Е. И. Мартынов

Прадед генерал-лейтенанта Евгения Ивановича Мартынова служил простым солдатом у Суворова, но за успешный переход через Альпы получил офицерский чин и был пожалован дворянством. Его сын уже окончил кадетский корпус и был кадровым военным. Внук бывшего суворовского солдата, будущий генерал-лейтенант Е. И. Мартынов родился 22 сентября 1864 г. в городе-крепости Свеаборге, где служил в то время его отец. Затем семья переехала в Москву. Е. И. Мартынов получил на редкость блестящее образование; он окончил 1-ю московскую гимназию, затем 1-й московский кадетский корпус, 3-е Александровское военное училище, Академию Генерального штаба; кроме того, он получил еще два высших гражданских образования — окончил Археологический институт и прослушал курс юридического факультета Московского университета. Евгений Иванович знал немецкий, английский и французский языки, мог также изъясняться на японском и китайском. Последнее было связано не только с тем, что он долго служил на Востоке, но и с его увлечением восточной культурой. (Известно, например, что он обладал редкой коллекцией фигурок будд; несколько экземпляров ему прислал из Харбина вице-король Маньчжурии Чжао-эр-Сюнь.)

Всестороннее образование позволило Е. И. Мартынову стать автором фундаментальных трудов по теории военного искусства и военной истории, о воспитании чувства патриотизма у молодежи. Его работы — плод глубоких раздумий об армии и защите Отечества. Это еще воспоминания об известных людях и событиях, имеющих историческое значение. (Наиболее известными работами Е. И. Мартынова являются: "Исторический очерк развития древнегреческой тактики” , "Стратегия в эпоху Наполеона I и в наше время” , "Как возникла Плевна?” , "Блокада Плевны” , книга "Воспоминания о Японской войне” , "Царская армия в февральском перевороте” , книга "Корнилов” и др. )

Самое главное, что размышления Е. И. Мартынова не утратили актуальности и сегодня. В предисловии к книге "Хорошо забытое старое” сказано именно об этом их качестве: "Читаешь, к примеру, статьи Мартынова о высшем командном составе, об офицерах, о солдатах, о порядках в Академии Генерального штаба и об отношении общества к защите Отечества — читаешь и забываешь, что написаны они почти девять десятилетий назад. Ловишь себя на ощущении, будто речь идет о сегодняшних проблемах”. (Е. И. Мартынов и др. Хорошо забытое старое . — М.: Воениздат, 1991. С. 3.).

Особенно характерна в этом отношении книга Мартынова, вышедшая из печати в 1906 г., "Из печального опыта Русско-Японской войны” , где, сравнивая русскую и японскую армии, Мартынов с горечью по многим пунктам отдает предпочтение японцам. В этом труде Е. И. Мартынов пишет о пагубной роли нашей "так называемой передовой интеллигенции” , которая или вовсе не интересовалась военными действиями, проводя большую часть времени в развлечениях и увеселениях, или, что еще хуже, смотрела на войну как на средство достижения своих планов. Заключались же они "в свержении существующего строя и создании нового свободного государства” . "Так как достигнуть этого при победоносной войне было труднее, чем во время войны неудачной, — писал Мартынов, — то наши радикалы не только желали поражений, но и старались их вызвать” . События 1-й мировой войны и последующая революция подтвердили худшие опасения Евгения Ивановича.

Внучка Е. И. Мартынова М. С. Савченко-Мартынова, опубликовавшая ряд статей в различных газетах и журналах о своем выдающемся деде, пишет о "печальной судьбе” трудов Е. И. Мартынова, более полувека находившихся в "книжной тюрьме” — так называемом спецхране. Только в наши дни они начали появляться в печати.

Все же, в первую очередь, Е. И. Мартынов был профессиональным военным, а не кабинетным ученым. Годы его военной службы охватывают период с 1883 по 1913 г. В его послужном списке числится: Гренадерский полк, затем лейб-гвардии Литовский полк, должности в штабах 1, 10-го и 12-го армейских корпусов, 8-й Кавалерийской дивизии.

