С удовлетворением отметил, что поклонный крест при въезде в поселок уцелел. С большой тревогой въезжал в поселок, знакомый мне вот уже полстолетия. Я опасался, что местный деревянный старообрядческий храм претерпел серьезные разрушения. Его сияющие купола могли быть прекрасным ориентиром для обстрела артиллерией. Подумал: «Если увижу руины, сердце может не выдержать». К счастью, храм не пострадал. Бросились в глаза новые роскошные въездные ворота (изготовлены они были до последних трагических событий). Из калитки выкатывается коляска с сидящей в ней женщиной, ее двигает священник аскетического сложения с длинными волосами, белый как лунь. Видя его прозрачность от сугубого поста, я подумал: «Не обломится ли от такого усердного воздержания, дотянет ли до Светлого Христова Воскресения?» И еще: «Вот сейчас подымется более-менее сильный ветер и батюшку «аки листвие» понесет. Познакомились - оказалось, что о. Владимир местный, родом из Стаханова. Меня давно знает, читал мои воспоминания, какие-то статьи, смотрел видеоматериалы. На моё желание пообщаться отреагировал так: «Было бы не правильно делать это в то время, как в храме читается великая павечерница». При входе в храм на дверях текст грозного постановления Стоглава: «Иже не крестится двумя персты, яко же и Христос, да будет проклят». В храме умиротворяющая тишина, неторопливо звучит ручей молитв. О. Владимир с крылоса читает канон Богородице. Каждое его слово, раздающееся из алтаря и крылоса, слышится во всех уголках храма. После службы заявляет: «Я ничего не вкушаю после павечерницы, как положено по уставу и Вас искушать не буду». Ожидаю прихода батюшки. Трапезница предлагает квасу. Я мнусь - неудобно монаху «падать лицом в грязь», пасовать перед белым священником. Квас все-таки принимаю. Новое предложение - кусочки сушеной тыквы в сахаре («наши конфеты»). Потом орешки с мёдом. «Может быть, супчику и картошки с огурцами?» Стоп, дальше не надо, спешу расправиться с тыквой и орешками до прихода о. Владимира. Не успел. Батюшка добродушен и снисходителен. В нем чувствуется интеллигентность, даже некоторая аристократичность в манерах. Почему-то считает меня личным другом Патриарха Кирилла. «Ну что Вы, отче. Это, мягко говоря, преувеличение. На одной из последних встреч Патриарх меня даже пожурил: «Надо быть мудрее, отец Кирилл». - «Отче, я вижу, Вы человек непростой, расскажите, пожалуйста, о своём жизненном пути» - прошу я. О.Владимир заметно стушевался, на его лице явственно отразилось внутреннее борение. - «Вы назвали меня непростым человеком - для меня это слышать огорчительно, ибо я стремлюсь к простоте». Неспеша, пропуская каждое слово через сердце, он поведал о дивном промысле Божием в своей жизни. «Вот видите, разве могло это быть случайным?» - часто повторял он в процессе своего повествования. По настоятельной просьбе батюшки об этом я умолчу. Интересуюсь у него последними событиями. Вот что услышал: «Когда у нас начались тревожные события, мы стали служить ежедневно. Я просто боюсь остановить молитву, чтобы не вернулся кошмар последних недель. Как солдат сидит в окопе в любую погоду и бдительно следит за противником, так и я опасаюсь, что если ослабить молитву, то силы зла неожиданно атакуют. Многие из нашего поселка уехали. Разрушено несколько домов, но не погиб ни один человек. Кто-то пошел к соседу, кто-то спустился в погреб, парень прошел прогуляться, а в это время в их дома попадают снаряды. Одна женщина вышла в другую половину своего дома. Раздался грохот, часть дома рухнула. Вдруг перед нею вырастает человек. Удивившись, она его спрашивает: как он здесь оказался, ведь двери дома были закрыты. Оказывается, что он вошел через разрушенную часть дома. Над деревянным (!) храмом пролетали снаряды, но ни один из них не задел самого здания церкви. И это при том, что благодаря сияющим куполам он представлял собой прекрасную цель. Стены храма, однако, дрожали от разрывов. Я, совершая Литургию, усердно молился, чтобы успеть причаститься. Однажды во время обстрела одной прихожанке на руки упал образ преп. Иоанна Огородника. Образ вставили на место. Придя домой, эта женщина ужаснулась огромной воронке от разорвавшегося снаряда у себя на огороде - именно на огороде. Причем дом при этом остался цел. Так святой отплатил рабе Божией за её благоговейное отношение к его образу. Городищенский храм многострадальный. Его несколько раз грабили. В