1. Специфика партнерства России и КНР

Экономические отношения между РФ и КНР сложились таким образом, что представляют собой выкачивание из России технологий и невозобновляемых природных ресурсов в обмен на поставки из Китая низкокачественного ширпотреба и постепенное установление контроля со стороны КНР над важнейшими отраслями экономики Сибири и Дальнего Востока РФ.

Выгодность торгово-экономического сотрудничества между двумя великими державами, коими являются РФ и КНР, имеющими между собой одну из самых протяженных в мире сухопутных границ, представляется самоочевидной. Тем не менее рассмотрение нынешнего положения и тенденций в данной сфере рождает сомнения в том, что российско-китайское экономическое сотрудничество действительно выгодно и перспективно или по крайней мере может стать таковым для российской стороны.

Существует предположение, что Китай выглядит оптимальным партнером в решении Россией задачи подъема Сибири и Дальнего Востока, поскольку природные ресурсы с этих территорий имеет смысл разрабатывать, только если они будут отправляться в Китай. С другой стороны, только на Россию может ориентироваться возрождаемая сейчас старая промышленная база северо-востока Китая, созданная при помощи Японии и СССР в 30-е и 50-е годы. Фактически, однако, из подобного предположения следует, что Сибирь и Дальний Восток рассматриваются как сырьевые придатки Китая и одновременно рынки сбыта для его товаров, не находящих спроса в более развитых странах. В связи с этим вице-президент Китайского института международных проблем Жуань Цзунцзэ указывает на то, что Россия не желает быть сырьевой базой, а Китай хочет увеличить импорт энергоресурсов и экспорт высокотехнологичной продукции. Россия считает, что может участвовать в модернизации предприятий северо-востока Китая, однако большинство этих предприятий предпочли бы приобретать оборудование на Западе.

Рост сырьевой ориентации российского экспорта в Китай является стабильной тенденцией. Так, объем поставок лесоматериалов за 2001-2005 годы вырос на 33%, быстро растет также доля нефти и нефтепродуктов. Зато доля машин и оборудования в экспорте РФ в КНР упала ниже 2%. В китайском экспорте в Россию, наоборот, растет доля машин и оборудования, она уже превысила 50%.

Суммарная доля древесины в экспорте Читинской области в Китай выросла с 0,9% в 1995 году до 87,8% в 2002 году. Экспорт древесины вырос с 10,3 до 1287,4 тыс. куб. м, при этом цена упала с 82,56 до 43,5 доллара за кубический метр. Резкий рост зависимости Читинской области от торговли с Китаем привел к потере из-за этого связей с другими странами, превращению Китая в монопольного покупателя древесины, диктующего цены. При этом вся деревообработка находится на территории Китая. В Приморье ежегодно нелегально вырубается около 1,5 млн куб. м древесины.

Китай ориентируется на создание в России предприятий со своей 100%-ной собственностью, ориентированных на вывоз всей продукции в Китай. Еще в начале 90-х отмечался продуманный и целенаправленный характер действий китайской стороны на российском направлении. Во второй половине 1992 года правительство пограничной провинции Хэйлунцзян по согласованию с Пекином приняло решение о содействии своим торгово-промышленным компаниям на рынках Дальнего Востока России. Для предприятий провинциального уровня, выходящих на дальневосточный рынок, предусматривалось право на пятилетнюю беспошлинную деятельность, не облагаемую налогом.

Бартерная торговля поддерживалась в связи с тем, что ей могли заниматься социальные низы, а Россия становилась рынком для торговли низкокачественными товарами, которые больше нигде сбыта не находили. Эта торговля принесла китайской стороне огромную прибыль и была крайне неравноправной для России. Такой характер торговли очень сильно способствовал ее криминализации и поддержанию теневого сектора экономики России.

