Иду воевать, чтоб самому себе не врать
– Как и почему вы оказались в Донбассе?
– Когда только начались события на майдане, я сразу же понял, что всё это не пройдёт мимо меня, обязательно затронет. Поверьте, я принял это близко к сердцу. Когда живёшь там, за границей, то острее всё воспринимаешь. Вдали от Родины неизбежно приходит осознание того, что ты русский. Я сам до отъезда был «глухим лириком», потому и с издательствами возникали проблемы в вопросах гражданственности, что с меня тогда неминуемо требовали.
Я также остро воспринял трагедию подводной лодки «Курск», гибель псковских десантников, мои стихи о них были опубликованы в «Красной звезде», за что я, хоть и запоздало, благодарю вашу газету. Поймите, когда живёшь там, то каждая публикация в России неимоверно важна.
Репетируя и в Москве, и в Париже, я следил за событиями в Киеве, понимая, что рано или поздно буду в это втянут. Будучи совершенно мирным человеком, я выполнял свою работу, наверное, неплохо. Казалось, что война не моё дело. Но когда убивают детей и женщин, все логические оправдания не имеют смысла. Безусловно, каждый решает сам, поэтому я никого ни в чём не упрекаю. Я ушёл тихо, никому ничего не сказав. Подсознательно выстраиваю свою жизнь ещё со времён юности так, чтобы быть независимым. Возможно, по этой причине недодал чего-то своим детям, жене и матери.
Супруга даже не знала, куда я уехал, но для нас это нормально, потому-то она и является моей женой. Посему мой отъезд – сугубо личное и обдуманное решение. Считаю, что нужно быть готовым ко всему, в том числе и к смерти, к которой мы идём всю свою жизнь.
После событий в Одессе я всё понял окончательно. Прервал репетиции, бросил дела в Париже и уехал сначала в Кишинёв на фестиваль, откуда уже на поезде через Одессу, где возложил цветы к Дому профсоюзов, приехал в Донецк. Сразу же вступил в ополчение, хотя и понимал, что, не имея специальной подготовки, очень быстро погибну. Но для меня было важно находиться там, рядом с теми людьми, на которых падали эти проклятые бомбы. Такие вот разборки с самим собой.

Вдали от Родины неизбежно приходит осознание того, что ты – русский

Они уничтожают мирное население
– Почему население взяло в руки оружие?
– Мне повезло: я приехал туда вовремя. Я знаю всё не по тому, что пишут. Сейчас я вижу много заказных статей, откровенную ложь и клевету. Люди, которые там не были, говорят всякую чушь, в том числе и относительно выхода из Славянска. Возражать им нет никакого смысла. А я был там вместе с теми, кто сражался за свою землю. Откровенно говоря, даже я удивился тому, что в ополчении 90-95 процентов – это местные жители, а не пришлые люди. Остальные – добровольцы как из России, так и со всего мира. Сейчас мы разговариваем у меня в доме, а здесь присутствуют два ополченца: один – словак, второй – гражданин Германии. Первому нельзя возвращаться, его там посадят...
Люди взялись за оружие, потому что вышли защищать свои семьи, свои дома, свою землю. Всё это нормально и органично. Не они пришли на Западную Украину, а к ним – бомбить и убивать. Спусковой крючок войны был нажат на майдане, потом его нажимали много раз. До событий в Одессе не происходило активных боевых действий, хотя Славянск и был окружён. Все надеялись на какой-то мирный исход. Именно 2 мая произошло то, из-за чего началась активная фаза конфликта, пошли интенсивные обстрелы жилых кварталов, они стали уничтожать мирное население. Поверьте, они били не туда, где находились ополченцы, а осознанно подвергали страшным обстрелам детские сады, поликлиники, больницы в течение полутора месяцев.
– С кем приходилось воевать ополчению – с армией, национальной гвардией? Как вы оцениваете боевой опыт противника, выучку?
– На тот момент возле Славянска это была неорганизованная армия, совершенно немотивированная. Это были подразделения ВСУ (вооружённых сил Украины. – А.Д.), большая часть которых довольно быстро вместе с техникой перешла к нам. Если бы в те дни Новороссии хоть немного помогли, в том числе и финансово, всё сложилось бы иначе. Мотивированные ополченцы, имея высокий моральный дух, погнали бы так называемую украинскую армию далеко.
Я видел своими глазами, как с каждым днём перемирия ситуация менялась не в лучшую для ополчения сторону. Разгром под Иловайском был воспринят не иначе как разгромом украинской армии. Тогда можно было вновь воспользоваться ситуацией, потому что они пребывали в настоящей панике, их нужно было гнать. С фашистами нельзя договариваться, а я этих фашистов видел в лицо. На мой взгляд, мы сейчас пожинаем плоды того, что в Великую Отечественную войну не добили всех тех, кого сегодня называют бандеровцами. А они 70 лет всё помнили.
Знаете, они все уверены, что воюют с Россией. В такой ситуации, когда не наступает разгром, приходит осознание того, будто Россия не может их победить, что можно не только отбить любые атаки, но и одержать мифическую победу, и в том числе вернуть Крым. Парадокс в том, что они «воюют» с Россией, а Россия на самом деле их несколько раз, по сути, реально спасала.
С каждым новым витком всё сложнее. Они постоянно наращивают свои силы, проводят уже шестую по счёту мобилизацию. То же Дебальцево было взято такой кровью... Общественность не знает, какой ценой удалось войти в город, какие были потери. И сейчас мы уже видим с украинской стороны достаточно обученную, обстрелянную, опытную и мотивированную армию, которая уверена, что способна бить Россию и русских.

