«Ужас катастрофы не поддается описанию». Первый толчок произошел в 5.25 утра 28 декабря, когда жители спали в своих домах. Затем толчки последовали один за другим, всего в течение 42 секунд. Как карточные, рушились дома, гостиницы, соборы, театры. Через 42 секунды от города Мессины остались одни развалины. С моря на город набросились волны цунами в несколько сажен высоты. «Падение домов, наступление волн моря, невероятный грохот – сменились через тридцать секунд безумными воплями оставшихся в живых, погруженных в мрак рянняго утра, невероятно сгущенный тучами тяжелой пыли, этот страшный мрак долго не позволял ориентироваться среди мгновенно изменившихся улиц, исчезнувших дворов и груд развалин. Вспыхнувший пожар дополнил эту адскую картину разрушения…». Мессинская трагедия всколыхнула не только Италию, но и другие европейские государства. Газеты полнились описаниями ужасов, жестоких подробностей, оценками размеров бедствия. В Санкт-Петербурге к полудню 29 декабря знали по телеграфу, что в ночь с 28 на 29 декабря в Мессинском проливе «был сильный шторм и ощущали множество подземных толчков», что, конечно, не могло вызвать какого-либо беспокойства. В Центральной Европе первые настораживающие сведения появились в газетах на основании телеграфных и телефонных сообщений из городка Монтелеоне в Калабрии лишь два дня спустя. В них говорилось о сильном землетрясении, о нескольких убитых и десятках пострадавших в мелких городках. Так начинаются сообщения о большинстве катастроф. Для специалистов гораздо более значимой оказалась фраза о прекращении телеграфного и телефонного сообщения с Сицилией и на самом острове, а также ж/д сообщения. Но итальянские газеты, вышедшие 29 и 30 декабря, практически полностью были посвящены охватившему южную часть страны бедствию, хотя реальные его масштабы еще только-только начинали вырисовываться по телеграфным и телефонным сообщениям из окрестных городов. Заголовки газет гласили: «Разрушительные моретрясение и землетрясение в Сицилии и Калабрии», «Сицилия и Калабрия опустошены землетрясением», «Десятки тысяч погибших на острове (Сицилия) и в Калабрии», «Страна страдания и смерти». Миланская газета «Коррере делла сера» в вечернем выпуске 30 декабря вышла под очень крупным заголовком «Время страдания и смерти». Из самой Мессины сведения еще не поступали, но из расположенной южнее Катании утреннее сообщение от 29 декабря, т.е. сутки спустя, гласило: «Мессина сравнена с землей». «Так же разрушен Реджио» – сообщали из этого города на другой стороне пролива. Очевидцы с прибывшего из Мессинского пролива судна говорили о многих тысячах умерших и раненых, сосчитать которых было невозможно. Из городка Монтелеоне в Калабрии сообщали о числе жертв в Мессине 70 тысяч.
Так постепенно вырисовывался масштаб бедствия. Начался сбор пожертвований. Помощь поступала из США, стран: Южной Америки, из Австрии, Германии и многих других государств. Комитеты по сбору пожертвований создавались и во многих городах России. Между тем, во всем мире, как на государственном уровне, так и по общественной и частной инициативе развернулся сбор пожертвований. Через две с половиной недели телеграфные агентства сообщили о собранной сумме 80 млн. лир. К началу января средства распределялись по странам так (в млн. лир): США – 18, Италия – 15, Южная Америка – 10, Англия – 3, Франция – 2.8, Испания – 2, Египет – 1.1, Балканские страны – 0.9, Швейцария – 0.9, Бельгия – 0.8, Австрия – 0.8, Россия – 0.75…
В Санкт-Петербурге образовали комитет «Петербург – Мессина». Государь Император Николай Второй пожертвовал 50 тысяч франков из личных средств.
