— Но говорят, что это история. Проводят аналогии со свержением памятников Ленину на Украине. Призывают смириться с тем, что это часть нашего прошлого. Как вы относитесь к такому аргументу?
— Аргумент весомый, но если именем злодея назвать какое-то место, а потом утверждать, что ничего нельзя изменить — абсурд. Разве для того, чтобы назвать станцию именем Войкова проводился народный референдум? Нет. Это было решение советских властей, никак не согласованное с людьми.
Вся топонимика актуальна до тех пор, пока существует народ, которые ее присвоил. Если через некоторое время Москву заселят иные этносы, то вполне логичным станет отображение их культурных ориентиров в названиях улиц и станций. Независимо от того, хотим мы этого или нет. Как, например, случилось в Чечне, где исконные имена русских казачьих станиц сменились на чеченские названия. Они появились уже при Советах, особенно в Надсунженском и Надтеречном районах, Наурском, Шелковском...
— Все-таки если объективно рассматривать личность этого исторического деятеля, какой он вклад внес в историю России? Многие до сих пор не в курсе дела...
— Он деятель коммунистической партии, деятель революции. Один из организаторов и исполнителей убийства царской семьи. Как мы можем признавать Николая Александровича и его семью святыми и одновременно иметь станцию, нареченную именем злодея ? Он злодей в чистом виде.
— Но может быть он успел совершить на своем веку еще что-то полезное?
— Кроме этого убийства он больше ни чем не отличился. Он ничего не построил... Допустим, тот же Лаврентий Берия, несмотря на то, что совершил достаточно злодейств, выступал при этом и как крупный администратор. Он действительно курировал атомный проект. Курировал многие научные военно-оборонительные проекты. Сталин также неоднозначная фигура. Человек, который немало натворил для разрушения традиционного русского общества, но не меньше сделал и для сохранения государства. Его заслуга в Победе над фашизмом действительно колоссальна.
А Войков не сделал ровным счетом ничего. Просто ноль.
Тот же Ленин — это фигура гигантского исторического масштаба. И назвать Ленина бездарем даже у меня язык не повернется. Это был своего рода политический гений. Злой гений, — но гений. Про Украину вообще речи нет. Там Ленину памятники должны ставить ежедневно, как и во всех независимых республиках бывшего СССР! А уж в Финляндии и Польше его следует уважать как деятеля, подарившего им независимость.
Войков-то даже не политик. Он просто злодей, совершивший жуткое по своему цинизму убийство детей. Причем, в Екатеринбурге убили не только царскую семью убили. Там уничтожили нянь, поваров и врача — людей ни в чём не виноватых, даже с точки зрения Войкова.
— Как человек авторитетный, могли бы призвать людей, чтобы они проголосовали на этом референдуме?
— Я бы вообще не стал проводить никаких референдумов. Если бы у меня была возможность, я бы распорядился переименовывать станцию, не обостряя тему идеологического противостояния красных и белых. Сейчас все патриотическое сообщество, весь народ нуждается в единении. И, несмотря на мое негативное отношение к Октябрьской революции, как впрочем и к Февральской, несмотря на мое нелицеприятное отношение к большевикам, которые её совершили, я считаю, что неправильно снова стравливать белых с красными.
Этим только раскачивается устойчивость страны. Раскалывается патриотический лагерь.
Сейчас налицо угроза появления нового либерального проекта образца 1991 года. Такой сценарий отрабатывается, и это происходит на наших глазах. Врагам нашей страны стратегически важно расколоть патриотические силы. Они поднимают те же самые вопросы, которые они успешно муссировали в конце 80-х годов. Я все это прекрасно помню. Они хотят любым путем помешать объединению патриотов под знаменем государственного строительства.
Будучи командиром ополчения Новороссии, я даже не думал о том, чтобы сносить памятники Ленину, хотя являюсь монархистом и не питаю к нему симпатий. Если со временем историки и общество станут признавать, что он выдающийся исторический деятель, у него найдутся свои защитники. А пока к Ильичу народ относятся по принципу — пусть стоит.
Поэтому я за переименование станции, но не считаю, что следует проводить какие-то референдумы по этому поводу.
