Архипелаг Святая Русь

В эти святые дни Церковь возвещает всей вселенной священным ангельским песнопением: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение». Эти слова выражают духовную сущность этого величайшего вселенского торжества, весь его смысл. От начала мiра не было события более поразительного, чем Рождество Христово. Совершилось величайшее чудо и таинство, непостижимое не только для человека, но и для высших горних чинов. Для чего же пришел на землю Господь? Ответ может быть только один – для того, чтобы спасти человека, ибо одна цель у Промысла Божия – спасение человека, и ничего более. Но если это дело Господь совершил для человека, то значит, человек представляет какую-то особую ценность, раз было принято такое непостижимое средство для спасения.
Что же такое есть человек? Человек есть образ Бога невидимого, человек имеет в себе «частицу» Божества. Прекрасен был до грехопадения человек, а тем более – после искупления Господом, так что угодники Божии, для которых были открыты тайны неба, как, например, Макарий Египетский, говорят: «нет ничего прекраснее души человеческой ни на земле, ни на небе». К вечному блаженству был предназначен человек, но завистью человекоубийцы диавола он пал, изменил Богу, добровольно перешел на сторону клеветника-диавола, захотев познать не только добро, которое он знал в раю, но и зло, которого не знал. А отпадши от Бога, человек подвергся заранее сказанному определению Божию: «смертию умрешь». Умерли Адам и Ева душею, омрачился ум их, извратилась воля, исказилось сердце, вместо небесного тела получили грубую плоть, подобную безсловесным животным. Проклята стала из-за них земля и сами они, а в них и все потомство, весь род человеческий был обречен на скорби. И чем дальше, чем более размножалось человечество, тем сильнее происходило омрачение человека, а вместе с ним сгущалась греховная тьма над мiром.
Сейчас, находясь еще под впечатлением от Рождественской службы, мы на некоторое время возвысились до богомыслия и нет у нас никакого желания возвращаться к мелочному и злому мiру, окружающему нас со всех сторон, где все, как нарочно изобретается для того, чтобы удалить от нас Христа.
Но если этот окружающий нас мiр так отталкивает нас, бывает нам так неприятен, то каково же было тогда Ему, Богомладенцу Христу, приходить в этот мiр? Ведь Он пришел в такой же мiр, каким мы его знаем: в нем также лгали и воровали, совершали насилие и убийства. И, как мы знаем, уже через несколько часов после Рождества Богомладенца Христа безумный Ирод, в надежде избавиться от предсказанного пророками Царя царей, совершит убийство великого множества несчастных младенцев в Вифлееме! В мiре все было таким же мелочным и нравственно грязным, когда пришел Христос, не было никаких приготовлений к Его встрече. И вот, пастухи, которые жили своими мелкими бытовыми интересами, которые вели самые простые житейские разговоры у костра и, вероятно, совсем в эти минуты не думали о Боге, первыми пришли приветствовать Бога на земле.
Как же было Ему не плакать в Своих пеленах и не скорбеть, не болеть о Своем создании, так низко падшем? Как Ему было не восклицать потом: «О роде неверный и развращенный, доколе пребуду с вами!» Каково Ему будет потом в Гефсиманском саду, когда лучшие из лучших – Его ученики – оставят Его одного плакать над Его созданием?
И какова же, в таком случае, Его любовь, если, зная все это, если видя всевидящими очами всю ложь, всю мелочность, всю нравственную грязь человеческой души, Он принял мученическую смерть на Кресте за каждого из нас? Каково должно быть Его сердце, вмещающее и прощающее этот мiр? Каково Ему знать наши помыслы, наши тайные дела, видеть нас в минуты греховных падений, в минуты гнева и подлости, в минуты раздражения и гордого самодовольства – и любить более, чем на это способен кто либо из живых?
Чем же мы ответим Ему на эту Его любовь? На Его решение прийти в этот мiр и принять в нем смерть от людей и за людей? Какую любовь мы должны взрастить, воспитать в себе, чтобы хоть немного приблизиться к Его великой любви? Как нам нужно блюсти себя, чтобы Ему не было так больно и скорбно прийти в наше сердце, как было больно и скорбно прийти две тысячи лет назад в этот мiр с его цинизмом и развращенными нравами, с его ложью и коварством?
Будем же бдительны, братия и сестры, будем помнить о Том, Кто пришел сюда для нас и умер за нас. Будем всегда держать Его в своем сердце, ибо Ему для обитания нужно наше сердце, которое чаще всего бывает закрыто для Него. Потщимся приготовить наше сердце, очищая его постом, покаянием и святым Причащением, как дом, как храм, как приют для безприютного Богомладенца Христа, Которому нашлось место лишь в убогом вертепе. Чтобы придя, Он нашел Свой дом убранным, чистым и не скорбел о Своем создании.
Я призываю сегодня вас всех уподобиться восточным царям-волхвам, пришедшим к Нему из дальних стран, чтобы только увидеть Его. Призываю вас удерживать свое сердце и ум свой на великом событии Рождества, чтобы память об этом никогда не покидала вас, и чтобы пришествие Бога в мiр, и цель этого пришествия – спасение рода человеческого – стала отправной точкой для всех ваших мыслей и действий, для принятия ваших решений, для ваших суждений и настроений. Да будет эта память о Рождестве и о грядущих за ним Распятии и Воскресении как бы кормилом всей вашей христианской жизни, да очистит она ваши души и да приуготовит их к восприятию Бога всем существом своим.
Аминь.