Приветствую Вас Вольноопределяющийся!
Пятница, 29.03.2024, 08:52
Главная | Регистрация | Вход | RSS

Меню сайта

Категории раздела

Светочи Земли Русской [131]
Государственные деятели [40]
Русское воинство [277]
Мыслители [100]
Учёные [84]
Люди искусства [184]
Деятели русского движения [72]
Император Александр Третий [8]
Мемориальная страница
Пётр Аркадьевич Столыпин [12]
Мемориальная страница
Николай Васильевич Гоголь [75]
Мемориальная страница
Фёдор Михайлович Достоевский [28]
Мемориальная страница
Дом Романовых [51]
Белый Крест [145]
Лица Белого Движения и эмиграции

Наш опрос

Оцените мой сайт
Всего ответов: 4119

Статистика

Вход на сайт

Поиск

Друзья сайта

Каталог статей


Игорь Алексеев. Епископ Андрей (князь А.А.Ухтомский) как продолжатель дела Н.И.Ильминского в Казанской епархии

На разного рода конференциях мне неоднократно приходилось слышать утверждения о том, что после смерти Н.И.Ильминского (1822 – 1891), в Казанской епархии не нашлось достойных продолжателей его дела, в результате чего в начале двадцатого века знаменитая «система Н.И.Ильминского», по существу, сошла на нет. Однако, на мой взгляд, данное утверждение является неверным.

Коллективным продолжателем дела Н.И.Ильминского стало учреждённое в 1867 г. «Братство Святителя Гурия» (БСГ), вокруг которого сплотилась целая плеяда выдающихся учёных, миссионеров, церковных и общественных деятелей. При этом одним из наиболее убеждённых приверженцев Н.И.Ильминского и его «системы» являлся председатель БСГ в 1907 – 1911 гг. – архимандрит, впоследствии – настоятель Казанского Спасо-Преображенского миссионерского монастыря (КСПММ), епископ Мамадышский Андрей (князь А.А.Ухтомский) (1872 – 1937).

Став в казанский период своего служения первым в истории (и третьим по определению) викарным епископом Казанской епархии по миссионерской работе и инородческим приходам и первым председателем Педагогического Совета Казанских миссионерских курсов, он являлся также председателем «Кружка сестёр-сотрудниц Братства святителя Гурия» и Педагогического Совета «Казанских женских богословских курсов», редактором (впоследствии – редактором-издателем) издававшегося в Казани миссионерского журнала «Сотрудник Братства святителя Гурия» (СБСГ) (с 1911 г. – «Сотрудник Приволжской Миссии»).

По существу, в деятельности БСГ в конце XIX – начале XX вв. чётко определились два непререкаемых личностных ориентира – святитель Гурий (Г.Г.Руготин) (1500 – 1563), являвшийся, ко всему прочему, небесным покровителем братства, и Н.И.Ильминский. Причём, святитель Гурий, в известном смысле, признавался родоначальником системы православного просвещения инородцев в Поволжье (разделившим, к слову, эту славу с первым русским царём Иваном IV Васильевичем).     

Как писал, к примеру, в своём историко-этнографическом очерке «Черемисы» известный историк и этнограф И.Н.Смирнов: «По мысли первого архиепископа Гурия монахи должны были обращать в христианство инородцев и обучать их детей грамоте, чтобы они, выросши, могли влиять на своих собратов-язычников. Царь Иван IV очень сочувственно отнёсся к идее обучения инородцев («блага есть сия речь ваша, еже старцем дети обучати… Учити же младенцы не токмо читати и писати, но читаемое право разумевати»). Мы не имеем, к сожалению, сведений о судьбе этого начинания. Очень вероятно, что школы, если и были устроены, не пережили Гурия. В течение XVII в. о них нет и помина. Просветительные стремления возрождаются только в XVIII в.».

В первом параграфе устава братства указывалось, что оно «имеет в виду продолжать дело святителя Гурия», в связи с чем и «принимает его имя». Образ святителя Гурия, вместе с евангельским изречением-девизом «Шедше научите вся языки», был помещён на знаке-эмблеме БСГ, представлявшем собой крест и имевший три степени, а также модификацию для сестёр-сотрудниц.

Почти через триста лет после трудов святителя Гурия Н.И.Ильминский, переосмысливший опыт предшественников, создал свою «систему» миссионерского просвещения инородцев, сразу же обретшую множество приверженцев. Одним из них стал будущий епископ Андрей, чьё духовно-церковное восхождение началось в год смерти Н.И.Ильминского.

