«Меня умилило, когда я увидел Ельцина со свечкой – я думал: как хоть он перекрестится, правильно или нет? Кладёт партийный билет, потом со свечкой стоит. Комично это было… Не знаю, может быть, потом он стал более верующим человеком. Но всё это выглядит как та форма, которая имела место в царской России, когда чиновник обязан был хотя бы раз в год представить справочку, что он причастился. Боюсь, что мы к этому придём; мы всё время стараемся достигнуть уровня церковной жизни, который был до революции – то есть уровня той церковной жизни, которая привела к революции», – заявил профессор МДА Алексей Ильич Осипов в эфире телеканала «Союз», отвечая на вопрос о том, почему он говорит о государственном сатанизме, когда «у нас вообще почти православная страна». Текст передачи на днях был опубликован на сайте "Православной газеты".
«Варсонофий Оптинский знаете что говорил?, – продолжил богослов. – Революция вышла из семинарии. Митрополит Вениамин (Федченков) рисует картину того, что творилось у нас перед революцией. Где? В духовных школах. Игнатий (Брянчанинов) пишет, что творилось в наших монастырях. Феофан пишет, что творилось с интеллигенцией нашей. Оптинские старцы тоже об этом писали. Вот в чём дело. Та внешняя форма, которую мы наблюдаем, это, знаете ли, удивительная вещь. Я до сих пор не знаю, кто же «нажал кнопку», и вдруг сразу все наши руководители стали в один миг православными. По команде, знаете: напра-во! И все повернулись направо. Потом скажут: нале-во! Знаете, командующий скомандует – и все повернутся в другую сторону…»
По мнению А.И. Осипова, в современном положении дел в России нет ничего оптимистичного. «Я не вижу ничего здесь оптимистического; форма, и больше ничего, – подчеркнул он. – Потому что, если уж были бы они православные, никогда бы не позволили этим гадостям литься с экранов телевизоров – никогда бы не позволили этого насилия, крови и пропаганды разврата. Никогда бы валеологию не ввели, никогда бы не допустили ювенальной юстиции, которая у нас уже вводится, когда детей отнимают у людей и держат ребёнка в таких условиях, что он уже не может увидеться с родителями, а родители не могут увидеть ребёнка. Никогда бы это не позволили. Значит, тут что-то совершенно другое. Боюсь, что Православие – именно та самая форма (я уж боюсь сказать – личина), которой подчас мы прикрываем совсем другую идеологию. Страшную. В том, что льется с экранов наших, ничего нет не только православного, христианского – тут нет ничего человеческого».
Русская линия |