Всего в зоне бедствия оказалось 24 города, множество деревень. Землетрясение охватило район с населением в 300 тысяч человек. Число погибших, как это обычно бывает при катастрофах подобного масштаба, окончательно так и не установлено. В разных источниках количество жертв варьирует от 82 до 150 тысяч. В отдельных публикациях назывались цифры 200 и даже 400 тысяч человек. Это, несомненно, преувеличение от ужаса и хаоса тех критических дней. В Мессине с окрестностями до трагедии насчитывалось жителей 150-160 тысяч, погибло по оценкам не менее 1\3 населения города, по другим оценкам свыше 70, до 82 тыс. жителей. Город Реджио из 35 тысяч жителей недосчитался 15 тысяч человек, в меньших городках Калабрии число погибших оценивали примерно в 15 тысяч, хотя только в городке Пальми из 14 тысяч в живых осталось несколько десятков человек. Так что число прямых жертв 80 тысяч никак не должно считаться преувеличением, более вероятно количество погибших превысило 100 тысяч человек. Инвалидами остались десятки тысяч, З0 тысяч детей стали сиротами. Большинство населения округи – 150 тысяч человек – оказались без крова, имущества, работы. Таких потерь от земных катаклизмов новейшая, да, скорее всего, и древняя история Европы не знала. При самом разрушительном и обширном землетрясении в Калабрии в 1783 г погибших насчитывали 60 тысяч, как и при Лиссабонской катастрофе 1755 г.
Русские приходят на помощь
В декабре 1908 г русская эскадра находилась у восточных берегов Сицилии, вблизи порта Аугуста по соглашению с итальянским правительством. В состав эскадры входили линкоры «Адмирал Макаров», «Богатырь», броненосцы «Слава», «Цесаревич». Эскадра проводила в море учебные, как бы теперь сказали, «плановые» стрельбы. Почему именно у берегов Сицилии? Да потому, что после русско-японской войны, среди других задач, флоту нужно было отработать практику стрельбы в бурном море. А в декабре, когда эскадра шла вокруг Европы Средиземным морем, здесь штормы случались чаще.
18 декабря оркестры русских моряков и муниципалитета давали концерты на соборной площади городка. В честь русских моряков муниципалитет устроил торжественный прием. Все было тихо и мирно. Ничто катастрофы не предвещало.
Утром 28 декабря отряд вышел в море на стрельбы. По возвращении стало известно о землетрясении с повреждениями в самой Аугусте. Вечером того же дня на флагманский корабль «Цесаревич» прибыл русский вице-консул А. Макеев в сопровождении начальника порта. Последний вручил контр-адмиралу в В.И. Литвинову послание префекта г. Сиракузы (севернее Аугусты) с просьбой к «дружественной нации» не отказать в помощи разрушенному г. Мессине. Командующий эскадрой немедленно запросил разрешение у военно-морского министра в Петербурге. И … не дожидаясь ответа, отдал команду сниматься с якоря… Разрешение пришло на подходе к Мессине.
Во время перехода шли экстренные приготовления к спасательным работам. Для высадки на берег экипажи. На каждом корабле сформировали спасательные команды, разбили по сменам, снабдили шанцевым инструментом, водой и продовольствием. В корабельных лазаретах развернули приемные пункты для раненых, обеспеченные перевязочным материалом и медикаментами. Руководил этим флагманский врач отряда А. Бунге, в прошлом известный полярный путешественник.
В 7 часов утра 29 декабря броненосцы «Слава» и «Цесаревич» стали на рейде Мессины, а крейсер «Адмирал Макаров» вошел в гавань.
«Все столпились на правом борту, все остолбенели при виде этого потрясающего зрелища.
Нет Мессины!
Грандиозная груда развалин, обломков, мусора высится перед нами, подернутая облаком дыма и пыли».
Вся бухта была в дыму от пожаров в городе, набережная и портовые сооружения осели. Немедленно спустили на воду шлюпки, заранее обеспеченные необходимым инвентарем, оборудованием для полевых лазаретов спасательными, средствами, водой, провиантом. Шли они под Андреевскими флагами, но к берегу пришлось пробиваться сквозь бесчисленные трупы в воде. На берегу «трупы лежали один на другом поверх развалин и щебня». Тысячи полураздетых несчастных людей толпись на берегу. Как вспоминал один из очевидцев трагедии: «Они простирали к нам руки, матери поднимали детей, моля о спасении…».
Живых в городе оставалось меньше, чем мертвых, спасшиеся, в большинстве своем полуголые и невменяемые, нуждались в лекарствах, еде, теплой одежде. Военные местного гарнизона остались почти полностью погребенными в своих казармах.