общей сложности утащили около 80-ти икон. Был такой случай - однажды во время службы(!) здоровый мужик схватил две иконы и ринулся вон из храма. Женщины ничего с ним не могли поделать. Одна из них упала, и убегавший вор протоптался по ней. Вскоре она умерла. Два месяца в Городище стояла Национальная гвардия. Её подразделения занимали господствующие высоты вокруг. Об украинских гвардейцах местные жители ничего плохого не рассказывали - в Городище они вели себя спокойно. Хотя по соседству, в другом поселке, со стороны тех же подразделений были зверства. Многие в поселке болеют тяжелой формой гриппа. Недомогаю и я. Псаломщица вообще с воспалением легких. Особенность заболевания: вылечившиеся от него, снова вскоре заболевали. Есть подозрение на искусственно спровоцированную эпидемию». Беседа приближается к полуночи, я начинаю ёрзать, зная, что в 3 часа ночи о. Владимиру предстоит начинать богослужение. «Вы отдыхайте, Вам трудно будет после дороги встать» - говорит он мне. Какой ни есть я монах, а подтягиваться надо. Пришлось заночевать, так как ополченец, сопровождавший нас, сказал, что нам надо возвращаться засветло, так как ночью могут нападать рассеянные после разгрома Дебальцевского котла группы «укров». Еще до выезда в Городище я напрягся и с робкой надеждой в голосе спросил: «А как насчет мин? Дорога к Городищу и сам поселок разминированы?» В ответ услышал: «Всякое бывает. Периодически в разных местах подрываются на минах животные, случается, что гибнут дети». Вывод после долгого общения с о. Владимиром: добрейший души человек, тонкий, тактичный, любвеобильный. С одной стороны, кажется трогательно беззащитным, с другой чувствуется в нем стержень и принципиальность. Всецело устремлен к молитве. Служит неспешно и благоговейно, в некоторых моментах службы чувствуется недостаток опыта - но это дело наживное. В ответ на призыв настоятеля приходить в храм на службы, бабушки так реагировали: «А если попадем под бомбы?», а он им: «А если бомба настигнет вас в подвале? Если в храме - тогда в рай, а если в подвале?» Приезжавшие из Москвы люди говорили батюшке: «Ты только молись, а мы всем необходимым тебя обеспечим». Много задавал мне вопросов о моем видении ситуации в Донбассе, о перспективах её развития, интересовался жизнью в России. Получилось так, что за несколько десятков часов общения с самыми разными людьми в Донбассе, больше всего довелось поговорить с о. Владимиром. И это при таких долгих службах у него на приходе, при таком строгом его воздержании и проблемами со здоровьем. Поразительно: не спит, почти ничего не ест и - бодрый. Уверен почти на 100 процентов: в том, что храм уцелел и то что в поселке никто не погиб - огромная заслуга настоятеля местного храма. По возвращению в Москву скажу своим: «Вот мы считаем себя одними из самых-самых, но должен вам сказать, что Городищенскому старообрядческому приходу мы в подметки не годимся - настолько их ревность превышает нашу». Когда я видел светящегося, быстро перемещающегося по пространству о. Владимира, опять стало неловко за свой заметно выступающий живот. Наши прихожане меня утешают: «Да это у вас из-за проблем с сердцем» и пр. Тяжело вздыхая, я охотно соглашаюсь, но в то же время знаю, что от лишнего пирожка с капустой не откажусь. Хотелось обнять отца Владимира и сказать: «Пастырь добрый, досточтимый авва, уважаем и любим тебя, преклоняемся пред твоим молитвенным подвигом, но в полном объеме ему последовать не сможем (99% старообрядческого духовенства и 99 и 9 сотых процента новообрядческого). Лично я в следующую ночь, когда ты будешь опять бодрствовать, творить множество земных поклонов, честно планирую один поклон «во всю кровать». Мегаобъемы глубоких молитвословий, которые ты с небольшой группой поддержки будешь усердно воссылать к Всевышнему, не коснутся моего сердца, пройдут мимо лежащего на одре немощи и лености с трещащими по швам после перенесенного напряжения артериями и венами на больных ногах, а тебя закалят еще в большей степени. И будет глупо с моей стороны при возможной следующей нашей встрече изображать из себя «ученого инока», свободно рассуждающего по широкому спектру тем как богословского, так и общественно-политического плана. Это будет неубедительно и неадекватно. Твой опыт молитвенного созерцания, благоговейного предстояния перед Творцом затмит и посрамит наработанный мною потенциал умственного рационального познания».
