Советская система, вырастившая целые поколения пацифистов, оправдывающих любые ошибки и фантазии властей пресловутым «лишь бы не было войны», восстановила бюргерское сознание, присущее XIX веку, когда обыватель мог быть в стороне от войны, забота о которой передавалась короне и генералам. Война в Афганистане воспринималась как нечто постороннее и второстепенное для народа. Потом, после крушения пронизанного обывательской психологией советского режима, война в Чечне вызвала целый бунт обывателей во главе с либералами: публика и журналистика смотрели на эту войну со стороны и не скрывали враждебности к собственной армии. Криминальный террор в Чечне (унесший около 50.000 жизней) оставался за пределами внимания общества, а властным «верхам» был важен контроль над территорией, списание огромных сумм на ведение войны и подавление распространившихся из Чечни криминальных структур, начавших конкурировать за собственность и власть с теми, кто захватил ведущее положение во время «демократической революции» 1991 года. Террор напомнил народу о том, что война может прийти в каждый дом.
Десять лет назад всплеск террора стал поводом для начала Второй чеченской войны. Но для этого всплеска нужны были два условия: Хасавьюртовский сговор 1996 года, означавший сдачу Крмлем всех позиций, кровью солдат завоеванных в Чечне, и приближение смены власти на президентских выборах. Криминальный анклав, образовавшийся в Чечне, стремился к укреплению своей инфраструктуры по всей стране и был намерен использовать для этого удобный момент – выборы или возможную узурпацию власти. Власть, широко использующая криминальный подход при удержании своих позиций и контроле за собственностью и богатствами страны, была готова к тому, чтобы голосование проходило в обстановке всеобщей тревоги и страха. Тем самым террор из замкнутого пространства вблизи Чечни должен был выплеснуться в центральные районы страны. Главари вооруженных бандформирований стремились к этому, противостоящие им конкуренты готовы были им это позволить. Первые хотели запугать и парализовать народ, вторые – испугать и обеспечить себе оправдание в глазах народа.
31 августа 1999 года в подземном торговом комплексе «Охотный Ряд» на Манежной площади столицы прогремел взрыв. В результате взрыва пострадал 41 человек. 13 из них, в том числе четверо детей, получили тяжелые ранения. Одна женщина скончалась. Преступников найти не удалось.
4 сентября 1999 года в дагестанском городе Буйнакске был взорван пятиэтажный жилой дом, в котором жили семьи офицеров. Дом был полностью разрушен, повреждены 3 близлежащих пятиэтажных строения. Взрывное устройство, приведенное в действие, находилось в грузовике. Вторая машина, в которой находилось еще около 100 кг тротила, была вовремя обнаружена, взрывной механизм обезврежен. В результате теракта 58 человек погибли, 146 получили различные травмы. Среди погибших – 21 ребенок.
В марте 2001 года Верховный суд Дагестана приговорил двух членов банды к пожизненному заключению, двух сообщников – к 9 годам лишения свободы, еще двое первоначально амнистированы и отпущены. Из двух избежавших ареста боевиков один был убит, а другой позднее задержан в Казахстане и осужден к 24 годам лишения свободы. Все подсудимые отрицали свою вину. Организатором теракта суд признал главаря боевиков Хаттаба.
В ночь на 9 сентября 1999 года в Москве в доме 19 по улице Гурьянова сработало взрывное устройство. 106 человек погибли, более 200 были ранены. Взрывной волной были деформированы конструкции соседнего дома 17. Погибли 94 человека, пострадало 370 семей.
13 сентября 1999 года взрыв прогремел в доме 6/3 по Каширскому шоссе. Погибли 124 человека, в том числе 13 детей. Пострадало 119 семей.
16 сентября 1999 года взорван жилой дом в Волгодонске Ростовской области. В результате взрыва образовалась воронка диаметром больше 10-ти метров, обвалились балконы и обрушилась фасадная часть двух подъездов. Погибли 19 человек, в том числе два ребенка. В больницу было доставлено более 80 человек, многие из них остались инвалидами.
В ходе следствия, которое длилось до апреля 2003 года, выяснилось, что взрывы в Москве и Волгодонске организовала группа, действовавшая по заказу Хаттаба и Абу Умара. Оба главаря, а также ряд исполнителей терактов бандитов уничтожены в ходе спецопераций в Чечне. Два организатора взрывов скрываются предположительно на территории Грузии. Два исполнителя задержаны и выданы грузинскими властями и приговорены к пожизненному заключению. Этнических чеченцев среди организаторов и исполнителей не было. Суд проходил в закрытом режиме. После него сохранилось множество неясностей, связанных с изготовлением взрывных устройств, личностями заказчиков, действиями исполнителей и т.д.
Существует альтернативная версия взрывов в Москве и Волгодонске, которая гласит, что теракты осуществлялись по заказу Кремля для оправдания введения войск в Чечню и обеспечения резкого роста рейтинга Владимира Путина накануне президентских выборов.