Моряки начали тушить пожары, установили палаточные медпункты, начали перевязывать ранены. Бедствия выживших были неописуемы. Все жители страдали от голода. Толпы голодных людей атаковали полуразрушенные склады, из-за куска хлеба забивая друг друга до смерти. Наступили к тому же сильные холода. Большинство были раздеты. В своих домах погибли начальник полиции и большинство представителей городских властей, кроме префекта, контуженного и совершенно растерявшегося. Спасшиеся жители были деморализованы, помощь из других городов Италии еще не пришла. Утром 29 декабря в Мессине были только две действенные силы – моряки русской и английской эскадр. Английский крейсер «Сетлей» подошел в то же утро. Британские моряки развернули походные кухни, помогли восстановить порядок в борьбе с грабителями и мародерами. Итальянские и французские суда появились позже.
Именно русские и англичане, разделив город на сектора, немедленно и энергично принялись за дело спасения. Действовали согласно полученной инструкции. Пробирались по развалинам шеренгой по 10 человек на расстоянии 5 м друг от друга, внимательно смотрели. Минутный перерыв и внимательно слушали, не доносятся ли из-под развалин стоны. Услышав, оставляли 2-3-х человек, остальные двигались тем же порядком далее. Раскапывали вручную, причем при продолжающихся подземных толчках опасность грозила как спасаемым, так и спасателям. Вызволенных доставляли на носилках к наскоро организованным на берегу перевязочным пунктам, оказывали первую помощь, переносили пострадавших на суда, где окружали вниманием и заботой. У большинства раненых были разбиты головы, сломаны руки, ноги. У многих страшно изранены спины, у некоторых даже кости были обнажены. И всё это засорено, гноится и кровоточит. Докторов и санитаров на кораблях не хватало, офицерам и матросам самим приходилось ухаживать за ранеными.
Уже в первый день российским морякам удалось извлечь из-под обломков около 100 человек. Команды судов «охватил энтузиазм спасения и сострадания», моряки шли туда, куда невозможно, казалось, было проникнуть. «Перестало существовать на время то расстояние, которое существует между офицерами и командой. В пыли и в грязи, среди смрада трупов перестали разбираться чины и значки. Перестали существовать матросы и офицеры. На сцену выступил человек». Это слова очевидца, русского корреспондента. Около полудня 29 декабря на рейде Мессины стали 2 итальянских корабля и приступили к работам национальные спасательные партии. Началась эвакуации населения и раненых. Подошли канонерские лодки русского флота «Кореец» и «Гиляк», доставившие из Палермо итальянских солдат и санитарный отряд. Команды канонерок присоединились к отрядам спасателей. Итальянские армейские части стояли все еще загипнотизированные на развалинах домов и смотрели как на чудо, что их погребенные любимые снова возникают. Распространялся трупный запах. Большую опасность представляли остатки строений, еще не до конца обвалившихся. Землетрясением оказалась разрушена тюрьма в портовой части города. 750 заключенных, оказавшись на свободе, разбрелись по руинам мародерствовать и убивать. Они раздобыли оружие, снимали драгоценности с мертвых, кольца забирали вместе с отрубленными пальцами, грабили дома, отнимали вещи и деньги у оставшихся в живых прямо на улицах. Чудом спасшийся итальянский купец писал: «Бандиты отняли у меня золото и цепь от часов. Каждый кричал «я потерял всю семью, давай золото! Давай мне что есть! Я тоже должен жить».
Утром 30 декабря на линейном корабле «Витторио Эмануэле» прибыл король Италии. Посетив флагманский корабль «Цесаревич», он лично выразил командующему контр-адмиралу В.И. Литвинову горячую признательность за оперативное прибытие в Мессину и энергичные спасательные действия.
О том, в каких условиях пришлось работать первым спасательным командам, отдаленно можно судить по тому, что и три-четыре недели спустя многие разрушенные кварталы города оставались физически недоступны, в других только узкие тропки были проложены через развалины и груды обломков, часть кварталов с наклоненными остатками стен была вообще закрыта для прохода. А толчки продолжались ежедневно и месяц спустя. Недаром местная печать сообщала, что до настоящей разборки завалов дело дойдет разве что через полгода.
