Издавна в народе справедливо говорили: «От сумы да от тюрьмы – не зарекайся». Вековая мудрость таковой была раньше, но новые времена – новые нравы. И вот очередной год у нас начинается с активизации «борьбы с коррупцией». Как же нам всем это не поддержать? Правда, несколько смущают предлагаемые меры: получается, что от тюрьмы теперь зарекаться некоторым, по которым она в самом прямом смысле слова плачет, все-таки можно?
Итак, о наших очередных «инновациях» в сфере «борьбы с коррупцией».
Во-первых, взятки у нас теперь будут делиться на «простые» и прочие – всего четыре категории в зависимости от объема. То есть, объем – единственный критерий? А взял ли «благодарность» за дело, в общем-то, хорошее и полезное, или сдал с потрохами стратегические интересы страны – неважно?
Во-вторых, интересны сами предлагаемые меры, главная из которых – заменить тюремное заключение на… штраф, кратный размеру полученной взятки. Подразумевая, что именно страх «потерять все» окажется мощным сдерживающим стимулом. И как к этому относиться – не как к шутке? Это, значит, на полном серьезе нас пытаются уверить, что удалось все-таки, наконец, вырастить «нового человека»? Такого, для которого деньги (50-100 размеров взятки) – важнее свободы и самой жизни?
В-третьих, несмотря на то, что, как будто, предусмотрена некоторая ступенчатая прогрессия кратности штрафа (ради чего, надо понимать, взятки и разделили на четыре категории), тем не менее, затем предлагается верхний порог размера штрафа – в триста миллионов рублей. Но это-то зачем? Чтобы не слишком обижать и совсем не пускать по миру тех, кто берет действительно по-крупному – десятками и сотнями миллионов рублей? Напомню, бывшего первого замминистра финансов (в правительстве Черномырдина) и ныне члена Совета Федерации Вавилова лишь за сроком давности освободили от уголовной ответственности (что в наших реалиях затем не мешает становиться сенатором) за вменявшееся ему в вину хищение примерно двухсот пятидесяти миллионов долларов. То есть, если без предложенного максимума штрафа, то с него логично было бы взыскать двадцать пять миллиардов долларов, а не какие-то соответствующие предложенному «потолку» штрафа жалкие десять миллионов долларов, составляющие лишь одну двадцать пятую вменявшегося ему в вину хищения…
Наконец, в-четвертых, возможность тюремного заключения тоже предусматривается, но лишь до пятнадцати лет тюремного заключения. Ни о каком пожизненном, какого бы масштаба государственные интересы ни продал – даже и речи нет. И вообще тюрьма - лишь как вариант альтернативы штрафу, скажем прямо – если не можешь откупиться. При том, что все понимают: чтобы откупиться, да еще и в пятидесяти-стократном размере – это сколько же надо было до того безнаказанно брать и/или, если на высокую должность только заступил, то сколько же еще планируется брать затем, чтобы рассчитаться с долгом?
Это, скажем так, общие замечания в связи с предлагаемыми мерами. Как будто рассуждаем вообще, теоретически, а про нашу коррупцию ничего толком не знаем или узнали лишь из СМИ. А если видим окружающую реальность и немного себе ее представляем?
Прежде всего, разумеется, ни в коем случае недопустимо сводить нашу системную государственно-политическую коррупцию – как основу всей системы управления и даже целеполагания - к банальной взятке. Есть ведь огромное количество, скажем так, необъяснимых решений – необъяснимых с точки зрения здравого смысла ничем, кроме так или иначе завуалированной коррупцией. Примеры?
Начать хотя бы с очередного повышения тарифов на ЖКХ – не обоснованного абсолютно никакой экономической необходимостью. При том, что, как выяснилось по результатам пока даже и поверхностного анализа причин недавней энергокатастрофы в ряде районов Московской области, элементарные работы по поддержанию линий электропередач в безопасном состоянии систематически не проводились, просеки своевременно не очищались, хотя в расходы эти работы, уместно предположить, скорее всего, закладывались и затем деньги на якобы выполненные работы списывались.