...В начале четвертого я уже стою при входе в храм. Заканчивается полунощница, начинается утреня. Во время двупсалмия о. Владимир кадит храм, лихо занося кадило на третий крестообразный взмах. Подумал: «Делая так, я бы давно рассыпал угольки и ладан». Кстати, не чудо ли: заканчиваются в храме ладан, свещи и календари - и вдруг в самый критический момент все это поступает в изобилии. Реально исполняются слова Спасителя: «Ищите прежде Царствия Божия и правды его, и все остальное приложится вам». Так было и по окончании службы - только она закончилась, а во дворе храма уже разгрузили большую партию досок.
...Проникновенно, особой погласицей читаются эксапсалмы. Иногда проскальзывают плаксивые нотки. Возникло даже опасение, как бы чтица не разрыдалась. Легкой пушинкой настоятель творит многочисленные метания и земные поклоны, иногда даже зашкаливая за норму, предписанную уставом. Промелькнула шальная мысль: «А почему не я здесь служу, в этом одном из самых любимых и дорогих для меня храмов? Ведь я уже полвека связан с Городищем». После кафизм наступила пауза. О. Владимир объясняет: «Сейчас должен начаться канон, псаломщица сама не справится, вот-вот должны подойти певцы. Вы либо посидите, либо пойдите отдохнуть». Вываливаюсь из храма, вокруг еще темнота. На добрый час «вырубаюсь» на скромном одре. Раздается краткий трезвон. Вскакиваю и опрометью спешу в храм. Читают первый час - также «с чувством, толком, расстановкой». Подумал: «При таком качественном, неторопливом и осмысленном чтении и пении должны умолкнуть голоса людей, выступающих за перевод наших богослужебных текстов на более понятный язык». Закончилась служба к 12 часам. Проповедь о святом дня и интересный рассказ о том, как вымолили дождь. Суть была в том, что из-за долгого отсутствия дождя наметили служить молебен пророку Илие. На это же время в Городище было намечено собрание актива всего района для рассмотрения текущих вопросов. О.Владимира просили провести экскурсию по храму. Из-за молебна он не дал согласия, но все-таки вышел к ним из храма во время молебна. Спрашивают его: «Ну что, будет дождь в 13.00?» О.Владимир: «Бог не связан временем, мы не можем Ему диктовать». Ровно в 13.00 пошел дождь - небольшой и всего лишь на полчаса. В это время батюшка был в районе Брянки и Стаханова - там не было ни капли, только над Городищем. Решил еще раз служить молебен и пошел обильный дождь! Самым печальным для пастыря было то, что никто из новых людей не пришел в храм благодарить Бога за эту милость. Как и за то, что никто не погиб - тоже почти никто из них не пришел в храм. Придя из храма, от усталости бездыханно рухнул на постельный одр. Старец же был неутомим - после службы у него было долгое общение с прихожанкой из Чернухино, затем он кого-то «исправлял» (т.