С 1904 г. Мартынов — участник русско-японской войны. За победу его 140-го пехотного Зарайского полка под Ляояном и другие боевые заслуги Е. И. Мартынов был произведен в генерал-майоры и награжден золотым оружием и орденом Георгия IV степени. После войны в 1905 г. генерал Мартынов был назначен начальником штаба 3-го Сибирского армейского корпуса, в 1908 г. — начальником 1-й стрелковой бригады.

В конце 1910 г. генералу Мартынову была предложена должность начальника Заамурского округа пограничной стражи — в связи с неожиданной кончиной генерал-лейтенанта Н. М. Чичагова, ранее занимавшего эту должность. (Чичагов Николай Михайлович (1852—1910), старший брат митрополита Серафима (Чичагова), расстрелянного на Бутовском полигоне, ныне прославленного в лике святых. Н. М. Чичагов, генерал-лейтенант, с 1897 г. — начальник штаба в Хабаровске, затем во Владивостоке, с 1903 г. — начальник Заамурского военного округа.)

Перед самым отъездом на Восток Евгений Иванович узнал от товарища по Академии Генерального штаба, что комиссия, проводившая проверку в Иркутском и Приамурском округах, располагает сведениями о систематических злоупотреблениях, растратах и взяточничестве в Заамурском военном округе, а также крупных хищениях на Китайской Восточной железной дороге. Содержание Заамурского округа производилось на средства этой железной дороги. В хозяйcтвенном комитете числилось пятнадцать членов, из которых всего три представителя было от войск Заамурского округа. Фактически все дела в комитете решала тесно сплоченная группа, остальные посещали заседания редко, избегали споров, боясь нажить себе врагов.

Прибыв на место, генерал Мартынов убедился в справедливости сведений, полученных в штабе. Нарушения оказались даже большими, чем он полагал. Он называл растраты казенных средств на железной дороге "гигантскими” . Кроме того, налицо было прямое предательство, которое преступно покрывалось местными должностными лицами: продажа китайцам планов и чертежей приграничных железнодорожных мостов. Заметив все беззакония, Е. И. Мартынов составил отчет для доклада в высшие инстанции; он потребовал установления известного кворума в хозяйственном комитете и произвел новые назначения.

Е. И. Мартынов лично объехал многие заставы и посты и обнаружил, что войска снабжаются недоброкачественными продуктами. Было произведено дознание, которое выяснило такие отрицательные факты в деятельности управления округом, что Е. И. Мартынов счел необходимым направить дело к военному следователю. Тот собрал обвинительный материал, после чего составил постановление о привлечении в качестве обвиняемых нескольких высокопоставленных лиц "за превышение и бездействие власти, имевших весьма важные последствия”. Но обвиняемые не замедлили обратиться за помощью к влиятельным покровителям (и покровительницам!). В Петербург помчались гонцы. Дело с сенаторской инспекцией было замято. Министр финансов В. Н. Коковцев добился по этому поводу аудиенции у государя на второй день Пасхи. Он "сумел убедить его не поднимать шума на весь свет, мотивируя это тем, что сенаторская ревизия в Маньчжурии на глазах у иностранцев едва ли послужит укреплению международного престижа России”. (А. Крохмалюк. Жизнь — России, честь — никому // Пограничник. М., 1995. № 7. С. 66.)

Вскоре после этих событий генерал Мартынов получил следующую телеграмму: "Государь император высочайше повелеть соизволил предоставить вам для пользы службы соответственное назначение по военному ведомству с освобождением от должности начальника Заамурского пограничного округа”. (М. С. Мартынова-Савченко. Наше наследие // Военно-исторический журнал. М., 1989. № 8. С. 92.)

Е. И. Мартынов был переведен на должность начальника 35-й пехотной дивизии. Он выехал в Россию с твердым решением оставить службу. Приехав в Рязань на место нового назначения и вступив в командование дивизией, он в тот же день подал прошение об увольнении.

