Меню сайта
Категории раздела
| Антология Русской Мысли [533] |
| Собор [345] |
| Документы [12] |
| Русская Мысль. Современность [783] |
| Страницы истории [358] |
| Антология Русской Мысли [533] |
| Собор [345] |
| Документы [12] |
| Русская Мысль. Современность [783] |
| Страницы истории [358] |
4. О завоевании мира.
Национальная Россия нисколько не заинтересована в том, чтобы вести кровавые войны за не принадлежащие ей территории других государств, или же в том, чтобы завоевать весь мир. Чужие территории России не нужны; наоборот, они ей непосильны хозяйственно и политически, вредны национально, обременительны дипломатически и в высшей степени опасны стратегически. А с другой стороны, русская власть не нужна и не желанна другим народам — ни Польше, ни Чехии, ни Венгрии, ни Румынии, ни Югославии, ни другим. У других народов своя культура, свое особое чувство права, своя вера и свои национальные идеалы. Исторически и духовно очень важно, чтобы, с одной стороны,они сохраняли свою свободную индивидуальность, и чтобы, с другой стороны, мы, русские, берегли и развивали свою самобытность. Духовно и политически недопустимо и в культурном отношении нецелесообразно, чтобы один народ подминал под себя другие народы, навязывая им свои цели, свои порядки, свой язык, свою веру и свою культуру. Мы с негодованием относились к подобным попыткам со стороны Германии. Но негодование наше никогда не объяснялось тем, что мы желали занять место национал-социалистов и пустить русский паровой каток по всей Европе и по другим материкам. .. Мы признаем за другими народами — идейно и принципиально — ту свободу национальной самоорганизации, которая необходима и самой России; мы уверены в том, что наше государство по восстановлении своем не будет повторять своих прошлых ошибок. Наши поколения прожили XІX век с открытыми глазами и все время учились. Мы видели аннексию Польши и ее трагические последствия: Россия приобрела чуждую ей и не сливающуюся с ней враждебную окраину, множество рассеянных по всей стране польских патриотов, ненавидящих Россию (недругов и полузаговорщиков), не принимающих своей новой государственной принадлежности; ряд кровавых восстаний, опаснейшего соседа в лице Германии и в довершение всего — репутацию европейского насильника... Зачем нам все это? Польша не нужна нам как внутренний враг, но она нужна нам как дружелюбный и доверяющий нам сосед, как культурный славянский заслон, как союзник в борьбе против германского империализма и как торговый рынок, а ее суверенная самостоятельность ничем не грозит нам. Грядущая национальная Россия не будет повторять эту ошибку на своих окраинах. Она не будет окружать себя изнасилованными и по существу нелояльными провинциями. Она не будет наводнять свои пространства нелояльными гражданами, заклятыми внутренними врагами. Что же касается завоевания вселенной, то Россия никогда об этом не помышляла и к этому не стремилась. Она никогда не воображала, будто имеет для всех народов единый «рецепт счастья», единый социально-политический штамп, который она призвана навязать им, или единую властно-спасающую религию. В России никогда не было той безумной самоуверенности, той демонической гордыни, которая присуща необразованным или полуобразованным большевикам. Нам не нужна «мировая власть». Боже, избави нас от нее! И когда русские цари боролись за доступ к морям, то они добивались только свободного выхода и входа в свой собственный дом. Огромная континентальная страна не может обходиться без моря и мореплавания; и знаменитый план Густава Адольфа — отодвинуть Россию от моря и предоставить ей задохнуться в глубине Азиатского континента — будет неприемлем для всякого русского правительства, республиканского или монархического. России необходим путь к морю — и в этом весь смысл так называемого «русского империализма». Безумно и лживо приписывать Новгороду, Ивану ІІІ, Ивану І? и Петру Великому советоподобный империализм. Это есть великая историческая неправда. Международная программа России и международная программа Советов прямо противоположны. И потому патриотически солидаризоваться с одержимыми коммунистами — безумно и безответственно. Все их планы, затеи и войны ничего России не принесут, кроме крови, муки, вымирания, унижений, разорения, всеобщей ненависти и всеобщей мести. Они не только не возвеличат и не обогатят Россию, но могут привести к ее разделению и распадению, к утрате ею ее исконных, исторически и государственно бесспорных вотчин. Не будем наивны и ребячливы. Завоевание вселенной еще никогда и никому не удавалось: ни фараонам, ни персам, ни грекам, ни римлянам, ни туркам, ни арабам, ни французам, ни германцам. .. И если советчики-коммунисты могут рассчитывать в этом деле на что-нибудь новое, то разве только на вселенскую деморализацию, на безумие атомных бомб и на преступный режим тоталитаризма. Это разложение духа, это разрушение материи, это извращение политики может дать им первоначальные кратковременные успехи — и тем глубже будет зато последующее отрезвление человечества, и тем ужаснее будет расправа над ними... (Но разложение духа не будет ни всеобщим, ни длительным; практика атомных бомб, если она начнется, быстро отрезвит ожесточившееся человечество, а тоталитарный строй весь насыщен собственными противоядиями…) Человечество не едино, а, слава Богу, многообразно. И потому оно нуждается не в тоталитарной деспотии, а в правовой организации, свободной и лояльной. Великие факторы пространства, времени, человеческого множества, расы, национальной самобытности, личного инстинкта, стихийного