Только опубликовал я статью о необходимости консолидации всех созидательных сил общества, без необоснованных и оскорбительных для памяти более чем достойных ушедших от нас людей изъятий, как мой почин поддержан свыше (шучу). Всерьез же нам действительно предложено объединиться в народный фронт. Что ж, кто бы возражал?
Но «фронт» - понятие, хотя и применяемое часто в смысле переносном, как, похоже, и надлежит его понимать в данном случае, тем не менее, даже и в этом смысле остающееся понятием весьма конкретным. В отличие от таких понятий как инициатива, движение, сообщество, объединение, блок и т.п., понятие фронт подразумевает наличие не только объединяющихся и более или менее внятно сформулированных целей объединения, но и совершенно четко и однозначно определенного противника. Причем противника не абстрактного, вроде «отдельных недостатков», но живого и конкретного, хорошо организованного (коль скоро против него приходится выстраиваться во фронт) и наблюдаемого. Последнее – в отличие, например, от «международного терроризма», против которого, как все понимают, никакую ясную и однозначную «линию фронта» прочертить невозможно: необходимы иные методы организации борьбы и конфигурации сил, нежели фронты.
Так кто же противник? Спрашиваю без даже и намека на какую-либо иронию. Если создается фронт, то кроме целей, в качестве которых можно сформулировать все самое лучшее, что только возможно, хотелось бы видеть и противника – кто же именно мешает добиться лучшего.
Более того, даже если противник и будет определен где-то далеко, на уровне фиксации какой-нибудь далекой ставки его главнокомандующего, то немаловажно, видеть и понимать, где же именно проходит четкая и однозначная разделительная линия – линия фронта. И, соответственно, какие субъекты и объекты находятся по нашу сторону линии фронта, а какие – по сторону противоположную?
Для простоты и наглядности, например: «Правое дело» и предполагаемый, как нам недавно сообщили, будущий его лидер Михаил Прохоров (куршавельский борец за лучший имидж России за рубежом, а также последовательный сторонник увеличения продолжительности рабочего дня и прочей «либерализации» Трудового кодекса) – по какую сторону линии фронта? А на противоположном фланге нынешнего политического спектра КПРФ – по нашу сторону создаваемой линии народного фронта или же, напротив, народный фронт против КПРФ и создается?
Но союзники и противники народа должны определяться (и фактически им определяются) не произвольно, а все-таки в соответствии с целями и задачами, а также в соответствии с теми или иными оценками уже пройденного и уже сделанного. И тогда можно ли создать народный фронт и рассчитывать не его подлинную именно народную поддержку, не определившись четко и однозначно по отношению к таким буквально только что проявившим свои зримые последствия совсем недавним событиям и деяниям, как Водный и Лесной кодексы, разрушение единой электроэнергетической системы страны и системы общеобязательных государственных стандартов, реформы образования и здравоохранения и т.п.? Не говоря уже об усугубляющемся научно-технологическом ослаблении страны и дальнейшем социальном расслоении – как следствии всей проводимой долгие годы социально-экономической политики…
Кстати, одним из последних ярких проявлений и отражений этой политики в комплексе является нынешний бензиновый кризис. Так создаваемый народный фронт призван обойти эту проблему стороной как некую «объективную» - первый вариант? Или же – вариант второй - поставит ее в центре своей политики так, как она ставилась и прежде, то есть с ясной и однозначной (хотя и не слишком громко озвучиваемой для внутрироссийского потребления) целью довести цены на энергоносители в стране до уровня «мировых»? Или же, наконец, вариант третий – поставит задачу привести внутренние цены на энергоносители в стране на уровень, соответствующий целям и задачам развития всей прочей (не сырьевой) национальной экономики, а также и целям социальной жизни, в частности, обеспечения подлинной свободы перемещения по стране граждан и товаров?
