Приветствую Вас Вольноопределяющийся!
Четверг, 28.03.2024, 14:46
Главная | Регистрация | Вход | RSS

Меню сайта

Категории раздела

Наш опрос

Оцените мой сайт
Всего ответов: 4119

Статистика

Вход на сайт

Поиск

Друзья сайта

Каталог статей


А.Н. Савельев. Останется ли РФ без имперского наследства?
В системе власти России, как оказалось, отсутствует орган, который ведал бы столь фундаментальными вопросами права. Ни Верховный, ни Конституционный суды этим не занимаются. Неудачей закончились и мои обращения в Администрацию Президента. Сам президент Путин, разумеется, письма от депутатов не читал, а его помощники были заняты преимущественно дележом собственности и обеспечением тотального успеха «партии власти» на выборах всех уровней. Позиция официальных лиц выглядит согласно русской пословице: «наводит тень на плетень». Академические институты отреклись: объявили, что они не имеют разработок в этом направлении. Из трех ведущих правоведческих центров откликнулась лишь Академия госслужбы, представившая мнение профессора Барцица, доказывающего правопродолжение Российской Федерации от СССР. Вопрос об Империи остался не раскрытым. Литературный поиск продемонстрировал почти полное отсутствие фундаментальных трудов по проблеме континуитета. В связи с этим к обсуждению вопроса была привлечена независимая юридическая фирма.

Тщательный анализ проблемы правопреемства заострил многие вопросы и выявил некоторые слабые места в правовой теории государства. Например, возникло противоречие между волей к преемству и правом на преемство (то же и для правопродолжения). Что создает условие правопреемства? Возможен ли отказ от правопреемства? Возможно ли правопреемство при разрыве цепочки правопреемствования? Последний вопрос особенно актуален, поскольку есть немало оснований считать некоторые периоды русской истории ХХ века «смутными» - в них продолжение от предшествующего правового режима явно не наблюдалось. Но также и в условиях достаточной стабильности принимались не просто «новые редакции» Конституции, но и попросту новые Конституции.

При рассмотрении правовой проблемы «Осталась ли Россия тем же субъектом после 1917 года?» возникает соблазн политических трактовок. И тогда неприятие политического режима однозначно отрицает правопродолжение от Империи. В то же время, сравнивая политический режим до февраля 1917, в период республики и после завершения гражданской войны, мы видим практически ту же территорию, тот же народ, единственное центральное правительство, прежние народные нормы морали, прежние культурные образцы. Некоторые явные отклонения от прежней жизни («пролетарская мораль», соцарт, атеизм и пр.) оказались поверхностными и исторически преходящими.

Мы знаем достаточно яркие исторические примеры восстановления правосубъектности – Польша после длительной несамостоятельности, Германия после длительной разделенности, Испания, вновь ставшая монархией и т.д. Различные аспекты правопродложения, таким образом, могут восстанавливаться, а не утрачиваются навсегда.

Нелегитимный режим, действительно, не может претендовать на правопродолжение или на правопреемство. Таковые претензии могут быть опровергнуты как зарубежными партнерами, так и последующими политическими режимами. Но сам факт нелегитимного правительства не означает, что сменился субъект государства. Он лишь временно утратил способность к правопродолжению. Легитимация означает также восстановление этой способности. Если СССР, многократно отрекаясь от прежней традиции, легитимировался выстраиванием народного представительства советского типа, исторической победой в Великой Отечественной войне и обретением статуса сверхдержавы, то тем самым он получал некоторые основания для правопреемства и достаточно широко пользовался им. Современная Российская Федерация, также многократно отрекшаяся от исторического наследия СССР, пользуется тем же самым приемом. Но и Российской Федерации появляются основания для полномасштабного правопродолжения от Российской Империи через «отрицание отрицания».

Для осуществления правопродолжения Российской Федерации необходимо исключить некоторые периоды ХХ века из правовой традиции и считать созданные в этот период правовые нормы фиктивными, не подлежащими применению. Те же нормы, которые до сих пор считаются продуктивными, можно восстановить в статусе специальным законодательным актом. Тогда цепочка правопреемства может быть вновь замкнута и по этой цепи может пройти «импульс» правопродолжения.

