Как точно сформулировал
один из комментаторов к предыдущей статье, за действительно главную
цель нынешней власти – масштабную приватизацию, никто бы не
проголосовал. Цель это или лишь тактическая задача – оставим в стороне.
Парадокс: никто не скрывал истинные намерения «главного патриота страны»
и его команды, но на этом особенно и не акцентировалось внимание. А
желающих знать и понимать оказалось недостаточно…
Как и обещал, кратко о предстоящей приватизации – в связи с записью на
эту тему передачи на телеканале «Удивительная жизнь» («Amazing Life») в
программе «Десятый вал». Это спутниковый и интернет-канал – обещали
выложить в сеть в ближайшее время.
Итак, предстоящая масштабная приватизация стратегических активов.
Обсуждать это пришлось как раз в тот день, когда Совет Федерации
триумфально (при всего троих «несогласных») ратифицировал присоединение
страны к ВТО (позднее президент подписал закон о ратификации – в субботу
21 июля). И что после этого сказать о приватизации, чего от нее ожидать
гражданам России?
Мой ответ – ничего. Кроме, разумеется, очередного сверхобогащения тех,
кто к процессу причастен. А также дальнейшего разрушения жизненно
важной инфраструктуры (которая, впрочем, и сейчас рушится) и в будущем
значительных издержек при попытках ее восстановить.
При этом, самым принципиальным мне представляется отнюдь не вопрос о
«Роснефти» – это дело вполне поправимое. В том смысле, что в суверенном
государстве с национально ориентированной властью, независимо от того,
кто собственник добывающей компании, нет проблемы направить ее
деятельность в национальных интересах, в том числе, через налоговые и
таможенные механизмы выжать из нее все излишние необоснованные
сверхприбыли в пользу государства и общества. Другое дело, что ВТО эти
возможности существенно ограничивает, особенно, с учетом риска получения
или перевода теперь ключевых месторождений на режим СРП. Именно здесь
главная опасность. Но это – не вопрос именно приватизации, а вопрос,
прежде всего, предательства со сдачей страны на неприемлемых (с точки
зрения перспектив самостоятельного высокотехнологичного развития)
условиях в ВТО.
Более принципиален вопрос с «Русгидро» и с РЖД – с нашими
гидроэлектростанциями и железной дорогой. И то, и другое – жизненно
важнейшая для нас инфраструктура. Нет ничего абсурднее и вреднее, чем в
погоне за вульгарно понимаемой «эффективностью», не ставить перед
инфраструктурой задачу обеспечения наилучших условий для работы (в том
числе, для прибыльности) основных производящих секторов национальной
экономики, но позволять инфраструктуре и даже стимулировать ее к работе с
мотивом максимизации собственной прибыли…
Не говоря уже о том, что при прокладке железных дорог и, тем более,
при строительстве гидроэлектростанций наносится столь неисчислимый ущерб
природе (в современном понимании, включая последствия, которые в полном
объеме сразу и невозможно предвидеть), что делать это возможно только и
исключительно из соображений общего интереса и общего блага, а при
переводе этого вопроса на коммерческие рельсы, по-честному расплатиться с
обществом и государством, на самом деле, ведь будет вообще никогда
невозможно…
И, наконец, о поражающей воображение, с моей точки зрения, просто уже
серости и некомпетентности авторов идеи и программы приватизации. В
своей книге «О бочках меда и ложках дегтя» (2003 г.) я описывал эту
часть реформы электроэнергетики под заголовком «О введении в России
конкуренции между разными сигналами светофора». И это аналогия почти
полная. Действительно, ведь у каждого вида электростанций в общей
системе есть своя функция (как у каждого сигнала светофора), и
конкурировать они ни в коем случае не должны. Функция гидростанций в
общей системе – регулирующая, так как именно на них можно чрезвычайно
быстро поднять и сбросить мощность, что невозможно или весьма
затруднительно и потому экономически не эффективно и на станциях
атомных, и на крупных тепловых. То есть, конечно, все возможно, и
регулировать систему можно без гидростанций вообще. Но только это
элементарно дороже – часть энергии придется сжигать впустую. А значит,
каждый киловатт, потребляемый нами, будет дороже по сравнению с
системой, имеющей оптимальное регулирование.
И тут ведущий спрашивает: но ведь, действительно же, есть проблема –
слишком высокий уровень «огосударствления» нашей экономики, и
авторитетные эксперты утверждают, что для повышения эффективности
экономики совершенно необходимо ее дальнейшее «разгосударствление»?
Мой ответ, если кратко, такой: наша экономика отличается от экономик
США, Китая, Германии, Франции, Швеции и др., прежде всего, не долей
госсобственности, но уровнем правопорядка и его (правопорядка)
нацеленностью. У нас Мавроди получил 4 года тюрьмы, а в США он получил
бы, может быть, 400 лет, ну, уж точно, не менее 40. Разница есть? И,
главное, эта разница несопоставимо важнее разницы в соотношении доли
госсобственности и доли частной собственности.
И обратите внимание: в период экономического кризиса от той «священной
коровы», что навязывается нам (фетишизация частной собственности), США
отступили – «Дженерал моторз», практически, национализировали, пусть и
временно. Но даже столь же временно «либерализировать» свой УК (свои – в
разных штатах разные), в том числе, составы по экономическим
преступлениям, и, тем более, заменять тюрьму за взятки штрафами (как это
пышным цветом цветет у нас), им и в голову не пришло.
Значит, неизменность чего для экономики важнее?
