Любой народ, в том числе и русский, уходит своими корнями в пережитый исторический опыт, имеет свой архетип, без которого он перестаёт быть народом. Этот вывод предельно чётко сформулировал ещё полтора века назад Н.Я. Данилевский: "Русский, перестав быть русским, обращается в ничто". С разрушением архетипа разрушается и народное самосознание, а без разумного хозяина – и дом ничейный.

В отличие от русских "западников" XIX века их последователи в наши дни отрицают даже существование русских как народа, признавая их только в качестве "россиян". Но что такое “россияне”? В насаждаемой ныне лексике это все граждане России любой народности. Известно, что Россия – многонародная страна, а русские являются носителями русской культуры и русского языка. Нелепо признавать факт существования русской культуры и отрицать существование русских как народа. Тем более нелепо это выглядит на фоне признания всех других народов России, а некоторых – и в статусе титульных, кроме… русских. Похоже, что русских отличают сегодня от других народностей только латыши, установившие в Латвии режим дискриминации русских.

Это далеко не безобидная позиция. В планах Гитлера по завоеванию России центральное место отводилось разрушению русской культуры и русских как народа. Он знал, что поражение в политической, экономической и военной областях не является окончательным, пока не сломлен духовно-нравственный и культурный потенциал русских. Чтобы сломить волю народа к сопротивлению, надо заставить его отказаться от народных корнях.

Попытки "денационализировать этносы" в России уже предпринимались большевиками, особенно из поколения ”первой волны”, которые продвигали идею, что “у пролетариата нет отечества”. В первые годы «советской власти» расхожим был призыв отказаться от “буржуазной” культуры России и сформировать новую “пролетарскую культуру”. Никакой новой культуры, которая заменила бы "пролеткультом" наследие А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского и сотен других величайших умов человечества, создать так и не удалось.

После нападения нацистской Германии на Советский Союз, в котором участвовал и немецкий пролетариат, советское руководство вынуждено было срочно заменить лозунг об отсутствии у пролетариата национальных отечеств на лозунг: “У пролетариата нет Отечества, кроме СССР”, а по окончании войны И.В. Сталин произнёс знаменитую здравицу в честь русского народа, внёсшего решающий вклад в победу над фашизмом, чего никогда ранее "пламенные большевики" не делали.

Известный итальянский коммунист А. Грамши, которого все "левые" причисляют к крупнейшим марксистским стратегам XX столетия, объяснял крах политики денационализации русских тем, что для них вера, семья и "матушка-Россия" значат больше, чем "международная пролетарская солидарность", и делал вывод, что нельзя уничтожить систему, основанную на христианских верованиях, не уничтожив эти верования.

Именно этим и занимались "реформаторы" 90-х годов. Они участвовали в разрушении политической и территориальной целостности СССР, в результате которого Россия, по их мнению, “избавилась от имперского бремени”, участвовали в заговорах по отделению от Российского государства его окраин и к созданию “чисто русской России”. Не в моде был и патриотизм, который рассматривался как вредная и опасная идеология, а попытки обсудить "русскую тему" квалифицировались как проявление "русского фашизма" и "экстремизма". Либералы-"реформаторы" взялись также избавить Россию от "идеологического мифа" о самобытном пути развития России.

Эти перекосы либеральной политики 90-х годов сегодня постепенно устраняет сама жизнь с её конкретными государственными и общественными потребностями, а “русский фактор” становится ключевым в политической борьбе. Появились достаточно влиятельные силы, которые осознают необходимость искоренения русофобии как внутри страны, так и за рубежом. Есть уже и понимание той очевидной истины, что власть, которая стесняется своих народных корней, - чужая для народа.

В последние 5-7 лет произошли важные изменения и в подходах СМИ к проблемам, которые считались “маргинальными” в 90-х годах. В русскую литературу и кино “заново вошли вопросы веры” ("Церковный вестник", N24 /397/, декабрь 2008 года). Стало также очевидным, что культ наживы как главной жизненной цели человека не укоренился в России. Вместе с тем пока рано говорить, что запрет с обсуждения "русской темы" в публичном пространстве снят. Очевидно, что фобия "русской темы" не случайна. Госдума, например, продолжает отказываться от рассмотрения законопроекта “О русском народе”, который поставил бы вне закона проявления русофобии в России, а исполнительная власть предпочитает бороться с заведомо вымышленными ксенофобиями, приписывая их лишь русским.

Любопытная характеристика современных методов целенаправленного воздействия на общественное сознание содержится в книге Сьюзанн Джордж “Доклад Лугано” – культовой среди антиглобалистов:

“Ярких и агрессивных выразителей сексуальной, расовой, религиозной и этнической исключительности нужно пустить в СМИ (ищем чёрных, белых, коричневых и жёлтых; геев, лесбиянок, феминисток и фаллократов; иудейских, индуистских, мусульманских и христианских фундаменталистов и супрематистов; уязвимые и осуждаемые профессиональные группы – полицейские, водители грузовиков и пр.) - у всех должны быть свои газеты, радио, веб-сайты и все должны быть озабочены своими правами, а не только правом не быть дискриминируемыми, но и правом на особое отношение. Целью является усиление фрагментации, подчёркивание разногласий. Самый быстрый способ добиться сильного ощущения собственной отдельности – позаботиться, чтобы достаточное количество членов группы X было унижено или убито группой Y или считалось униженными или убитыми ею”.

