В администрации президента предложили отнять у Минобрнауки и Рособрнадзора контроль над сдачей ЕГЭ, чтобы система образования «избежала соблазна получше оценить саму себя». Идея оказалась аналогична президентскому предложению отдать техосмотр частным лицам, которыми оказались страховщики. В том случае коррупционность процесса оказалась органично вплетена в новые нормативы. Для ЕГЭ и всей системы обученияэто может обернуться анархией, считают эксперты: нынешняя система управления и подчинения в образовании построена так, что тот же Фурсенко, по факту, не управляет ни одной школой, лишь возглавляя некий абстрактный «процесс». Появление еще одной надстройки и системы посредников еще более усложнит управление извилистой «вертикалью образования». Однако успешность внедрения жесткого и независимого контроля госэкзамена – утопична, что следует еще и из исторических примеров. В такой ситуации идеи президентской комиссии могут оказаться единственным доступным вариантом «перестройки ЕГЭ».
На заседании комиссии по совершенствованию проведения госэкзамена, которую возглавляет глава администрации президента РФ Сергей Нарышкин, были озвучены идеи глобальной реконструкции системы сдачи ЕГЭ. Единственным выходом из тотальной «постановочности» процесса члены президентской комиссии увидели лишение Минобрнауки и Рособрнадзора контроля над системой. На заседании это предложение активно поддерживал помощник президента РФ Аркадий Дворкович, отмечает «Коммерсант».
«Экзамены необходимо отделить от образовательной системы, чтобы не было соблазна получше оценить самих себя. Особенно это касается региональных департаментов министерства», – заявила член комиссии по образованию в Общественной палате РФ Любовь Духанина.
Сейчас на пунктах сдачи ЕГЭ работают в основном учителя, к которым привозят детей из других школ. Кто будет принимать экзамены вместо них, пока неясно. На заседании прозвучало предложение о создании целой сети аттестационных агентств, которые займутся проверкой знаний на некоммерческой основе. «Не обязательно, чтобы они занимались только ЕГЭ. Они могут отслеживать и другие направления – от аккредитации выпуска бакалавров до, скажем, проверки качества эксплуатации судов. Главное, чтобы они были организационно независимы от деятельности министерства, которое оценивают», – считает ректор Высшей школы экономики (ВШЭ) Ярослав Кузьминов.
Создание сети таких центров и законодательное оформление их работы займет какое-то время, поэтому в следующем году экзамены пройдут, как и сейчас, под контролем Рособрнадзора. Чтобы избежать новых скандалов, комиссия одобрила ряд «первоочередных мер». Во-первых, будет детально прописана законодательная ответственность за нарушения правил проведения ЕГЭ. Сейчас экзамен регулируется фактически методическими ведомственными актами. К следующему году нарушителям будет угрожать полноценная уголовная ответственность – вплоть до статьи «мошенничество, совершенное группой лиц». Кроме того, будет увеличено количество общественных наблюдателей на экзаменах (в этом году их было более 80 тысяч человек), а их присутствие станет обязательным условием.
Отметим, что предложения, озвученные на президентской комиссии, уже озвучивались – членами Общественной палаты. В начале месяца ОП предлагали отделить учителей от организации ЕГЭ. По замыслу «общественников», преподавателей на экзамене быть не должно вообще – вместо них должны быть независимые эксперты с контрактом, где четко прописаны обязанности и наказание за их невыполнение. Примерно так, как это делается в Казахстане, где госэкзамен проводится под контролем спецслужб, – в частности, именно они хранят задания и доставляют их на экзамен. Также в рекомендациях палаты содержится пункт о видеосъемке каждого экзамена и прямой трансляции ее в интернет на сайты региональных управлений образования.
В Рособрнадзоре и Минобразования осторожно отвергли «революционные» идеи ОП. «Общественная палата, конечно, может предлагать любые изменения, это их право. Но зачем это делать? Реальной цели я не услышал», – заявил заместитель министра образования Максим Дулинов. Теперь те же, отвергнутые ведомством Фурсенко идеи прозвучали, фактически, от тех же авторов, но уже «под патронажем» президентской администрации. Возможно, что в этом контексте они будут приняты. Тем более, что идея отдать проведение ЕГЭ на аутсорсинг аналогична недавно осуществленной законодательно идее президента Медведева – передать техосмотр авто от ГИБДД в частные руки. Правда, есть опасения, что недостатки процедуры «отделения ЕГЭ» окажутся аналогичными недостаткам «автомобильной» системы. В спорах вокруг техосмора авто законодатели пожелали лишить процедуру коррупционных возможностей, а, вместо этого, либо оставили в законе «лазейки» для еще более широких злоупотреблений, а где-то сделали прежние взятки государственной податью. По-сути же реформа лишь сменила конечного получателя денег от процедуры – с ГИБДД на страховые компании. В случае с Единым госэкзаменом сторонники отделения ЕГЭ от Минобрнауки не привели пока аргументов, которые позволили бы предположить иное, чем в деле с техосмотром развитие событий.
