Питер увешан щитами с портретами Гоголя. На Александринке - огромный баннер, ветер колышет полотнище, и лицо Гоголя кажется подвижным, оживает. Редкий петербуржец не знает, что 1 апреля - классику 200 лет. Не знает общественность лишь о тех страстях, которые развернулись по поводу музея в преддверии юбилея. Да и ни к чему бы вспоминать взаимные упреки и подозрения, если бы дело выгорело и к дате открылся первый в России музей Гоголя. Но музея к дате не будет, так что остались мы все с носом.
Гоголь поссорил чиновников от культуры с деятелями культуры. Одни говорили: "Калибр Гоголя несомненен. Мы в долгу перед ним. В советское время его вырыли из могилы и перенесли прах из Свято-Данилова монастыря на Новодевичье кладбище. Не церемонились, даже оторвали кусок от сюртука и потом говорили об этом без стеснения. Его изучали в школе и вузе, но до сих пор у него нет своего дома. Гоголь бездомный. Хотя вот он, его дом в Москве на Никитской, 7а. Вот она, его квартира в Петербурге на Малой Морской, 17. Почему же там все что угодно, только не музей?" Чиновники выслушивали страстные речи и объясняли почему.
Как это делалось в Москве...
Вслед за ними объясним и мы, почему его не будет в Москве, на Никитской, 7а, в доме, где Гоголь прожил свои последние годы жизни, где сжег второй том "Мертвых душ" и где 21 февраля 1852-го умер. В этом доме располагается библиотека имени Гоголя, которая должна была переехать в соседнее здание, на Никитской, 7. Но там квартирует коммерческая строительная фирма, у которой не истек срок аренды. Игорь Золотусский, член оргкомитета гоголевского фонда, утверждает, что никакого договора аренды не было, он появился в срочном порядке лишь тогда, когда стало известно, что туда хотят выселить библиотеку. Директор библиотеки Вера Викулова со товарищи, понимая, что железо нужно ковать, пока горячо, из двух комнат Гоголя, которые оказались в их распоряжении, сделали музей на свой вкус. Ремонт здания, дорогущая мебель плюс лазерные спец-эффекты - кресло откидывает тень Гоголя, из "сундука Пандоры" вылезают души его усопших друзей - сожрали почти половину всех денег, выделенных "на Гоголя" из федерального бюджета. Серьезным людям такой подход кажется не только не научным и безвкусным, но и кощунственным.
... и в Петербурге
В Питере тоже вполне мог бы быть музей Гоголя. Хотя бы на Малой Морской, 17, где он снимал две комнаты на втором этаже. Понимая, что даже к самой благородной идее нужно приделать ноги, 22 февраля 2007 года Золотусский, признанный исследователь жизни и творчества Гоголя, написал отцам города письмо: "Петербург стоит на пороге мирового конфуза: в 2009 году, который ЮНЕСКО объявит годом Гоголя, юбилейные торжества мирового значения проводить будет негде. У Гоголя нет дома в Петербурге, где он жил и создал все свои великие творения".
Понимая, что либо сейчас, либо никогда - уж куда повод весомее чем 200-летие - Петербургское отделение фонда направило Открытое письмо деятелей науки и культуры президенту России Владимиру Путину с просьбой о создании музея. Его подписали Игорь Золотусский, Олег Табаков, Яков Гордин, Людмила Разумовская, Александр Кушнер, Сергей Юрский, Кирилл Лавров, Лев Додин и другие известные люди. Ответ пришел из Смольного: "Создание музея Гоголя не представляется возможным по причине отсутствия собрания музейных предметов, которые могут быть положены в основу нового музея. Не менее важной причиной является отсутствие исторического места для его размещения. Здание по указанному адресу занимают по договорам аренды федеральные государственные учреждения. Кроме того, квартира, где жил Н.В. Гоголь, была полностью перепланирована в 1968 году".
Озвучил эту позицию тогдашний председатель комитета по культуре, а в прошлом артист Александринки Николай Буров. Говорят, был в "Ревизоре" очень даже колоритным Почтмейстером. И хотя сейчас он занимает другую должность, мы к нему все же заглянули - узнать, когда и как начала формироваться точка зрения: что иметь музей в Питере "нецелесообразно". Буров сказал, что для музея нужно иметь хотя бы пуговицу от сюртука. В Михайловском, напоминаю я, пушкинского - лишь трость да кружка, а какой музей! "Нет сейчас человека подобного Гейченко, который вцепился бы в эту идею", - с нотками театральной грусти заключает Николай Витальевич. Почему же, говорю, а Золотусский, а Ямщиков? Буров разъясняет: есть интеллигенты, а есть интеллигентствующие. Эти последние почему-то считают, что Гоголя любят больше других. Он вот, Буров, любит Николая Васильевича ничуть не меньше и поэтому со своим другом народным артистом России Сергеем Паршиным сделает бесплатную запись аудиокассеты - прочтет "Невский проспект" Гоголя, а потом раздаст ее прохожим на Невском. А первого апреля пойдет в Казанский собор, куда часто хаживал Николай Васильевич, отстоит там поминальную службу, потом возложит цветы к памятнику на Малой Конюшенной. "Кстати, - оживился Буров, - есть в Петербурге более реальный адрес, где сохранился дух Гоголя - Патриотический институт, где он преподавал историю "патриоткам". Там, мол, его кабинет и даже мебель. Более того, его окончили обе сестры Николая Васильевича - то есть с этим институтом он связан почти что кровно! На этой высокой ноте мы расстались с мужчиной, приятным во всех отношениях.