Главное в этой технологии – переключить внимание общества с реальных проблем на надуманные. В Европе, например, которая остро нуждается в преодолении экономической рецессии, "евродепутаты" считают более важным делом принять закон "О нейтральном языке для полов", цель которого - нивелировать и национальные различия в "европейской семье народов". По этому закону запрещено, в частности, упоминать в документах Европарламента указания не только на национальную, но и на половую принадлежность человека.

В России тоже используется подобная технология. Неожиданно и вдруг СМИ предлагают общественности обсудить тему о "новой гуманистической и индивидуалистической эстетике, которая бы соответствовала реальности". Её "актуальность" обосновывается необходимостью "пересмотреть культурную и цивилизационную стратегию" под тем предлогом, что "хватит березок и хватит пугать Запад ансамблями военной песни и пляски" (Деловая газета "Взгляд", 26.03.2008 г.).

Уже не первый год ведутся острые дискуссии вокруг вопроса, какой должна быть система русского национального образования и, в частности, о целесообразности Единого государственного экзамена /ЕГЭ/ для выпускников школ. Россия по-прежнему является участницей Болонского процесса, к которому она официально присоединилась в сентябре 2003 года. Как известно, Болонская декларация ставит своей конечной целью интеграцию национальных систем образования в единую мировую систему. Именно эту цель ставит перед собой и Министерство образования и науки РФ, ссылаясь на действующий Федеральный закон "О высшем и послевузовском профессиональном образовании", в котором говорится, что “интеграция в мировую систему высшего образования системы высшего профессионального образования Российской Федерации является одним из принципов государственной политики в сфере образования” /ст.2, п.1, п/п 3/.

Россия, несомненно, нуждается в модернизации своей системы высшего образования, но было бы ошибкой путать понятие “модернизации” и необходимость в международном межвузовском обмене с “интеграцией в мировую систему”. Расширение доступа к европейскому образованию предполагает наличие необходимых финансовых средств, доступность источников финансирования /гранты на поездки/, развитую инфраструктуру /общежития, медицинское страхование/, то есть обеспечения необходимых условий для такого доступа. Болонский процесс открыл лишь шлюзы для утечки из России "мозгов". По словам Президента РФ Д.А. Медведева, “мобильность у нас была… в одну сторону: из нашей страны уезжали, а к нам никто не приезжал”.

Да и критерии качества высшего образования в Европе вряд ли можно признать универсальными. Топ-лист "лучших университетов мира" является их своеобразной рекламой. Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, например, значится на 231-м месте из 400 лучших мировых вузов. В мировые рейтинги попадают, как правило, все наиболее известные вузы США и Европы, а из тысячи вузов России котируется только один МГУ. Выгоду от "международной системы оценок" получают в первую очередь сами США, в вузах которых практически во всех штатах учатся иностранцы, а также ведущие страны Запада, которые занимают после США 2-5 места на рынке экспорта образовательных услуг.

Система контроля качества высшего профессионального образования в РФ отличается от болонского процесса, но она не хуже западной. С самых первых “шагов России навстречу Западу” Союз ректоров российских вузов был против их неоправданной поспешности. Оппоненты Болонскому процессу вносили даже предложение вообще отказаться от присоединения к нему России и от унификации российской образовательной системы с международной, мотивируя это тем, что у нас – лучшее образование в мире.

К чему приводит слепое копирование западных образцов, в том числе “коммерциализация” русских вузов, мы уже видели в 90-е годы. Стремление Минобраза РФ к быстрому внедрению "болонских процессов" в России, в том числе ЕГЭ, его настойчивое противодействие преподаванию в русских школах "Основ православной культуры" – классический пример "прогресса" на западный манер, а на самом деле – суета вокруг "прогресса" вместо решения реальных проблем национального образования.

В Слове Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на открытии XVII Международных Рождественских образовательных чтений, которые были посвящены проблемам современного образования, науки и информационных технологий и с успехом прошли во второй половине февраля с.г. особо подчёркнуто:

“Творческое развитие образования, науки и культуры возможно лишь на основе духовной преемственности…, возвращения к историческим корням, к подлинной культуре”.

 Подлинное развитие должно развиваться на национальном гумусе, а не на завозной жиже. Прогресс России несовместим с русофобией, замаскированным под "прогресс". Россия уже примеряла на себя капитализм и социализм, в том числе с "человеческим лицом", колхозы и фермерство, ликвидацию кулачества "как класса" и уничтожение "бесперспективных" деревень, ваучеризацию и приватизацию, "эффективных собственников" и олигархов с залоговыми аукционами, и ещё многое другое, что и не снилось другим "цивилизованным" странам. Пора бы уже остановить эксперименты над укладом русской жизни и приступить к созиданию, а не разрушению народных основ России.