28 марта 2010 года в результате взрывов на станции московского метрополитена «Лубянка» погибли 37 человек, пострадали около ста.
С террористами бороться надо, с террором – нет. Такова многолетняя политика, заложенная Путиным и его соратниками в систему безопасности страны. Террор продолжается многие годы и теперь уже совершенно не связан с подавлением банд в Чечне. Террор стал инструментом управления – внешнего и внутреннего. Вместо борьбы с террором – подавления преступных гнезд, лишением этнического и иноверческого подполья финансов и поддержки в органах госвласти – бюрократия занимается борьбой с русским гражданским обществом.
Хотим ли мы знать правду об истоках террора и о его роли как политтехнологи? На эту тему я опубликовал статью в журнале «Русский дом» в сентябре 2009 – к годовщине событий в Беслане и взрывов московских домов. Главный мой вывод: бюрократическая машина не в состоянии победить в этой войне, где террор стал одним из главных инструментов. Победить в ней может только сплоченная и свободная нация. Но для этого нации необходима, прежде всего, победа над покорившей ее бюрократией.
Мне вспоминаются прежние усилия, которые я предпринимал в статусе депутата, стремясь найти в системе власти хоть какие-то следы рассудка и самокритичного отношения к результатам своей работы. Переписка была длинной и безрезультатной. Совет Безопасности РФ, откликавшийся на мои запросы в лице заместителя секретаря В. Соболева были хладнокровны и бессодержательны. Даже ввиду происходивших тогда событий – убийства Ахмата Кадырова, вторжения боевиков в Ингушетию, трагедии Беслана. Когда я в сердцах написал, что письма из СБ пахнут кровью, чиновники решили отказаться от переписки со мной. Но потом решили отгородиться стеной отписок, которые подмахивал какой-то клерк. Мои соображения, вопросы, инициативы были нейтрализованы и забыты. Позднее мне довелось побывать в кабинете у одного из высших чиновников СБ. Телефон ни в приемной, ни в кабинете не звонил, других посетителей не было. Никому он не было нужен, и я ему не был нужен. Вероятно, эта власть нужна только сама себе. Для чего? Для того, чтобы грабить страну. А все эти громкие названия государственных служб – для прикрытия, для проформы. Поэтому в СБ концентрируются отставники, которые уже устали от заботы об Отечестве. Им не нужна никакая стратегия, никакой анализ. Это вхолостую работающий механизм. Весь его смысл – показывать по ТВ заседания важных персон.
Аналогичным образом у меня сложилось впечатление от работы ФСБ. Там вообще не принято отвечать на запросы депутата. А уж простому смертному нечего и мечтать, что он узнает, куда идут бюджетные деньги и что намерены в ФСБ делать, убедившись в полной своей несостоятельности, которая воплощена в новой куче трупов в центре Москвы. ФСБ у нас теперь исполняет миссию «крышевания» структур, на которые укажет бюрократия. Или тех, кто купит высокое покровительство. Вторая миссия, ставшая в последние годы первой – политическая полиция, которая ведет борьбу с русскими организациями. Ведь русский «экстремизм» (в последнее время абсурдное обвинение русских в «фашизме» встречается все реже) для ФСБ гораздо опаснее, чем инородческий терроризм. При этом в ФСБ не желали отреагировать даже не очевидные факты публичного выступления криминальных группировок в центре Москвы (см.)
И СБ и ФСБ работают в закрытом режиме и по сути являются корпоративными сектами, поглощающими ресурсы государства без значимой и адекватной затратам пользы. Там и там нет понимания стратегии борьбы с терроризмом и вообще элементарного здравого смысла.
Аналогичным образом действуют «специалисты по безопасности» в МИД. Мои переписки выявили не только некомпетентность, но и лживость чиновников, которые прямо дезинформировали меня, водили по кругу, не будучи в состоянии ответить на простейшие вопросы.
http://nmanifest.ru/arc/look/full?newsid=170
|