И главное: вновь естественно не мог не прозвучать сакраментальный вопрос о том, ради чего же проводилась реформа электроэнергетики, в результате которой теперь днем с огнем никак не отыскать конечного ответственного за бесперебойное энергоснабжение? Это, вроде как, «ошибки»?
Добавьте к общему повышению тарифов на ЖКХ еще и введение платы банкам за перечисление средств – по сути то же дополнительное повышение тарифов сверх «разрешенной нормы». Раньше-то компании сами платили банкам за перечисление средств, теперь и это переложили на граждан. При том, что единая «котловая» система хранения средств в банках не отменена. И здесь поясню: если бы деньги за ЖКХ, а также остатки средств на счетах предприятий (хранимые предприятиями в банках не добровольно, а в силу государственного принуждения), в отличие от добровольных депозитов граждан, лежали у банка не в общем котле, а отдельно, как фактически чужие, ни в какой капитализации банка никоим образом не участвующие, неприкосновенные, то есть за каждую копейку которых на что-либо отвлеченную (пусть даже на краткосрочный межбанковский кредит на одну ночь) чтобы немедленно наступала жесточайшая уголовная ответственность, то тогда действительно можно было бы говорить об услуге, которую предоставляет банк, и, соответственно, о платности этой услуги. Но когда мы фактически вынужденно (вовсе не добровольно, а по принуждению) кредитуем банк, а он еще и берет с нас за это плату – это очевидное варварство, возникающие исключительно в силу коррупционных мотивов. Чьих мотивов? Разумеется, должностных лиц государства, позволяющих подобное…
Все заметили, как выросли цены на бензин, якобы, взамен налога на транспорт. Но налог даже не отменили, а лишь несколько снизили - для большинства, с одной машиной на семью, да еще и не слишком мощной (обычные «лады» от семидесяти до ста с небольшим лошадиных сил), почти не принципиально. При том, что расходы на подорожавший бензин этот выигрыш многократно перекроют. Для богатых же – с десятком машин в гараже, да еще и по двести-пятьсот «лошадей» под капотом каждой, да еще и на которых (на каждой машине) одновременно на всех все равно не ездят, выигрыш очевиден. Кто и для кого, в чьих интересах принимал эти изменения? Плюс «маленькие» такие изменения в законе о платных автодорогах – теперь их практически можно делать и безальтернативными: разрешено считать «объездом» даже в три раза более длинную дорогу… И все это теперь окажется в ценах на обычные товары – кто и в чьих интересах все это принимал? И если это не прямая коррупция, то что еще?
Или, например, неужели кто-то всерьез может предполагать, что замена в нашей армии традиционной уже привычной консервативной военной формы (для производства которой все давно налажено и отлажено, и плюс огромное количество которой все еще хранится на складах) на некий новый образец, да еще и разработанный не специалистами по военной, рабочей и спортивной одежде, а прямо-таки обязательно «от кутюр», может иметь хотя бы какой-то иной смысл, кроме чисто отмывочно-коррупционного?