Как точно сформулировал один из комментаторов к предыдущей статье, за
действительно главную цель нынешней власти – масштабную приватизацию,
никто бы не проголосовал. Цель это или лишь тактическая задача – оставим
в стороне. Парадокс: никто не скрывал истинные намерения «главного
патриота страны» и его команды, но на этом особенно и не акцентировалось
внимание. А желающих знать и понимать оказалось недостаточно…
Как и обещал, кратко о предстоящей приватизации – в связи с записью на
эту тему передачи на телеканале «Удивительная жизнь» («Amazing Life») в
программе «Десятый вал». Это спутниковый и интернет-канал – обещали
выложить в сеть в ближайшее время.
Итак, предстоящая масштабная приватизация стратегических активов.
Обсуждать это пришлось как раз в тот день, когда Совет Федерации
триумфально (при всего троих «несогласных») ратифицировал присоединение
страны к ВТО (позднее президент подписал закон о ратификации – в субботу
21 июля). И что после этого сказать о приватизации, чего от нее ожидать
гражданам России?
Мой ответ – ничего. Кроме, разумеется, очередного сверхобогащения тех,
кто к процессу причастен. А также дальнейшего разрушения жизненно
важной инфраструктуры (которая, впрочем, и сейчас рушится) и в будущем
значительных издержек при попытках ее восстановить.
При этом, самым принципиальным мне представляется отнюдь не вопрос о
«Роснефти» – это дело вполне поправимое. В том смысле, что в суверенном
государстве с национально ориентированной властью, независимо от того,
кто собственник добывающей компании, нет проблемы направить ее
деятельность в национальных интересах, в том числе, через налоговые и
таможенные механизмы выжать из нее все излишние необоснованные
сверхприбыли в пользу государства и общества. Другое дело, что ВТО эти
возможности существенно ограничивает, особенно, с учетом риска получения
или перевода теперь ключевых месторождений на режим СРП. Именно здесь
главная опасность. Но это – не вопрос именно приватизации, а вопрос,
прежде всего, предательства со сдачей страны на неприемлемых (с точки
зрения перспектив самостоятельного высокотехнологичного развития)
условиях в ВТО.
Более принципиален вопрос с «Русгидро» и с РЖД – с нашими
гидроэлектростанциями и железной дорогой. И то, и другое – жизненно
важнейшая для нас инфраструктура. Нет ничего абсурднее и вреднее, чем в
погоне за вульгарно понимаемой «эффективностью», не ставить перед
инфраструктурой задачу обеспечения наилучших условий для работы (в том
числе, для прибыльности) основных производящих секторов национальной
экономики, но позволять инфраструктуре и даже стимулировать ее к работе с
мотивом максимизации собственной прибыли…
Не говоря уже о том, что при прокладке железных дорог и, тем более,
при строительстве гидроэлектростанций наносится столь неисчислимый ущерб
природе (в современном понимании, включая последствия, которые в полном
объеме сразу и невозможно предвидеть), что делать это возможно только и
исключительно из соображений общего интереса и общего блага, а при
переводе этого вопроса на коммерческие рельсы, по-честному расплатиться с
обществом и государством, на самом деле, ведь будет вообще никогда
невозможно…
И, наконец, о поражающей воображение, с моей точки зрения, просто уже
серости и некомпетентности авторов идеи и программы приватизации. В
своей книге «О бочках меда и ложках дегтя» (2003 г.) я описывал эту
часть реформы электроэнергетики под заголовком «О введении в России
конкуренции между разными сигналами светофора». И это аналогия почти
полная. Действительно, ведь у каждого вида электростанций в общей
системе есть своя функция (как у каждого сигнала светофора), и
конкурировать они ни в коем случае не должны. Функция гидростанций в
общей системе – регулирующая, так как именно на них можно чрезвычайно
быстро поднять и сбросить мощность, что невозможно или весьма
затруднительно и потому экономически не эффективно и на станциях
атомных, и на крупных тепловых. То есть, конечно, все возможно, и
регулировать систему можно без гидростанций вообще. Но только это
элементарно дороже – часть энергии придется сжигать впустую. А значит,
каждый киловатт, потребляемый нами, будет дороже по сравнению с
системой, имеющей оптимальное регулирование.
И тут ведущий спрашивает: но ведь, действительно же, есть проблема –
слишком высокий уровень «огосударствления» нашей экономики, и
авторитетные эксперты утверждают, что для повышения эффективности
экономики совершенно необходимо ее дальнейшее «разгосударствление»?
Мой ответ, если кратко, такой: наша экономика отличается от экономик
США, Китая, Германии, Франции, Швеции и др., прежде всего, не долей
госсобственности, но уровнем правопорядка и его (правопорядка)
нацеленностью. У нас Мавроди получил 4 года тюрьмы, а в США он получил
бы, может быть, 400 лет, ну, уж точно, не менее 40. Разница есть? И,
главное, эта разница несопоставимо важнее разницы в соотношении доли
госсобственности и доли частной собственности.
И обратите внимание: в период экономического кризиса от той «священной
коровы», что навязывается нам (фетишизация частной собственности), США
отступили – «Дженерал моторз», практически, национализировали, пусть и
временно. Но даже столь же временно «либерализировать» свой УК (свои – в
разных штатах разные), в том числе, составы по экономическим
преступлениям, и, тем более, заменять тюрьму за взятки штрафами (как это
пышным цветом цветет у нас), им и в голову не пришло.
Значит, неизменность чего для экономики важнее?
ГАЙДПАРК
|