Предстояло встретиться с Антоном Губанковым, ныне возглавляющим комитет по культуре, - просто приятным мужчиной. Вернее, просто проницательным. Не прошло и десяти минут, как Антон Николаевич заявил, что он отлично меня просчитывает, поскольку сам 20 лет работал журналистом, причем телевизионным! Он сразу заметил, что я иду на поводу у господ Золотусского с Ямщиковым. Тут я позволила себе с ним не согласиться - не нужно быть особо проницательным, чтобы понять: очень даже естественно идти на поводу у этих господ, поскольку хотеть музей Гоголя - понятное желание. А в Питер приехала из журналистского любопытства - узнать, что это за люди, выступающие против музея, какие слова они при этом говорят. Разговор у нас складывался в духе классика:
- Расскажите, пожалуйста, как город собирается праздновать 200-летие?
- Достойно.
- Может, все же не будете делать из этого секрета?
- Но вас же не это волнует, вы не за этим приехали.
- Расскажите уж, пожалуйста, будьте любезны.
- Нет уж, лучше я пришлю список мероприятий по почте.
В бывшем Патриотическом институте, закрытом учебном заведении для благородных девиц, где ныне располагается Высшая школа экономики, тоже ждали разочарования.
- Какой гоголевский кабинет? Какая мебель? Когда он здесь преподавал историю, ему было 23 года, он был не самым пунктуальным преподавателем, с ним даже расстались из-за этого, правда, полюбовно. Кому бы в голову пришло сохранять какой-нибудь стул, на котором он сидел? После революции тут все перепланировали. В 20-х здесь были электротехнические курсы, потом электромеханический институт, потом энергетический техникум с парком на 28 станков. Да и война, блокада - мебель шла на растопку. Единственное, что сохранилось, так это лестница того времени с дубовым бордюром и перилами.
После Патриотического, не сговариваясь, направились с Николаем Евгеньевичем Суриным, всю жизнь проработавшим гидом в турбюро и моим провожатым, к бюсту Гоголя в садике возле Адмиралтейства. Постояли. "Скучно жить, господа!" - вертелось на языке. На памятнике высечены слова из письма к Жуковскому: "Знаю - мое имя после меня будет счастливее меня".
Жизнь казалась не скучной, а несправедливой. Николай Евгеньевич сказал себе под нос: "Вроде ответственные люди говорили про мебель... Может, ее прячут, боятся, что здание отберут? Сейчас все этого боятся. Что вы думаете?" - "А что думаю? Война с турками будет", - вспомнились слова Почтмейстера из "Ревизора".
Как помирился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем
- Я знаю, куда надо пойти, - сказал Сурин и привел меня в ТСЖ "На Конюшенной". ТСЖ - "товарищество собственников жилья". Им рулит удивительный человек, Валерий Егиазаров. 14 декабря 2007 года к нему пришли двое - председатель правления Всемирного клуба петербуржцев Валентина Орлова и член этого клуба писатель Даниил Гранин. Они говорили мало, но говорили смачно. У Гоголя нет музея - это позор. Не надо ждать от чиновников государственного здания, денег из бюджета. Общественная организация тоже может кое-что. И это кое-что впечатляет. Научно-просветительский центр открылся 1 апреля 2008 года, но сделано многое, и сделано со вкусом и любовью. Привлекли сотрудников Пушкинского Дома - те подали идею превратить стены помещения в панораму Невского. Развесили портреты современников и друзей Гоголя, иллюстрации к его произведениям. Библиотека Академии наук поделилась редкими книгами, что хранились у них в нескольких экземплярах. Купили диапроектор, повесили экран - теперь здесь демонстрируются фильмы по произведениям Гоголя. Каждый месяц выставки. К 200-летию Гоголя объявили конкурс на получение гранта в 100 тысяч рублей, сейчас кипит работа комиссии. Первого апреля будет грандиозный праздник: все желающие соберутся во внутреннем дворике ТСЖ, у скульптурной композиции "Сорочинская ярмарка", президент Всемирного клуба петербуржцев Михаил Пиотровский произнесет речь, будут разносить сало с горилкой, скажут много проникновенных слов, по-гоголевски ярких и точных, будет много веселья.
Валентина Трофимовна подводит к стеклянной витрине, там любопытнейшее издание - двухтомник в кожаном переплете с золотым тиснением. Первый том - "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" Гоголя, а второй - "Повесть о том, как помирился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" Михаила Барканова. Это "сигнал", изданный в Финляндии петербургским издательством "Вита-нова". Идея выпустить двухтомник принадлежит Льву Немировскому, художественному руководителю Чаплин-клуба, им же предоставлен и чудом сохранившийся баркановский текст. Написал он свою книгу в 1927-м, но от 15-тысячного тиража уцелели всего три экземпляра. Иван Иванович с Иваном Никифоровичем пережили Гражданскую войну, НЭП... Продолжая писать доносы друг на друга, они оказываются в каземате городского острога и только здесь убеждаются в том, что советская власть их ссорой заниматься не будет. Это и кладет конец их многолетней распре.