А такое нововведение как «аутсорсинг» в транспортном обслуживании (о чем я писал ранее – за деньги, несопоставимые ни с каким здравым представлением о том, что сколько стоит), а также в обеспечении элементарных бытовых потребностей военнослужащих, включая питание и чуть ли не мытье полов? Надо понимать, у нас армия теперь должна быть настолько чистенькой и комфортненькой, чтобы ни один солдат даже и ручки не пачкал об эту грязную картошку? А потом, следующим шагом, и окопы рыть, если, не дай Бог, до этого дойдет, будем нанимать специальные компании по конкурсу, чтобы уже они затем за копейки нанимали бесправных киргизов и таджиков? Стоит ли после этого удивляться, что в новогодние праздники и после них, когда в аэропортах из-за погодных неурядиц и безответственности властей, пустивших работу таких важнейших стратегических объектов как аэропорты на самотек, скопилось огромное количество людей, лишенных не только света, но и элементарной воды и пищи, а в ряде районов Московской области люди вынуждены были готовить еду на кострах около многоподъездных как будто благоустроенных домов, быстро подогнать и развернуть армейские полевые кухни никому даже в голову не пришло…
А затянувшаяся операция по спасению наших рыболовецких судов на Дальнем Востоке: в чем тут дело? И, немаловажно, за чей счет операция? Читатели, надеюсь, еще не забыли, что на Дальнем Востоке у нас только что была «рекордная путина» - и что, кто-нибудь видел в магазинах Центральной России рыбу по ценам не привычно заоблачным, а хотя бы немного дешевле, чем обычно, хотя бы дешевле, чем рыба норвежская и иная импортная? Парадокс, но, напротив, консервы из красной рыбы, которых ранее было в продаже достаточно, теперь вообще вдруг пропали или там, где есть, существенно подорожали.
…Но красавцы-ледоколы в репортажах нам все-таки показали. И тем напомнили о том, что мы еще совсем недавно были способны производить на наших верфях. И как после этого относиться к все-таки продвинутому (и формально проведенному как будто даже и через конкурс) решению о закупках во Франции «мистралей» - при том, что, как уже прояснилось, для наших условий эти корабли в имеющемся виде не подходят – и борта для ледовой защиты нужны мощнее, и палуба для наших более тяжелых вертолетов также нужна толще. Но если борта усилить и утолщить, а затем и палубу также усилить и утолщить, то что останется от нынешнего «Мистраля» – с его нынешними тактико-техническими характеристиками? И у кого больше опыт строительства судов более высокого ледового класса – у Франции или у России?
Последний аргумент: это – политика, мол, коррупция здесь ни при чем. Так, а разве в большой политике – в самой большой, включая стратегические вопросы обороноспособности и союзнических отношений – коррупции нет и быть не может?
Начиная со сравнительно малого (но нам близкого и бесконечно важного) – всей мощью нашего государства и его СМИ предвыборной атаки против президента Белоруссии Лукашенко. И ведь рассчитывали на результат – на свержение. Обратили внимание на новогодние «шутки» на первом телеканале над Лукашенко: «Там, где картофь, там всегда кровь», и далее от Лукашенко, вроде как, поезд уходит… Это же было снято заранее и точно рассчитано на планировавшийся успех переворота, причем, раз «картофь» срифмовали с «кровь», значит, переворот планировался не бескровный…
И заканчивая, уж извините, просто балаганом с российско-американским договором о сокращении стратегических вооружений.
Действительно: договор-то вообще есть? Договор, как будто, есть. Но ведь все же знают, что действуют в нем лишь прямые нормы, обязывающие стороны к каким-либо действиям. Но если самое принципиальное для российской стороны положение записано… в преамбуле, а не в статьях договора и, более того, президент США открыто при ратификации заявляет, что преамбула, в отличие от норм договора, обязательной не является, то о чем же стороны договорились?
И далее, точно также все знают, что ратификация – строгая юридическая процедура. И договор либо ратифицируется в том виде, как он подписан сторонами, либо, если парламенты его в таком виде не ратифицируют, то он должен переподписываться сторонами вновь, уже со всеми изменениями и затем снова ратифицироваться в точности в том виде, как подписан. Так ратификация договора парламентами США и России произведена? Строго говоря, на мой взгляд, нет. Если каждая сторона при ратификации дополнила договор своими оговорками, которые прямо противоречат друг другу, то надо признать, что никакого договора нет – он строго в соответствии с международным правом не ратифицирован.