После прекращения бартерной торговли в 1996 году китайские компании приграничной торговли получили от руководства КНР разного рода льготы. Эти компании действуют скоординированно против разобщенных российских компаний. Российским бизнесменам в Китае очень сложно получить даже открытую информацию, поскольку китайская сторона этому всячески препятствует. Китайцы же легко создают в России предприятия со своей 100%-ной собственностью и начинают фактически торговать сами с собой.

Существуют многочисленные примеры и формы незаконной деятельности (подпольные банки, изготовление фальшивых документов, контрабанда, браконьерство, распространение наркотиков). Практически любую сферу деятельности на территории России китайцы развивали в первую очередь в теневой направленности, что позволяло им получать большую прибыль, чем легальные формы бизнеса. Китайские преступники имеют возможность свободно покинуть Россию, на их место прибывают новые. Ни в одной стране китайцы не имели и не имеют таких либеральных условий для своей деятельности, как в России. Например, китайские турфирмы имеют возможность обслуживать китайских туристов и на российской территории. Это очень сильно способствует нелегальной миграции. В самом Китае эти люди никакого наказания не несут. Диаспоры берут на себя ответственность за отправку пойманных нелегалов в Китай, что ведет к росту коррупции и превращает диаспору в элемент государственного регулирования. Важнейшей целью внешней политики китайского государства является создание крупных, экономически и политически влиятельных, национально и социально замкнутых колоний этнических китайцев. Китайские правоохранительные органы уже начали вести самостоятельную деятельность на территории России.

О том, как китайская сторона видит экономические отношения между РФ и КНР, в частности приграничную торговлю, можно судить, например, по статье начальника управления пограничной торговли провинции Хэйлунцзян Цай Кайфу.

«Различные компании не должны противодействовать друг другу, важно сотрудничать и взаимодействовать, преодолевать трудности сообща. Нельзя блюсти только свои частные интересы в ущерб интересам государства».

«Важно поощрять крупные и средние предприятия на перемещение оборудования, техники, рабочей силы в страны СНГ, создание совместных предприятий и предприятий с 100%-ным китайским капиталом».

«Следует поддерживать тесные связи с исследовательскими отделами провинциального парткома и правительства, а также представителями научно-теоретической сферы с целью получения теоретического обоснования для приграничной торгово-экономической деятельности. С другой стороны, важно также укреплять наши связи с посольствами и консульскими учреждениями за рубежом, с иностранными административными ведомствами, информационными органами и судебными инстанциями, с тем чтобы внешнеэкономическая деятельность пользовалась их поддержкой, получала от них указания и имела информационное и юридическое обеспечение».

Очевидно, что внешнеторговая деятельность китайских предприятий находится под жестким государственным контролем (вплоть до «получения указаний») и действует в рамках единой государственной стратегии.

Президент АОН провинции Хэйлунцзян Цюй Вэй считает, что необходимо объединить усилия двух стран для освоения нефтяных и лесных ресурсов, определив эту задачу как важнейшую для правительств обеих стран. Необходимо «удовлетворить неуклонно растущие потребности Китая в нефти и лесе». «России следует проводить льготную политику по отношению к Китаю в плане участия Китая в освоении восточных районов, поощрять китайских предпринимателей еще активнее внедряться в восточные районы, принимать участие в освоении запасов нефти, природного газа, леса и других природных богатств». Китай готов предоставить несколько сот тысяч свободных лесорубов, чтобы в 10 раз увеличить поставки леса из России в Китай, поскольку сам Китай вырубки сократил по экологическим соображениям, а его потребности при этом растут. За поставки древесины Россия может получить до 10 млрд долларов. Еще 10 млрд долларов РФ, по мнению Цюй Вэя, должна получить за то, чтобы 1 млн китайских крестьян обрабатывал 10% российских пахотных земель. Поскольку Сибирь слабо заселена, «выходом из положения могло бы быть использование качественной, дешевой и многочисленной китайской рабочей силы для участия в освоении обширных районов восточной части России». «Россия нуждается не в десятках или сотнях тысяч, а в миллионах китайских рабочих рук в интересах развития своей экономики». Предлагается, чтобы российское правительство поставило на повестку дня вопрос о принятии политики, поощряющей приезд китайской рабочей силы в Россию, создавало соответствующее общественное мнение, благосклонное отношение к появлению китайской рабочей силы на российском рынке.