е. причащал на дому). За обедом я «уплетал за обе щеки», он же почерпнул 3-4 ложки первого блюда и «затормозился». Заговорил с ним о том, как он понимает концепцию своего пастырского служения, конкретно в его миссионерском аспекте. Он: «Я стараюсь исполнять все как положено и реагирую на приходящих ко мне с вопросами. Специально кого-то переубеждать - думаю, что это напрасный труд. Человек с помощью Божией должен сам придти. Разговорами его вряд ли убедишь». Я: «У меня несколько иное мнение. Я бы, если уж не в первый день своего пребывания на приходе, то на второй или третий день точно, со всеми бы перезнакомился, узнал бы об окружающем контексте вдоль и поперек. Похвалил бы настоятеля соседнего, в с. Малоивановка, храма за установку массивного, строго восьмиконечного креста, возвышающегося над куполом восстановленной колокольни. Одновременно пожурил бы его за отсутствие до сих пор в храме баптистерия для погружательного крещения взрослых. Нагрянул бы с поздравлениями по случаю дня ангела к другому соседу - настоятелю новопостроенной Казанской церкви г. Зоринска, вручил бы собравшимся на торжество его собратьям «Правила благочестивого поведения в храме». Пригласил бы сотрудников Учебно-просветительского центра из г. Алчевска в свой храм на экскурсию, рассказав при этом о трагических событиях середины 17 века и т.д.». Ну что ж, каждому своё. Я при всей своей любви к уставным службам и способностью мобилизоваться на долгую службу, будучи у о. Владимира, уже бы на следующий день запросил бы пощады и утек бы под благовидным предлогом. На обратном пути прошу водителя дать мне кофту и темные очки, а он разводит руками. Я ему: «Ну что же получается? Я просил делать контрольный осмотр вещей перед отъездом, а Вы этого опять не сделали. Я вот столько часов был на службе и общался, а Вы в основном отдыхали и прогуливались - неужели было трудно собрать все вещи?» Водитель предлагает вернуться обратно. Я, устало вздохнув, говорю ему в ответ: «Ну, нет, уж как-нибудь в другой раз».
О.Владимир еще и года нет как настоятель. Его матушка говорила: «Жаль, что мы не были приобщены с детства к древнему благочестию, как местные». Несмотря на то, что у неё действует только одна рука, она делает прекрасные гербарии из засушенных цветов. Один из них она подарила мне.
Обычно, общаясь с людьми, в зависимости от их интеллектуального и культурного уровня, я настраиваюсь на соответствующую волну. На самом примитивном уровне - общение на уровне междометий. Есть еще упрощенный уровень и средний. Беседуя с о. Владимиром я настроился на самый высокий штиль.
Посетил в Городище Покровскую часовню. Когда-то на этом месте была деревянная Покровская церковь, она была древней Успенской. Я еще ее застал в 70-е и 80-е годы. Потом ее подожгли. Не сохранились и плиты на могилах казаков-старообрядцев («бандиты утащили»). Старушка из соседнего дома, завидев меня, посетовала, что в часовне долго не было служб со священником и что территория вокруг запущена. «А при Пете (Патермуфии) было по-другому. Некоторые его ругают, а он столько сделал! Вот передайте там кому надо». Интересуюсь у нее, как она пережила войну: «Трубу повредило и стекла повылетали».
Наблюдая местных старообрядцев за богослужением и в быту, наверное, я был похож на архидиакона Павла Алеппского - сына Антиохийского Патриарха Макария. О.Павел побывал с отцом в России и оставил записки, преисполненные восхищения и изумления по поводу благочестия русских людей того времени.