В течение первых двух суток именно россияне спасали людей, обеспечивали обезумевших жителей хлебом, кашей, водой. Ночью на кораблях оказывали помощь раненым и искалеченным при свете прожекторов и факелов. Броненосец "Слава" и крейсер "Адмирал Макаров" два раза отвозили раненых в Неаполь. К полудню третьего дня мертвецов на улицах жадно расклевывали птицы, с наступлением темноты к ним присоединились бродячие собаки и крысы. Позднее налетели вороны из Афоики и морсие акулы появились у берегов Сицилии и Калабрии. Только выкопанные и собранные в Мессине тела разместились на 3-километровом пространстве. Бывший прекрасным приморский город получил прозвище «Читта ди Морте» — «Город Мертвых». Требовалась помощь сотен тысяч рук. Их не было. Тысячи трупов по необходимости обсыпали известкой, вывозили на глубокие части моря и там «хоронили».
Русские моряки работали без перерыва в Мессине до 3 января, неполных 6 дней. Итальянское правительство всего через пять дней объявило чрезвычайное положение. Иностранные суда должны были покинуть Мессину и Калабрию.
Самоотверженность в аду
Самоотверженность может называться подвигом только потому, что проявляется в обстоятельствах чрезвычайных. В данном случае все лучшие качества русских проявились в кромешном аду. «Для Мессины они сделали действительно очень много. Я скажу больше: они сделали чудеса. В Мессине проявилось достоинство русского человека, величие чуткой, отзывчивой русской души» – так, без излишнего пафоса, написал очевидец.
Русские команды с кораблей «Богатырь» и «Макаров» спасли жизни не менее 800–1000 человек, обеспечили медицинской помощью и эвакуировали в безопасные места всего 2400 человек. Они могли бы оказать помощь еще тысячам, если бы были поддержаны мужеством населения. В первые два дня с револьвером в руках приходилось принуждать итальянцев выносить раненых и спасенных из развалин. С необычным равнодушием шли итальянские солдаты уносить выживших с дороги. К тому же царил ужасный беспорядок и полное отсутствие каких-либо указаний по организации спасения. Позже на развалинах работало большое число крестьян из окрестностей Мессины и присланные регулярные воинские соединения с тем, чтобы выкопать и похоронить трупы. Но трупный запах на развалинах сохранялся еще спустя три недели и месяц, когда русские сейсмологи обследовали поверженный город. Под завалами по самым умеренным подсчетам властей оставалось не менее 20 тысяч трупов… А сколько еще живых?
Публикуя 10 лет назад очерк о спасательной акции, я полагал, что неплохо освоил исходные материалы. Понятны были многочисленные и на разных уровнях выражения глубокой благодарности иностранным спасателям. Понятна была и причина введения в зоне бедствия чрезвычайного положения. Оно воистину было и оставалось более чем чрезвычайным. Подспудно ворочался в голове, правда, один вопрос, – почему итальянское правительство столь скоро посчитало, что в состоянии самостоятельно справиться с делом спасения погребённых и помощи пострадавшим на месте. В этот раз, штудируя иностранную прессу первых дней, наткнулся на корреспонденцию немецкого журналиста, проследившего воочию работу одной из русских команд в течение дня. И вот что, в частности, обнаружилось. «Хотя достойная удивления деятельность русских нашла восхищенное признание, однако «наверху» проявили известную ревность, поскольку успехи русских могли отразиться на славе (верхов). Тогда русскому адмиралу дали понять, что местный итальянский комендант чувствует себя вполне в силах справиться с ситуацией, и русским командам лучше было бы перенести свою деятельность в Калабрию. На русской стороне намек поняли, уменьшили активность, и перенесли ее, правда, не в Калабрию, а в открытое море, т.е. занялись только морскими перевозками». Психологически и дипломатически понятно.
В 1997 г историк военно-морского флота В. Лобыцын в одном из документов Главного морского штаба (от 16 февраля 1909 г.) нашел и тогда же опубликовал ответ на вопрос, сколько же русских моряков участвовало в спасательных работах в Мессине: с кораблей Балтийского отряда: 113 офицеров, 164 корабельных гардемарин, 42 кондуктора, 2559 нижних чинов;
с присоединившихся к Балтийскому отряду канонерских лодок “Гиляк” и “Кореец”: 20 офицеров, 4 кондуктора, 260 нижних чинов. Спасательные операции активно продолжались и после оставления иностранными кораблями зоны бедствия. Как с помощью итальянских воинских частей, так и специальных команд. Здесь было сосредоточено более 6 тысяч войск, 40 военных кораблей и собралось до 300 врачей. Постепенно в пострадавшем городе установился относительный порядок. Были и исключительные случаи спасения людей, заваленных обломками зданий. Одного мальчика и двух его сестер достали на 19 и 20 дни. Они могли продержаться только потому, что около них оказались запасы воды, вина, лука и оливкового масла. На 20-й день катастрофы из подвального этажа еще живыми вытащили женщину и двоих детей.
