Что из происшедшего за последнюю летнюю неделю выделить как главное? Рост цен на хлеб, крупы и иное продовольствие, который, как нас спешат успокоить, носит лишь сугубо спекулятивный характер? Неожиданное решение президента приостановить строительство платной автодороги на Петербург через Химкинский лес? Или признание властью же (теперь премьером), что цены на бензин в России слишком велики, после чего, надо полагать, будут приняты какие-то меры к их снижению?
Мне же представляется, что заслуживает особого внимания информация о прозвучавших оценках потерь для страны от летних пожаров. В частности, сообщается, что по данным Центра охраны дикой природы одного только леса (то есть без учета иных потерь) сгорело на… 375 млрд. долларов. Цифра кажется столь фантастичной, что сначала отвергается без обсуждения – ведь это чуть ли не два годовых федеральных бюджета страны! Но подсчеты просты: по данным всемирного центра мониторинга пожаров огонь захватил в этом году у нас порядка пятнадцати миллионов гектаров леса. А во что оценить стоимость леса на одном гектаре? По самой скромной оценке директора того же Центра охраны дикой природы это не менее 25 тысяч долларов. Для простоты представим себе участок леса всего в одну сотку – десять на десять метров. И согласимся, что оценить стоимость этого леса всего в 250 долларов – семь с половиной тысяч рублей – чуть более всего одного куба обрезной доски или бруса – это действительно чрезвычайно скромная оценка. Соглашаемся с ней как самой минимальной и перемножаем – получаем эти самые 375 млрд. долларов. И повторю – это при самой минимальной оценке стоимости сгоревшего леса.
А чтобы яснее была абсурдность и явная заниженность подобной оценки, приведу иные данные из новостей.
Первое: жители одного из сгоревших сел во Владимирской области отказываются получать в качестве компенсации за свои сгоревшие дома то, что им предоставляют власти – скромное жилье по минимальным социальным нормам.
Второе: на восстановление одного из сел Нижегородской области, где без жилья осталось 756 человек, направят 300 млн.рублей.
В первом случае, надо понимать, на строительство жилья, более или менее соответствующего по площади сгоревшему, при нынешних чрезвычайно завышенных ценах на строительство и стройматериалы, попросту не хватает средств (или их не хотят выделять, или уводят куда-то на сторону и т.п.). Во втором случае про площадь строительства ничего не сказано, но легко подсчитывается сумма на одного погорельца – 400 тысяч рублей или около тринадцати тысяч долларов. Если исходить из того, что в среднем в семье хотя бы три человека, то на такую небольшую семью это уже миллион двести тысяч рублей или сорок тысяч долларов – на эти деньги действительно можно построить неплохие дома, во всяком случае, если строить «хозспособом», то есть без излишних посредников и накруток на прибыли. Разумеется, ущерб от пожаров не исчерпывается стоимостью жилья – у многих сгорело и все нажитое имущество, но сейчас мы говорим хотя бы лишь об основе – о жилье. Но это если покупать стройматериалы, прежде всего лес, по нынешним розничным ценам.
