Русское движение [344] |
Русофобия [367] |
Русская защита [1144] |
Миграция, этнические конфликты [615] |
Кавказ [607] |
Армия и нацбезопасность [573] |
Образование и наука [296] |
Демография [120] |
Социальная сфера [754] |
Протест [517] |
Власть и народ [1115] |
Правопорядок [414] |
Экономика [710] |
Культура [676] |
Религия [507] |
Экология [126] |
Обломки Империи [5143] |
Зарубежье [990] |
Внешняя политика [148] |
Сербия [170] |
Люди [101] |
Интервью [183] |
Статьи и комментарии [1639] |
Разное [324] |
Даты [229] |
Утраты [103] |
17:52 К вопросу о демографии: нужны ли России 13 детей, бежавших с Донбасса? | |
От войны убежать мало. Надо еще устроиться на новом месте. А это задача непосильная, когда у тебя тринадцать детей, и принимающая сторона и её законы к такому случаю просто не готовы.
«Мама, мы что — даже не вырастем?»На деревенской лужайке с качелями, лесенками и горками резвятся дети. Светит солнце, в еще слегка морозном весеннем воздухе разноситься веселый звонкий смех. Ребятни много, будто сбежались сюда сорванцы со всей округи. ( Свернуть )
Но это не так. Все эти мальчики и девочки живут в одной большой семье и приходятся друг другу братьями и сестрами — родными и сводными. И все они беженцы. Владислава и Сергей Ульянцевы начали усыновлять детей еще в ту пору, когда ждали первенца. Сейчас у них четверо своих (пятый на подходе), двое усыновленных, двое подопечных и пятеро воспитанников организованного ими детского дома семейного типа (ДДТС). Итого на их плечах тринадцать детей, включая уже совершеннолетнюю дочь-воспитанницу Руслану. Планировали ограничиться пятью детьми, но продолжали брать в семью новых, руководствуясь принципом «чужих детей не бывает». С каждым ребенком связана своя долгая, порой трагичная история. Достаточно сказать, что четверо из них дети сложные. В свои десять Костя выглядит сейчас на пять лет: у него гидроцефалия, остеохондродисплазия (карликовость) и умеренная умственная отсталость. Некоторым нужна регулярная психиатрическая поддержка. До войны у них был собственный трехэтажный дом в Донецке, в пятистах метрах от резиденции Рината Ахметова. Его благотворительный фонд и подарил этот коттедж Ульянцевым как многодетной семье. Ежемесячно от государства семья получала выплаты на каждого приемного ребенка, Сергей и Владислава имели зарплату как родители-воспитатели. Глава семейства вместе с тестем вдобавок зарабатывал бурением скважин на воду. Три надувных бассейна, два батута, куча игрушек — у детей было практически все, и на праздники возникал вопрос, а что собственно им еще подарить?
Уехали в конце мая, когда шестилетняя Тоня спросила: «Мама, мы что даже не вырастем?» Пришло осознание, что стремление держаться за дом может обернуться трагедией. Вопроса «Куда бежать?» не возникло: Владислава хоть и родилась в Славянске все детство и юность провела в России — в Белорецке и Нижневартовске, куда ее отца — высококлассного сварщика — определяли на работу. Поначалу хотели двинуться в Крым, который еще вчера был украинским. Но от волонтеров поступило предложение поехать в Подмосковье «хоть завтра». Чтобы потом не жалеть о промедлении, согласились и не прогадали: через две недели с приемными детьми через украинские блокпосты в сторону России было не пробиться. Закон споткнулся о бюрократиюПоселили Ульянцевых в двухэтажном кирпичном охотничьем доме на берегу небольшого озера, где организована платная рыбалка. Поначалу рассчитывали пересидеть здесь месяц-два, пока дома все не утихнет…
Со стороны посмотришь — грех жаловаться: большой бесплатный дом, природа, все удобства, в детские сады, школы и спецшколы ребятню устроили. Однако при ближайшем рассмотрении картина вырисовывается не столь радужная. В доме сейчас живет двадцать человек: супруги Ульянцевы и их тринадцать детей, пенсионеры родители Влады со своими детьми 14 и 18 лет и 84-летняя бабушка. Все эти люди находятся здесь постоянно, а значит каждому нужна не только кровать, но и место для хранения вещей на все сезоны. А его нет: даже лестница на второй этаж забита вешалками с детскими вещами. И главный вопрос: как всех прокормить? Поначалу перспективы были самые светлые. По прибытии в Россию все семейство получило удостоверения временного убежища (к декабрю Влада и ее родители получили российские паспорта). Этот статус дает право на проживание в пункте временного размещения (ПВР), которым охотничий домик вскоре был признан. Летом к Ульянцевым приезжали журналисты, волонтеры, чиновники всех уровней вплоть до уполномоченного по правам ребенка при президенте РФ Павла Астахова. По закону, ПВР должен получать денежные выплаты из расчета 800 рублей в сутки на каждого беженца. Эти средства выделяются на питание, проживание и транспортные расходы. И деньги идут, пусть и с опозданием — первый транш за август и сентябрь был получен в декабре. Только потратить по назначению их нет возможности. Федеральный бюджет выделил средства Раменскому району, район перечислил их на счет охотхозяйства, признанного ПВР. Охотхозяйство потратить деньги не может без согласования с администрацией района.