Директор Института России Хэйлунцзянского университета Ли Чжуаньсюнь отмечает низкую емкость товарного рынка Дальнего Востока из-за слабого развития экономики и небольшой численности населения. «Преследуя цель освоения товарного рынка Дальнего Востока, мы не должны ограничиваться только торговлей. Для освоения товарного рынка Дальнего Востока необходимо применять стратегию «выхода», что означает поощрение участия китайских предприятий в разработке природных ресурсов на территории России и строительства заводов по переработке сырья».

Хань Фэн представляет себе российско-китайское сотрудничество следующим образом: «В технико-экономическом сотрудничестве необходимо широко использовать китайскую рабочую силу и технологии, российские ресурсы и капиталы третьих стран, осуществлять глубокую переработку российского сырья, превращая его в готовый продукт. Особое внимание следует уделить использованию китайской рабочей силы для освоения земельных и лесных ресурсов России».

В целом внутриэкономические проблемы Китая его руководство планирует решать за счет привлечения дешевых природных ресурсов России и практически бесплатного использования разработок российских научных и производственных баз. После вступления Китая в ВТО его производители активно захватывают российские рынки потребительских товаров в качестве монополистов, диктуют России невыгодные условия контрактов, игнорируя ее интересы. Российская сторона не готова к конкуренции с китайским бизнесом, который пользуется эффективной налоговой и финансовой поддержкой своего государства

Хорошо скоординированная деятельность китайских экономических субъектов направлена на выкачивание из России ее природных и интеллектуальных ресурсов, альтернативные варианты экономического сотрудничества являются откровенно иллюзорными.

:*          *          *

Гельбрас В.Г.  Мнение:

«Пекин намерен добиваться увеличения ВВП в 4 раза к 2020 году. По подсчетам китайских специалистов, Китай использует значительную часть своих природных ресурсов до 2010 года, а к 2020 году у него возникнут проблемы даже с удовлетворением потребностей в каменном угле. Китай нуждается в природных ресурсах всей планеты. Нельзя исключать жестких акций Китая в отношении сопредельных государств, включая Россию. Проблема обмена территории и ресурсов на мир может стать реальной. Тем более что в Китае о территориальных претензиях к России, вопреки официальным заверениям, на деле не забывают».

2. Будут ли Пекин и Вашингтон делить мир?

 

Не исключено, что внешняя экспансия станет для Китая единственным способом разрубить гордиев узел проблем и противоречий. В этом случае интересы США и КНР войдут в конфликт, который может быть разрешен канализированием китайской экспансии в направлении России с согласия Вашингтона. Парирование такой угрозы должно стать основной задачей отечественной дипломатии.

Очевидно, все китайское общество в целом объективно заинтересовано в том, чтобы был найден выход из нынешней ситуации, сложившейся в КНР. При этом, однако, представители подавляющего большинства социальных групп заинтересованы в сохранении нынешней модели реформ. Это естественным образом относится к тем социальным группам, которые выиграли от реформ (например бюрократия или предприниматели).

Однако, и остальные социальные группы, в том числе и проигравшие от реформ, не заинтересованы в смене модели, поскольку она лишь ухудшит их положение, увеличив количество безземельных крестьян и безработных. Таким образом, для подавляющего большинства членов китайского общества имеет место столкновение долгосрочных и краткосрочных интересов. Практически всегда в истории такое столкновение решали в пользу краткосрочных интересов. Применительно к современной КНР, в пользу сохранения нынешней модели развития.