Но не такой человек был генерал-лейтенант Мартынов, чтобы оставить без последствий безобразия, обнаруженные им на Дальнем Востоке. Он написал открытое письмо председателю Совета министров и брошюру "Работа наших железнодорожных дельцов в Маньчжурии” , эпиграфом к которой он взял отрывок из стихотворения поэта Капниста: "Бери, большой тут нет науки, / Бери, что можно только взять — / На что ж привешены нам руки, / Как не на то, чтоб брать, брать, брать... " . В этой брошюре он назвал всё и всех своими именами. Коковцев подал на Мартынова в суд за публикацию в открытой печати "служебных документов, не подлежащих огласке”. (Какая знакомая картина! Как будто ничто не изменилось за последние девяносто лет.)

5 ноября 1913 г. особое присутствие военно-окружного суда вынесло приговор: "считать Е. И. Мартынова отставленным от службы с лишением пенсии и воспрещением в течение трех лет занимать должности на государственной и общественной службе”. (А. Крохмалюк. Жизнь — России, честь — никому // Пограничник. М., 1995. № 7. С. 74—75.)

Евгений Иванович не отступился. Теперь он боролся еще и за свою честь. Он написал брошюру "За что я был предан суду" , в которой были изложены факты и их извращение на суде. Генерал Мартынов разослал брошюру всем министрам, членам Государственной думы и Государственного совета, в редакции наиболее популярных газет. Это возымело желаемое действие. Вопрос рассматривался в Государственной думе. По выяснении всех обстоятельств 21 марта 1914 г. Московский окружной суд постановил считать Е. И. Мартынова оправданным. В Заамурский округ была послана комиссия для расследования всех неполадок на Китайской Восточной железной дороге. (М. С. Мартынова-Савченко. Наше наследие // Военно-исторический журнал. М., 1989. № 8. С. 8-93.)

Через полгода началась 1-я мировая война, названная в то время Великой. Генерал Мартынов подал прошение о призыве в действующую армию. Он был восстановлен в звании генерал-майора и направлен на Юго-Западный фронт.

Начало 1-й мировой войны оказалось для Е. И. Мартынова крайне несчастливым. Он участвовал в воздушной разведке, и самолет, на борту которого он находился, был сбит. Евгений Иванович попал в руки противника.   

В плену у немцев был тогда генерал Л. Г. Корнилов. (Корнилов Лавр Георгиевич (1870-1918), генерал, один из руководителей военного сопротивления большевистскому режиму; в июле-августе 1917 г. - Верховный главнокомандующий. В конце августа 1917 г. поднял мятеж, ликвидированный революционными войсками. Был одним из организаторов Добровольческой белогвардейской армии. Убит в бою.) Около года они провели вместе в "генеральской тюрьме" замка Лека в Венгрии. Жили в смежных комнатах. Е. И. Мартынов и раньше знал Корнилова, который служил под его началом в Харбине в 1911-1913 гг. Тогда Мартынов дал ему характеристику: "Исключительно честен". На основе личных впечатлений и воспоминаний в 20-е гг. Е. И. Мартынов написал книгу "Корнилов". После Октябрьской революции Е. И. Мартынов вернулся в Россию, хотя мог остаться в эмиграции. С 1918 по 1928 г. генерал-лейтенант Мартынов служил в Красной Армии, занимал сначала пост главного начальника Управления снабжения РКК, затем преподавал в Военной академии Генерального штаба, занимал ряд других должностей. В 1928 г. он был уволен в отставку по возрасту. В качестве военного специалиста в 1927-1931 гг. Е. И. Мартынов являлся сотрудником Большой Советской Энциклопедии.   

В 1931 г. Евгений Иванович был арестован и осужден по 58-й статье на 5 лет ссылки в Северный край, но в 1932 г. дело было пересмотрено, приговор отменен.   

Евгений Иванович был женат на дочери купца Демидова, отчимом ее был знаменитый адвокат Федор Никифорович Плевако. (Плевако Федор Никифорович (1842-1908/9) - юрист, адвокат, выступал защитником на крупных политических процессах. Когда Плевако умер, газеты писали: "Умер для России Плевако, для Москвы Федор Никифорович. Могучий богатырь слова, давно стяжавший себе всероссийскую славу. Он был детищем Москвы. Он состоял в числе ее гордостей, наряду с Царь-пушкой, Царь-колоколом, Третьяковской галереей или собором Василия Блаженного. В Москве никто не говорил о покойном Плевако. Все знали, что на всю Москву есть только Федор Никифорович, и любой извозчик от вокзала вез прямо к нему, на Новинский бульвар" . (М. С. Мартынова-Савченко. Честь имею // Московская правда, 23 сентября, 1990 г.) Мартыновы жили в одном доме с семьей Плевако на Новинском бульваре (д. № 16). Когда кладбище, где был захоронен Ф. Н. Плевако, разоряли, останки его перенесли на Ваганьковское. Е. И. Мартынов поставил дубовый крест на могиле отчима жены.