И здесь мы подходим к тому, что я и хотел сопоставить: а если получить лес под строительство не по розничным ценам, после всех прибылей и накруток, а делянку под вырубку (хорошую делянку – с сосновым лесом первой категории), да еще и по вышеприведенным ценам оценки ущерба от пожаров (за 25 тысяч долларов целый гектар)? Это семье из трех человек под вырубку перепадет полтора-два гектара леса – так это можно не один, а несколько десятков, если не сотню, очень и очень добротных домов поставить, и еще останутся деньги (за лес, проданный по рыночной цене) на полное обзаведение…
И тогда вопрос: если стоимость ущерба Центром охраны дикой природы «необоснованно завышается», то что мешает по этой же «завышенной» цене выделять погорельцам в компенсацию потерь не деньги, а хорошие лесные участки под вырубку? Глядишь, и тогда не надо еще и дополнительно тратиться на видеокамеры, с помощью которых всерьез намереваются контролировать ход восстановления сгоревших деревень…
Любопытна первая реакция моего знакомого, оказавшегося рядом со мной, когда я писал эту статью: так это же у нас и так сколько леса сгорело, а ты предлагаешь еще дать вырубать? Но знакомый не учел, что этот лес (то есть даже не в этих, а в несопоставимо больших объемах – на все продолжающийся варварский экспорт за рубеж непереработанного кругляка) вырубят и так (а что не вырубят, так сгорит в следующем году), но только к погорельцам придет лишь ничтожная его часть, и по ценам, совершенно несопоставимым с теми, по которым оценивается «завышенный» ущерб от пожаров…
Другое, не связанное с якобы «завышением» стоимости гектара леса, возражение в части оценки ущерба, которое также прозвучало от наших официальных инстанций, заключается в том, что всемирный центр мониторинга пожаров чуть ли не на порядок преувеличил масштаб нашего бедствия, то есть, что сгорело не пятнадцать, а лишь порядка полутора миллионов гектаров леса. Что ж, теоретически можно себе представить и это (хотя зачем им подобное завышение?). Но даже если и согласиться с такой корректировкой масштаба бедствия (мол, не учли торфяные пожары), умножаем полтора миллиона гектаров леса на те же самые минимальные двадцать пять тысяч долларов за гектар (по которым кто не мечтает получить лес под вырубку?) и получаем 37,5 млрд. долларов – порядка одной пятой годового федерального бюджета страны. А если при такой минимизированной оценке площади сгоревшего леса (на порядок ниже, чем оценивает компетентная международная организация), но зато хотя бы чуть-чуть привести в соответствие со здравым смыслом оценку ущерба от сгорания одного гектара леса (если оценку объема уменьшили на порядок, то уж, наверное, оставили лишь сгоревший лес первой категории?), хотя бы до 60-120 тысяч долларов за гектар, то что мы получаем в оценке ущерба от пожаров лишь по стоимости сгоревшей древесины? Получаем от половины до всего годового федерального бюджета страны. И, соответственно, вопрос: много ли наша власть наэкономила на сокращении охраны лесов?
То есть, то, что теперь перевели лесную службу в подчинение всему правительству, а не какому-то одному ведомству, вроде как, неплохо. Внимание к проблеме – повышение статуса профильной службы. Это кажется логичным. Хотя, с другой стороны, я всегда был убежден, что вопрос подчинения – далеко не самый главный. Существенным он является лишь в том случае, если есть конфликт интересов между головным ведомством и подчиненной ему интересующей нас службой. Но тогда, оказывается, проблема новым переподчинением никоим образом не решена: ни само правительство (в расширенном понимании, включая и президента, и парламент) никоим образом не сменилось, ни приоритеты в его деятельности особенно не менялись. И как бытовал во властных кругах термин «непроцентные расходы», описывавший совокупность практически всех более или менее созидательных расходов государства, так он по-прежнему и бытует. Более того, «оргмеры», вроде как, приняты. Но за случившееся кто-то должен отвечать или нет? За ущерб, повторю, как ни считай, но не менее половины, а то и целого годового федерального бюджета – или это запросто сами себе прощаем, все списывая лишь на жару и засуху?
Ответа пока, разумеется, нет. Да и понятно – никто ведь всерьез не спрашивает. Но даже и в этом случае подсчитать этот ущерб, оценить его нам самим, людям далеким от власти (не говоря уже о погорельцах), тем не менее, очень и очень не вредно. На этом примере в очередной раз стоит понять и осознать, что попытки сведения понятия «гражданин России» к узенькому-узенькому «налогоплательщик» абсолютно неадекватны нашим реалиям даже в совсем узком чисто экономическом смысле. В этом узком экономическом смысле мы все волею судьбы и истории страны не столько налогоплательщики, сколько еще и сособственники колоссальных богатств, которые пока проходят мимо нас.
Вот пример с неготовностью властей хотя бы даже погорельцам, будем откровенны, по ее же власти и недоработке и вине лишившимся своего имущества и жилья, адекватно компенсировать потери теми реальными ресурсами, которые у государства есть, которым, получается, лучше сгорать миллионами гектаров, чем доставаться не олигархам, а простым людям. И этот постоянный двойной счет, при котором 25 тысяч долларов за гектар при оценке ущерба от пожаров – «завышено», но на выделенные в компенсацию потерь погорельцам деньги опять делается строительный «бизнес» с совершенно фантастическими нормами прибыли на всех этапах, вместо того, чтобы дать людям делянки под вырубку по этой «завышенной» цене и тем самым позволить им реально встать на ноги.