Нет, Николай Васильевич, с Вами не скучно.
Портрет
Петербургский коллекционер Евгений Пылаев лет восемь назад купил портрет Гоголя, стал его изучать. Портрет был в хорошем состоянии, эксперты тоже это подтвердили: "Сохранность картины хорошая, что говорит о высоком качестве ее исполнения". Но приятель Пылаева портрет этот выпросил. Тут возник Савва Ямщиков, известный реставратор: "В музей нам нужен прижизненный портрет Гоголя". И Пылаев друга "назад уговорил" - дело-то благородное. Возможно, это работа самого Александра Иванова, подаренная Гоголем Айвазовскому. О ней знают лишь из документов. Два других портрета Гоголя кисти Иванова известны: один подарен Гоголем Жуковскому, второй - Погодину. Первый хранится в Русском музее, второй - в Пушкинском Доме. А этому быть в музее Гоголя, потому что музей все равно будет. И экспонаты найдутся. Московский искусствовед и коллекционер Нина Молева готова передать будущему музею чашку Гоголя, вышивку его матери Марии Ивановны, мебель той эпохи. Тот же Пылаев приберег для музея горку гоголевских времен с характерными для русского бидермайера розоватыми стеклами - в стекольную массу специально добавляли хлорное золото, чтобы щеки девиц казались розовыми.
Если всем миром взяться - а иного-то пути, похоже, нет - музей не только будет, но еще и так разовьется, что туда разве только пуговицу от сюртука и удастся пристроить - нравится это кому-то или нет.
... и Планета!
А что есть лучше-то Гоголя?
1 апреля в Центральном Манеже Санкт-Петербурга откроется межмузейная выставка "Музей Гоголя", на которой впервые будет выставлено международное свидетельство о присвоении имени Gogol малой планете под N 2361. Ее открыл известный астроном Николай Черных 1 апреля 1976 года в Крымской обсерватории. Диаметр планеты 16 км - чем не место для музея?!
Валерий Попов,
писатель, президент Санкт-Петербургского отделения Русского ПЕН-центра
При организации литературного фестиваля в Петербурге я предложил потенциальному спонсору, директору большой книготорговой сети, построить фестиваль вокруг имени Гоголя. Кто, как не он, есть "голова" петербургских (и не только петербургских) писателей, со времен его жизни - и до нынешних лет? И услышал в ответ: "Нет. Гоголь - это не имя. Особенно сейчас. Публика на него не соберется".
Я смотрел на этого юного книгопродавца и с отчаянием понимал, что он говорит правду - а я фантазирую. Та публика, которая "сделана" его усилиями и стараниями ему подобных, в Гоголя "не въезжает". Сколько ж понадобилось книжной туфты, искусственных, вымученных издательских проектов, целый "косяк" якобы модных постмодернистов и всяческих "пластилинов колец", чтобы совсем отбить у людей чувство литературного наслаждения, чутья, превратить их в подопытных крыс, реагирующих лишь на очередную команду дрессировщика-маркетолога: "Взять! Это модно".
А когда у нас что-то плохое не удавалось? Вот уже и Гоголь - не имя. А что есть лучше-то? К моему счастью - толстый том Гоголя, изданный в 1952 году и подаренный мне отцом к моему тринадцатилетию, и сейчас передо мной. Помню восторги отца при чтении вслух "Тараса Бульбы". "Шаровары алого дорога сукна были запачканы дегтем для показания полного к ним презрения!" И запорожская удаль сходила на нас.
Помню, как на грани счастья и слез я уже сам, без отца, даже не читал - видел картины битвы запорожцев с поляками, с каким отчаянием следил за надвигающейся гибелью очередного атамана. Особую мою любовь (не только мою) вызвал молодой незамайковский куренной Кукубенко, и геройская смерть его в бою "прошибала" насквозь, как ни одно событие реальной жизни. Кровь радостно гудела, и слезы текли, когда повторялось в очередной раз: "Есть еще, батько, порох в пороховницах; еще крепка козацкая сила: еще не гнутся козаки!"
А нега и веселое лукавство "Вечеров на хуторе близ Диканьки"!
Какие после этого детективы! Какие фэнтези!.. Но что объяснять глухим, если они сами согласились оглохнуть.
Конечно, Гоголь - главный писатель для меня. Порой так заносит, что страх берет - что еще за словесные выкрутасы? И вообще - "как авторы могут брать подобные сюжеты"? После Гоголя - могут! С его легкой руки! Есть мнение, что все мы вышли из "Шинели". Я лично - вышел из "Носа" и не жалею об этом.
О том, каким видят Н.В. Гоголя современные российские писатели, читайте в журнале "Знамя" N 4.
|