Вице-президент Академии геополитических проблем капитан 1-го ранга Константин Сивков оценивает ситуацию в Вооруженных Силах России, прогнозирует развитие событий на Кавказе и предупреждает об угрозе дестабилизации со стороны «пятой колонны» в стране.
- Константин Валентинович, сугубо практический вопрос, интересующий многих. Как снизить эффективность работы тепловизоров противника в боевой обстановке?
- Существует несколько приемов для того, чтобы снизить работу тепловизора. Во-первых, это пассивные средства защиты, которые ориентированы на скрытие инфракрасного излучения. Это специальные мастики, экранирующие тепловое излучение, которые наносятся на лицо, руки, другие открытые части тела военнослужащих, на технику.
Во-вторых, используются специальные накидки, также экранирующих тепловое излучение. В полевых условиях можно использовать плотные брезентовые и др. покрытия, снижающие тепловое излучение.
В-третьих, необходим переход работы боевой техники на такой режим, при котором работа двигателя минимизируется, переход на электрические двигатели. Как вариант в перспективе - отказ от бензиновых и дизельных двигателей.
Из активных средств в бытовом варианте эффективно использование фонового излучения, если имеют место пожары, костры. Обнаружить цель на этом фоне - проблема для тепловизоров.
Существуют также различные средства подавления тепловизоров, включая силовые, когда мощный лазерный пучок сжигает чувствительные элементы тепловизора и выводит его строя. Но в основе необходимо искажение фоновой среды и оснащение войск изолирующими и защищающими покрытиями (накрытиями). Для этого используются специализированные покрытия, та же фольга. В оптическом диапазоне сигнал отражает зеркальные поверхности. Проще говоря, необходимо подбирать материалы, отражающие тепло и не дающие выйти теплу. Это плотные материалы, термобелье. В полевых условиях большое значение имеет выбор позиции, которая снижет эффективность действия тепловизора.
В бою в городе могут использоваться подземные укрытия и здания, но с одним условием - они не должны давать температурного контраста на поверхности.
Наш вероятный противник может обладать тепловизорами даже на уровне индивидуального бойца, не говоря уже о БПЛА и т.д. Но надо понимать принципиальную вещь - ведение боя с использованием тепловизора ночью предъявляет определенные сложности. Тепловизор имеет узкий сектор обзора, который измеряется единицами градусов. Это все равно что с помощью оптического прицела винтовки пытаться отыскать цель. Это возможно, но очень долго. Опираться только на тепловизоры - проблематично.
- Тем не менее, в Афганистане, Ираке и Ливии идет бесконтактное поражение целей с помощью тепловизоров, систем лазерного наведения, БПЛА...
- Концепция бесконтактной войны в Ираке, Афганистане и Ливии похоронена полностью раз и навсегда. Для решения ключевой задачи любой войны - удержания территории - нужен солдат, который будет решать эту задачу. В том же Ираке, несмотря на тотальное господство в воздухе, американцам не удалось взять ни одного города, потому что там находились иракские солдаты. Эти города американцам предстояло брать. А когда речь идет о бою в городе, где противоборствующие стороны разделяют сотни и десятки метров и идет непосредственное боевое соприкосновение, удары с воздуха ничего не дают, потому что под них могут попасть и свои же войска.
Если район боевого соприкосновения измеряется десятками и сотнями метров, применение авиации бессмысленно. Среднеквадратическое отклонение бомб при бомбометании с самолета F-16 и ему подобных составляет 200-300 метров. Если применяется высокоточное оружие, то оно нуждается в очень точном целеуказании. Обеспечить это целеуказание в Ливии, например, им не удается.
- Каковы оценки применения систем ПВО в ходе вышеупомянутых конфликтов?
- Опыт боев в Афганистане, Ираке показал, что грамотное применение войсковых средств ПВО - ПЗРК, автоматических зенитных пушек (даже без радиолокационного наведения при достаточном количестве и хорошей выучке бойцов) лишают тактическую авиацию противника, включая боевые вертолеты, способности оказывать эффективную поддержку личному составу при ведении боев в городе и сложных географических условиях, например, в горах.
Кстати, это подтверждает не только афганский, но и наш чеченский опыт. Большие потери личного состава отчасти объясняется и тем, что климатические условия позволяли применять фронтовую авиацию в 25 процентах случаев из ста. Кстати, облачный покров создает проблемы для применения высокоточного оружия.
В условиях Ирака, Афганистана и Ливии, когда небо безоблачно, на горных плато можно воевать хорошо. Но противодействовать можно даже старым оружием. Сам факт существования у Каддафи пусть и устаревших средств ПВО повлиял на эффективность применения авиации противника, который вынужден выделять до 70 % самолетов на обеспечение действия ударных групп. Ограничение времени пребывания над целью и ограничение боекомплекта сужают действие группировки тактической авиации НАТО по моим оценкам в 8-10 раз. Практика «дружественного огня», когда авиация НАТО методично наносит удары по противникам Каддафи - также результат боязни ПВО Каддафи. Наличие войсковой ПВО, когда натовцы панически боятся потерь, приводит к тому, что противник или отказывается от нанесения ударов, или наносит их не высокоточным оружием, а «бомбами свободного падения», что опускает эффективность применения авиации ниже плинтуса.