Неужели с помощью добровольных спасателей спасённых было бы меньше?
На фоне десятков тысяч погибших число спасенных русскими командами может показаться небольшим. Но не менее важным оказался моральный аспект действий русской, а также английской и французской эскадр. Оказалось, что фактически страны разной политической ориентации (и даже политических объединений) немедленно и самоотверженно, без каких-либо оговорок и сомнений, пришли на помощь попавшим в беду. Газеты Европы тогда констатировали политическое сближение Италии с Россией, Англией и Францией без участия дипломатов, на почве народных симпатий. Для России акция в Мессине стала своего рода моральной компенсацией за поражение в русско-японской войне.
«Их послало нам само небо, а не море»
Так говорили спасённые итальянцы и их родные. А что вспоминали участники? Что творилось в Мессине в дни бедствия, и как вели себя русские спасатели, в СССР было известно (и до сих пор повторяется в Интернете) в основном по книге М. Горького и В. Мейера «Землетрясение в Калабрии и Сицилии». Цель книги была благородной – шире организовать сбор средств в пользу пострадавших (естественно, и гонорар от книги им же предназначался). Описания Горького, писавшего на Капри и частью по вторичным сведениям, весьма эмоциональны, полны сострадания, пафоса, художественных образов, истинного патриотизма. Но для восстановления реальных деталей и подлинной картины происходившего их недостаточно. Обратимся поэтому к свидетельствам очевидцев.
Иван Васильевич Филиппов матрос с линкора «Слава»: Зрелище, которое открылось нам, было ужасно. Вместо города остались одни развалины, во многих местах полыхали пожары. На берегу толпились тысячи обезумевших и израненных людей, среди которых было много женщин и детей. Из-под развалин доносились стоны и крики. Мы немедленно приступили к откапыванию засыпанных людей. Доставляли пострадавших на корабли, где в лазаретах были развернуты операционные. Наш линкор, взяв на борт 550 раненых женщин и детей, доставил их в Неаполь. В порту «Слава» была встречена восторженными рукоплесканиями. Всюду раздавались возгласы: «Да здравствуют русские моряки! Да здравствует Россия!». Из Неаполя снова возвратились в Мессину на раскопки. Никандр Демьянович Шипунов, матрос с «Цесаревича» (как вспоминала внучка): «там все дворцы мраморные, плиты тяжелые. Итальянского языка не знал никто. Стучали по плитам — если голос или стук ответный слышали, начинали раскапывать. Страшно было. На всю жизнь запомнил, как человека чуть инвалидом не сделал: замахнулся ломом, и вдруг из щели рука высунулась. Жутко было и оттого, что откопаешь кого-то, он стоит с тобой рядом, улыбается, благодарит, обнимает, целует — и тут же падает и умирает. Очень много людей так погибло! Моряков очень оскорбляло поведение богатых сеньоров: подаст кто-нибудь голос из-под завалин, а итальянец рукой машет — нет-нет, мол, не надо его раскапывать, это прислуга, идемте дальше. Конечно, моряки не могли пройти мимо».
Вблизи университета человек пятнадцать с «Богатыря» разбирали громадный холм мусора. На глазах, у корреспондента они с большим трудом вытащили пострадавшего, которому тяжелой балкой придавило ноги... В четыре часа вечера при смене команд на пристани корреспондент оказался свидетелем «характерной сцены»: с судна пришла новая смена; на берег выслали лишь половину команды, и старая, работавшая без устали, без пищи с шести часов утра должна быть отправлена на крейсер – отдохнуть и поесть.
– Ваше скородь, дозвольте остаться, – обращается кучка матросов к старшему офицеру. Лица усталые, но какие-то торжественные. На подбор великаны, все в грязи и в пыли, с лопатами и кирками на плечах, – просительно смотрят они в лицо офицеру.
– Вы же не ели с шести часов утра. А в двенадцать вам на вахту стать.
– Встанем. Тут ведь души христианские погибают…
Аргумент оказывается неотразимым, и довольные матросы идут назад в город, спасать “христианские души”. Один гардемарин с матросами вытащил 12 человек. Чтобы спасти засыпанную девочку, они копали шесть с половиной часов. На их руках она скончалась...