И получается, что наши общие богатства при нынешнем порядке вещей, даже если и не будут прямо у нас украдены, то скорее сгорят в пожаре, сгинут без смысла, нежели принесут всем нам какую-то реальную и адекватную своим масштабам пользу…
Этот порядок вещей кажется железобетонным, непробиваемым. Но вдруг происходят вещи неожиданные, непредсказуемые. Казалось бы, что там какая-то горстка «защитников Химкинского леса» по сравнению с этой махиной? Но что-то вдруг заставляет президента приостановить прокладку этой (не общедоступной, а платной, то есть с уже интенсивно включенными масштабными интересами большого бизнеса) магистрали через заповедную территорию. Что? Обращения граждан и политических партий «от правящей до оппозиционных»? Да не смешите. Но что же тогда?
Есть версия, что все это – не более чем политическая интрига – изначально спланированное раскручивание новых «прежде аполитичных» лидеров, которые должны «сыграть» в предстоящем выборном цикле на стороне либеральных сил (симпатии которым неоднократно демонстрировал президент) как истинные титаны: «боролись и добились», настоящие люди «конкретного дела»... Что ж, с одной стороны, такое возможно.
Но, с другой стороны, нельзя сбрасывать со счетов и другую версию. А именно: кризис готовится вступить в новую фазу – расплаты за «антикризисные» меры (вбрасывание в экономику все новых ничем не обеспеченных денег). И это касается не только России, но и всего мира, прежде всего, Запада. Это будет фаза ускоренной инфляции, не исключено – и инфляции, уже вырывающейся из-под какого-либо контроля. Но истинный характер процесса и подлинные его причины всячески будут стремиться скрыть, выдавая его за последовательность локальных, тематических кризисов. Например, продовольственный, топливно-энергетический и т.п. И всякого рода природные катаклизмы здесь весьма на руку: продовольствие будет дорожать не потому, что слишком много в мире ничем не обеспеченных денег, а якобы исключительно из-за засух и неурожаев. Что-то аналогичное можно ожидать и с топливом и т.п. Это для объяснения процесса. Но сам процесс будет и уже есть - чрезвычайно болезненным для населения, раздражение которого, в том числе, в адрес власти, будет пропорционально не ошибкам в объяснениях причин, а реальному уровню трудностей. И этот процесс уже пошел по нарастающей – не этим ли продиктованы уступки властей, в частности, по Химкинскому лесу, а также и, хотя бы пока на уровне риторики, в части возможного ограничения сверхприбылей топливных монополистов? На эту же версию работает и неожиданное выдвижение в губернаторы Калининградской области фигур, альтернативных Боосу и изначальное даже невыдвижение его кандидатуры на новый срок – надо понимать, он стал слишком большим аллергеном для активной части населения области…
Но означает ли все это, что власть меняется в своем существе, начинает больше прислушиваться к обществу? Однозначно судить не берусь. Было ведь недавно еще одно знаковое событие, нашумевшее в сети, но практически не замеченное массовыми СМИ – суд над дочкой председателя Иркутского избиркома, сбившей двух женщин (и даже не попытавшейся оказать им помощь), одна из которых затем скончалась. Приговор обескураживающий: тюрьма (естественно), но… с отсрочкой на четырнадцать лет - якобы ради малолетнего ребенка. Что тут скажешь? Пока возможны такие приговоры таким людям в таких ситуациях (а женщину, расхаживавшую с мобильником вокруг своей машины и даже не попытавшуюся помочь сбитым ею, видели в сети и запомнили многие), да еще и безнаказанно для выносящих эти приговоры – надеяться не на что.
Да и если вернуться к оценкам масштабов ущерба от летних пожаров, то власти впору было бы не просто начать прислушиваться к обществу, проводить наконец «ревизии» лесного и водного кодексов, напомню, принятых в свое время вопреки протестам и предупреждениям, а наконец, и прямо признать свою ответственность и вину – со всеми вытекающими последствиями.
Иначе не исключено, что недалек тот день и час, когда уже останется лишь одно - замаливать грехи…
Специально для Столетия
|