Действительно, Ульянцевы отказались от проживания в Раменской школе-интернате, Удельнинском и Ивантеевском детских дома, а также на базе отдыха «Лесная поляна» под Наро-Фоминском, где питание организовано. Сергей и Владислава посчитали, что семью из пятнадцати человек, да еще с четырьмя тяжелыми детьми (хотя и остальные не простые в силу их судьбы) в таких условиях не удержать. Вопросами размещения и обеспечения беженцев в Раменском районе занимается советник райглавы Надежда Желтухина. Она предложила вариант питаться в школах и детских садах.
В конце февраля Ульянцевых посетил замруководителя Следственного комитета по Московской области Виталий Ткачев. По словам Владиславы, он очень удивился, узнав, о том, что не организовано питание. Он отметил, что везде этот вопрос решен, и люди довольны. Генерал-майор велел подчиненным разобраться в ситуации. Пока тихо… С едой Ульянцевы худо-бедно справляются: остался запас круп и макаронов, подаренных на первых парах еще в мае-июне; старшая дочь Руслана подрабатывает в Люберцах в больнице с детьми-отказниками; периодически помогают волонтеры и благотворители; в крайних случаях занимают у родственников. Беженцы, БОМЖи или достойные граждане?По стенам дома развешены картины с видами охоты, оленьи рога, деревянные панно с рысями и орлами, чучела диких уток и глухарей. На тумбочках и столах стоят детские поделки из бисера и экибаны, тут и там висят российские флажки. Двенадцатилетнему Жене, уже повидавшему многое на своем веку, здесь очень нравится: тепло и нет войны. В родной семье ему приходилось по трое суток голодать, есть собачатину — теснота и постоянные макароны его не смущают. Но как долго он сможет прожить здесь с новыми братьями и сестрами? Охотничий дом был построен, чтобы приносить деньги, и рано или поздно Ульянцевым отсюда придется съехать.
Вопрос о выделении средств начал решаться еще в июне. Выходит, вплоть до декабря никто не думал, каким образом их юридически можно будет потратить. По словам Сергея, в частном порядке чиновники говорят, что деньги проще вернуть в бюджет, чем пустить на нужды его семьи — бюрократия. Примерно полгода назад вопрос с постоянным жильем для семьи Ульянцевых попытался решить депутат Мособлдумы, руководитель оперативного штаба по делам беженцев в регионе, единоросс Александр Двойных. Сначала пробовали найти постоянное съемное жилье, но желающих пустить к себе «цыганский табор» с тринадцатью детьми не нашлось. Двойных же предпринял попытку найти средства на покупку дома через благотворительные фонды, но и это, судя по всему, не удалось. Вопрос так и повис в воздухе. Не менее насущная дилемма: оставаться беженцами или оформлять российское гражданство? Первый вариант оставляет надежду на получение выплат, второй делает Ульянцевых БОМЖами. Вопрос со статусом пяти воспитанников вообще в теории решить можно только с Киевом, на практике это нереально. Если ДНР выстоит, появится надежда договориться с новой властью и оформить опеку. Возвращаться на родину Ульянцевы не собираются, связывая все надежды с Россией. Ведь даже возможная победа Новороссии означает долгие годы восстановления экономики, разоружения населения, разминирования территорий и, не исключено, борьбы с «партизанами». Сидеть на шее у государства Ульянцевы не хотят. Решение проблемы с жильем позволит им открыть уже в России Детский дом семейного типа. Сергей и Владислава имеют богатый опыт работы с трудными детьми и их воспитания в любящей семье. Усыновлять новых они не собираются (хотя практика показывает, что в этом вопросе этой семье лучше не зарекаться), но смогут оказывать так называемую предварительную опеку. Это значит, что отказники смогут жить в их семье, пока кто-то не решит их усыновить. Для ребенка это гораздо лучше помещения в сиротское учреждение. Жизнь в Подмосковье в данном случае не является принципиальной — главное, чтобы детей можно было устроить в школы и спецшколы, а также оказывать им необходимую медицинскую помощь. Но все это пока не более, чем мечты. Еще летом, когда все, казалось, получится устроить, замглавы Раменского района Олег Борисов посоветовал Ульянцевым: никуда не звоните, никуда не пишите, ничего не требуйте — все равно ничего не получите. «То ли самый честный оказался, то ли больше других знает», — рассуждают многодетные родители. Машины семьи Ульянцевых. Цветовая гамма подобрана не специально - один из микроавтобусов принадлежит родителям Влады
© Оля Манолова/Ridus.ru
http://www.ridus.ru/news/181435 | |
Категория: Обломки Империи | Просмотров: 499 | |