С фашистами нельзя договариваться, а я этих фашистов видел в лицо

Самозомбированные уголовники
– Почему, на ваш взгляд, украинская армия воюет против своих же фактически сограждан?
– Армия идёт туда, куда ей скажут. Войной на своих граждан пошла киевская власть, послав на Донбасс вооружённые силы. Изначально надо было решать ситуацию только за столом переговоров, путём поиска компромиссов. Там, в Киеве, была осуществлена масса неумных действий, в том числе оттолкнувших Крым. Своими агрессивными решениями и указами, например по статусу русского языка, они добились обратного. Глупость новых руководителей Украины расколола страну своими преступными решениями.
Получилось так, что жителей Донбасса объявили террористами, – всех тех, кто не захотел жить навязанным, чуждым им образом. Люди пошли воевать за свою землю, а с другой стороны мы видим огромное количество трусов, бегущих от происходящего, в том числе и в Россию. Многие из них поддерживали и продолжают поддерживать майдан, но живут сейчас здесь, в России, качая права. Это неправильно. Безусловно, есть и те, кто не хочет воевать, считая происходящее безумием.
Для меня настоящим откровением стала убеждённость воюющих с украинской стороны в том, что им противостоит Россия. Находясь в плену, я немного понял, почему так происходит. Этот феномен можно окрестить самозомбированием. Вот приходит он на фронт, ему говорят, что воевать предстоит с Россией, но, когда нужно стрелять, причём не видя, в кого, он начинает понимать, что бьёт по жилым кварталам, где находятся мирные жители.
– Наступает осознание того, что становишься убийцей.
– Я это видел там реально. Некоторые при этом веселятся, смеются, обстреливая города. Приходится выбирать: либо восставать против всего этого и быть наказанным, либо убедить себя и других в том, что с той стороны им противостоит Россия, тем самым оправдывая свои действия. Это как запой, когда пьёшь без перерыва. Да они, если честно, пьют, даже колются. Чего там только нет. Я спрашивал у них об этом, в ответ слышал о каких-то воюющих чеченцах, которых ни разу так и не увидел. Хотя по роду деятельности находясь в ополчении, общаясь со всеми – от министра обороны до рядового, мог узнать всё, спрятать от меня что-либо было невозможно...
Уже тысячи пленных с обеих сторон, нет никаких военных из России, а вы всё рассказываете сказки. Знаете, меня же обменяли на троих офицеров нацгвардии, которые прекрасно знали, на кого их меняют. Они мне пожали руку на ночной дороге, пожелали удачи, причём я был в ужасном состоянии – с перебитыми рёбрами, травмированной ногой. А они были нормальные, рослые, упитанные, их хорошо кормили, три эдаких здоровяка. На следующий день на пресс-конференции в Киеве один из них рассказал, как их поменяли на группу российских военнослужащих. Вот так и создаётся этот бездарный миф.
В плену я столкнулся с нац-гвардией, в которой есть немало уголовников. Да и в принципе их настрой какой-то уголовный, в основном настоящие отморозки. О чём говорить, если одним из командиров являлся Семён Семенченко? Это же обычный уголовник, причём мелкого пошиба, который вдруг возвысился. На самом деле я считаю, что мне повезло, так как я за сравнительно короткий промежуток времени увидел войну с разных сторон, при этом вышел оттуда живым. Хотя мне обещали, что я там останусь и сдохну в подвале.
Местных можно было отпускать, потому что им никто не поверит, что творится в застенках, а иностранец – это свидетель, которого услышат. Тем более меня, литератора, у которого есть своя аудитория и в России, и на Западе. К сожалению, в Европе никто ничего толком не знает об убитых детях, там не принято об этом говорить, эта информация до европейцев попросту не доходит. Потому меня и не хотели отпускать, думали, что я не выживу со своими травмами, которые получил в плену.
Они же меня били, к ним я попал вполне здоровым человеком. Выбраться удалось не без помощи тех, у кого ещё остались какие-то понятия о чести, но таких там очень мало. Мне повезло и в этом. Кстати, недавно я закончил сценарий художественного фильма об этой истории.

*  *  *

О том, как Юрий Васильевич попал в плен, об американском миллионере-наёмнике и подлинных обстоятельствах оставления Славянска читайте в одном из ближайших номеров.
http://www.redstar.ru/index.php/component/k2/item/25172-yurij-yurchenko-spuskovoj-kryuchok-vojny-byl-nazhat-na-majdane