В 1891 г., по окончании кадетского корпуса, князь Александр Алексеевич Ухтомский, чей род восходил к Рюриковичам, успешно сдал экзамены в Московскую Духовную Академию и был принят в состав его юбилейного пятидесятого курса. Согласно семейным рассказам, на выбор духовной стези его с братом – известным в будущем деятелем единоверия, академиком Алексеем Алексеевичем Ухтомским (1875 – 1942) – подвигла имевшая место в детстве беседа с Иоанном Кронштадтским.

В 1895 г. он был определён «учителем по русскому языку в 1-й класс Казанского духовного училища», а уже 2 декабря – пострижен архиепископом Казанским и Свияжским Владимиром (И.С.Петровым) в монашество с наречением имени Андрей, 5 декабря – рукоположен в Казанском Кафедральном Благовещенском соборе в иеродиакона и 6 декабря – в иеромонаха – с зачислением в число братии Казанского архиерейского дома (функционировавшего на правах монастыря).

Казанский период его духовного служения длился с 1895 г. по 1911 гг. (с перерывом на 1897 – 1899 гг., когда о. Андрей являлся инспектором Александровской миссионерской духовной семинарии в кавказском селе Ардон). 23 июля 1899 г. он был назначен на должность наблюдателя Миссионерских курсов при Казанской Духовной Академии (КДА), председателем Педагогического Совета которых с 1897 г. являлся ректор КДА – епископ Чебоксарский (затем – Чистопольский) Антоний (А.П.Храповицкий). А 6 августа того же года Андрей был рукоположен архиепископом Казанским и Свияжским Арсением (А.Д.Брянцевым) в сан архимандрита в Казанском Спасо-Преображенском монастыре.

3 сентября 1907 г. Императором Николаем II был утверждён доклад Святейшего Правительствующего Синода (СПС) «об учреждении в Казанской епархии на местные средства кафедры третьего викарного епископа, с присвоением ему именования Мамадышским и с предоставлением ему заведывания миссионерскими курсами в гор. Казани, вместо ректора Духовной Академии». Так в Казанской епархии появилась новая викарная епископская (миссионерская) кафедра, а при монастыре начали действовать Казанские миссионерские курсы, отделённые от КДА. 3 октября 1907 г. в КСПММ архимандрит Андрей был наречён, а 4 октября – хиротонисан во епископа Мамадышского.

Несмотря на то, что личность и духовные труды епископа Андрея считаются в значительной мере изученными, есть основания утверждать, что мы знаем о нём ещё очень мало для того, чтобы по заслугам оценить масштаб и значение миссионерско-просветительной деятельности этого выдающегося подвижника. К сожалению, изданная в 1991 г. под названием «Жизнь и деятельность архиепископа Андрея (князя Ухтомского)» и переизданная в 2011 г. под заголовком «Жизнь и труды архиепископа Андрея (князя Ухтомского)» книга М.Л.Зеленогорского (Гринберга) не только не способствует этому, но и заметно искажает образ владыки, представляя его в виде некоего «церковно-политического либерала».

Я не ставлю здесь перед собой задачу давать оценку общественно-политическим взглядам епископа Андрея. Отмечу лишь, что таковые основывались на славянофильской традиции, через призму которой он оценивал практически все события современной ему действительности. В известной мере этим объясняется и его первоначальная  приверженность известной консервативно-монархической триаде «Православие. Самодержавие. Народность», и дальнейшее «либеральное» разочарование в «абсолютистско-бюрократической» власти, которая, по мысли епископа Андрея, так и не смогла наполнить её «изначальным», подлинно христианским содержанием.    

За короткое время став широко известным в Казанской епархии своими миссионерскими трудами, он зарекомендовал себя в качестве убеждённого и последовательного проводника и защитника «системы Н.И.Ильминского». При этом, как и его духовный предтеча, епископ Андрей подчёркнуто окружил особой заботой «крещен» («крещёных татар»), являвших собой наиболее «уязвимую» в плане влияния мусульманской среды группу православных инородцев.