В принципе, можно даже установить неправомерность всех политических режимов, начиная с февраля 1917 года до настоящего времени. Такой подход возможен, но вряд ли будет конструктивным. Тогда многие международные статусы России окажутся в «подвешенном» состоянии. Для правопреемства достаточно будет отбросить из правовой традиции исторические переломы – период революций и гражданской войны и период разрушения СССР и госпереворотов.

Стратегический подход к государственному строительству в России, безусловно, не может обойтись без восстановления правопродолжения от предшествующих государственных форм. Это своего рода самообязывание традицией, дающее значительные перспективы в различных сферах жизни русского общества.

Суверенность России, как считается, выражена самой Конституцией. Но в Конституции лишь преамбула содержит некоторые элементы правопреемства. О принципе континуитета сказано в законе «О государственной политике в отношении зарубежных соотечественников», но этот закон так и остался декларацией, принципы которой не распространились в других законах и нормативных актах.
Суверенитет России был лишь однажды продекларирован, когда Российская Федерация еще была в составе СССР и данная декларация была скорее формой мятежа против центрального правительства – то есть, тем самым историческим разрывом правовой традиции, который мы хотели бы устранить. Таким образом, правового выражения суверенного статуса России до сих пор не существует.

Есть суверенитет факта (весьма условный, ибо суверенитет у нас считается делимым и делегируемым), есть суверенитет признания иными государствами (формальный и мало что значащий), но нет правового акта, который бы утвердил суверенитет. Иными словами, не продекларировано и не обосновано право нынешнего правительство владеть данной территорией и размещенными на ней материальными ценностями, править данным народом и рассматривать государственную традицию исторической России как свою. Тем более, это право не подкреплено правовыми нормами, защищающими суверенитет, если он будет поставлен под вопрос – установлениями норм режима чрезвычайного положения. Впрочем, это отдельная тема.

Таким образом, мы подходим к тому, что суверенитет без континуитета невозможен. Люди, для которых история России начинается с 1991 года, не должны быть у власти, потому что они не способны обеспечить суверенитет нашей страны. Это наносит нам непоправимый ущерб, который далеко не всегда можно измерить в денежных единицах. Но и в деньгах этот ущерб колоссален. Неоформленность преемства России от СССР и Российской Империи убивает результаты труда многих поколений. Бесхозная собственность растаскивается по странам и континентам.

Правовая система, создающаяся фальсифицированным народным представительством, торопливо засыпает правовые пропасти соломой никому не нужных законодательных актов. Дума за одно заседание рассматривает до полусотни законопроектов. Десятки лет этой бессмысленной «работы» все сильнее отдаляют нас от возможности решения ключевых проблем нашей государственности правовым путем.
Выдающийся правовед первой трети ХХ века Карл Шмит выделил и обосновал главный принцип суверенной государственности: суверенен тот, кто объявляет чрезвычайное положение. Иными словами, суверен способен стать над законом. Что соответствует русскому самосознанию: справедливость выше закона. Следовательно, в чрезвычайной ситуации суверен (высшая власть) должен стать над законом во имя справедливость и отбросить весь этот законодательный мусор ради решения принципиальных вопросов, среди которых правопродолжение – один из первейших.

Чтобы правовая система была отодвинута в сторону, а потом тщательно разобрана, очищена от плевел и кодифицирована, должен быть введен режим диктатуры. При этом надо вспомнить, что диктатура – это не беззаконие, а жесткий закон, не бесправие, а чрезвычайные меры ради сохранения права как такового. Национальная диктатура должна уничтожить нагромождения бессмыслицы, которой либералы пытались прикрыть свое беспрецедентное воровство, лишившее Россию крайне необходимых средств на переход к новым экономическим укладам, без которых она обречена на тотальное отставание от остального мира.
О национальной диктатуре писал крупнейший русский философ ХХ века Иван Ильин. Как правовед он обосновал необходимость и неизбежность национальной диктатуры для возрождения России и становления в ней национальной формы власти и национального права, исходящего из исторической традиции. Национальная диктатура необходима России и мы должны стремиться к ней как к последней надежде спасти нацию от небытия.