В последний раз Евгений Иванович Мартынов был арестован 23 сентября 1937 г. Ко времени его ареста квартира на Новинском бульваре превратилась в тесную коммуналку. Уже был арестован сосед по квартире, некто Смирнов, в его комнату въехали три брата - сотрудники НКВД.    

В следственном деле, в протоколе обыска Е. И. Мартынова значится, что при аресте были конфискованы документы, "одна шашка и одна шпага, разная переписка" . Но ничего не говорится о книгах. Меж тем у Мартыновых хранилась прекрасная библиотека, завещанная Евгению Ивановичу Федором Никифоровичем Плевако. Во время обыска чекисты срывали с окон шторы и заворачивали в них бесценные книги. Хорошо, что семейные фотоальбомы хранились хоть и в том же доме, но в квартире родственников.    

После ареста Е. И. Мартынов был доставлен в Таганскую тюрьму. Во время двух допросов виновным в контрреволюционной агитации он себя не признал. Четверо свидетелей, соседи по квартире и дому, говорили, что Мартынов был необщителен и избегал всяких разговоров с ними. Свидетель Розенкампф показывал: "Мне кажется (?!. - Авт.), что Мартынов был настроен антисоветски, ибо за все время я от него ни разу не слыхал каких- либо положительных отзывов о мероприятиях партии и правительства". (ГА РФ. Ф.10035. Оп. 1. Д. П-29540. Л. 21.)  Свидетель Слуцкий, который в 1937 г. показал, что "Мартынов настроен антисоветски" , в 1956 г. сообщил, что "разговоров на политические темы с Мартыновым не вел и не мог сказать, что тот занимался какой-то антисоветской работой" . Но тогда, в 1937 г., подобных "свидетельств" оказалось достаточно, чтобы приговорить заслуженного боевого генерала, историка, ученого и писателя - к смертной казни.

Евгения Ивановича Мартынова расстреляли на Бутовском полигоне 11 декабря 1937 г.

М. С. Мартынова-Савченко, внучка Е. И. Мартынова, пишет о своем деде: "Его реабилитировали через 20 лет после гибели. Естественно, мы, его семья, никогда не верили в его вину. Мы всегда любили его, чтили его память, помнили и читали его книги". (Судьба четырех сыновей Евгения Ивановича сложилась тоже непросто. Один, Георгий, подвергся аресту в 1937 г., и о нем до сих пор ничего не известно. Пропали следы и другого, Кирилла, оказавшегося в эмиграции. Младший, Владимир, умер во время войны. Пожалуй, самую благополучную и долгую жизнь прожил старший сын генерала Е. И. Мартынова - Сергей Евгеньевич. Он получил высшее образование, прошел всю Отечественную, имел награды. (М. С. Мартынова-Савченко. Наше наследие // Военно-исторический журнал. М., 1989. № 8. С. 88.))

В. И. Николаев

Генерал-майор Николаев Владимир Иванович родился в 1869 г. в Варшаве в семье военного фармацевта. Род Николаевых принадлежал к киевскому дворянству. Владимир Иванович получил образование сначала в Полоцком кадетском корпусе, затем окончил Владимирское пехотное юнкерское училище и офицерскую стрелковую школу в Петербурге. Служил в царской армии с 1886 по 1917 г. Он участвовал в русско-японской войне 1904-1905 гг., прошел всю 1-ю мировую войну. Начал войну он командиром 401-го пехотного Карачевского полка, закончил - командующим той самой 101-й пехотной дивизии, в которую входил его родной 401-й полк; воевал до самого конца, очень тяжело переживал развал фронта и лишение русской армии заслуженной и с такими потерями подготовленной победы.