свободолюбия, религиозного разноверия, разноязычия и государственно-патриотического разночувствия не допустят этого универсального порабощения даже и в том случае, если бы моральное разложение народов приняло временно характер «эпидемии». Тот, кто борется за такое мировое злодейство — какой бы разврат он ни распространял и какую бы партизанщину он ни насаждал по всем лесам и оврагам, — потерпит крушение, сосредоточит на себе всеобщую ненависть и вызовет наконец такую радикальную чистку, память о которой не угаснет в человечестве никогда... Спросим теперь: когда же и где национальная Россия питала такие безумные, такие злодейские планы? Никогда и нигде! Зачем бы ей это нужно было? Для чего ей вызывать всемирную ненависть и сосредоточивать ее на себе? Нет, она заинтересована как раз в обратном. — Но она совсем не заинтересована и в том, чтобы расплачиваться по счетам коммунистическо-советского буйства. Она никогда не делала ставки на вселенскую революцию. Не для того она посылала Суворова в Италию; не для того она дралась при Бородине и при Лейпциге против Наполеона; не для того помогала Венгрии в 1849 году. Она никогда не растила в мире моральное и политическое разложение. Она всегда отстаивала запрещение жестокого оружия, она всегда искала всеобщего замирения и никогда не сулила народам тоталитарного строя... Итак, национальная Россия и Советское государство — суть политические противоположности. Но что может быть наивнее и глупее, как принимать начальные и сравнительно кратковременные успехи коммунистического империализма за действительные и окончательные успехи национальной России? Что может быть глупее и легкомысленнее, как воображать, будто Советия, превратившая русский народ в орудие и в жертву всемирной революции («погибни, но взбунтуй вселенную!»), приобретает что-то для России? Советский империализм имеет совсем, совсем другой смысл. Выборг, Прибалтика, Бессарабия, Каре, Маньчжурия, проливы — нужны Советам только для дальнейшего завоевания мира, для коммунистической диктатуры над народами. Поэтому они и приобретаются Советами (если только действительно «приобретаются»...) без всякого внимания к национальным интересам России. Люди катастрофического уклада и образа мыслей, вышвырнутые из последних щелей ада на кратковременное соблазнение, развращение и научение народов, — они никогда не жили в исторических потоках и интересах России, они никогда не знали и не понимали ее истории. Россия для них не более, чем навоз для всемирной революции: истощится он — что же, они отыщут себе другую навозную кучу, Германию или Францию. Они последовательные и безжалостные интернационалисты, доказавшие это недвусмысленно за протекшие тридцать лет. Именно поэтому им совершенно безразлично, что самый порядок их захватов абсолютно вреден Русскому государству. Этот захват соблазном, разложением, обманом, революцией, насилием и резней вредит всякой будущей национальной русской политике, сеет недоверие, отвращение и ненависть к ни в чем не повинной России и восстанавливает против нее всю вселенную. Ведь нужно быть законченным слепцом, чтобы воображать, будто советская оккупация или инфильтрация сделала Русское национальное государство чтимым или «популярным» в Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Галиции, Австрии, Германии, Чехии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, Албании и Греции; будто солдатские изнасилования женщин, чекистские аресты, увозы и казни, насаждение политического доносительства, избиения и расстрелы лидеров крестьянской и либеральной оппозиции в этих странах, пытки в тюрьмах, концлагеря, фальшивые голосования, а также преднамеренная повсеместная инфляция, все эти имущественные переделы, конфискации и социализации — приветствуются этими несчастными народами, как «заря свободы» или как «истинная демократия», как «желанные дары» «великой России»... На самом же деле в этих странах сеется дьявольское семя и растет ненависть к национальной России. Мировое общественное мнение доселе не научилось отличать советское государство от национальной России и интернационально-коммунистическое правительство от замучиваемого им русского народа. Все творимое Советами вписывается в воображаемый кондуит России; все «художества» и «качества» Советской власти приписываются ей; и против нее накапливается все негодование других народов. Ея неповинное имя клянут на стогнах всего мира; ее воспринимают ныне, как вселенскую язву; от нее ждут бесчисленных бед и страданий, третьей мировой войны и революционных преобразований. Мы, русские патриоты, скорбим об этом вот уже тридцать лет, разоблачая повсюду эту ошибку и восстанавливая правду: советское государство не есть национальная Россия. А советские патриоты знают эту правду не хуже нас, видят истинное положение вещей и становятся на сторону Советов, помогая им компрометировать, насиловать и губить национальную Россию. Но они губят не только Россию, они добровольно берутся обслуживать завоевание и погубление остального человечества, стараясь приобщить его на деле к казням и гнету высиженного в России тоталитарного коммунизма. И они могут быть уверены, что история по справедливости оценит все — и их добровольное самопорабощение, и их внезапный восторг перед Советчиной, и их фальшивый «патриотизм», и их предательство по отношению к России, и их коварное и бесчестное пятоколонство в приютивших их демократических государствах, где они сначала долгие годы укрывались от Советчины для того, чтобы стать теперь советскими агентами... 5. О государственной власти.
