Три события в сфере внутренней политики, связанные с действиями непосредственно самых первых лиц в государстве - в центре внимания и обсуждения. Перечислим последовательно, согласно конституционному рангу действующих лиц. Первое – пресс-конференция главы государства. Второе – развитие идеи создания лидером правящей партии и председателем правительства «Народного фронта». Третье – отставка председателя Совета Федерации с поста председателя партии «Справедливая Россия», а затем, несмотря на такой маневр, все-таки лишение его полномочий представителя петербургского парламента в Совете Федерации, а значит и отставка с поста председателя верхней палаты парламента.
Пойдем последовательно, строго по протоколу.
Пресс-конференция президента уже откомментирована достаточно подробно, в том числе и немного мною, в частности, в прямом эфире питерского телеканала «ВОТ» - в сети, вроде, уже выложено. Поэтому остановлюсь лишь на нескольких моментах.
Первое. Риторика в отношении событий в Ливии, как мы видим, сменилась кардинально. К сожалению, за «политического трупа» в отношении Каддафи никто так и не извинился. И я, собственно, не будучи специалистом в области межгосударственного протокола, на этом и не настаиваю – может быть, возможны и иные способы реального действия, нейтрализующие прежнюю крайне неприличную некорректность, сформулированную, как ни крути, все-таки от имени России. Очевидно лишь одно - что недопустимо было подобные слова говорить изначально. Далее же, с моей точки зрения, все-таки в плюс, что президент, наконец, признал то, что и ранее было очевидно всем: Россия не просто нейтрально «воздержалась», но фактически дала согласие и на вторую резолюцию Совбеза ООН. Прямое и честное признание перед своим обществом факта и своей ответственности за него, с моей точки зрения, все-таки, в плюс. Правда, затем, в условиях очевидного всем и констатируемого руководителями нашего государства – члена Совбеза ООН прямого и грубого нарушения международного права силами НАТО, необходимы, все-таки, и какие-то более радикальные действия, нежели лишь признание реалий на пресс-конференциях. Тем более, в условиях, когда руководство Ливии уже неоднократно обращалось с просьбой созвать Совет безопасности ООН и непредвзято рассмотреть ситуацию с участием представителей международно признанной государственной власти Ливии.
Второе, тесно связанное с первым - недвусмысленное заявление о недопустимости вмешательства в дела Сирии. В этой стране, традиционно являвшейся союзником СССР, а затем и России, в ближневосточном регионе, ситуация не столь однозначная, как была в Ливии. Да и государство существенно менее богатое и благополучное – объективных оснований для внутренних протестных акций и революций действительно может быть существенно больше. Чрезвычайное положение на протяжении трех десятков лет, очевидно, не лучшее условие для гармоничного развития. И, чтобы сразу снять прежде как-то звучавшие недоуменные упреки в готовности поддерживать диктаторские режимы и диктаторов: речь не о поддержке того или иного характера режима - самоуправление для меня, безусловно, лучше тирании. Но только если это истинно народное самоуправление, а не прикрываемое внешними, с виду издали похожими на демократические, фиговыми листами реальной диктатуры внешних и криминальных сил.
Так можно ли и нужно ли в этих условиях пытаться как-то воздействовать на внутрисирийскую ситуацию, содействовать мирному и более гуманному разрешению внутреннего конфликта? Разумеется, да. Но ведь вот проблема: во-первых, только ли внутренний это конфликт, не стоят ли за ним внешние силы со внешними по отношению к Сирии интересами? Ведь было же признано, что оппозиция в Сирии на протяжении многих лет поддерживалась извне. И, во-вторых, союзниками по «принуждению к урегулированию» не пытаются ли выступить те внешние силы, которые и пестовали и поддерживали на протяжении многих лет как будто бы внутреннюю оппозицию, но извне и, соответственно, есть основания предполагать, в своих, внешних по отношению к Сирии, интересах?
Не знаю, моими ли аргументами руководствовались те, кто готовил и формулировал позицию, которую заявил президент по этому вопросу на своей пресс-конференции, но эта позиция представляется вполне адекватной. Единственное, о чем приходится говорить без устали, так это о том, что подобная позиция должна подкрепляться реальной силой, как экономической, так и военной. Но никакая «модернизация с помощью Запада» (декларируемая «мозговым центром» президента – «Инсором») не сделает нас сильными в тех вопросах, где мы вынуждены оппонировать Западу. Очевидно: никогда не будет Запад помогать нам в том, чтобы мы могли ему более эффективно оппонировать.