Если последнее, то мне, как стороннику объединения всех созидательных сил, тоже хотелось бы внести свой небольшой посильный вклад в такое объединение. В частности, путем развеивания всякого рода мифов и прочего тумана вокруг вопроса о возможности (не говоря уже о целесообразности) или же, напротив, невозможности регулирования цен на бензин в стране, причем, регулирования именно подлинно рыночными методами.
Напомню: начался бензиновый кризис более двух недель назад. И тогда он выразился сначала в еще лишь робком росте цен, затем властном окрике и затем вообще пропаже бензина в ряде регионов из продажи. В совокупности это, надо понимать, должно было наглядно и убедительно свидетельствовать о той простой «истине», что государство якобы в принципе не способно и, следовательно, не должно регулировать никакие цены, в том числе, разумеется, цены на энергоносители и бензин. Дальнейшее развитие событий – практический отказ от попыток регулирования цен и уже чрезвычайно стремительный рост цен на топливо – примерно на двадцать процентов всего за неделю – подтвердил эту нехитрую двухходовку.
В научных изданиях принято точно ссылаться на источники, но при ссылке на массовые СМИ теперь точная ссылка на источник практически не нужна. Почему? Потому что одни и те же выверенные формулировки у нас кочуют от издания к изданию. Например, со ссылкой на неких «экспертов» две недели назад писали примерно так: «Если справиться с дефицитом топлива не удастся, то Аи-92 повысится до 30 рублей за литр и выше…». Воображение рисует какие-то силы, напряженно работающие над тем, чтобы «справиться» с дефицитом топлива – так, как если бы оно поставлялось бы к нам из-за рубежа и вдруг его нам поставлять перестали, или если бы вдруг из скважин перестала бы идти нефть – просто закончилась бы…
И особенно мне понравилась такая формулировочка: «Крупные продавцы и поставщики решили для себя, что продавать топливо за рубеж им выгоднее, чем внутри страны». Так и представляешь себе неких «мыслителей», которые «решают для себя»…
Но фигура мыслителя и «решателя» из числа продавцов и поставщиков здесь абсолютно неуместна. Никакой многотрудный мыслительный процесс, сложный расчет и, тем более, озарение, здесь и не ночевали. Минимально корректная же формулировка звучит совершенно иначе, а именно: «Президент и правительство, при потворствовании парламента, установили такое таможенное и налоговое обложение топливно-энергетического комплекса страны, которые сделали поставки топлива за рубеж даже еще выгоднее, нежели и без того сверхрентабельные продажи топлива на внутреннем рынке». Если же хотите добавить сюда нефтяников, владельцев НПЗ и заправок как субъектов-«решателей», что, в общем, наверное, уместно, то формулировка корректируется следующим образом: «Сырьевики пролоббировали для себя у президента, в правительстве и в парламенте такие условия…».
Теперь уже точно формулировка адекватна: все субъекты принятия решений на своих местах. Не оговорено, как же именно они пролоббировали – за «красивые глазки», что ли? Самые наивные могут допустить и это, а также формулировки типа «убедили», «перехитрили» и даже «обманули». Менее же наивные догадываются, что цивилизованный термин «пролоббировали» в большинстве реальных жизненных ситуаций (особенно применительно к взаимоотношениям крупного сырьевого бизнеса и власти) подразумевает под собой, как минимум, элемент коррупции. А чаще - эту же саму коррупцию в чистом виде, может быть, слегка прикрытую усложненным механизмом взаиморасчетов (скрытой взятки), а также красивыми рассуждениями о создании наилучших условий для развития «станового хребта нашей экономики» - топливно-энергетического комплекса…
Кстати, на этапе формирования народного фронта: те, кто пролоббировали для себя такие замечательные условия ведения «бизнеса» в России (условия, которые мы подробнее опишем ниже, но условия явно ущемляющие интересы большинства народа), они по какую сторону создаваемой линии фронта? А те, у кого пролоббированы эти условия?
Так какие же условия власть позволила сырьевикам для себя пролоббировать? Это вполне наблюдаемо на примере ценообразования бензина.
