Арапов Петр Семенович (1897—17 февраля 1938 г) — двоюродный племянник П. Н. Врангеля, окончил Пажеский корпус и был выпущен корнетом в конногвардейский полк. Штабс-ротмистр во время Гражданской войны в армии Врангеля. В эмиграции примкнул к организации "Трест". Как явствует из материалов архивно-следственного дела на П. С. Арапова, хранящегося в ОРАФ УФСБ по Архангельской области, в Советский Союз он прибыл в конце лета 1930 года. Имея при себе документы на Семенова Павла Сергеевича, он поселился в московской гостинице "Старо-Варварская". 3 сентября 1930 года Арапов был арестован. В предъявленном обвинении цель его визита уже звучала совершенно иначе: прибыл в СССР с целью "...сколотить здесь контрреволюционную группу с задачами шпионажа и террора". Следствие тянулось более трех лет, 5 апреля 1934 года (...) Коллегия ОГПУ вынесла приговор — 10 лет лишения свободы.

Дальнейшая судьба Арапова сложилась трагически. Согласно справке, составленной начальником Соловецкой тюрьмы особого назначения ГУГБ НКВД Раевским, его обвинили в том, что он "...группировал вокруг себя заключенных, бывших аристократов царского времени (террориста Вяземского, фашиста Бестужева-Рюмина и др.)". Помимо этого Арапов систематически занимался контрреволюционной агитацией, утверждая, что менять своих контрреволюционных убеждений не намерен, а "по поводу расстрела троцкистско-зиновьевской банды высказал соболезнования". Эта краткая справка стала обвинительным приговором. 14 февраля 1938 года особая тройка УНКВД по Ленинградской области вынесла приговор: Арапова Петра Семеновича — расстрелять.
По воспоминаниям современников это был "очень способный человек, с великолепным «жестом», тончайший сноб, обладал исключительной наружностью и покорял с легкостью женские сердца. В совершенстве знал английский, французский, итальянский и немецкий языки". (М. Н. Родзянко).
В завершение темы о П. С. Арапове приведу посвященный ему отрывок из лагерных воспоминаний Юрия Ивановича Чиркова (1919—1988). Книга под названием "А было все так..." вышла в 1991 г. На мой взгляд, в этом отрывке приведены очень интересные сведения:"В конце лета в библиотеке появился еще один интересный человек — Петр Семенович Арапов. Его выпустили из-за плохого здоровья из СИЗО [секретный изолятор], где он находился более двух лет, заработал цингу и потерял половину зубов. Политрежим и политпаек в лагере ему не полагались, так как Арапов не только не принадлежал к революционным партиям, но, наоборот, воевал в гражданскую войну на стороне белых и был адъютантом, а потом начальником конвоя у своего дяди барона Врангеля. Арапов сидел давно, кажется, с 29-го года. Он еще принимал участие в похоронах Врангеля в Белграде в 1928 году и рассказывал, как гроб с его прахом был замурован в стене русской церкви в Белграде и закрыт доской со скромной надписью: «Петр Николаевич Врангель». После смерти Врангеля главнокомандующим РОВС стал генерал Кутепов, который исчез в Париже в 1930 году. Я очень хорошо помню статьи в «Известиях», посвященные этому событию. На Западе господствовала версия о его похищении и тайной переброске в Москву, поскольку он энергично принялся укреплять РОВС и усиливать агрессивность этой еще очень опасной организации. Наша пресса отвергла эту версию. Так вот Арапов утверждал, что видел в конце 30-го года Кутепова на Лубянке. Они по недосмотру тюремщиков встретились в коридоре, когда Петра Семеновича вели с допроса, и узнали друг друга. Арапова сразу поставили лицом к стене и завернули на лицо рубашку, а Кутепова моментально увели. На следующем допросе Арапова неожиданно спросили, с кем он встретился? Петр Семенович ответил недоуменно: «Не знаю». Больше следователь к этому не возвращался, но Арапов был уверен, что видел Кутепова: лицо Александра Павловича было настолько характерно, что ошибиться было невозможно. Лишь года два спустя Арапову стало известно об исчезновении Кутепова.
Меня интересовали основные причины поражения белой армии, я спрашивал об этом многих военных специалистов и комиссаров. Об этом же я спросил и Арапова. Он задал контрвопрос:
— Сколько было под ружьем красноармейцев в 1919—1920 годах?
— Около пяти миллионов, — ответил я.
— А у Деникина в период наступления было 140 тысяч, у Врангеля в Крыму — 60 тысяч. Следовательно, первая причина — соотношение сил было не в пользу белых. Вторая причина — крестьяне: разобрав помещичьи земли и разгромив усадьбы, они боялись наказания и изъятия. Они не представляли, что потом даже их собственная земля отойдет к колхозам и совхозам. Третья причина — среди участников белого движения были большие разногласия, а кроме того, защита «единой неделимой России», начертанная на белом знамени, не получила поддержки ни у поляков, ни у прибалтов, ни у пытающихся стать самостоятельными народов. В первую очередь украинских самостийников. Ведь Деникин воевал на два фронта: против Красной Армии и против петлюро-махновских отрядов". Книгу Чиркова можно прочесть здесь http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=author..

На фото: П. С. Арапов, из архивно-следственного дела (Архив УФСБ по Архангельской области).