Третье. Общая тональность пресс-конференции оставила крайне грустное ощущение. Понимаю: лидер, глава государства обязан демонстрировать оптимизм и жизнерадостность. И чувство юмора, если есть, тоже хорошо. Но возникло ощущение некоторого явного несоответствия между личным жизненным оптимизмом выступающего и его удовлетворенностью от общения с доброжелательно настроенным залом – с одной стороны, и реальным состоянием дел в стране и масштабом имеющихся проблем – с другой стороны. И чего стоит бодрое заявление о том, что еще в 2008 году принято правильное решение (о выделении квартир всем ветеранам войны) и даже вполне разумное обоснование необходимости этой меры по сравнению с тем, что решение так и не исполнено, притом что все преступления вокруг этого хорошего дела - того, что давно должно было быть исполнено, как мы с вами понимаем, являются экономическими. То есть теми самыми, за которые ответственность по инициативе президента недавно радикально снижена. И что? Будем «продолжать работать»? Аналогично по вопросу о возврате на высокие должности генералов МВД, ранее, вроде как, уволенных в связи с «кущевской» историей. Внятных ответов, к сожалению нет, и демонстрируемый оптимизм тогда представляется сильно контрастирующим с реальностью и сугубо личным, оторванным от страны.
И четвертое. Понимаю, что глава государства – тоже человек, то есть, ему тоже хочется сказать красиво. И он тоже может ошибаться. Но вправе ли? Не для того ли все процедуры организации деятельности института президента, чтобы сводить и ошибки в действиях, и ошибочные, необдуманные заявления к минимуму? И тогда вправе ли президент использовать такой метод общения с публикой, который ведет к заявлениям, всего смысла и последствий которых сам глава государства, похоже, сразу и не понял? А даже если и так, то почему же никто из референтов-помощников не посмел сразу в деликатной форме подсказать президенту, что нужно «звонкий» ответ все же чуть скорректировать?
Спрашивают президента, представляет ли освобождение Ходорковского какую-либо опасность для общества? А ведь мы знаем, что всякое мышление обычного человека всегда в той или иной степени в плену стереотипов. И если долго и целенаправленно навязывается некоторыми внутренними кругами, да еще и при горячей поддержке Запада, идея о том, что освобождение Ходорковского представляет огромную опасность ДЛЯ ВЛАСТИ, то, скорее всего, как я понял эту ситуацию, именно это-то и услышал в вопросе президент. И поспешил ответить, что совершенно никакой опасности. Но спросили-то про опасность для ОБЩЕСТВА. Трудно предположить, что именно на этот вопрос так ответил наш руководитель-юрист, твердо зная и всячески пропагандируя ранее идею о том, что этот вопрос решает суд и один лишь суд. Более того, давший ранее поручение провести некий анализ судебного процесса, но вдруг решивший выступить со своим мнением как до полного окончания самого процесса (со всеми надзорами и кассациями), так и до результатов последующего им же инициированного экспертного анализа. Значит, не то услышал и не на то ответил?
Ошибся бы так кто-то из наших читателей или пусть даже председатель правительства – не страшно, так как это было бы всего лишь их личное мнение. Но у президента, волею авторов нашей Конституции, есть некоторое особое право, доставшееся нам в наследство как явный пережиток монархии – право на помилование. Так кого и почему должен миловать президент? Тем более, если учесть, что карательная функция правосудия из нашей концепции уголовного права исключена (с моей точки зрения, абсолютно незаслуженно и необоснованно). Значит, наказанию – изоляции от общества – должны подвергаться лишь те, кто опасен для общества. И если этот не опасен, значит, должен освобождаться. А если по вопросу о степени его опасности для общества возникло разногласие между судом и президентом, то у последнего есть право на окончательное решение – помилование. И какие тогда остаются аргументы против освобождения Ходорковского путем помилования – в силу исключительно явного ляпа, то есть, извините, необдуманного «эффектного» ответа на вопрос, допущенного главой государства на его пресс-конференции?