В отличие от нефтедобывающих стран Персидского залива, у нас себестоимость добычи нефти действительно высокая – в два-пять раз выше, чем у конкурентов. На 2002 год это соответствовало минимуму в 1,5 доллара за баррель (159 литров) в Саудовской Аравии и в среднем 7,5 долларам в России. За прошедшие почти десять лет себестоимость добычи нефти у нас выросла. Насколько – оценки разные. Самые максимальные оценки, которые мне приходилось встречать, это до 16-18 долларов за баррель (с учетом уже всех расходов на транспортировку для экспорта до границы/точки отгрузки), что соответствует 100-112 долларам за тысячу литров. Это самый максимум - на границе, внутри же страны, с учетом меньшего транспортного плеча, естественно, должно быть дешевле. И далее считать несложно: низкий КПД наших устаревших нефтеперерабатывающих заводов соответствует получению из каждой тысячи литров нефти не девятисот, как в США, а лишь шестисот литров бензина (точнее – светлых нефтепродуктов, далее условно - бензина) – тогда, даже если и предположить, что оставшаяся дешевая смесь, условно говоря, топочный мазут, вообще ничего не стоит, стоимость бензина поднимаем на треть - до 133-155 долларов за тысячу литров. Топочный мазут, конечно, тоже стоит денег, но допустим, что это плата за переработку нефти – очевидно, весьма завышенная, но согласимся. Далее нам говорят, что «слишком велика налоговая нагрузка» - в каждом литре бензина до 60-70 процентов – налоги (хотя премьер Путин год назад в телеобщении с народом определял суммарную налоговую нагрузку на нефтянку как лишь несколько более 50 процентов). Но, допустим даже и максимум – пусть налоговая нагрузка - две трети от конечной стоимости топлива (две трети ведь действительно несколько больше половины?). Умножаем полученную себестоимость бензина без налогов на три (чтобы лишь треть была исходная себестоимость, а две трети - налоги) и получаем 400-465 долларов за тысячу литров. Что соответствует по нынешнему курсу 11200-13000 рублей за тысячу литров бензина или 11,20 – 13,00 рублей за литр.
И далее нескромный вопрос: какова уместная доля прибыли от оборота нефти и нефтепродуктов? Какова приличествующая цивилизованной рыночной экономике средняя прибыль от оборота по всей этой цепочке? Полагаю, не более 10-15% в среднем. То есть в высокотехнологичных и одновременно рискованных секторах пусть будет и сто процентов, и двести. При этом в секторах, связанных с эксплуатацией невозобновляемых природных ресурсов, а также в стратегических инфраструктурных отраслях – не более 10%. Пусть в реальном выражении, то есть, накидываем еще 10% на компенсацию инфляции. И тогда максимальная стоимость бензина среднего качества (самые дорогие сорта могут быть дороже, а дешевые – дешевле) в оптовом звене должна составлять сколько? Очевидно - не более 13,60 - 15,60 руб./литр, что соответствовало бы розничной цене на бензоколонках в пределах 15 - 17 руб./литр. Мы же видим на бензоколонках ценники в полтора-два раза выше. И это не бандитские накрутки на колонках. В оптовом звене берем прейскурант одной из фирм поставщиков и, например, на 2 мая 2011 года видим следующие оптовые цены: ДТ - 20,35; Аи-80 – 20,65; Аи-92 – 22,10; Аи-95 – 22,90. Откуда прибавка в полтора раза и куда (кому) она уходит?
Притом что, повторю, экономически обоснованная цена при нормальной прибыльности от оборота в 10% (и даже добавлении к этому еще 10% на инфляцию, хотя целесообразность этого очевидно спорна – рост цен на топливо, электроэнергию и ЖКХ у нас, как известно, и является главным источником и двигателем инфляции) составляет не более 15-17 руб./литр. Все остальное, все, что сверх этого – чистый паразитизм и бандитизм.
Разумеется, мне возразят, возражения, собственно, всего два.