По-видимому, любая проблема Китая по отдельности вполне решаема. Беда в том, что решение одной проблемы усугубляет другие. Именно это сочетание «разнонаправленных» проблем делает сам Китай огромной проблемой и вызовом для всего человечества. Сегодня мировая финансовая система фактически держится на Китае, который владеет колоссальным объемом американских долговых обязательств. Значительная, причем увеличивающаяся, часть самых разнообразных потребительских товаров производится в Китае по низким ценам, очень радующим западных обывателей. Исчезновение или резкое подорожание этих товаров стали бы сильным шоком для очень многих.

Экологическая обстановка в Китае начинает всерьез влиять не только на окружающие страны, но и на всю планету (пыльные бури иногда добираются до Северной Америки). В случае возникновения в Китае серьезных проблем гуманитарного характера человечество просто не сможет ему помочь из-за колоссальной численности населения страны.

Нынешняя градуалистская политика китайского руководства (медленное эволюционное движение) большинству отечественных и западных наблюдателей представляется не просто правильной, но единственно возможной. Вполне вероятно, что это действительно так, но неясно, есть ли у руководства КНР временной ресурс для продолжения такой политики, учитывая, что многие проблемы усугубляются. Например, 15 лет назад Китай был экспортером нефти, а сегодня стал вторым после США ее импортером. С другой стороны, совершенно непонятно, какую политику можно предложить в качестве альтернативы.

Может ли Китай решить указанную совокупность проблем без ведения внешней экспансии? Ведь экспансия позволяет внеэкономическим путем получить доступ к дефицитным ресурсам и территории для проживания избыточного населения. Если не может - какую форму экспансии он изберет и в каком направлении двинется? До настоящего времени руководство КНР декларировало политику мирного возвышения и вместе с Россией выступало за сохранение традиционной ялтинской системы международных отношений. Именно эти факторы лежали в основе российско-китайского стратегического партнерства.

Эксперты с обеих сторон признают, что это партнерство ценно Москве и Пекину не само по себе, а как форма противостояния гегемонии США. Кроме того, стороны, сосредоточенные на решении экономических проблем, просто не могли себе позволить конфронтацию между собой.

Однако ситуация может постепенно измениться. Во-первых, Китай, по-видимому, достаточно болезненно отнесся к признанию Москвой независимости Абхазии и Южной Осетии, рассматривая это как шаг к полному и окончательному разрушению ялтинской системы. Для Пекина, имеющего проблемы с Тибетом и Синьцзяном, это неприемлемо. В будущем Китай, возможно, сам начнет ломать систему международных отношений, но пока он к этому не готов. Система ломается без участия Китая, на условиях, которые ему невыгодны.

Во-вторых, модель экономических отношений между Россией и Китаем становится всё менее интересна обеим сторонам. Эта модель крайне невыгодна для России, Москва постепенно начинает это осознавать. С другой стороны, Китай выкачал из нас все интересные ему военные технологии советских времен и теперь хочет технологий перспективных. У Москвы хватает реализма не делиться ими.

В-третьих, в Центральной Азии Москва и Пекин постепенно становятся конкурентами. Россию начинает напрягать экономическая экспансия Китая в этот регион, в частности - его попытки перетянуть на себя местные энергоресурсы.

При этом ключевым остается вопрос, укрепится или ослабеет антиамериканская направленность российско-китайского союза. Для России, очевидно, было бы выгодным укрепить эту направленность, но, как было сказано выше, события в Южной Осетии - не та основа, на которой данное укрепление может произойти. Никакой полноценной поддержки Пекина в данном вопросе Москва не получит.

Более того, если российско-американские отношения будут обостряться и дальше, то в Вашингтоне появятся сторонники идеи отдать Россию Китаю, то есть дать Пекину понять, что Америка ничего не будет иметь против, если китайская экспансия пойдет в северном направлении. В обмен на это Китаю будет предложено не проявлять слишком большой активности в других частях Земного шара. По некоторым сведениям, Пекин уже несколько лет безуспешно зондирует в Вашингтоне вариант дележа мира между двумя странами.