В течение четырнадцати лет В. И. Николаев занимал должность ктитора полковой церкви. Его 401-й полк, основанный в 1915 г. в день свв. Космы и Дамиана, считал их своими покровителями. Полковая икона, сохранившаяся до настоящего времени, представляет собой складень в дубовом резном окладе, на боковых створках имеются изображения Николая Чудотворца и небесного покровителя командира полка - св. князя Владимира. На оборотной стороне центральной иконы-складня прикреплена серебряная дощечка с надписью: "Сооружен в память сформирования 401-го пехотного Карачевского полка... Празднование полка Высочайше назначено 1-го Июля в день святых Бессребренников Космы и Дамиана".

В период между двумя войнами В. И. Николаев был председателем комитета увечных воинов полка, избирался в состав суда чести, состоял членом полкового суда.   

После октябрьского переворота в мае 1918 г. Николаев вернулся с фронта и вступил добровольцем в ряды Красной Армии. Он принимал активное участие в организации и разработке плана наступления против генерала Краснова, участвовал в работах по укреплению фронта на участке Камышин-Борисоглебск, принимал участие в инспекции, возглавляемой наркомом по военным и морским делам Н. И. Подвойским.  (Подвойский Николай Ильич (1880-1948), профессиональный революционер, чл. компартии с 1901 г. В 1917 г. - член Петроградского комитета РСДРП, председатель Петроградского военно-революционного комитета, затем нарком по военным и морским делам УССР. С 1924 г. - член ЦК ЦКК, участвовал в разработке боев против частей Чехословацкого корпуса у г. Златоуста и Бургояка.)

В 1919 г. В. И. Николаев был командирован в распоряжение украинского правительства как военный руководитель Украинской высшей военной инспекции. В последующие годы В. И. Николаев занимал в Красной Армии ряд ответственных постов по подготовке командиров. В 1922 г. он назначен в распоряжение начальника штаба РКК. Но после 1922 г. В. И. Николаев уже не занимает высоких постов в армии. Он трудится в вузах Москвы: в 1926 г. руководит военной кафедрой Московской государственной консерватории, затем - Института народного хозяйства им. Плеханова, где в 1928 г. его награждают золотыми часами с надписью "Стойкому защитнику пролетарской революции - от РВС СССР". В апреле 1932 г. его увольняют по возрасту.   

Владимир Иванович Николаев был женат на Людмиле Венедиктовне Троицкой, дочери священника с. Кубинка Московской губернии. У них было двое сыновей - Всеволод и Георгий. В семье Владимира Ивановича сохранились письма с фронта, отрывки из которых мы приводим ниже.4 мая 1915 г. (Числа даны по старому стилю.).

"Дорогая Людинька! Вознесение прошло для нас с успехом. Теперь на новых позициях, удерживаем их от встречных атак значительно превосходящего австрийца: теряет много, но лезет. Берем много пленных. Вчера выдержали чудовищный огонь артиллерии! Ночью продолжались атаки. А сегодня что-то стало тихо. Или отходят, что весьма вероятно, или устраивается подсчет потерь. Дальше предстоят для прохождения широкие лесные пространства до 15 верст, а там уж - Карпаты. Бог милостив - небольшие! Очень утомляемся, и не столько от тяжелой обстановки, сколько от бессонных ночей. Бой ведется, можно сказать, круглые сутки" .
24 сентября 1915 г.   

"Вот, наконец, я прибыл и вступил в командование своего милого 401-го Карачевского полка! Ну и импровизация! Сегодня был маленький бой, и полная неудача - побежали! Милостив Бог, что на сей раз мой полк был резервом и участвовали три лишь роты, которые не сделали ничего хорошего, но не сделали и плохого..."    24 декабря 1915 г.

"Сочельник! Рождество Христово! Большой, великий праздник, лучший день в году! Год в год этот день мы так хорошо проводили вместе - это глубоко семейный день, день детской радости и веселья. Вчера был на всенощной в нашей деревенской церкви, служил полковой иеромонах о. Сергий... Сегодня за литургией было повторение вчерашних молитвенных настроений. Только вот погода - ужас!.. Сочельника вечер просидел у себя в кругу своих новых сослуживцев. К столу имели колбасу, неумело фаршированную щуку и чернослив в леденце. Побеседовали, поговорили о доме, о своем дорогом и... разошлись спать с тяжелым сердцем и тихой грустью... "    2 февраля 1916 г.   