Гардемарин Николай Рыбаков вспоминал: «десятилетняя девочка привела матросов к развалинам её дома, от которого уцелела только одна стена. Снизу слышался слабый голос её отца. Заваленный обломками он лежал уже двое суток. Матросы немедленно принялись за работу, можно сказать, голыми руками. Внезапно произошел толчок, и стена стала наклоняться. «Берегись!». Еле-еле успели отскочить, как стена рухнула. Через несколько минут матросы снова принялись за свою работу… «Перестало существовать на время то расстояние, которое существует между офицерами и командой. В пыли и в грязи, среди смрада трупов перестали разбираться чины и значки. Перестали существовать матросы и офицеры. На сцену выступил человек» – такое впечатление с места событий вынес русский корреспондент.
В разных публикациях я встречал упоминание о нашем отважном моряке, спасшем женщину с ребенком, остававшихся в проёме третьего этажа чудом сохранившейся стены рухнувшего здания. Деталей, а тем более имени смельчака, не приводилось. И вот пять лет назад выяснилось: моряк из морской семьи Касатоновых принес в библиотеку г. Бреста воспоминания своего деда, А.И. Игольникова, участника Мессинской эпопеи 1908 г. Дед в то время служил боцманом на одном из кораблей эскадры. Это он, рискуя жизнью, залез на третий этаж вертикальной стены и снял с карниза женщину с грудным ребёнком. И буквально через пять минут, после порыва ветра, стена обвалилась на глазах изумлённых зрителей. Муж спасённой женщины, потрясённый благородным поступком моряка, снял со своей руки золотое кольцо с бриллиантом и вручил моему деду. Оказалось, это был хозяин богатого дома, землетрясение застало его жену в детской комнате на третьем этаже, много часов (уточним, не менее суток) она продержалась на качающемся остове здания, пока не появился отчаянный русский и не спас его семью. Дед пытался отказаться от столь ценного подарка, но хозяин силой одел кольцо на палец и поцеловал богатырскую руку моряка. Стоящие вокруг люди аплодировали.
Корреспондент газеты “Franкfurter Zeitung”: «С двумя русскими коллегами я приехал в несчастный город на четвертый день после катастрофы. После того как мы впервые ступили в пустыню развалин, мы наткнулись на кучку русских матросов. Они старательно работали на крыше одного из обрушившихся домов и уже прорыли одну яму глубиной примерно 2 м. Камни один за другим шли по рукам, балки передавались, щебень собирался в коробки и сетки. Мы подошли ближе и в свете лампы смогли разглядеть глубоко внизу двигавшуюся фигуру человека, до плеч засыпанного щебнем. Это был старик, лежавший в своей кровати, но, по-видимому, оставшийся целым. Понадобилось 5 часов работы, чтобы добраться до стонущего. Теперь следовало поторопиться с оказанием помощи, т.к. при вытаскивании балок, которые лежали над грудью бедняги, шурф неизбежно должен был обвалиться. Оба русских офицера порывались вытащить человека силой, один присутствовавший итальянский доктор противился таким действиям. Наконец решимость первых взяла верх. Хватив два стакана водки, подвели старику под руки пояс, дернули раз-другой, и выдернули старика, который 4 дня лежал как в гробу, на свет божий. Его тело удивительным образом имело разве что легкие царапины.
Мы присоединились к спасательной группе, которая, не теряя ни минуты, устремилась на поиски новых жертв.
Днем матросы отказались устроить перерыв на обед и идти на корабль, чтобы не терять времени. Одна сигарета, глоток водки и снова за работу.
У следующей кучи развалин они услышали глухие стоны. На зов и вопросы моряков из-под обломков не отвечали. Матросы с рвением начали раскопки. Стала видна одна только белеющая рука. Продвижение вглубь давалось с огромным трудом. В углубляющейся яме мог находиться только один работающий. И все же раскопки продолжались удачно. С неописуемым трудом пострадавшего удалось вызволить из-под обломков на поверхность. Лежавшая рядом молодая женщина застыла безжизненным трупом рядом с местом, откуда вызволили супруга».
Отзывы иностранных наблюдателей
После того, что стало известно о выдающейся активности моряков русской военной эскадры во время спасательной операции, в Италии и многих странах Европы распространилось единое мнение. Вот несколько отрывков из публикаций разных газет.
