится, она воскреснет. Прежде всего давайте гнать вон из жизни лентяев и дармоедов, людей ничтожных, отродившихся как отброс народный. Жалость - вещь прекрасная, но пусть будет поменьше жалости к человеческой дряни, потерявшей в себе Бога, отрицающей его самым фактом смрадного своего существования. Да не будет никакой жалости к пороку в ближних наших и в самих себе! Никакой жалости к врагам, неспособным стать друзьями. Если человек, покрытый грязью, насекомыми, паршами, начинает серьезно чиститься, то он сентиментальные чувства свои к паразитам должен оставить. Чтобы воскреснуть к жизни, нужно погубить смерть. Если же вам жаль пороков, своих и народных, воплощенных в целых сословиях, неисправимо испорченных, если вам жаль бездарности, слабости, лени, разврата, пьянства, бездушия и бессовестности, - то знайте, что, поддерживая все это, вы губите отечество и самих себя. "Нечестивые истребятся!" - это вечная воля Божия, спасающая жизнь. Без отброса, без чистки самой энергической и беспощадной нет воскресения. Я не говорю: истребляйте зло, но, по крайней мере, не давайте ему помощи, и оно волею Божией само сгинет. Жалость - прекрасная ведь, но если хищник грызет человека, почему вам жаль хищника, а не его жертву? Чудо воскресения начнется, когда мы поймем, что жизнь наша - божественна, что она заслуживает не только глубокого уважения, но и героической обороны. Михаил Осипович Меньшиков, 13 апреля 1908 г.
| |
|
| |
| Просмотров: 873 | |