Высочайшая взаимная зависимость Китая и США в области экономики и ограниченность нынешних американских военных возможностей может привести к благосклонному отношению американской элиты к реализации подобного сценария. Для США весьма выгодным будет вариант замыкания Россия и Китая друг на друга, что заведомо поглотит силы сторон. Гегемония США в мире подорвана, и Вашингтону необходимо нейтрализовать своих основных оппонентов.

Россия не может полностью следовать в форватере ни Вашингтона, ни Пекина, она явно не располагает возможностями для того, чтобы столкнуть их между собой, оставшись при этом в стороне. Сложно маневрировать между Пекином и Вашингтоном, не слишком ссорясь с каждым и не растворяясь ни в одном. Кроме того, у России есть дефицит могущественных союзников. Таким оптимальным союзником для России могла бы стать, к примеру, Индия. Формирование соответствующих союзов можно считать приоритетной задачей российской дипломатии в ближайшем будущем.

2. Китайский блицкриг в Сибири. Сценарий будущей войны с Россией уже известен

Сопоставление фактов позволяет сделать предположения о том, каковы реальные цели китайского руководства применительно к России (и некоторым другим соседним с Китаем странам). Сопоставление фактов позволяет сделать предположения о том, каковы реальные цели китайского руководства применительно к России (и некоторым другим соседним с Китаем странам).

 

Уже сейчас можно подумать не только об ужесточении пограничного контроля, но и об изменении его форм. В России южные границы традиционно находились под наиболее пристальным государственным надзором. Прилегавшие к ним территории имели статус не губерний, а краев - административных единиц, в управлении которыми гражданские и военные функции были соединены. Представляется, что некоторые элементы дореволюционной системы охраны сухопутных границ можно позаимствовать и сейчас - как для пресечения нелегальной миграции, так и для эффективной борьбы с преступностью. Гельбрас Виля Гдалевич

Концепция единой китайской нации и культивирование восприятия своей страны как «всеми обиженной» имеет в Китае вполне прагматические внутренние цели: идейное сплочение населения, противодействие этническому и социально-экономическому сепаратизму. Экспорт рабочей силы также имеет очевидное утилитарное значение - сброс социальной напряженности и получение валютных поступлений.

Совокупностью этих мер Китай выигрывает время, оттягивает наступление кризиса, пытаясь предотвратить его вообще, не выходя за рамки нынешней градуалистской политики. И внешнюю экспансию он предпочитает вести «спокойным», «мирным» экономическим и демографическим путем. Однако нельзя не учитывать возможности реализации другого сценария, военного. Он, разумеется, нежелателен для Пекина. Но отнюдь не исключен.

Видимо, он может быть применен в том случае, если китайское руководство увидит, что серьезный внутренний кризис становится неизбежным. И решит, что единственным способом избежать его становится активная, форсированная внешняя экспансия, обеспечивающая захват территорий и ресурсов и отвлекающая население от внутренних проблем. То есть быстрая открытая экспансия будет рассматриваться как меньшее зло по сравнению с внутренней катастрофой. В этом случае очень пригодится и историография (как идейное обоснование), и мигранты на территории России (как «пятая колонна», обеспечивающая «эффективный контроль над стратегическим районом за пределами географических границ»). И собственно военные концепции тоже пригодятся, они давно разработаны.

Вооруженные силы Китая строятся в соответствии с концепцией «стратегических границ и жизненного пространства», которая разработана для обоснования и правомочности ведения ВС Китая наступательных боевых действий. Концепция основана на той точке зрения, что рост населения и ограниченность ресурсов вызывает естественные потребности в расширении пространства для обеспечения дальнейшей экономической деятельности государства и увеличения его «естественной сферы существования». Предполагается, что территориальные и пространственные рубежи обозначают лишь пределы, в которых государство с помощью реальной силы может «эффективно защищать свои интересы». «Стратегические границы жизненного пространства» должны перемещаться по мере роста «комплексной мощи государства». Концепция подразумевает перенесение боевых действий из приграничных районов в зоны «стратегических границ» или даже за их пределы, притом что причинами военных конфликтов могут стать сложности на пути «обеспечения законных прав и интересов Китая в АТР».