И кому и зачем это нужно? В чьих интересах подписан и затем даже не ратифицирован, а фактически парламентами полностью дискредитирован этот договор? Кого и к чему он реально будет обязывать? Есть подозрение, что опять лишь одних нас. Мы опять, как будто бы следуя требованиям заключенного нами договора, будем в одностороннем порядке «проявлять добрую волю» и снижать уровень своей обороноспособности, а затем недоуменно обращаться к очередной американской администрации с обиженными вопросами о том, почему она вновь и вновь нас обманывает…
Кстати, на сайте «ИноСМИ» сейчас опубликованы фрагменты из переписки Ельцина и Клинтона – это надо читать. Это надо в школах преподавать – чтобы все видели, как делать не то, что нельзя, но до чего категорически никогда нельзя опускаться…
Наконец, не обойтись нам и без обсуждения вопроса о применяемой терминологии. «Коррупция» - это что-то уже такое замыленное. До такой степени, что само использование этого термина, зачастую, свидетельствует о пустоте и бессмысленности суждения и каких-либо предлагаемых идей и мер. Прозвучит на заседании правительства или в парламенте слово «коррупция» - и никто не вздрогнет, ухом не поведет, как будто это и не про них. Это, вроде как, не страшное преступление, не смертный грех, а такое «явление» - давайте с ним всем миром и как-то поборемся. Примерно как с какой-то вредной привычкой. Вредной, но не смертельной. Так, может быть, не надо заниматься самообманом и самоуспокоением? Может быть, уместнее говорить о предательстве – предательстве интересов дела, государства, страны? Правда, понятно, тогда о замене тюрьмы штрафами как-то и язык говорить не повернется. Но, с другой стороны, лиха беда начало. Сегодня штрафуем за взятки, почему бы завтра не приучить, что и предательство – не преступление, а «это такое сложное явление, с которыми одними запретами ничего не сделаешь»…
Вообще у нас с терминологией иногда доходит до полного абсурда. А ведь «как корабль назовешь, так он и поплывет». То же относится в полной мере и к явлениям общественной и государственной жизни и, тем более, к преступлениям. Например, докладывает председатель Счетной палаты страны президенту о том, что по результатам проведенной теперь, когда Лужкова уже нет, проверки по Москве выявлено финансовых нарушений на 580 млрд. рублей. И далее поясняет: «Это, в основном, коррупционные риски». Все слышали? И что-то поняли? Да какие уже теперь «риски», если 580 млрд. руб. как корова языком слизнула? Риски же были давно и очень давно - тогда, когда без команды президента или «просьбы» мэра (нынешнего, к московскому прошлому не причастного) никто Москву толком проверить почему-то не решался.
Да и теперь: если выявлены на 580 млрд. руб. всего лишь «риски», то что с ними делать? Как известно, их надо «минимизировать» - вот и вносят законопроекты об откупе от тюрьмы. И все довольны. Если бы то же самое было названо более адекватно, например, хищения, то по цивилизованной логике сколько десятков высших руководителей Москвы должны были бы сесть лет на сто пятьдесят каждый? А десятки покрывавших их руководителей федеральных министерств и ведомств, судебных и правоохранительных структур? А если всего лишь «риски», то, конечно, как-то спокойнее…
И цирк продолжается: те, кто все это творческое богатство неустанно придумывает, про себя-то, безусловно, понимают, что выглядит это все как-то слабовато, если не сказать прямее – гниловато. Соответственно, надо создать в массовом сознании представление о том, что и во всем окружающем мире такой же балаган. И вот уже по центральному телевидению прямо следом за репортажем о нашей «борьбе с коррупцией» тут же следует новый – об «инновациях» в сфере борьбы с коррупцией в Китае. И далее нам долго, тщательно и подробно рассказывают о том, как в Китае в каких-то санаториях и пансионатах для чиновников с коррупцией решили бороться при помощи спецупражнений (спецфиззарядки), призванной укрепить моральный дух чиновников и помочь им противостоять искушению взяткой. И тогда вроде все нормально - сплошной балаган везде. Если, конечно, умолчать, как это у нас в данном случае и сделали, что от смертной казни за взятки (если спецфиззарядка дух укрепит недостаточно) в Китае никоим образом не отказались и, тем более, ни о какой возможности откупиться от тюрьмы, и, тем более, от расстрела, там даже и не заикаются…
Специально для Столетия
|