- Для чего же тогда России подписывать мирные соглашения, выступать гарантом их выполнения, зная, что они обречены?
- Логика Москвы понятна: есть Крым, и Запад никогда не согласится, что Крым стал российским. Политика России направлена на то, чтобы создать такую точку напряженности на Украине, которая будет очень длительной. Нам не нужно, чтобы шла война, но нужно, чтобы угроза возобновления боевых действий оставалась: если Киев попытается что-то сделать в Крыму, то ему придется иметь дело с Донбассом. Для нас выгодно перемирие как снижение интенсивности этого конфликта, но смысл для России заключается в том, чтобы этот конфликт не закончился. Смысл для Киева – чтобы этот конфликт закончился победой. При этом ни Россия, ни Украина, ни тем более США и Европа не хотят, чтобы этот конфликт закончился победой и ополчения и отделением ДНР и ЛНР. К сожалению, этот узел интересов завязан таким образом, что «перемирие – наступление – поражение – новое перемирие» – это бесконечно повторяющийся цикл.
- Тогда как, по-вашему, можно закончить эту войну?
- Разрешить этот конфликт можно только в двух случаях. Первый – если это сделает тот, кто этот конфликт начал, а это не Киев и не Порошенко. Но, к сожалению, тот вариант Украины, который возник год назад, заточен на войну, причем на войну с Россией. И мы прекрасно понимаем, что после Донбасса будет Крым, после Крыма – наши южные границы: Ставропольский, Краснодарский край. Они останавливаться не будут. Поэтому
войну можно закончить, только взяв Киев, но здесь уже вопрос не военный, а вопрос наличия или отсутствия политической воли на эту победу.
- Получается, пока такой политической воли нет?
- Мне не совсем понятно, почему наше руководство так странно относится к этой ситуации. Исторически так сложилось, что у России есть три критических направления для обороны: широтное, которое пролегает как раз по Украине и Белоруссии, и два направления через Среднюю Азию и Кавказ. Как только мы теряем одно из направлений, мы перестаем контролировать нашу центральную Россию. Не зря во всю историю страны можно проследить один и тот же тренд: любое руководство либо защищало, либо пыталось продвинуться по этим трем направлениям. И почему сейчас мы отдаем Украину в чужие руки, причем во враждебные руки, для меня совершенно непонятно.
Утрата Украины для нас означает национальную катастрофу. Мы потерпим поражение без войны, как только мы допустим НАТО на Украину.
Я не думаю, что в Кремле этого не понимают, и если они идут на это, замораживают конфликт в тлеющем состоянии, значит, есть смысл. Политическая воля есть, но она заключается не в том, в чем мы ее пытаемся увидеть.
- В прессе активно предрекают свержение Порошенко и его правительства. Насколько вероятна смена власти на Украине и что она даст?
- На самом деле смена власти ни к чему не приведет. Любой новый Майдан будет заканчиваться тем, что к власти будут приходить еще более радикально настроенные люди. Есть исторический опыт, что фашизм можно победить только извне, как Советский Союз победил нацистскую власть в Германии, – изнутри любое восстание против Гитлера не закончилось бы ничем и не вылилось бы в окончание войны. То же самое и здесь. Кто бы ни пришел к власти в Киеве, они будут воевать с нами при любых условиях: их для этого создали, они на это настроены.
- Какова вероятность начала открытых военных действий между Украиной и Россией?
- Не нулевая, но не очень высокая.
Если война будет, то она будет за Крым. И, скорее всего, это будет не прямая война, а события, подобные Майдану. Проблема в Крыму – это радикальные группировки крымских татар.
Если в России организации типа «Хизб ут-Тахрир» запрещались, то на Украине они не были запрещены, поэтому эти группировки в Крыму имеют большой авторитет, связи и разветвленную организационную структуру. Возможна попытка начать события в Крыму с помощью мятежа в крымско-татарской среде. Кроме того, в этой ситуации скорее всего будут задействованы русскоязычные боевики, которые воюют сейчас в Сирии и Ираке.
- Может ли возможная блокада Украиной Приднестровья открыть новый фронт столкновения?
- Украина сама может получить от Приднестровья серьезный удар, если попытается устроить блокаду. Во-первых, у Приднестровья есть своя армия, а во-вторых, Молдавия не хочет воевать с Приднестровьем. К тому же, по Приднестровью есть соглашение, по которому Украина не может блокировать эту территорию. Если она попытается это сделать, есть вероятность, что мы будем пробовать его разблокировать, но у Приднестровья, вероятно, хватит и своих сил для прорыва блокады. Не думаю, что здесь будут серьезные проблемы. Психологически Киев будет давить, практически – нет.
- Каковы самый оптимистичный и самый пессимистичный вариант развития событий на Украине в настоящее время?
- Самый оптимальный вариант, конечно, — выходить и брать Киев. Другого способа нет, к сожалению, и скорее всего не будет. Эта война – сомалийский вариант в чистом виде. Война без конца.
Самый ужасный вариант – это провокация с применением оружия массового поражения. Украина все-таки развитая страна, у них есть возможность разработки химического оружия, есть атомные электростанции, есть много опасных производств, таких как завод «Стирол» в Горловке. Украинцы могут пойти на то, чтобы сделать какую-то провокацию у себя, на территории Донбасса, в Днепропетровской, Харьковской или Запорожской областях. При этом провокацию может устроить любая из группировок, воюющих за власть в Киеве. Скорее всего, вся эта ситуация кончится расчленением Украины. Ее распад в нынешних условиях неизбежен, остается вопрос, какого формата будет этот распад. Наиболее вероятный – вариант Ливии, когда условно страна остается в своих границах, но внутри она расколота на разные территории, которые воюют друг с другом.
http://nation-news.ru/2015-03-04/64157-el-myurid-nuzhno-brat-kiev-drugogo-sposoba-zakonchit-voynu-net/