В первую очередь это нашло своё выражение в создании епископом Андреем двух «крещёно-татарских» монашеских обителей: мужского Трёхсвятительского скита при КСПММ в Лаишевском уезде (с 1911 г. – отдельного Трехсвятительского крещёно-татарского монастыря) и женской Покровской просветительной крещёно-татарской общины в Мамадышском уезде (основанной в 1908 г. и официально учреждённой указом СПС в феврале 1911 г.). В своей речи 17 августа 1911 г. на общем собрании БСГ архиепископ Казанский и Свияжский Иаков (И.А.Пятницкий) особо выделил их в ряду заслуг епископа Андрея, отметив, что: «Это – две самые драгоценные жемчужины в том венце правды, который уготовит и воздаст ему в своё время Господь – Праведный Судия».

При этом он не просто строго следовал духу и букве «системы Н.И.Ильминского», но и всячески развивал её в направлении усиления социальной и миссионерской составляющих. «Не может Совет Братства не упомянуть с благодарностью о трудах Архимандрита Спасо-Преображенского монастыря Андрея, принимающего живейшее участие в просветительно-миссионерской деятельности, – говорилось в «Отчёте о деятельности Братства Св. Гурия за XXXIX (1905/6) братский год». – По инициативе о. Архимандрита Андрея и трудом его составлен устав Общества христианской взаимопомощи крещёно-татарских приходов Казанской Епархии». «Вторым важным делом» признавалось «устройство крещёно-татарского монастыря в Лаишевском [уезде], который при усилиях и трудах о. Архимандрита, положенных им на созидание этого монастыря, можно надеяться, будет светочем христианским среди крещёных татар, многие из которых склонны к отступничеству в ислам».     

Согласно утверждённому 20 октября 1907 г. архиепископом Казанским и Свияжским Димитрием (Д.И.Самбикиным) «Распределению между Преосвященными Викариями Казанской Епархии дел, подлежащих их рассмотрению», в числе прочего, епископу Андрею (состоявшему до того членом Совета БСГ) было поручено председательство в последнем. Приняв под своё начало переживавшее, по его словам, «настоящий кризис» братство, владыка предпринял энергичные шаги по оживлению его деятельности, усилив работа по дальнейшему продвижению на местах обучения и воспитания детей инородцев по «программе Н.И.Ильминского». Лично активно участвуя в этом деле и привлекая к нему широкий круг лиц, владыка не только требовал её строгого выполнения, но и решительно пресекал формальный подход к миссионерско-просветительной работе.

Так, в 41-м «братском году» (с 4 октября 1907 г. по 4 октября 1908 г.) он совершил две миссионерские поездки: одну – в Царёвококшайский, а вторую – в Мамадышский и Лаишевский уезды. При этом, в ходе обозрения инородческих школ Царёвококшайского уезда, епископ Андрей заметил «некоторые недостатки в преподавании Закона Божия и русского языка». После его доклада об этом на соединённом собрании Совета БСГ и Казанского епархиального училищного совета, было, в числе прочего, постановлено: «Рекомендовать о.о. законоучителям инородческих школ, чтобы при обучении детей Закону Божию в первые 2 года обучения преимущественное внимание обращалось ими на усвоение учащимися священно-исторических событий из жизни Спасителя и на разъяснение Его учения. Причём, при преподавании не должно руководствоваться буквальным изучением Св[ященной] Истории по существующим учебникам, в коих полное изложение Ветхо-Заветной истории обычно предшествует таковой же Нового Завета, а неуклонно следовать по данному вопросу указаниям программы Н.И.Ильминского для инородческих школ Восточной России и изучать Св[ященную] Историю Нов[ого] Завета, непременно делая нравственные выводы из каждого события».      

Следует также особо отметить неутомимую деятельность по популяризации взглядов Н.И.Ильминского редактировавшегося епископом Андреем СБСГ. В нём, в частности, был опубликован материал «Из неизданных писем Н.И.Ильминского» с вступлением «П.З.» – профессора П.В.Знаменского (№ 2 от 12 декабря 1909 г.) и дополнение к нему (№ 7 от 17 января 1910 г.), в котором приводились письма миссионера обер-прокурору СПС графу А.П.Толстому – «по поводу открывшегося в этом году отступнического движения среди крещёных татар и других инородцев» (1871 г.) и с сообщением новых сведений «о положении отступничества» (1872 г.). Ещё одно письмо (1870 г.) было опубликовано в 1911 г. (в № 13 от 27 марта, № 15 и 16 от 17 апреля, № 20 от 15 мая 1911 г., № 23 от 5 июня 1911 г.).