Еленовка. Побывали здесь в воскресенье в день выезда. Сразу начались искушения: не было еще 6 утра, когда позвонил водитель и сказал, что машина не заводится и что ее нужно толкать. Потом возникли проблемы с мотором. Перестали открываться боковые окна в машине, а было уже жарко. В годы моей юности это был самый скромный приход епархии. Свернув с шоссе, долго ехали по проселочным дорогам, и вдруг перед нашим взором открылась красивая панорама, в центре которой был храм, похожий на белого лебедя. Ярко блестел купол храма. Внутри храма много икон в каноническом стиле с частицами мощей. В частности, преподобномученицы Евдокии и св. Александра Невского. В притворе неплохая лавка - единственная из тех, которых мы видели, в которой есть журналы «Русский дом». Когда-то мимо храма пролегал торговый путь («шлях»). Рассказывали, что в храме проездом побывал А.С.Пушкин. К началу службы мелодично трезвонили колокола (а раньше, в годы моей юности, звонили в баллоны и рельсы). Территория вокруг храма ухожена, уложена плиткой, помимо ограды есть еще невысокий металлический забор с восьмиконечными крестами. С купола свисает паникадило, изготовленное по старинным образцам. Все добротно и в алтаре. Мне пришлось совершать проскомидию. Поминал большой список ополченцев и казаков - как живых, так и убиенных. Возглавлял Литургию настоятель, он митрофорный протоиерей. На престоле в алтаре, как и в храме в Артемовске было массивное Евангелие. Малые и великие входы совершались не по солее, а через середину храма мимо лежащего на аналое креста. После Евангелия настоятель в сугубую ектенью (как и в великую) добавлял много прошений, в которых в качестве положительных субъектов фигурировали «грядущий царь, ополченцы, казаки, Новороссия», а в качестве отрицательных - «масоны и национал-фашисты». Во время пения «Верую» прозвучало 12 ударов в колокол.
Прежний Луганский архиерей митрополит Иоаникий дважды служил здесь Литургии и молебны: по случаю 200-летия храма и на свое 70-летие. Выражал даже желание остаться здесь. После службы за трапезой (во время неё читали книгу о. Виктора Кузнецова «Мученики Новороссии») я спросил присутствующих, как они видят будущее Донбасса. Вот три варианта:
1. Автономия в составе Украины - опустили головы, бурчат - ворчат;
2. Самостоятельность - гробовое молчание;
3. Вхождение в состав России - все дружно «за».
В течение месяца и днем и ночью здесь стреляли. Иногда безпрерывно по 3-4 дня подряд. Находиться в подвалах все это время было невозможно. Некоторые, особенно одинокие старики, не могли больше терпеть сидение в подвале и хотели даже руки на себя наложить. Батюшка советовал, чтобы не заболеть, иногда переходить в теплые дома и лежа на полу читать молитвы. Сила взрывов была намного больше, чем летом. Мы видели воронки глубиной около 6 метров, а шириной до 3 метров. Зимой у украинских войск техника была более совершенной, и каратели сразу производили точный ответный огонь. Батюшка рассказал, как однажды ополченцы задержали резчика по дереву, который направлялся в его храм из соседней области. У него была обнаружена значительная сумма денег, маршруты и фотографии блокпостов. Велся допрос с пристрастием. С большим трудом удалось освободить этого человека. Бывало, что добровольцы из России сражались по разные стороны баррикад. О. Александр открыто поддерживает ополченцев. Он молится за их победу. Трижды ему поступали вызовы прибыть в епархиальное управление для разбирательства, но по разным причинам это не получалось. Когда шел обстрел, в храме вырвало крепление входных дверей и было повреждено паникадило. Ежедневно в течение всего лета и осени вокруг церкви проводились крестные ходы. В окрестностях села было выпущено около трех тысяч снарядов. Были случаи, когда они разрывались под ногами у человека и не причиняли ему вреда. Осколки нельзя было брать в руки и держать в помещении, т.к. они были отравлены. Перед въездом на территорию храма сложена пара десятков гильз от снарядов и куча осколков.
