Странно мы как-то живем: от скандала к скандалу. Общественное внимание, как блоха, прыгает с одного возмутителя спокойствия на другого, тут же решительно забывая о старом, стоит только явиться новому. Ладно бы грешили этим газеты-журналы, то, что без скандалов им не прожить, – истина довольно-таки избитая. Но блоги-то дышат скандалами бескорыстно.
Оговорюсь: под словом «скандал» я подразумеваю в первую очередь отнюдь не разводы, браки и драки эстрадных див. Их, что не может не радовать, обсуждают в последнее время сравнительно мало. Чтобы интернет всерьез озаботился тем, за кого в очередной раз вышла замуж какая-нибудь «звезда», ее «обже» должен быть самое меньшее тюленем из зоопарка. Неожиданности возрастных различий и сексуальных ориентаций уже не слишком будоражат публику. Умами властвуют скандалы с отчетливой социальной подоплекой.
Но власть эта над умами сиюминутна и бесплодна. Ну, выступил один милиционер с обращением к главе правительства, пообещал разоблачить ужасы, таящиеся в недрах родного ведомства. Баснословное внимание к выложенному в сеть ролику можно было бы понять, когда б мы услышали в нем что-то новое, ужаснулись и удивились. Так ведь нет. И до скандала с майором Дымовским мы превосходно знали, что с милицией у нас, мягко говоря, большие проблемы, и дальше будем знать.
Не менее хорошо мы знаем, что индустрия телесериалов у нас уже давно и прочно стоит на уровне, что ниже любой критики. Тем не менее страна с пеною у рта обсуждает сериал «Школа», отснятый девицей, о культурном багаже которой ненавязчиво свидетельствуют следы промчавшегося по лицу канцелярского степлера. Да какая нам разница, «очерняет» ее творение нашу школу или нет, если оное «очернение/правда жизни» – сериал, а «сериал» – это в контексте нашей сегодняшней культуры диагноз? Опять же – до того как нам начали крутить в прайме некое скандальное «мыло», мы, что, не имели причин задуматься над проблемами среднего образования? Ну ведь положа руку на сердце – имели. Так чего ж раньше не пускали пены изо рта? Позабыт и позаброшен милиционер Дымовский. Проблемы милиции нас больше не волнуют, волнуют нас проблемы образования. А завтра к главе правительства обратится через интернет какой-нибудь врач со скорой, жаждущий разоблачить ужасы бесплатной медицины, или же следующее молодое дарование отснимет сериал «Больница» (с санитарами, отволакивающими живых людей в морг, и хирургами, которые лыка не вяжут во время операции), и будут нас волновать проблемы здравоохранения. Тоже, конечно, недолго.
Притом катастрофы и трагедии (если их только не присыпали солью и перцем) куда меньше раздувают подобные вспышки общественного интереса, чем скандалы. Стало быть, общественным раздражителем является не яркий зрительный ряд, не «картинка», а все же что-то другое. Что?
Есть в этом легком переключении с пятого на десятое нечто куда более подростковое, чем в сериале «Школа». Подросток непоследователен, он не знает, за какую проблему надо хвататься прежде всего, он не всегда отличит важное от пустякового. Подросток полон бестолковой энергии и не склонен к систематическому труду. Он готов в самой резкой форме поучить родителей, как надо жить, и в то же время бессознательно ждет от них, что они разведут руками все его беды. Особенно если хорошенько поскандалить. Ну и кто же у нас будет подросток? Уж не взрослые дяди и тети, с неадекватным ожесточением обсуждающие «Школу». Накал страстей таков, будто спорят не о сериале, а о том, каков у нас должен быть государственный строй, – причем его установление прямо зависит от исхода данного спора. «Школа» тут, конечно, частность – подобное ожесточение характерно для всех одноминутных социальных дискуссий.
Дискутанты не подростки, подросток, к сожалению, наше неуверенное в себе, страшащееся быстрых изменений в собственном теле гражданское общество. Роль же родителей отведена правительству, которое после очередного скандала обязано и может незамедлительно стать очень хорошим, дать деньги на джинсы, новый компьютер, а еще пусть пройдут прыщи. Какое это правительство – капиталистическое или опять социалистическое – это уже вопрос вкуса отдельного индивида. На отношение к «родительской» роли власти это решительно не влияет. (Разве что у отдельных граждан, как правило, сделавших общественную активность профессией, правительство выступает не родителем, а злой мачехой, но настоящий всемогущий родитель все равно наличествует, выглядывая из-за океана. Стоит только водворить его на место подменыша, как прыщи, опять-таки, пройдут. Но я искренне не понимаю, почему наряжаться на несанкционированный митинг Снегурочкой более взросло и ответственно, чем ходить в школу с «ирокезом» на голове.)
Очень хочется увидеть, но не видно идущих, что называется, из народа последовательных и деятельных общественных инициатив. Прослеживается лишь инфантильный алгоритм: повод-скандал – концентрация всего внимания на только одной из проблем – потеря к ней интереса. Между тем повзросление наступает, когда начинаешь понимать, что добиться чаемых результатов можно отнюдь не скандалом, криком, разовыми наскоками, а собственными систематическими усилиями.
Усилия эти – отнюдь не в демаршах Снегурочек, Серых волков и Зайчиков-побегайчиков. А в возрождении традиционных общественных институтов (в обход инфантилов, претендующих сегодня в общественной жизни лидировать), в создании институтов новых. Мы повзрослеем, когда начнем думать о правопорядке, образовании и здравоохранении безо всяких шумных и бестолковых поводов. Думать каждый день.
И тогда делается понятной любопытнейшая вещь: власть – это не правительство. Власть – мы сами.
Источник |