Первое: так ведь мировые цены растут!
Ответ: а при чем здесь вообще мировые цены? Мы топливо не покупаем за рубежом, а добываем нефть и далее производим сами. Прибыль компаний от эксплуатации принадлежащих государству невозобновляемых природных ресурсов вообще должна зависеть исключительно от конкурентоспособности применяемых технологий и рачительности хозяйствования, но не должна зависеть от внешних цен – все сверхприбыли от улучшения конъюнктуры цен должны идти исключительно государству. И, тем более, никакой привязки прибыльности бизнеса по обеспечению топливом своей страны к внешним ценам вообще не должно быть в принципе. Эта привязка, в условиях наличия таможни и безусловного права государства регулировать экспорт сырья и прибыли от этого экспорта таможенными пошлинами и квотами (последнее – квоты - сейчас не применяется), вообще сугубо искусственная, лишь прикрывающая «объективными» обстоятельствами фактическое разграбление общенационального достояния.
И второе возражение: да вы знаете, какие нужны инвестиции для освоения новых месторождений, а также для модернизации устаревших нефтеперерабатывающих заводов? Мол, для того и нужны более высокие цены на бензин, чтобы можно было вкладываться в развитие и повышение качества топлива…
Ответ: что ж, никак не возражаю против развития, освоения и повышения качества. Но только при одном условии: все вложения, пожалуйста, либо за счет уже имеющейся и без того немалой прибыли (нормированной таким образом, чтобы не душить иные сектора национальной экономики и простых потребителей), либо, если собственных средств не хватает, то за счет привлечения внешних инвесторов. И не обязательно иностранных, тем более, покрытых оффшорной тайной. Нет, вполне достаточно простых граждан России, включая меня лично и наших читателей, вполне способных, но что принципиально, при надлежащей надежной и не мошеннической организации дела, вложить свои трудовые копейки не в депозиты в наживающихся на нашей безысходности банках, а напрямую в акции проектов по развитию нефтедобычи в труднодоступных регионах страны, а также по модернизации нефтеперерабатывающих заводов. С тем, чтобы будущие прибыли получали те, кто инвестирует свои средства в развитие, а не те, кто хочет будущие сверхприбыли получить не за свой, а за наш счет, причем затем прибылями с нами никоим образом не делясь…
А теперь о мерах, предпринимаемых правительством в связи с реально наступившим топливным кризисом – цены на бензоколонках и в оптовом звене никоим образом не поддались словесному давлению со стороны премьера, а снизились лишь совершенно символически, но с одновременным пропаданием топлива из продажи в ряде регионов вообще. Разумеется, это тот случай, когда словами делу не поможешь, и изначально было совершенно очевидно, что на самом деле нужно делать. А именно: радикально поднять пошлину на экспорт нефти и нефтепродуктов, и не символически и даже не просто отыгрывая нехватку топлива в Европе и рост мировых цен, но и существенно выше – ровно до такого уровня, чтобы на внутреннем рынке возникло такое избыточное предложение топлива, которое привело бы к выгодности для компаний продавать нам на бензоколонках бензин по цене в те самые выше нами определенные 15-17 рублей за литр – выгодности по сравнению с продажей нефти и нефтепродуктов за рубеж. И никакая антимонопольная служба не нужна – избыток топлива на внутреннем рынке должен был быть создан такой, чтобы владельцы бензоколонок еще бегали бы за каждым клиентом и лично протирали бы тряпочкой лобовое стекло даже самых потрепанных «Жигулей» – потому что никакого иного способа продать топливо и получить хотя бы минимальную нормированную прибыль им не должно быть оставлено.