" ...День рождения нашего сыночка. Поздравляю тебя, мою славную женушку, воспитывающую детей по-хорошему, на радость нашу общую. Помоги тебе Бог и дай силы довести их до конца, сделать хорошими, порядочными и полезными людьми. Как я счастлив, что Бог мне послал хорошую, добрую и умную жену и даровал славных детей. Как хочется поглядеть на вас, моих дорогих... "    1 апреля 1916 .

" ...Наш командующий армией Брусилов  (Брусилов Алексей Алексеевич (1853-1926), генерал от кавалерии. Во время 1-й мировой войны, с марта 1916 г. - главком Юго-Западного фронта. Успешная крупная наступательная операция, известная под названием "Брусиловский прорыв" , пришлась на 22 мая - 31 июля (4 июня-13 августа по нов. ст.) 1916 г. Потери с русской стороны были ужасающими и составили в общей сложности 1,5 млн. человек. С 1920 г. Брусилов служил в Красной Армии, в 1923-1924 гг. был инспектором кавалерии. С 1924 г. выполнял особо важные поручения для ВС СССР.) назначен Главнокомандующим фронтом, а на его место - некий, для нас неизвестный, кавалерийский генерал Каледин". (Каледин Алексей Максимович (1861-1918), генерал от кавалерии, командующий крупными соединениями во время 1-й мировой войны. С весны 1917 г. - атаман войска Донского и глава войскового правительства. В октябре 1917 - феврале 1918 г. возглавлял контрреволюционный мятеж, поддержанный войсками интервентов. После подавления мятежа застрелился.)    6 апреля 1916 г.

" ...Мы готовимся к Пасхе, в конюшне устроили церковь и будут у нас службы: 12 Евангелий, вынос Плащаницы (Икона), Великая Суббота и заутреня, а в воскресенье обойдем окопы с пением пасхальных песен. На кухне тоже хлопоты: делаем куличи, пасхи, колбасы, имеем три окорока, сделаем кое-что и кондитерское. Все это делаем, но не увлекаемся: противник в 200-500 шагах. Так что все силы, все помыслы, все внимание с полным напряжением отданы военным обязанностям и предстоящим делам... "  8 апреля 1916 г.   

"Христос Воскресе! Пусть этот праздник обновления принесет и нам, и России обновление, которое может быть только после удачных военных дел, смертных боев и победы. Победа даст каждой семье счастье мира, и мы с тобой заживем. Бог даст, мирно и безмятежно. Крепко обнимаю и сердечно целую... Твой Володя" .    14 апреля 1916 г.

" ...Придется в этом году прибегнуть к старому, испытанному, но негодному дешевому русскому средству: закидать поле сражения телами... А победить должны. Дорогой ценой, а победим! Мы к этому готовимся, и на все готовы. Слабы средствами, но, Бог милостив, еще сильны духом".  (Общее наступление всех фронтов было намечено на май месяц. На рассвете 22 мая 1916 г. на назначенных участках Юго-Западного фронта началась артподготовка, увенчавшаяся успехом: русские войска пошли в атаку. Фактически в этом наступлении Юго-Западный фронт был единственным, и против него были сосредоточены все резервы противника.).    16 апреля 1916 г.

" ...На Пасху случилось у нас (и у меня) совершенно неожиданные неприятности. Австрийцы прекратили стрелять и вышли из окопов, мы стоим близко, стали перекликаться, выходить вперед, наши тоже, и получился некоторый мирный альянс. В их 38-м венгерском полку много славян, разговорились, затем появились ром, коньяк, водочка...  В 11 ч. утра я пошел в окопы с батюшкой славить Воскресение и, конечно, принял все возможные меры для прекращения этого грустного кумовства. Кончилось. Результат - 25 человек исчезли у австрийцев, просто передались. Я не скрыл. Донес. История. Следствие. Генерал давай разбираться, а тут как тут - показания пленного австрийского офицера, который, что хуже всего, на соседний 201-й полк взвел немалый поклеп. Оказалось, что альянс был полный; гармошка, бубен, танцы и угощения, пьянство в окопах австрийских и приглашение в окопы свои. У них напились и офицеры, и, наконец, недосчитались 60 низш. чинов. У меня такого - ни пьянства, ни танцев - не было. Цензура бы этого не пропустила. Пишу, потому что письмо пойдет с писарем... " 5 июня 1916 г.