Известная итальянская газета «ла Стампа» писала: «Весь мир теперь знает, что русские были первыми, которые поспешили нам на помощь и превзошли всех своей самоотверженностью при спасении несчастных жертв землетрясения». Французская «Фигаро» признала, что живее всех на бедствие в южной Италии откликнулась Россия. По признанию корреспондента газеты «Дейли Телеграф» англичане работали блестяще, равно как и итальянцы, но ни те, ни другие, не могли сравниться с русскими, удивлявшими всех своей смелостью и ловкостью.
«Вместе с ужасными днями Мессины неизгладимо останется в памяти всего мира героическая спасательная операция русских офицеров и матросов. И кто их мог видеть собственными глазами, этих мужественных бравых людей, у того сердце бьется чаще ... Если какое-либо явление или факт заставили меня улучшить мнение о русских моряках, то это были дни в Мессине» – так писал в начале января корреспондент немецкой газеты.
«Ваше Превосходительство! Позвольте выразить Вам мое восхищение образцовым поведением одного из Ваших офицеров и его матросов. Речь идет о капитан-лейтенанте русского морского корпуса инженере-механике Берге с броненосца «Слава», который вытащил из-под обломков дома женщину. Без его помощи она, без сомнения, погибла бы. Поведение его подчиненных моряков восхищает, они настоящие герои. Они по собственному побуждению откопали сотни людей. Положение ужасное, и его моряки обеспечили большую помощь, за которую население приносит им глубокую благодарность». Aлекс Фoг, датский консул в Мессине. Это письмо морскому министру России опубликовано через несколько дней после катастрофы.
В "Berliner Tageblatt" телеграфируют из Рима, что геройское мужество моряков русского военного суда "Адмирал Макаров" вызывает всеобщую признательность. Русские, между прочим, спасли из-под развалин кассу "Banca Italia", содержавшую 20 милл. лир. Добавим «деталь», упущенную газетой: по пути к берегу команда подверглась нападению грабителей, и пришлось спасателям отстреливаться. В конце концов, касса благополучно была передана командованию итальянского военного корабля на рейде.
«О, эти русские, какой героизм! Разделясь на небольшие отряды, не обращая внимания на ежеминутные обвалы всё ещё падавших зданий и новые, хотя слабые толчки, сотрясающие землю, они храбро лазали по грудам мусора и кричали: "Эй, синьор, синьор!" И если в ответ им раздавался стон или крик, они принимались за работу, покрикивая выученные по-итальянски слова: "Сейчас! Держитесь!"».
«Среди моряков я видел много контуженных, раненых, продолжавших работать, рискуя своей жизнью при каждом случае спасения. Они взбирались на такие места, где, казалось, смерть несомненно угрожала им, но они побеждали – и спасали людей».
«Помощь в лице здоровых, вооружённых кирками и лопатами, отчаянно смелых людей, вдохновляла тех, кто пережил катастрофу, и даже легкораненые начинали работать с бешеной энергией».
«Где только было опаснее всего, куда никто не решался идти, они шли и спокойно делали свое дело. Нас, итальянцев, поразило, что у них все оказалось: и топоры, и кирки, и веревки... Удивительно трогательно относились они к детям и женщинам!». Италъянские врачи после напишут морскому министру России: «Мы не в силах описать Вашему превосходительству более чем братские заботы, которыми нас окружили... Русские моряки начертали свои имена золотыми буквами для вечной благодарности всей Италии. Да здравствует Россия!!!».
Командир эскадры контр-адмирал В.И. Литвинов в рапорте морскому министру России написал очень просто, можно сказать, буднично. «Раскопки велись изо всех сил».
«Великодушным сынам благородной земли»
Героические дела российских моряков не забылись. «Вам, великодушным сынам благородной земли, героизм которых войдет в историю, первым пришедшим на помощь тем многим, кому грозила верная смерть от ярости земной тверди...» – таков текст грамоты, вручавшейся всем участвовавшим в операции русским морякам. Спустя два года была отлита специальная золотая медаль в честь русских моряков. Средства на се изготовление собрали благодарные граждане Мессины. На лицевой стороне медали символически в виде женщины изображена Мессина, на втором плане — силуэты русских кораблей, принимавших участие в спасении. Надпись на итальянском языке гласила: «Мессина — доблестным русским морякам Балтийской эскадры». Кроме того, итальянское правительство отчеканило в память бедствия и борьбы с его последствиями специальные медали. Золотые медали предназначались судам, принявшим участие в спасательной операции, а серебряные – их командирам.