В журнале была помещена также ранее «не бывшая в печати» статья Н.И.Ильминского от 1886 г. под названием «Система народного и в частности инородческого образования в Казанском крае» (№ 10 за 7 февраля 1910 г. и № 11 от 13 февраля 1910 г.). «Замечательно, – указывал в сноске к ней «Е.А.» (епископ Андрей), – что все нынешние движения среди инородцев, в смысле татаризации, были тридцать лет тому назад предсказаны [Н.И.]Ильминским».

Н.И.Ильминскому и его миссионерской «системе» были также посвящены такие материалы, как: «Система Н.И.Ильминского и наша современность» (№ 15 от 14 марта 1910 г.) – за подписью «Церковник», «Кое-что об обрусении. (По поводу № 4 «Сотрудника»)» (№ 16 от 20 марта 1910 г.) – за подписью «Беспристрастный», «Система Ильминского в татарских руках» (№ 22 – 23 от 1 мая 1910 г.) – за подписью «Ильминовец», «О церковно-учительских школах в Поволжье» (№ 52 от 30 октября 1910 г.) епископа Андрея, «Чуваши. Применение системы Ильминского к их просвещению» (№ 25 и 26 от 26 июня 1911 г.) А.В.Рекеева, «Воспоминания о Николае Ивановиче Ильминском ко дню его церковной памяти 27 дек[абря]» (№ 52 от 25 декабря 1911 г.) священника Г.Спиридонова, и другие.

В некоторых из них содержались весьма любопытные и актуальные по сей день выводы. Так, например, священник Т.А.Земляницкий в обстоятельной статье «Родной язык» (№ 19 от 8 мая 1911 г.) доказывал, что «богослужение на инородческих языках, сродняя инородцев с русскими по душе, способствует и усвоению русского языка». Весьма интересной представляется также статья грузинского епархиального миссионера А.Платонова «Из истории применения системы Н.И.Ильминского на Кавказе» (№ 38 от 25 июля 1910 г.).

Значительное место на страницах журнала занимала полемика епископа Андрея с противниками «системы Н.И.Ильминского» из числа правых монархистов (черносотенцев), главным обличителем которой в Казани стал председатель Совета Казанского «Царско-Народного Русского Общества» профессор В.Ф.Залеский. Кроме него, с критикой «системы Н.И.Ильминского» и постановки инородческого образования выступали правый октябрист князь А.А.Крапоткин, князь П.Л.Ухтомский, уполномоченный казанского дворянства на VII съезде уполномоченных объединённых дворянских обществ 37-и губерний Д.П.Арцыбашев, а также – казанский журнал «Деятель», редактировавшийся председателем Совета Казанского отдела «Русского Собрания» А.Т.Соловьёвым. Данный спор, возникший в преддверии «Миссионерского съезда в Казани», весьма отрицательно повлиял на отношение епископа Андрея к черносотенцам, на которых ранее владыка возлагал большие надежды.

В день открытия «Миссионерского съезда в Казани» – 13 июня 1910 г. – В.Ф.Залеский поместил в газете «Казанский Телеграф» статью с продолжением под названием «Система Ильминского». В дальнейшем он превратил её в «Доклад о ненормальности постановки инородческого образования в Казанской губернии», который вынес на обсуждение Казанского дворянского губернского собрания. «Правильная по основной идее система эта, – заявлял, в нём, в частности, В.Ф.Залеский, – отчасти самим [Н.И.]Ильминским, а главным образом его преемниками, искажена до такой степени, что вместо пользы приносит вред и вместо ожидаемого обрусения инородцев – укрепляет инородческий сепаратизм».

«Коренную», «самую грубую», «самую тяжкую» ошибку Н.И.Ильминского В.Ф.Залеский усматривал в том, что он и его последователи «вместо того, чтобы возвысить инородцев до православно-русской цивилизации, цивилизацию эту принизили до уровня невысокого инородческого развития», а «русско-православное образование» подменили «воспитанием православно-инородческим». Миссионерам «попало» за преподавание и выпуск общеобразовательных и литературно-художественных книг на местных языках и «инородческое засилье» в Казанской инородческой семинарии. В качестве мер по «исправлению» ситуации В.Ф.Залеский предлагал, в частности, постепенно перевести богослужение на церковно-славянский язык и не назначать инородцев учителями в инородческие школы и священнослужителями в инородческие приходы.