" ...Работали выше похвал. Гибли, но шли. Потери ужасные - в одном моем полку около 3 тыс. нижн. чинов и сорок офицеров. Не бой, а ад!.. На мой полк легла главная задача, на моем участке был назначен прорыв для корпуса. Это было 22-го, 23-го и 24-го мая" . ...У противника было много убитых, много было захвачено в плен, а остатки бежали. Нашу дивизию в ночь на 2 июня опять перевели на ударное место, и мы наутро начали бой и сбили противника. Тяжелый бой, опять громадные потери... Другие работают тоже хорошо и удачно. Теперь занимаю позицию в 9 верст по фронту... Вчера за бой 23-го мая представлен к Георгиевскому кресту" .     11 июня 1916 г.

" ...Уже кончается третья неделя боев. Жизнь - громадного напряжения, в постоянной тревоге. Ночи не спишь, днем некогда... Боже, помоги нам!.. "    13 июня 1916 г.

" ...Получил радостную весть - награжден Георгиевским оружием... А все-таки ничего лучшего себе не желаю, как отставки. Обнимаю тебя и Юрочку. Горячо любящий вас Володя". (Генерал-майор В. И. Николаев. Письма с фронта Великой войны // Альманах "Дворянское собрание" . М., 1995. № 2. С. 141-163.)   28 августа 1916 г.

"Милые мои детки, дорогие Волюшка и Юрочка, откуда я вам добуду маленькие револьверы; они почти не случаются, да еще два; да еще и патроны к ним... Много зараз! Да и игрушки-то это плохие... " В. И. Николаев получил три ранения: в 1905, 1914 и в 1916 гг.

В начале 1917 г. он был произведен в генерал-майоры. А в апреле 1918 г. его полк расформировали. При расставании офицеры подарили своему боевому генералу, делившему с ними все превратности военной жизни, полковую икону. Заказали новую серебряную пластинку, которую прикрепили на лицевой стороне иконы. На пластинке было выгравировано: "На добрую память Командиру и Генерал-Майору Николаеву, стяжавшему боевую славу полка, от всех сослуживцев. 26.11.1918" . 

В. И. Николаев подвергался арестам три раза как "чуждый дворянский и офицерский элемент" . Первый раз он был арестован в 1925 г., но скоро отпущен. Второй раз его арестовали в 1931 г. и отправили в ссылку в Сталинград. Однако через четыре месяца он был освобожден и восстановлен в правах.
В третий и последний раз В. И. Николаев был арестован 25 ноября 1937 г.

При обыске изъяли только паспорт. Было два допроса. "Допрошенный обвиняемый Николаев В. И. признал, что он служил в царской армии на высших командных должностях с 1886 г. по 1917 г., имел чин генерал-майора" .

Два свидетеля - жена Николаева, Людмила Венедиктовна, и домработница их сына, Е. П. Федорова, повторили фразу, которую когда-то сказал Владимир Иванович (он и сам подтвердил это на допросе), что "при царском правительстве он бы получал жалованья больше и жил бы гораздо лучше". (ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-44109. Л. 16, 9.)

Эта фраза приводится в обвинительном заключении как единственный пример антисоветской агитации, проводимой Николаевым. 19 декабря 1937 г. его расстреляли.

А в 1956 г. при пересмотре дела свидетельница Федорова сообщила, что показания от 1 декабря 1937 г. слышит впервые, никаких заявлений о том, что Николаев был настроен антисоветски, она не давала, протокола не читала и следователь ей его не зачитывал.

К. Любимова, Л. Головкова

http://archive.martyr.ru/content/view/8/18/