Надо учитывать очень высокую роль ВС в политической жизни Китая (главным руководящим постом в китайской властной иерархии считается не пост генсека ЦК КПК и тем более не пост председателя КНР, а пост председателя Центрального военного совета), а также практическую безграничность людских ресурсов. Очень большая безработица среди молодежи и «дефицит невест» делают высокие собственные потери в ходе боевых действий не просто допустимыми, но, возможно, даже желательными для военно-политического руководства страны. Наличие у России ядерного арсенала не может считаться панацеей, поскольку Китай также имеет ядерный арсенал. Превосходство России в средствах доставки межконтинентальной дальности (которая в данном случае является избыточной) во многом нивелируется наличием у КНР значительного числа ракет средней дальности, которые при наличии между странами общей границы играют роль стратегических. Россия не имеет таких ракет, поскольку связана положениями советско-американского Договора о РСМД.

Сценарий военной агрессии может быть следующим. Она начнется зимой, скорее всего в новогодние праздники, когда многонациональный народ Российской Федерации, включая его военно-политическое руководство, практически полностью утрачивает дееспособность. Кроме того, зимой замерзают Амур и Байкал, поэтому их преодоление войсками перестает быть серьезной проблемой. Наконец, зимой замерзает также и Севморпуть, что лишает Россию возможности снабжать территории к востоку от Енисея через Север. Для их снабжения остается лишь Транссиб, который будет перерезан в первые же часы войны, а для надежности подорван китайскими диверсионными группами (из числа мигрантов) во многих местах и к западу от Енисея. Предлогом для агрессии станет нарушение «надлежащих прав и интересов китайцев, проживающих за границей». Например, во время новогодних гуляний русский (якут, бурят, татарин) набьет китайцу лицо. Разве это не будет нарушением надлежащих прав и интересов?

Наиболее мощные танковые и механизированные соединения НОАК нанесут удар из района Хайлара на запад в направлении Чита - Улан-Удэ - Иркутск. Пройдут ли китайцы через территорию Монголии прямо на Иркутск - сложно сказать. Понятно, что суверенитет Монголии они сохранять не будут (эту страну они целиком считают неотъемлемой частью Китая), а защищать его некому, но здесь возникнет проблема больших расстояний, очень плохой дорожной сети и неудобного рельефа местности. Впрочем, этот вопрос непринципиален.

После захвата Иркутска следующей целью НОАК станет выход на рубеж Енисея. Российских войск между Читой и Красноярском слишком мало, чтобы противостоять массированной агрессии, готовность нынешнего российского руководства применить ядерное оружие против ядерной державы вызывает огромное сомнение.

Вся территория России к северу и востоку от Читы после начала агрессии окажется в полной изоляции от остальной страны. На захват Амурской области, Приморского и Хабаровского краев командование НОАК бросит пехотные дивизии, состоящие из мобилизованных крестьян и городских безработных. Они достаточно быстро задавят массой любое сопротивление. При этом, как было сказано выше, высокие собственные потери для китайского руководства будут даже желательными.

Защитить Якутию, Сахалин и Камчатку у России не будет никакой возможности. Камчатка и Сахалин за счет географии могут продержаться некоторое время, но отнюдь не бесконечно, ведь снабжать их будет некому. К тому же мощь ВМС Китая растет даже быстрее, чем деградирует ТОФ, давно забывший, что такое новая боевая единица. По этой причине география может и не стать спасением для Камчатки и Сахалина, не говоря уже о Якутии. Поэтому защиту им предложат США и Япония. В обмен на независимость от Москвы. Скорее всего, подобное предложение будет принято, ибо американо-японский протекторат все-таки лучше, чем китайская оккупация.