Таким образом, я никак не против освобождения Ходорковского или, равно, и иного другого подозреваемого, обвиненного или осужденного от ответственности в случае, если он действительно невиновен и не представляет опасности для общества. Но мне представляется совершенно недопустимым, если подобное станет следствием не более чем легкомыслия и безответственности со стороны тех, кто обязан быть собран, сосредоточен и ответственен, а также выбирать те жанры общения с публикой, в которых способен сохранять контроль за ситуацией и, прежде всего, полный самоконтроль.
О новостях «Народного фронта» говорить, в общем-то, почти нечего. Кроме, может быть, того, что только успели заявить об идее, а уже на следующий день – встреча с участниками. Это либо пример воистину потрясающего массового энтузиазма, помноженного на чудеса организаторские, либо тоже пример, но другого – как прежнее содержание (все участники и так и ранее были в готовности, по стойке «смирно») влить в новые формы. Окончательно судить не берусь – понаблюдаем. Но есть и неожиданность, намекающая пусть на призрачный, но все же шанс.
Напомню, приходилось мне неоднократно сетовать на то, что «некуда податься бедному крестьянину», кроме как в революционеры. Действительно, и у одной головы «тандема» в качестве «мозгового центра» - крайние либералы («Инсор»). И другая голова, вроде как, ближе к жизни, но рабочие группы по пересмотру «Концепции-2020» создает под водительством видного приватизатора Шувалова и под все тем же вульгарно-либеральным руководством – Мау, Кузьминов, Греф и т.п. Но вот новость – создается что-то еще и, главное, на этот раз под руководством иным – бывшего главы Чувашии, а в далеком прошлом и министра юстиции России Николая Федорова. В прошлом я его знал неплохо и все больше с лучшей стороны. Например, в 1992 году, как министр юстиции, он упорно, несмотря на все давление, так и отказался зарегистрировать некую сельхозассоциацию, через которую, как показывали проверки возглавлявшегося тогда мною Контрольного управления президента, правительство Гайдара попросту «сливало» бюджетные деньги, выделявшиеся якобы на развитие фермерства – все шло в уставные капиталы всяких банчиков и ТОО… А после переворота сентября 1993 года («упразднение» Верховного Совета антиконституционным указом Ельцина) он, насколько я помню, вышел из правительства в знак протеста. Позднее, насколько помню, он был вполне полезен и успешен на посту руководителя Чувашии, во всяком случае, наши (когда я уже работал в Счетной палате) проверки, если не ошибаюсь, не давали оснований для каких-либо серьезных претензий, неформальные же отзывы проверявших, опять же, насколько помню, были весьма положительными.
Позднее его работа была вне поля моего зрения, может быть, в чем-то человек и изменился. Но в целом, так или иначе, есть основания утверждать, что по предыстории (известной мне) это человек совсем иного типа, нежели инсоровцы и приватизаторы, на которых обе головы «тандема» опирались до сих пор. Во всяком случае, он явно должен быть, что называется, ближе к земле (не к «распилам», но к реальной производящей экономике), хорошо знает того же Глазьева – вместе с ним работал в одном правительстве и вместе они (хотя и, понятно, не в сговоре, а каждый самостоятельно) добровольно и в знак протеста против творившегося покинули ельцинское правительство в сентябре 1993-го…
Так, может быть, наконец, возникнет во власти и центр альтернативного стратегического и социально-экономического мировоззрения и мировосприятия? Хотя бы на уровне дискуссии. Может быть, страшно представить, даже и Сергея Глазьева привлекут к выработке альтернативного варианта экономической программы? Может быть, и к концепциям Хазина и Делягина прислушаются? И альтернативным концепциям и разработкам Олега Смолина в сфере образования найдется место?
Видите, мы до того дошли, до такого уровня деградации в интеллектуальном и идейном обеспечении деятельности государственной власти, что и обнадежить-то нас, оказывается, совсем легко. Но от такого, не исключено, минимального еще чисто интеллектуального просветления около власти (что-то типа наживки для расширения базы «Народного фронта») до власти же идейного и мировоззренческого прозрения, надо честно признать, еще очень и очень длительный путь. Захочет ли власть его пройти добровольно, без революций?