Полемика СБСГ с критиками «системы Н.И.Ильминского» нашла своё отражение, в частности, в таких публикациях, как: «Ответ проф. Владисл. Франц. Залесскому» (№ 37 от 18 июля 1910 г., № 41 от 15 августа 1910 г.) – за подписью «Православный», «Ответ Кн. Кропоткину» (№ 52 от 30 октября 1910 г.) епископа Андрея, перепечатке из «Приложений к «Циркуляру по Казанскому Учебному Округу» под названием «Верно ли то, что пишет об инородцах «Деятель» (№ 5 от 30 января 1911 г.) – с предисловием «От редактора», перепечатке из «Казанского Телеграфа» «Казанское Губернское Дворянское Собрание. (14 Января 1911 года)» и статье епископа Андрея «Крупная новость в деле инородческого просвещения» (№ 6 от 6 февраля 1911 г.), статьях и заметках «Магометанская присяга для язычников» (№ 8 от 20 февраля 1911 г.) – за подписью «Славянофил», «По поводу доклада проф. В.Ф.Залесского о сепаратизме чуваш» (№ 15 и 16 от 17 апреля 1911 г.) священника В.Зайкова, «Письмо в редакцию журнала «Окраины России» (№ 17 от 24 апреля 1911 г.) попечителя Казанского учебного округа А.Н.Деревицкого, «По поводу доклада г. Арцыбашева» (№ 21 от 22 мая 1911 г.) – за подписью «Русский Казанский старожил», «К характеристике чувашского сепаратизма» (№ 23 от 5 июня 1911 г.) – за подписью «С.П.В.», и других.

Более всего при этом епископа Андрея возмущали выпады против всех, без разбора, инородцев и нереальные для начала XX в. планы их принудительного обрусения. Вместо ожидавшегося им от патриотических организаций курса на сплочение вокруг русского народа лояльных инородцев, епископ Андрей стал свидетелем прямо противоположного явления, что вызвало его разочарование в них. Эта позиция являлась принципиально важной и для всей проводимой БСГ миссионерской линии, которая в корне отвергала идею «насильственного обрусения».

Резко возражая против пренебрежительно-оскорбительного отношения к православным инородцам, епископ Андрей заявлял в статье «Инородцы в Церкви» (№ 49 от 9 октября 1910 г.), что «инородцев в Церкви нет, – все, и  русские патриоты и «эти» инородцы совершенно уравнены в своих правах на Царство Небесное; только раб, ведевый волю Господина, биен будет много – вот единственное преимущество наших защитников православия в политических целях». Эту же мысль он развивал в статье «Об инородческом духовенстве» (№ 15 и 16 от 17 апреля 1911 г.).

В неподписанной (явно – редакторской) статье «О русском национализме» (№ 2 от 9 января 1911 г.) отмечалось, что «теперь на Руси воскресает уже идея национальности (русской народности), и есть надежда, что здоровый, осмысленный русский патриотизм возьмёт верх над шатаниями русских умов и сердец и исцелит наши национальные болезни». «Вопрос в том, – высказывал он, однако, свои весьма актуальные и для современной России опасения, – будет ли этот русский национализм силён нравственными идеями». Приведя обширную выдержку из пастырского слова архиепископа Волынского и Житомирского Антония (А.П.Храповицкого), в которой тот «коснулся национализма», автор статьи заявил, в частности, что «наши «крайние правые» партии» «повторяют ошибку евреев»: «Евреи были только патриотами и забывали о религии и нравственных обязанностях своих. И они – распяли Христа во имя своего патриотизма… И наши «патриоты» толкуют о славе и величии отечества и забывают о своих христианских обязанностях, забывают о Христе». Эти же мысли развивались и в другой анонимной статье – «К вопросу о русском национализме» (№ 4 от 23 января 1911 г.).

В то же время, в пылу полемики с правыми монархистами, отступившими в большинстве своём, по его мнению, от истинного понимания принципов «Православие. Самодержавие. Народность», епископ Андрей, на мой взгляд, был склонен приуменьшать значение националистических настроений среди находящихся под его опекой инородцев. В этом отношении в течение мысли епископа Андрея можно было обнаружить известные противоречия, связанные, главным образом, с абсолютизацией религиозного (православного) фактора, который, будучи положенным в основу «национальной идеи» (и шире – «национального самосознания») чуваш, черемисов (марийцев), вотяков (удмуртов) и других народов, должен был автоматически предопределить их тесное единение (фактически – слияние) с русским народом и противостоять растущему влиянию татарского национализма. Однако на практике эта идея могла сработать только при своём идеальном воплощении, чего, в том числе, и согласно признаниям самого епископа Андрея, отнюдь не наблюдалось.