Наконец, применение высокоточного орудия при наличии у противника мощной системы войсковой ПВО проблематично. Для того чтобы применить высокоточную ракету, нужно точно выйти на цель, классифицировать, захватить ее и осуществить пуск. Все это занимает немало время - десятки секунд. Для воздушного боя этого времени вполне достаточно, чтобы самолет был уничтожен ракетой «земля-воздух», ПЗРК «Стингер» или «Игла».
Именно поэтому речь нужно вести о контактных войнах, о том, как вести бой в условиях, прежде всего, когда противник введет или высадит войска.
- И тогда все будет зависеть от действий на земле, тактической выучке подразделений, умению воевать и быть готовыми к потерям. Что противопоставить технически превосходящему врагу?
- Если противник будет вести бой в городе, то во главу угла должно быть поставлено четкое знание всех подвалов, переходов. Заранее должны делаться тайники, в которых можно скрыться от агрессора, от оккупационных войск. Надо четко понимать, что даже при возросших возможностях технической и агентурной разведки они не смогут досконально владеть этой информацией. Имея превосходство в использовании коммуникаций, и нужно наносить удары. Ни в коем случае нельзя вступать в открытое боестолкновение с противником, даже если силы сопоставимы по численности. Надо наносить внезапные удары из укрытий, быстро и коротко применять оружие и так же быстро уходить, менять позицию. Уходить, даже если не попал. Главная задача в этих условиях - получение навыка личным составом и обучение войск в ходе боевых действий. Потому что только бойцы, получающие хорошую боевую подготовку в процессе боевых действий, могут адекватно конкурировать с противником. Если люди будут героически погибать необученными, это станет огромной потерей. Пусть лучше они будут не до конца или не в полной мере эффективно выполнять задачу, но сохранят свою жизнь, получат боевые навыки и продолжат воевать.
Действиями из засад, маскировкой под гражданское невооруженное население, массированное применение фугасов - эти и другие методы партизанской войны будут наносить агрессору урон, а именно об этом нужно вести речь, если противник оккупирует нашу территорию.
- Еще несколько месяцев назад Вы говорили о необходимости народного ополчения...
- Нужно знать и при необходимости творчески применить в будущем опыт наших партизанских формирований в годы Великой Отечественной войны, но с учетом того, что существуют новые средства ведения разведки. Поэтому необходимо готовить партизанские отряды, способных командиров на местах, новых Ковпаков.
Другое дело, возможно ли такое развитие событий вообще? Надо чётко понимать, что военная оккупация России возможна лишь в том случае, если найдется нация, готовая пойти на значительные жертвы для осуществления этой оккупации. Если говорить о Западе, то сейчас народы Европы и тех же США к жертвам во имя оккупации других народов не готовы. Для этого у них нет ни морального, ни идеологического стимула, у них нет т.н. идеи войны. То, что происходит в Европе, свидетельствует о том, что конфликт между правящей верхушкой и нацией только углубляется. Это подтверждают события в Греции, Испании, то, что назревает в Италии. Появление новой фигуры, способной консолидировать народы Европы, по сути нового Гитлера, требует времени, пока он оформится как лидер и двинет народы Европы. Однако, учитывая то, что в Евросоюзе большое количество различных государств, приход нового лидера в одном из них не приведет к тому, что Евросоюз пойдет войной. Да и сами народы Европы в условиях длительной жизни в условиях социального государства, всеобщего собеса утратили тот моральный стержень, готовность умирать, которые были, скажем, у солдат вермахта. Этот стержень, кстати, еще сохраняется у части советских-российских граждан.
Запад будет избегать втягивания в конфликт, грозящий серьезными потерями. Это подтверждается даже тем, что психические потери войск США в Ираке и отказ идти в бой превосходили боевые потери, чего не могло быть, скажем, в вермахте или советской армии.
Не готовы так воевать и американцы, что показывает пример с Ливией. Однако это им надо будет делать. Поэтому надо внимательно наблюдать, как будет развиваться ситуация в Соединенных Штатах, где нет никакой демократии и обеспечивается тотальный контроль за выборной системой путем манипулирования общественным мнением, а не примитивно бюллетенями, как в России. При таком подходе они могут выдвинуть фигуранта, который может стать американским Гитлером. Но для консолидации нации на такое, требуются годы. Речь идет, как минимум, о 7-10 годах. За это время многое изменится - поднимется Китай.
- Оцените ситуацию в Вооруженных Силах РФ.
- Несмотря на слабость сил общего назначения, важнейшим фактором, обеспечивающим безопасность нашей страны, остается ядерное оружие. И наличие 3800 ядерных боеголовок в тактических ракетах являются серьезным сдерживающим фактором для того же Китая, не говоря уже о 3 тыс. с лишним боеголовок стратегических ядерных сил РФ.