Вторым основным элементом государства является власть. И вот, Советская власть отнюдь не продолжает дела русского национального правительства: она не приняла ни его наследия, ни его традиций, ни его целей, ни его способов управления. Напротив, она растратила и погубила наследие России, она попрала ее традиции, отреклась от ее целей и ввела свои, неслыханные в истории способы управления. Тот, кто любит Россию, может только с негодованием и отвращением следить за этим управлением и никогда не станет «советским патриотом». Советская власть не приняла государственного наследия императорской России. Это наследие состояло, во первых, в обширных кадрах государственно мыслящего, опытного и честного чиновничества; во вторых, в ясных, зрело продуманных, ищущих справедливости и чтущих личное начало законах; в третьих, в системе учреждений, строивших русскую национальную жизнь, особенно же в первоклассном суде «скором, гласном и справедливом». Все это достояние веков и десятилетий погублено, поругано, отменено и заменено поистине кошмарными порядками... О русском чиновничестве императорского времени говорилось много ненавистного, вздорного и ложного, может быть верного для эпохи «Мертвых душ» Гоголя, но преодоленного за вторую половину XIX века. Вот несколько доказательств. В 1911 году немецкое Общество для изучения Восточной Европы испросило согласие министра Кривошеина посетить Россию и ознакомиться на местах с ходом великой аграрной реформы П. А. Столыпина. Кривошеин сделал непростительную ошибку и разрешил немцам эту глубокую тыловую разведку. Она состоялась. Комиссия Общества во главе с выдающимися немецкими учеными Зерингом и Аухагеном объездила главные очаги разверстания общины и переселения в Сибирь, вернулась в Германию и доложила правительству Вильгельма ІІ, что реформа производится чрезвычайно успешно и что если дела в России пойдут в таком порядке, то через 10 лет всякая война с Россией будет безнадежна. Россия станет великой крестьянской демократией и всякая революция и войны будут ей неопасны. Тогда в Германии было решено готовить превентивное нападение на Россию к 1914 году, о чем Государственная Дума была предупреждена одним из ее членов в конце 1912 года. В своих докладах берлинский профессор Зеринг (один из лучших знатоков аграрного вопроса в Европе) писал и говорил между прочим: «Реформа Столыпина проводится таким кадром чиновничества, которому могла бы позавидовать любая европейская держава, это все люди честные, неподкупные, убежденные в пользе реформы, опытные и знающие»... Тот, кто сколько-нибудь понимает в государственных финансах, пусть вспомнит замечательную реформу денежного обращения, столь успешно проведенную Витте — она могла удаться только опытному, образованному и честному кадру российского чиновничества. Все отрасли казенного хозяйства цвели в императорской России; русские казенные железные дороги были образцом для всей Европы; винная монополия оправдала себя; государственное коннозаводство было на значительной высоте; судебные подкупы были неслыханны. Русская военная разведка, отнюдь не вовлекавшая в свое дело частных лиц и свободных граждан (как это делается в Европе), изумляла иностранцев своею осведомленностью: это она подготовила победоносный Галицийский поход 1914 года; это она предупредила лорда Китченера о том, что его ждет гибель в Северном море от немецкой подводной лодки, что и свершилось, и т. д. А между тем ее ведомственное дело требует, как известно, полной неподкупности и самоотверженного патриотизма. Позорная «сухомлиновщина» была в России скандальным исключением. Где ныне этот драгоценный кадр русской служилой интеллигенции? Он вымер от голода, расстрелян «чрезвычайной», умучен в концлагерях или же угас в эмиграции. И европейские державы и народы должны помнить, что их интеллигенции готовится та же участь, что теперь уже поняли в Венгрии, Румынии и Югославии... Было бы неумно, неправдиво и государственно вредно идеализировать дореволюционную Россию. Мы этого не делаем, мы ищем для нее только справедливости и исторического понимания. В XIX веке русский народ, оглушенный веками необходимой самообороны, поглощавшей все его силы и не дававшей ему