В феврале 1911 года крейсер «Аврора» (тот самый), совершавший учебное плавание в Средиземном море, по приглашению итальянского правительства зашел в Мессину за получением наград и подарков участникам спасательной эпопеи. Встреча русских моряков была организована весьма торжественно и тепло. Делегация города поднялась на борт и вручила командующему золотую медаль с надписью «Мессина мужественным русским морякам Балтийской эскадры». Другой дар – шелковое полотнище с вышитыми словами признательности «Вам, великодушным сынам благородной земли, героизм которых войдет в историю».
Контр-адмирал Литвинов В.И., блестяще организовавший спасательную операцию, получил высокую награду Италии - орден "Большой Крест Итальянской Короны", командиры кораблей и корабельные врачи - "Командорские Кресты".
Правительство Италии наградило командование кораблей и врачебный персонал орденами. Морякам, принимавшим участие в спасательных работах, была предназначена медаль «В память содружества». Вместе с медалями был передан благодарственный адрес, в котором говорилось: "Братская помощь, оказанная русским флотом, является одной из прекраснейших страниц в великой книге Человечества, и, когда Мессина восстанет из пепла, она никогда не забудет, что благодаря вашим усилиям она видит своих сыновей живыми". По возвращению крейсера в Россию награды, подарки и грамоты были переданы по назначению.
Великий князь Константина Николаевич собрал большое количество адресов и письменных благодарностей от итальянских организаций и отдельных лиц за самоотверженную помощь и смелость при спасении заваленных и пострадавших при землетрясении 1908 г. В 1913 г это собрание из бывшего Мраморного дворца поступило в Морской музей Петербурга. Там же хранятся оригиналы грамот, медалей и модель памятника. Это маленькая, но очень выразительная модель, изображающая моряков, вытаскивающих из-под развалин пострадавших от землетрясения. Надпись на памятнике гласит: «Августейшему Моряку, Представителю Героев Милосердия и Самопожертвования от благодарных сынов своей Родины». Автор итальянский скульптор Пьетро Куфереле.
Насколько искренней и стойкой была благодарность итальянцев за помощь русских, можно судить по эпизоду в 1919 году. Князь Феликс Юсупов тогда организовывал в Южной Италии сбор помощи для беженцев из советской России и встретил весьма отзывчивое отношение местных жителей, помнивших события 1908 г.
В Мессине до сих пор помнят о бескорыстной помощи русских в дни бедствия. "У нас дети в школах на уроках истории края изучают то время. Каждый на Сицилии знает, что сделали для нас русские. Жаль, что ваши корабли редко сюда заходят" – Лючиано Грациоли, ветеран военно-морских сил Италии. В 1973 г перед визитом советских кораблей в Мессину в местной газете была опубликована корреспонденция "Они первыми пришли к нам на помощь". В дни визита советских моряков посетил Альмейдо Аттилло, который рассказал о том, как его, 11-летнего мальчика, извлекли из развалин российские моряки. В 2006 г при очередном визите русского корабля жительница Мессины Антонина Санторо, 92 года, которую разыскали корреспонденты, заявила: «Память о той помощи должна храниться вечно. Если бы не русские, моя мама погибла бы. Значит, и я обязана им жизнью». Её мечта самой увидеть русских моряков, тогда сбылась.
7 октября 1978 года, во время визита большого противолодочного корабля «Решительный» на муниципальной площади Мессины в присутствии тысяч итальянцев и советских моряков была открыта мемориальная доска. На белом мраморе надпись: «В память о благородной помощи, без промедления оказанной экипажами русских военных кораблей «Богатырь», «Цесаревич», «Адмирал Макаров», «Слава» гражданам Мессины, пострадавшим от землетрясения 28 декабря 1908 года». В Италии издана книга А.М. Горького о Мессинском землетрясении, итальянские авторы написали свою книгу о помощи русских моряков в Мессине. В новых районах города есть улицы с символическими названиями: "Улица русских моряков", "Улица русских моряков Балтийской эскадры", "Улица российских героев-моряков 1908”.
В России по прошествии ста лет нет ни памятника, ни книги, ни улиц в честь героев спасательной операции. http://www.russianecho.net
|