К сожалению, несмотря на, в общем, верную направленность действия, тем не менее, ограничились, скажем мягко, полумерами. Так, с 1 мая пошлина на экспорт бензина у нас повышена до 408,3 долл. за тонну, что теперь составляет 90 % от экспортной пошлины на нефть (раньше было лишь 67%). Отдельный вопрос, почему раньше было всего 67% - нам так надо было во что бы то ни стало поощрять экспорт бензина? При том, что своего более или менее качественного бензина (а экспортировался именно качественный) просто катастрофически не хватает… Также отдельный вопрос, почему цены считаются в объемах, а экспортные пошлины – в весе, при том что при разных температурах соотношение объема и веса, как известно, меняется… И, наконец, а почему же остается столь низкой экспортная пошлина на нефть – 450 долларов за тонну, то есть около 60-65 долларов за баррель, при том, что нефть на мировом рынке уже перевалила за 120 долларов за баррель? Это ведь соответствует таким «рыночным» условиям на внутреннем рынке и, соответственно, такому ценообразованию, как если бы себестоимость добычи нефти у нас была около 60 долларов за баррель, при том что реально она у нас – не более 18.
Но тогда не надо врать, что природная рента у нас и так изымается у сырьевиков через налоги и таможенные пошлины. Она изымалась бы более или менее в достаточной степени, если бы при стоимости нефти на мировом рынке в сто двадцать долларов за баррель экспортная пошлина немедленно доводилась бы до 92-97 долларов за баррель, оставляя тем самым сырьевикам все еще значительную прибыль – в 5-10 долларов с каждого барреля. И, повторю, тем самым вынуждая их существенно большую долю топлива выводить на наш внутренний рынок по приемлемой цене – порядка 15-17 рублей за литр (даже и при нынешнем весьма высоком налогообложении в две трети от конечной стоимости бензина). А также, в стремлении каким-либо образом увеличить прибыль, при том, что иные возможности были бы перекрыты, вынуждая сырьевиков вкладываться в воссоздание в стране нефтехимии, в которой на начальном этапе в этом случае рентабельность можно было бы не ограничивать.
Парадокс, но элементарно не зная и не понимая описанного мною выше, наши люди, когда бензин к концу первой декады мая, даже не по прежним и так откровенно грабительским ценам, а по ценам еще процентов на двадцать более высоким, все же появился в продаже, оказались родной власти чуть ли ни благодарны…
Разумеется, при принятии государственных решений расчеты должны быть произведены не прикидочно, как вышеописанные мои, не на качественном уровне, а досконально – благо в правительстве и околоправительственных структурах работают не отдельные энтузиасты, а тысячи высокооплачиваемых сотрудников, имеющих доступ ко всей необходимой детальной информации, а также какое-нибудь более или менее высшее образование и, следовательно, хотя бы минимальное владение четырьмя арифметическими действиями. И если в результате более детальных и корректных расчетов обоснованная цена бензина, по сравнению с рассчитанной выше, даже и вырастет процентов на десять (хотя я полагаю, напротив, процентов на десять-пятнадцать снизится еще), то сути дела и принципиального подхода это, разумеется, менять не должно.
Кто против? Какой общенациональный интерес пострадал бы от такого подхода? Пострадала бы, с точки зрения общественных интересов, исключительно специфически понимаемая «национальная гордость» - только наше место по количеству миллиардеров в списках журнала «Форбс»…
Так если у нас теперь создается народный фронт, и «все для фронта, все для победы», то снаряды планируется нацеливать на кого, орудия разворачивать против кого? Против тех, кто паразитирует на общенациональном достоянии, включая и их лакеев, убедительно разъясняющих нам «объективную» экономическую необходимость покупать бензин по 26-30 рублей за литр (и тем окончательно душить всю производящую экономику)? Или же против таких как я, подвергающих эту «объективную» необходимость, мягко говоря, сомнению?
Пока ясного ответа нет, согласитесь, написать заявление с просьбой принять в народный фронт рука как-то не поднимается…
P.S.: В четверг 19 мая в 19-30 в петербургском Доме книги на Невском проспекте издательство «Вече» проводит презентацию новой книги Юрия Болдырева «Тучные годы, потерянные навсегда». На презентации автор ответит на вопросы читателей.
Специально для Столетия
|