В пользу этой версии отчасти свидетельствуют события 23 сентября 1999 года, когда бдительность местных жителей позволила предотвратить взрыв в Рязани. В подвале жилого дома были обнаружены мешки со взрывчаткой и часовой механизм. Ночью жители были эвакуированы, а утром начальник УФСБ по Рязанской области поздравил их со вторым рождением. 24 сентября на совещании по борьбе с организованной преступностью глава МВД В.Рушайло в присутствии директора ФСБ Н.Патрушева говорил об успехе в предотвращении теракта. И только позднее было объявлено, что прибор, обнаруживший в мешках гексоген, был неисправен; в мешках был сахар, а граждан чуть не уморили страхом за свою жизнь и жизнь своих близких в процессе учений, организованных ФСБ.
Так или иначе, акты террора и ввод войск в Чечню были использованы для того, чтобы никому доселе не известный Владимир Путин выступил в роли спасителя Отечества. Уже 23 сентября на встрече глав государств-членов Таможенного союза в Астане спаситель выступил с новой риторической формой: «Российские самолеты наносят удары исключительно по базам террористов. Мы будем преследовать террористов везде, в аэропорту — в аэропорту, вы уж меня извините, в туалете поймаем — и в сортире их замочим в конце концов. Все, вопрос закрыт окончательно». К концу сентября рейтинг доверия к Путину достигает 39%, а к думским выборам в середине декабря – 79%.
Последовавшая война, уничтожение криминального режима в Чечне, истребление тысяч бандитов, казалось бы, должна избавить страну от террора. Не тут-то было. Когда боевые действия в Чечне казались в основном завершенными, последовала новая волна терактов. В октябре 2002 года Москву потрясла трагедия «Норд-Оста», а Грозный – взрыв Дома правительства. В мае 2003 года - взрыв в селе Знаменское, в июне — взрыв в Моздоке, в июле — взрывы в Москва (Тушино и Тверская-Ямская); в августе — вновь Моздок, взрыв госпиталя; в декабре — взрыв в Москве на Манежной, взрыв электрички в Ессентуках. В феврале 2004 года — взрыв в Москве в метро «Автозаводская», в августе взрыв в Москве на остановке на Каширском шоссе, взрыв двух самолетов, взрыв у станции метро «Рижская», в сентябре - трагедия Беслана.
Получается, что умиротворение Чечни вооруженной силой, а потом проведение в ней референдума, выборов президента и парламента ничего не значили. Теракты продолжались. И объяснять их удавалось только настойчивым уверением общества в том, что источник террора – в некоем международном заговоре, объектом которого стала Россия, а также США. Но в США после крушения «близнецов» в 2001 году терактов больше не было. Зато возникли большие сомнения в том, что акт террора был спланирован извне. Никакой международной инфраструктуры терроризма не было выявлено, операция в Ираке оказалась бессмысленной, а масса «нестыковок» в официальной версии событий обсуждается до сих пор. В России же террор продолжился, а «нестыковки» дошли до того, что итоги расследования событий в Беслане были засекречены, с итогами работы парламентской комиссии по Беслану не ознакомили даже депутатов (доклад не был опубликован), а альтернативное расследование депутата-«родинца» Ю.П.Савельева (профессионала-взрывотехника, доктора наук) продемонстрировало полную несостоятельность официальной версии: здание с заложниками было подорвано не боевиками изнутри, а выстрелами из гранатомета и огнемета снаружи.
После Беслана высшие должностные лица обратились за помощью к обществу, заявили, что «враг у ворот». Но вместо сотрудничества с обществом предприняли все возможные шаги, чтобы «закрутить гайки», уничтожить любую политическую конкуренцию, заткнуть рот всем, кто сомневается в правдивости официальных версий терактов. Чечня же поступила в управление группировке Рамзана Кадырова с «приданым» в виде ежегодного миллиарда долларов из государственной казны.
Эффективна ли такая стратегия борьбы с террором? Ничуть. Террор на Северном Кавказе стал нормой жизни. Назначенный из рядов ФСБ президент Ингушетии Марат Зазиков не смог подавить террор, его сменил боевой офицер Юнус-бек Евкуров. По данным спецслужб, недавнее покушение, едва не стоившее ему жизни, было организовано участниками банды, взорвавшей в 1999 году Буйнакск, причастной ко множеству терактов, а также к организации нападения на Беслан.
Таким образом, десятилетие трагедий «кровавого сентября» 1999 года и пятилетие трагедии Беслана застали российские власть и общество в прежнем положении: террор не подавлен, в любой момент он может вновь ворваться в жизнь центральных районов России, а на Северном Кавказе превратился в норму жизни. Это может означать только одно: истоки террора нам до конца не известны, а те, кому они должны быть известны по должности, не заинтересованы в том, чтобы уничтожить эти истоки.
Причина в том, что война в современном мире носит тотальный характер. Она больше не ведется между государствами и нациями. Она стала формой борьбы за власть, а потому пронизывает структуры властных «вертикалей», легко перешагивает политические границы и вербует чиновников наравне с криминальными авторитетами. Бюрократическая машина не в состоянии победить в этой войне. Победить в ней может только сплоченная и свободная нация. Но для этого нации необходима, прежде всего, победа над покорившей ее бюрократией.