Между тем, епископ Андрей с большой долей иронии и осуждения реагировал на выступление «в защиту» «системы Н.И.Ильминского» со стороны либералов: в частности, кадетской газеты «Речь». «В Петербургской газете «Речь», основанной [Ю.Б.]Баком (№ 109 – 1911 г.), – говорилось в редакторской заметке «Защитники-провокаторы» (№ 28 от 10 июля 1911 г.), – появилась ярко провокационная заметка о казанском учебном округе; совершенно неожиданно эта газета, никогда ни одного доброго слова не сказавшая о Церкви, вдруг выступила в защиту христианско-просветительной системы Н.И.Ильминского.

Какое ужасное сочетание: Ильминский и Бак! Бак и его газета защищает систему Ильминского… Бедный Николай Иванович!

И сколько бездельников ныне, под видом защиты его св[ятого] дела христианизации инородцев, вторгаются в эту область русской жизни и своими грязными руками пачкают великое имя Ильминского. Это имя слишком велико и славно, его дело слишком ослепительно хорошо, чтобы не признавать «системы Ильминского», а вот прикинуться последователем Ильминского и защитником его системы, а на деле портить её – это гораздо легче! И таких защитников-провокаторов очень много развелось».    

Во многом благодаря епископу Андрею, проходивший с 13 по 26 июня 1910 г. «Миссионерский съезд в Казани» оказался буквально проникнут духом Н.И.Ильминского. Владыка, приложивший немало усилий для его созыва и подготовки, в соответствии с указом СПС от 20 июня 1910 г., был «оставлен» помощником председателя съезда архиепископа Казанского и Свияжского Никанора (Н.Т.Каменского) (почётным председателем был назначен митрополит Московский и Коломенский Владимир /В.Н.Богоявленский/, возглавлявший «Православное Миссионерское Общество»).

В «Программу вопросов, подлежащих обсуждению на Миссионерском съезде в Казани» были включены пункты, напрямую касающиеся «системы Н.И.Ильминского». Причём, некоторые из них были сформулированы в полемической форме. Среди таковых значились: «Система инородческого просвещения Н.И.Ильминского и значение её в деле христианского просвещения инородцев; всегда ли применялась она надлежащим образом в разных ведомствах, плоды её применения в разных епархиях и учебных округах». В одном из пунктов программы было также прописано: «Устройство особых классов изучения восточных языков и учреждение новых школ по образцу инородческих центральных по системе [Н.И.]Ильминского; значение для миссионерских целей церковно-учительских школ».             

Одним из наиболее заметных событий съезда стало совершение его членами перед заседанием общего собрания 19 июня 1910 г. (проходившим в здании Казанской Центральной крещёно-татарской школы) «панихиды на могиле приснопамятного основателя системы инородческого просвещения, профессора Н.И.Ильминского». В виду этого, как отмечалось в «журнале» заседания, «ученик [Н.И.]Ильминского и ближайший преемник его по кафедре на миссионерском отделении Казанской Духовной Академии» Н.П.Остроумов поделился с членами съезда своими впечатлениями от личного знакомства с ним, отметив, что был обязан Н.И.Ильминскому «не только знанием, но и высокими уроками в жизни и христианскими идеями, касающимися всех сторон человеческого развития». «В наш век, если не безверия, то маловерия, – заключил оратор, – я молюсь за Н.И.Ильминского Богу и верю, что он, истинный христианин, почив телом, жив духом и нас в эту торжественную минуту слышит».

После этого всеми присутствующими «пропета была вечная память почившему деятелю инородческой миссии – рабу Божию Николаю, а ныне здравствующим продолжателям его дела и ученикам покойного – Высокопреосвященному Председателю Съезда, Архиепископу Никанору, Н.П.Остроумову, профессору М.А.Машанову, биографу почившего профессору П.В.Знаменскому и, наконец, присутствовавшей на собрании супруге Н.И.Ильминского – Е.С.Ильминской – пропето было «многая лета».

Школьно-переводческий отдел съезда принял пятнадцать пунктов «постановлений» в духе утверждения и развития «системы Н.И.Ильминского». Первые три из них гласили:

«1) Школы для инородцев должны быть устроены по системе Н.И.Ильминского; причём, кроме начальных школ желательны школы с повышенным курсом обучения.