Общаясь с разными людьми, приходилось слышать немало критики в адрес видных деятелей ЛНР. У Мозгового, например, сильны прокоммунистические настроения. Когда на одном из мероприятий батюшка кропил святой водой присутствующих, он отвернулся. Верующим ополченцам, обращавшимся к нему с просьбой разрешить помолиться в храме, было сказано: «Идите, молитесь, а мне нужны те, кто воевать пришел». Он настаивает на казарменном положении ополченцев. Сопровождавший нас ополченец выражал недоумение тем, что батальон, возглавляемый Мозговым, носит название «Призрак». Сам он со своим подразделением не хочет входить в состав батальона Мозгового. Вошел в казачий полк им. Платова. Накануне нашего приезда в Донбасс было сообщение о покушении на Мозгового. Это произошло при выезде из Михайловки. Мы были на этом месте, там видна отметина от взрыва, по дороге разбросаны камни. Многие считают, что реального покушения не было, что это была инсценировка. Мозговой не хочет, чтобы его подразделение входило в состав войск ЛНР. По словам нашего знакомого ополченца, американцы прислали на Западную Украину 300 своих инструкторов - наверняка это штурмовая бригада. Считает, что на первом этапе действовали недостаточно активно, что нужно было уже в первый месяц после захвата власти в Луганске устанавливать её в других городах. О Болотове и Плотницком у него отнюдь не положительное впечатление. Считает, что идет подготовка к большой войне. Сказал, что не более четверти ополченцев являются православными, в какой-то степени воцерковленными людьми. Что оставаться Донбассу в составе Украины - самоубийственно. Все разговоры о возможности остаться в составе Украины - это маневры. Ссылался на пример Хорватии, где сербов обещали допускать служить в полиции и в армии, а после всех уволили. Бои в Донбассе с использованием тяжелой техники по своей интенсивности превышали сражения во время Великой Отечественной войны.
По благословению митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия каждую пятницу Великого поста здесь усиленно постятся: по возможности с полным отказом от пищи, кроме хлеба и воды, до захода солнца. По 12 раз читают «Отче наш» и «Богородице Дево радуйся» с 12 земными поклонами.
Сын Порошенко якобы тоже воевал - есть фотографии его на фоне артиллерийского орудия (может и нажал кнопку на расстоянии 50 км от противника). В начале местное население отличалось пассивностью. Оно привыкло к относительной стабильности, к регулярной выплате зарплаты при Януковиче.
Рассказывали, что в Дебальцево украинские снайперы тренировались, стреляя по мирным жителям. Около каждого дома здесь были убитые. Среди ополченцев много тех, кто обратился к Богу, крестился, стал исповедоваться причащаться. Но, в целом, посещение ими храма слабое.
Бежавшие украинские вояки оставили в Дебальцево огромные запасы оружия и продовольствия. Когда они были здесь, то по ночам по городу ездила «Нива», из которой стреляли по домам мирных жителей.
В селах Донбасса слышна украинская речь, чаще всего суржик. Более-менее сносно по-украински разговаривают в Беловодском районе. В городах же сплошь говорят по-русски. Проезжая по населенному пункту, каратели могли спросить: «Вы за кого голосовали?» Если за независимость Донбасса, то начинали стрелять. Часто они не забирали своих убитых, говоря, что они у них не числятся.
По дорогам Перевальского района мы передвигались в сопровождении машины ополченцев. Однажды поехали сами, взяв с собой пономаря Артемовского храма. А он оказался без паспорта. На первом же блокпосту нас остановили и стали проверять документы, хотя видели, что едет священник. При этом проверяющий рассказал, как однажды они остановили машину, в которой был украинский солдат без паспорта. И тут выяснилось, что и наш спутник без документов. Задав ему несколько вопросов, нас все-таки пропустили. Не доезжая до следующего блокпоста, мы остановились и высадили этого пономаря. Машина повезла меня дальше в Луганск на запланированную встречу, потом вернулась за этим пономарем. Съездили за его паспортом, после чего привезли в Луганск.