Эксперты называют и другие причины сомнительности идеи по реформированию ЕГЭ через передачу его сторонним организациям. Дело в том, что сейчас вся система школьного образования фактически неуправляема. Сам министр Фурсенко не просто неспособен напрямую управлять отдельной школой; не представляется возможным даже установить цепочку подчинения и финансирования – министерство-школа.
Пример такой «вертикали Мёбиуса» приводит в статье журнала «Огонек» научный руководитель Института проблем образовательной политики «Эврика» Александр Адамский.
Формально учредителем школы является муниципалитет. Но финансовый норматив (деньги на зарплату и учебные расходы) выделяет субъект Федерации. Хотя в большинстве этих субъектов их бюджет – это в основном федеральные деньги. А образовательный стандарт – федеральный. Сам единый экзамен проводят субъекты, но это – государственный экзамен. «Можно в такой запутанной ситуации эффективно управлять хоть одной системной инновацией в образовании? Институционально, т.е. на основе легальных правил, нельзя. Можно только сугубо административно, а это значит, что рулят не правила, а люди. Что же получается? В неуправляемой системе проверяются никому не нужные знания, в атмосфере презрения к правилам и нормам», – отмечает Адамский.
С другой стороны, оставлять в нынешнем виде ЕГЭ – не представляется возможным. С утверждением нынешних официальных и «нелегальных» норм госэкзамена профанация системы образования в РФ достигла пика. «Раньше неучей выпускали из школы с тройкой, а теперь им помогают заниженным проходным баллом. Хочется спросить министра образования Андрея Фурсенко: чего стоят ваши многочисленные инженеры, когда половина из них имеют низкий балл по математике и физике?» – восклицает ректор ВШЭ Кузьминов.
Вариант с жестким и бескорыстным регулированием госэкзамена также, скорее всего, не пройдет. Как не удался такой эксперимент, введенный по инициативе Михаила Сперанского в 1809 году. Суть его заключалась в том, что внезапно стало невозможно получить первый офицерский чин (8-го класса) или генеральский чин (5-го класса), если у соискателя нет университетского образования или он не сдаст особого экзамена по специальной программе, которая была прописана в указе «О правилах производства в чины и экзаменах для производства в коллежские асессоры и статские советники». Там были темы по теории управления, по разным разделам права (римского, гражданского, уголовного), по математике, физике, истории, надо было сдать экзамен по иностранном языку. Сложная программа, и сдать такой экзамен без серьезной подготовки было невозможно. Тем более такой подготовки не было у недорослей, чьи родители вообще с презрением относились к образованию, считали умников дураками и искренне верили, что книжка только развращает молодежь. При этом комиссия, принимавшая экзамен, состояла из крупных чиновников, а не только из педагогов. Одним из итогов введения этого экзамена стала отставка Сперанского. Другим – последующее развращение системы, что выразилось уже в записке, поданной Николаю I Александром Пушкиным: «А так как в России все продажно, то и экзамен сделался новой отраслию промышленности для профессоров. Он походит на плохую таможенную заставу, в которую старые инвалиды пропускают за деньги тех, которые не умели проехать стороною...».
В этом контексте, вариант реформирования ЕГЭ, предложенный президентской комиссией, кажется коррупционно емким, но компромиссным – между кажущимися нереальными в российских условиях жесткостью с беспристрастностью и возможностью «проехать стороною». Тем более, что эксперты ОП, предложившие идею отделения ЕГЭ от Минобразования, инициировали и другие нововведения. Например, – вернуться к существовавшей в СССР практике и начать учитывать средний балл аттестата за последние пять классов школы. Это, по мнению авторов идеи, позволит подстраховаться от покупки высоких баллов по ЕГЭ. Кроме того, высказана мысль разделить экзамен на 2 уровня сложности: обычный и «продвинутый». В последнем не должно быть тестовой части – только полноценная письменная работа, аналог ранее обязательного сочинения. По мнению членов ОП, введение двухуровневого ЕГЭ поможет составить четкий рейтинг вузов, показав, абитуриентовкакого уровня они хотят у себя видеть.
© 2011, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0 |