Для более успешного прохождения курса начальной школы желательно увеличить число годов обучения в ней до пяти лет.

2) Орудием первоначального обучения в инородческой школе служит родной язык, особенно в первые два года.

3) Закон Божий, преподаваемый на родном языке в первые два года, в последующие два года преподаётся параллельно на двух языках – на русском и родном».

Помимо прочего, отдел выразил также «настойчивое пожелание», чтобы «циркуляр Училищного Совета, от 29 Мая 1899 года за № 2965, об обязательности для инородческих церковно-приходских школ программы Н.И.Ильминского, неуклонно проводился в жизнь». Одновременно было постановлено «почтительнейше просить» СПС, «чтобы он вошёл в сношение с администрацией светских школ, выразив пожелание об обязательности типа школ по системе Н.И.Ильминского во всех инородческих селениях, где существуют школы министерские, или земские, и чтобы, в целях непременного повышения религиозно-церковного направления в этих школах, священник имел в заведовании не только преподавание Закона Божия, но и нравственное руководительство и воспитание детей».

Епископ Андрей принял самое живое участие в обсуждении этих и целого ряда иных «постановлений», разработанных различными отделами съезда, предложил несколько важных поправок, одобренных его участниками. Из материалов съезда явствует, что он сделал несколько сообщений, в том числе – доклад «по вопросу о необходимости пастырско-миссионерского попечения об обруселых инородцах».

Съезд признал необходимость вновь оживить миссионерскую деятельность, но при этом отверг крайние подходы к её осуществлению, фактически поддержав заявление епископа Андрея о том, что только школа, основанная на «программе Н.И.Ильминского», «может бороться с наступательным движением ислама».

Однако в полной мере реализовать задуманное владыке не удалось. В августе 1911 г. епископу Андрею, в силу обстоятельств, пришлось покинуть Казанскую епархию: с 1911 г. он являлся епископом Сухумским, а с декабря 1913 г. – епископом Уфимским и Мензелинским. Но при этом, пока имелась возможность, он столь же убеждённо и последовательно продолжал осуществлять свою миссию, что, в частности, нашло отражение и в деятельности созданного им в Уфе, вместе с А.Н.Деревицким и М.А.Миропиевым, «Восточно-Русского Культурно-Просветительного Общества».

Алексеев Игорь Евгеньевич, тезисы выступления на научно-практической конференции, посвящённой 190-летию Н.И.Ильминского «Н.И.Ильминский – просветитель народов России» (г. Казань, 16 мая 2012 г.).

Источники и литература:

Алексеев И.Е. Смиренный бунтарь (К вопросу о мировоззрении архиепископа Андрея /князя Ухтомского/)// На страже Империи. – Выпуск II: Статьи и документы по истории черносотенного и белого движений. − Казань: ООО «Стандарт Инвест», 2007. – С.с. 5 – 80.

Он же. Надёжный «Сотрудник» (Журнал «Сотрудник Братства святителя Гурия» /1909 – 1911 гг./)// Православная миссия в Казанской епархии в конце XIX − начале XX вв. – Выпуск I: Статьи и документы по истории православного миссионерства, храмов и монастырей. − Казань: ООО «Астория», 2010. – С.с. 169 – 286.

Миссионерский Съезд в городе Казани 13 – 26 июня 1910 года. – Казань: Центральная типография, 1910. – С.с. VI – VII, 17, 44, 76.

Отчёт о деятельности Братства Св. Гурия за XXXIX (1905/6) братский год// Отчёты о деятельности Братства Св. Гурия. За XXXVIII и XXXIX братские годы. С 4 Октября 1904 г. по 4-е Октября 1905 г. и с 4 Октября 1905 г. по 4-е Октября 1906 г. – Казань: Типо-литография И.С.Перова, 1906. – С. 60.

Отчёт о деятельности Братства Св. Гурия за 1907/8 / XLI братский год. (С 4 октября 1907 г. по 4 октября 1908 г.). – Казань: Центральная типография, 1909. – С. 40.

Смирнов И.Н. Черемисы. Историко-этнографический очерк. – Казань: Типография Императорского Университета, 1889. – С. 46.

Известия по Казанской Епархии. – 1907. – № 41 (1 ноября). – С.с. 1263, 1272.

РНЛ

Категория: Учёные | Добавил: rys-arhipelag (10.06.2012)
Просмотров: 706 | Рейтинг: 0.0/0