И немного о, как минимум, временном крушении карьеры «третьего человека в государстве» - председателя Совета Федерации. Строго говоря, ничего чрезвычайного не произошло. Все нормально, и не должно быть никакого особенного сочувствия (ничто, включая высокие посты, не вечно) и, тем более, злопыхательства. Теперь все нормально. Прежняя же ситуация, когда на протяжении многих лет представителем питерского Законодательного Собрания, преимущественно единороссовского, в Совете Федерации был член другой, вроде как оппозиционной партии, да еще и ее создатель и лидер, это, согласитесь, была ситуация абсурдная, объясняемая лишь какими-то закулисными договоренностями или указаниями кого-то, кто выше и одной, и другой партий. И, как говорится, вы его знаете. Равно это касается и ситуации, когда верхнюю палату парламента возглавляет лидер не правящей партии, ставленником которой, как известно, и в Совете Федерации абсолютное большинство, а лидер партии оппозиционной. Соответственно, не было ни малейших оснований моим товарищам (а я, хотя и не член партии «Справедливая Россия», но член научно-экспертного совета их фракции в Думе) возмущаться, призывать депутатов правящей партии питерского ЗакСа не голосовать за отзыв Миронова из каких-то «стратегических» соображений, взывать к петербуржцам – все не более чем ставится на свои места. Был, никто не скрывал, компромиссный с властью (кто-то определял и жестче, как «кремлевский») проект умеренной, не радикальной левой оппозиции, которой было разрешено пропагандировать и отстаивать альтернативу в социально-экономической сфере. Но кто ж виноват, что эта лишь социально-экономическая альтернатива, будучи внятно сформулированной, оказалась весьма опасной не для коллег по левому флангу из КПРФ – существенно более радикальной оппозиции (на что, как утверждают многие, Кремль и делал ставку изначально), а для партии власти? Соответственно, и ужесточение конкуренции СР с ЕР, изначально кем-то планировавшейся лишь как «дружественная», но перешедшей в разряд более реальной. Ведь что страна катится в никуда, это-то видят и многие из тех, кого привлекли в «умеренную» оппозицию. И почему им не настаивать на своем видении и на своих предложениях, почему им не пытаться ослабить (что совсем перекусить, даже и не заикаюсь) тот поводок, на который их изначально посадили?
Что дальше – будут ли перекусывать поводок или же лишь имитировать это? Или же попросятся обратно в лоно административных сил, их породивших? А это, как всегда, кто как. Частично крысы уже давно побежали с корабля – в питерском ЗакСе значительная часть бывших «справедливороссов» уже откололась и создала свою «независимую» (по существу, «проединороссовскую» или «прогубернаторскую», точнее и честнее - проначальственную) фракцию. Найдутся, наверное, и «твердые искровцы», которые будут стоять до последнего в СР, а если партия порушится или сдастся, то будут искать или создавать что-то новое, ближе к прежней «Родине» или примкнут к КПРФ. Но и главное: действия некоторой даже значительной части будут зависеть еще и от настроений в обществе. Все же – люди, тем более, не революционеры, а «умеренные». Видели бы, что альтернатива обществом активно востребуется – было бы больше задора и готовности рисковать, в том числе, своим личным благополучием. Если же обществу все равно, так и им – не революционерам – чего уж слишком ломаться? И подчеркиваю: говорю об этом ни в коем случае не в осуждение этих своих товарищей (кроме, разумеется, крыс, уже побежавших с корабля), а, напротив, в попытке прояснить и объяснить ситуацию.
И в заключение должен поблагодарить всех, кто пришел на презентации моей книги, а также и администрацию магазинов «Библио-Глобус» (Москва) и «Дома книги» (Петербург) за предоставленную возможность общения с читателями. И очень рад теперь уже личному знакомству с некоторыми комментаторами, в том числе порой и весьма критично ко мне настроенными, но решившими «приподнять маску». Ведь я перед вами – живой, известный вам человек. Теперь и некоторые комментаторы, хотя и под «никами», но, тем не менее, для меня - такие же теперь знакомые, реально существующие и живущие где-то рядом люди. Что, признаюсь, для меня делает общение более цельным и настоящим.
|