В целом мероприятие национальной диктатуры как кризисной формы управления прямо прокладывают путь к традиционной для России самодержавной монархии, которая смягчает чрезвычайные меры, заменяет власть Силы и Порядка властью Правды и Традиции. Испанский опыт восстановления монархии дает нам урок: не может монархия стать привычной, если восстанавливается без диктатуры и после диктатуры. Диктатура и монархия должны некоторое время сосуществовать. Монархия органично вытекает из диктатуры. Диктатура придает современной форме монархии соответствие времени и устраняет опасность непродуктивного копирования властных отношений прежних эпох.

Традиционный метод управления связан с олицетворением власти. «Государство – это я» не шутка или выдумка недалекого человека. Это смысл суверенитета. «Я» - ответственность за все, личность государства. Соответственно, верховенство личной воли, которая и устанавливает общий закон. Соответственно, при традиционной форме управления, личность правителя скрыта за нормой закона, но в кризисный момент она выдвигается на первый план. И тогда отбрасывается ложный принцип «Государство – это закон» и восстанавливается исходное: «Государство – это я».

Разумеется, «Я» Государя – это не произвол, а явленная в личности традиция. Государь, как и Спаситель, приходит не для того, чтобы разрушить Закон, а чтобы его исполнить. Общие правила и нормы могут действовать лишь при  определенном минимуме стабильности государства. Подрыв этого минимума и есть условие необходимого вмешательства законодателя, который не совершенствует нормы, переставшие работать, а учреждает новые.

При всей кажущейся экстравагантности идеи реставрации монархии в России, в основных чертах она есть народная мечта о справедливом правлении, которого не построишь при либеральном правовом буквоедстве. Отеческое отношение к гражданам – принцип традиции, который не умещается в либеральное законодательство. Национальный диктатор и Царь-батюшка в большой семье-народе есть не только явление силы, но и явление авторитета. Он не только принуждает, но и увещевает и учит. Усилия власти в основном концентрируются на чиновнике, а не на помыкании населением.

Общий кризис республиканских институтов очевиден не только в силу негодности чиновников, но и в силу республиканской концепции власти. Деградация власти вполне может поставить вопрос о восстановлении монархии сначала как определенного рода «громоотвода» или ширмы, а потом – как действующего властного института. В XIX  веке так была восстановлена власть императора в Японии, а в ХХ веке – в Испании. Сегодня монархия – реальность многих европейских государств, не говоря уже о неевропейских. Конечно, это не абсолютная монархия давних эпох, но вполне органичный элемент общества и государственного управления.

Усталость от безобразий российского парламентаризма и произвола властей склоняет к монархическим взглядам многих политиков, ранее не проявлявших соответствующего интереса. Важно лишь, чтобы эти взгляды становились основательными и перерастали в убеждения.

Россия в своей Конституции (сомнительной как по качеству, так и по чистоте процедуры принятия) декларируется как республика. Но республикой не является. Как и в древних Афинах, олигархия стремится маскироваться под демократию. «Общего дела» в республиканской России не существует. Есть дело нации и дело олигархии. Из задачи противоположны. Уничтожение олигархии для нации является вопросом жизни и смерти. Либо воля олигархии и быстрая смерть нации, исчезновение России как исторической реальности. Либо воля нации и покорение чиновничества этой воле.

Древние римляне говорили, что республика возможна, когда народ преисполнен мужества. Если мужество ослабло, то взамен республике приходит Империя. Имперское государство стремится найти для каждого человека ту социальную позицию, в которой он проявляет максимум мужества. И тогда Империя становится выше республики. Ее организованное мужество превышает мужество республиканцев, суммируемое без системы и взаимного усиления.

Удивительной логичностью самодержавной системы власти, которая никого из истинно русских интеллектуалов не оставляет равнодушным, может быть отражена в перефразированном тезисе Черчилля, который говорил о демократии. Вразрез с его суждением, но в духе этого суждения, мы можем сказать: монархия – несовершенная форма правления, но ничего лучшего человечество не придумало.
Источник
Категория: Русская Мысль. Современность | Добавил: rys-arhipelag (27.05.2009)
Просмотров: 730 | Рейтинг: 5.0/1