Чего греха таить и в среде ополченцев были случаи мародерства. Некоторые явно вступили в ополчение для того, чтобы поправить свое материальное положение. Командирам на первых порах было сложно их сдерживать, тем более что эти люди были невоцерковлены. Сопровождающий нас ополченец - командир одного из его батальонов, сражался под Александровкой (голубые со звездами купола этого храма памятны мне с детства). Он рассказывал, что однажды они отошли от своих позиций, чтобы укрыться от «Града». При этом у них не было ни одного двухсотого. Его и двух его помощников обвинили в отступлении и арестовали. В комендатуре их раздели до нижнего белья и в наручниках приковали к стульям. Здесь они находились 4 дня. Их начальство не знало где они. Не было подвезено дополнительное оружие - хорошо, что в это время «укропы» не наступали. Вместе с ними в застенках было около 80-ти задержанных луганчан. Поразительно, что все они были без крестов. Накал страстей был таков, что из-за разных оценок происходящих событий распадались семьи, возникали конфликты между родителями и детьми. Украинские информационные агентства очень сильно воздействовали на мозги. Общаясь с луганчанами, приходилось слышать: «Мы не видим свет в конце туннеля. Новые власти не дают работать предпринимателям. Непонятно, куда девается гуманитарка. В Алчевск, например, ничего не поступает. Все покупаем в основном на рынках. Бывали случаи, когда голодали дети. Количество абортов возросло в разы. Во властных структурах мало профессионалов, людей образованных. Есть нечистые на руку. Например, газ из России продают в два раза дороже. Необходимо выстраивать государственность, профессионально заниматься идеологией. Очень много из города уехало профессионалов». Больше всего опасаются, что Россия отступится и бросит. Были пожелания, чтобы она «вела более активную информационную политику не только на территории народных республик, но и на их оккупированную часть. России нельзя бросать Донбасс, занимать выжидательную позицию. Очень опасаются, что народные республики превратятся в подобие Приднестровья. Много сил и средств уходит на разборки между собой. Непросты взаимоотношения между руководством казаков и ЛНР. Есть подозрение в наличии предательства в среде руководства ЛНР, в том, что сливается информация украинской стороне. Был случай, когда отряд ополченцев, занявший позицию, через несколько минут накрыли «градами». Немало пропало людей в Алчевске и Луганске - девушек, бизнесменов и др. Недавно в кинотеатре «Русь» (ранее «Украина») произошла перестрелка между своими. По случаю праздника 23 февраля устроили фейерверк. Это спровоцировало стрельбу из гаубиц с украинской стороны. В Луганске было разрушено несколько домов. Нет единого мозгового центра. Хаос. Очень неуютно жить, когда украинские подразделения находятся в 12-ти (поселок Счастье) и 16-ти (Станица Луганская) километрах от Луганска. Желательно, чтобы они были отведены хотя бы до Нового Айдара. Необходимо, чтобы заработала экономика, чтобы люди были заняты».
Я так привык к блокпостам на Луганщине, что проехав российскую таможню, увидев вывеску с надписью, начинавшуюся со слова «блок» вздрогнул - как, и тут? Когда всмотрелся более пристально, то прочитал - «шлакоблок».
Мимо проезжала колона с гуманитарной помощью из России. На машинах большие двуглавые орлы и надписи «Пока мы едины, мы непобедимы!»
Всю дорогу на обратном пути, после того как закончились кассеты с записями «Радонежа», слушал диски казачьих песен. Невольно при этом слегка притоптывал и прихлопывал. Радость-то какая: во-первых, остался жив; во-вторых, раздал большое количество газет «Русский вестник» и журналов «Русский дом»; в-третьих, посетил столько мест и имел такой масштаб общения с местными жителями - «посиделки до посинения и интервью до полуобморочного состояния». Слава Богу за все!
С о. Александром, настоятелем церкви в с. Еленовка после воскресной Литургии
Покровская часовня в пос. Городище
Гильзы от снарядов и осколки у входа на территорию Михаило-Архангельской церкви с. Еленовка Луганской области
После службы. С. Еленовка
Успенская старообрядческая церковь пос. Городище Луганской области
РНЛ