времени для спокойного, творческого устроения своей жизни, пришел в себя и, ведомый своими государями, собрал и систематизировал свои законы (дело и традиция Сперанского), подготовил кадры своей интеллигенции (дело пушкинского гения и славных русских университетов), освободил крестьян (дело Александра ІІ и Милютина), обновил и устроил свой суд и приступил к ряду либерально-демократических реформ (начиная от всеобщей воинской повинности и кончая народным представительством). Ему оставалось еще многое сделать, но это многое (от одноверстной сети народных школ для всеобщего образования до планов индустриализации страны и широкого железнодорожного строительства, доселе не осуществленного коммунистами), было уже обдумано или начато, или же находилось в полном развитии... Нам нечего идеализировать. Нам не к чему хвастать. Но мы можем спокойно утверждать, что русское государственное право было прекрасно и зрело продумано, что русский Устав Уголовного Судопроизводства может потягаться с любым европейским уставом; что русский суд был на очень большой высоте — и по кадру судей, и по уровню адвокатуры, и по своей скорости, и по своим творческим тенденциям; что кассационные решения русского Сената представляют собой замечательный в истории человечества многотомный памятник юридически утонченного, христиански настроенного и справедливого правотворчества; что русские города и земства имеют огромные культурные заслуги; что русские университеты являлись во многих отношениях европейски образцовыми академиями; что русская медицина с ее вчувствующимся, индивидуализирующим диагнозом, «органическим» лечением и материальным бескорыстием была русской национальной гордостью; что русский солдат совмещал свою образцовую храбрость с личной инициативой в бою; что русское искусство (народная песня, доселе неизвестная Западу во всей ее оригинальности, русская музыка, оперное пение, живопись, скульптура, архитектура, театр, танец, поэзия и вообще изящная словесность) — что все это шло свободными и самобытными путями и достигало истинной художественной высоты; что русская общественная благотворительность может быть сравнена только с американской. И все это росло и выросло органически, вместе с самим русским народом как его собственная культура, как его собственная жизненная форма, подсказанная ему духом его религиозной веры (православие) и его национальным самочувствием. .. Где ныне все это наследие русской национальной истории? Где эти творческие традиции? Все разрушено, попрано, угашено, поругано. Большевики отвергли все это наследие и погубили его. Им нужно было другое, совсем другое: антинациональное, интернациональное устройство, превращающее Россию в орудие и в жертву всемирной революции. Им нужно было тоталитарное государство, способное завоевать вселенную для социализма. Им нужно было превратить Россию в арсенал мировой революции, а русский народ в нищее, зависимое, застращенное и обезличенное стадо, готовое, подобно стаду бизонов в прерии, ринуться вперед — на другие народы — и растоптать их некоммунистическую культуру... Но пусть они помнят: это им не удастся, им предстоит великое крушение! И вот во всей русской истории не было момента, не было такого князя или государя, не было такого политика, который замышлял бы нечто подобное и так определял бы назначение русского народа. Эта чудовищная политика — эти безобразные цели, эти жестокие и губительные средства, — все это впервые всплывает не только в истории России, но и во всемирной истории. И русский народ к этому не причастен и в этом не повинен, он не творец, а жертваэтой политики. И самая идея этой всемирной коммунистической революции возникла не в России, а на Западе, она была формулирована Марксом и Энгельсом, не знавшими России; она была придумана в Западной Европе, а Россия имела великое несчастие стать ее первым опытным полем. Смотрите же: с самых первых дней русской революции эта гибельная затея стучалась в двери Запада; она стремилась туда, откуда вышла, в ту среду крупно-промышленного капитализма, для которой она была изобретена... Ныне сроки приблизились, и она уже вломилась в малые государства Восточной Европы. | |
|
| |
| Просмотров: 652 | |