Чтобы понять масштаб катастрофы, следует подробнее рассмотреть состав 52-й дивизии. В нее входили:
— три механизированных батальона;
— танковый батальон (танки Т-72, 30, по утверждению мятежников, брошены);
— дивизион ПВО;
— артиллерийский дивизион (120-мм гаубицы);
— батальон спецназа (7-й батальон);
— батальон разведки, в его составе:
— рота разведки;
— техническая рота;
— рота связи;
— рота управления.
52-й дивизии также были приданы 130-мм орудия, установки реактивной артиллерии (107 мм) и установки "Град".
База занимала площадь 1200 гектаров и работала в тесном взаимодействии с базой ВВС Талах, штурм которой начался утром 11 июня.
Несмотря на то, что дивизия была потрепана в ходе пяти лет войны, понятно, что несколько сотен мятежников с несравнимо более слабым вооружением не могут с налета разгромить подобную силу.
И здесь следует задуматься о том, что творится сейчас в Сирии, на несколько ином уровне. Начальник Генштаба сирийской армии когда-то поклялся, что даст в распоряжение дивизии все необходимое для того, чтобы она могла защитить себя и Дераа — и так оно и было — до конца прошлой недели. Что же произошло?
Произошла серия болезненных поражений, и миф о том, что Асад может победить или даже просто выстоять в этой войне, рушится у всех на глазах. Идлиб потерян, над значительной частью Дераа утрачен правительственный контроль, это же верно в отношении Кунейтры — не говоря об успехах ISIS в Пальмире и о продвижении джихадистов к Хомсу. На этом фоне иранские генералы заменяют сирийских, и именно к ним переходит оперативный контроль.
Иранским руководством в Сирии было принято стратегическое решение о защите Дамаска, городов к северу от него и побережья. Все остальные регионы рассматриваются в качестве «не имеющих первостепенного значения». В этой перспективе судьба Сирии как государства и судьба оставшихся в провинциях солдат менее важна, чем сохранение режима в той форме, которая выгодна Ирану, и в тех границах, которые Иран в состоянии удержать. Все, что непосредственно не влияет на выживание алавитской секты и сохранение иранских интересов, отодвинуто в сторону.
Примером стало падение базы 52-й дивизии. Разведка мятежников несколько дней назад заметила, что с базы вывозится тяжелое вооружение — в направлении на север. Позднее были допрошены раненные солдаты дивизии в Сувейде. Они рассказали о том, что с базы спешно вывозится все тяжелое вооружение — и она фактически остается беззащитной во враждебном регионе.
Фактически, судьбоносное сражение за базу началось в тот момент, когда она «ослепла». Большая часть командования дивизии упаковала чемоданы и исчезла. Командир дивизии сидел в бункере. В начале штурма он помаячил на передовых позициях и исчез. Пленные говорят, что его вовсе и не убили, а он успел сбежать из зоны ведения боев.
Мятежники, осознав, что контроль над дивизией утерян, совершили свой блицкриг — после короткого, но мощного артиллерийского обстрела атаковали позиции дивизии. В результате 8-часового боя убиты и ранены более 400 солдат сирийской армии, база взята коалицией 20 мятежных групп.
Последствия этого будут плачевны: мятежники теперь пойдут на Азра, где расположено командование всего южного направления. Они перережут стратегическое шоссе Дамаск-Дераа, после чего оставшиеся в котле гарнизоны будут обречены.
Хуже того — все сирийские силы, воюющие за пределами пояса Дамаск-Хомс-побережье, теперь осознают, что их могут бросить — как бросили 52-ю дивизию в любой момент в ближайшем будущем. Все потенциальные союзники Асада, вроде друзов в Сувейде, окончательно осознают, что они брошены на произвол судьбы. То же самое осознают шииты Ливана — база поддержки «Хизбаллы». Они зададут себе простой вопрос — почему они должны посылать на смерть своих детей в ту страну, граждане которой отказываются ее защищать?
Иранцы постараются затянуть эвакуацию сирийских гарнизонов из оставляемых провинций на возможно большее время — с тем, чтобы укрепить рубежи обороны Дамаска и побережья. Но готовы ли солдаты сирийской армии и боевики «Хизбаллы» оплачивать эту задержку, столь необходимую иранским генералам собственными жизнями — большой вопрос.