Продвинутся ли китайцы на запад дальше Енисея, будет зависеть от множества факторов. Но и захватив юг Дальнего Востока и Восточной Сибири, они получат огромную территорию, на которой можно селить людей (сняв с них ограничения на рождаемость), месторождения множества полезных ископаемых, в том числе нефти, а также главное и уникальное сокровище, ради которого можно не задумываясь положить пару миллионов солдат, - байкальскую воду.

Никакой возможности вернуть потерянную территорию в обычной войне у России не будет. Применение ядерного оружия, как уже было сказано, крайне маловероятно. Если речь идет о тактическом ядерном оружии, то получится, что его придется применять по собственной территории (и получить ответ тоже по ней). Если говорить о стратегических средствах, то на удар по китайским городам Китай ответит ударом по российским, причем по европейской части, которая ему в любом случае не нужна.

Следует отметить, что в последние годы войска Шэньянского и Пекинского военных округов НОАК (самые мощные из семи военных округов, именно они прилегают к границе с Россией) начали проводить учения, которые можно трактовать исключительно как подготовку к ведению наступательных действий против РФ.

Как было сказано в предыдущих статьях, внешняя экспансия для Китая является способом выживания. Вопрос в формах и темпах. Военная форма экспансии не предопределена, но отнюдь не исключена. Причем в последнее время появился очень благоприятный для Пекина фактор. После победы Гоминьдана и на парламентских, и на президентских выборах на Тайване, мирная капитуляция Тайбэя становится практически гарантированной. Поэтому Китаю не придется тратить огромные ресурсы на войну за Тайвань, наоборот, он получит в свое полное распоряжение огромные финансовые и технологические ресурсы Тайваня. И обратит свой взгляд на север.

«Программа сотрудничества между регионами Дальнего Востока  и Восточной Сибири Российской Федерации  и Северо-Востока Китайской Народной Республики (2009-2018 годы)» является, пожалуй, беспрецедентным в мировой истории примером, когда формально великая держава, обладающая формально огромным военным потенциалом, просто сдает другой стране почти половину своей территории. А народ при этом безмолвствует.

Провидцем быть очень тяжело и неприятно. Просто мучительно. Свойство человеческой психики таково, что умом понимаешь, насколько всё будет плохо, а душа это отталкивает. И говорит о том, что, наверное, так плохо, всё же, не будет. Увы. Будет даже хуже.

Я несколько  лет назад предсказывал, что наша нынешняя власть ликвидирует ВС РФ, превратив их остатки в придаток Внутренних войск (для решения внутренних же задач), а также в выставку вооружений для потенциальных импортеров. Душа говорила, что так, всё-таки, не может быть. Оказалось, что очень даже может. Нынешние «реформаторы» с ошеломляющей скоростью провели в жизнь именно этот вариант.

Про китайскую  угрозу во всех ее аспектах я тоже пишу много лет. И здесь душа верить отказывалась, нашептывая, что не может же быть так плохо. И здесь, однако, разум победил. Именно так плохо всё и будет.

НОАК стала  делать «Большие шаги», совершенно откровенно репетируя агрессию против России. В условиях вышеупомянутой ликвидации наших собственных ВС и эфемерности ядерного сдерживания (по крайней мере, применительно к Китаю) Кремль, видимо, пришел к выводу, что лучше сдаться сразу. А Китаю только того и надо, ведь еще Сунь-Цзы учил, что лучше победить, сохранив вражескую армию, чем уничтожить ее.

 

 ____________________

Александр Анатольевич  ХРАМЧИХИН,
Заместитель директора и заведующий аналитическим отделом
Института политического и военного анализа

Прим. ред. Части этого текста ранее публиковались отдельно на сайте ДЗВОН.