Поэтому сегодня борьба за сохранность страны должна вестись по двум направлениям. Первое - это принятие всех возможных мер, чтобы не допустить ядерного разоружения России, особенно тактического ядерного оружия с обязательным обновлением этих арсеналов. Второе направление - воссоздание потенциала сил общего назначения. Комплекс мер многогранен. И даже если мы говорим о нации и общественных инициативах, то здесь имеются широкие возможности. У нас наличествует значительное количество вооружений и боевой техники. В частности, фигурирует цифра в 25 тыс. танков, из которых в войсках собираются оставить только 2 тысячи. Оставшиеся 18 тыс. никуда не денутся - это железо существует и хранится на складах. То же касается и стрелкового оружия, и артиллерии. Старые гаубицы М-30 времен войны, Д-1, другие артсистемы, они, конечно, значительно, устарели, однако, при ведении боевых действий в массовом порядке они, безусловно, сыграют свою роль.
Поэтому надо решать вопрос о сохранности этого потенциала. В частности, Минобороны не в состоянии обеспечить сохранность боеприпасов - взрываются склады (не исключена диверсия). Минобороны в рамках аутсорсинга привлекает к охране складов и обеспечению безопасности частные структуры. Значит, надо создавать соответствующие кампании и подключаться к обеспечению безопасности складов, включаться в рамках этого аутсорсинга нашим людям, бизнесменам и брать на себя функции охраны, гоняться не за деньгами, а за сохранностью. Главной причиной, почему пошли эти взрывы, является то, что те кампании, которые отвечали за сохранность боеприпасов, нарушили технологию хранения.
Сегодня стоит проблема пожаров. Сейчас горит по России больше, чем в в это время в прошлом году. Надо говорить о том, что МЧС не в состоянии обеспечить пожаробезопасность страны. Необходимо создавать общественные комитеты и соответствующие структуры по защите населения от пожаров. Это эффективное средство по организации и консолидации людей. И тогда уже не очень будут страшны тепловизоры, если вы будете знать, что оружейные склады Минобороны в целостности и сохранности, что есть общественные комитеты по защите населения от техногенных и природных катастроф, которые способны решать задачи и в других чрезвычайных условиях.
- Всё так, но всё упирается в политическую волю...
- Не всё, потому что инициативе снизу никто не препятствует. Могу сказать, что если нация - мы вместе, каждый в отдельности - не захочет защищать себя, то её никто не защитит. И если не будет поддержки хотя бы 10 процентов населения страны в борьбе за независимость страны, то мы проиграем эту борьбу. Партизанское движение на оккупированной территории стало возможным только благодаря тому, что народ, который оказался под гитлеровской пятой, поддержал партизанское движение и поднялся на борьбу с оккупантами.
Нация консолидируется, когда возникает реальная угроза. Но происходящие процессы в стране большинство людей сейчас не считают за реальную угрозу. А когда угроза будет реализована, все лихорадочно начнут искать, к кому приткнуться. Вот и должны создаваться эти комитеты, чтобы было к кому приткнуться.
Скажу, что эта угроза вероятна, и может прийти с Востока. Эта угроза может прийти изнутри. Сколько в Москве незаконных мигрантов? Очень много. Сколько в Москве частных охранных структур, которые по указке финансово-сырьевого олигархата попытаются устроить хаос? Предостаточно. Сколько у нас в стране сподвижников Каспарова, Касьянова и Илларионова, который сидит в США? Хватает.
На мой взгляд, в отношении России будет применена другая технология, нежели прямое военное вторжение по образцу гитлеровцев. Вторжение станет возможным после того, как попытаются максимально взорвать ситуацию изнутри. Скорее, этот сценарий в чем-то будет напоминать ливийский. Сначала взрыв изнутри, а потом оппозиционеры призовут НАТО. И тогда «пятая колонна» развяжет бои на земле, а с воздуха ее будут поддерживать силы НАТО. Вот такой сценарий наиболее вероятен, и к нему надо готовиться. Так что за всей этой публикой из «других россий» и всяких там «национальных ассамблей» надо относиться щепетильно.
- Константин Валентинович, что стоит за фактом массированного сбора данных на российских офицеров, включая конкретные адреса проживания, чеченскими структурами?
- Если чеченские правоохранители занялись этим вопросом, значит, они готовят базу формирования на Кавказе внутреннего вооруженного конфликта. Данные на российских военных им нужны для того, чтобы те солдаты и офицеры, которые могут быть посланы в Чечню, Ингушетию и другие регионы Кавказа для пересечения там незаконных вооруженных формирований, знали, что здесь, в России, будут бить по их семьям. Делается это для того, чтобы военнослужащие отказывались выполнять поставленную задачу.
- Но убийство Буданова и ряд покушений на офицеров - участников боев в Чечне свидетельствуют, что эти удары уже наносятся...
- Ситуация на самом деле проста - сегодня Чечня превращена в некий правовой оффшор. Представители Чечни устраивают вылазки в Ставрополье и в других регионах России и не несут за это ответственности. То, что сейчас взрывать Россию могут пытаться имен со стороны Кавказа, вполне реально.
Система ПРО ускоренными темпами разворачивается в Румынии, крейсеры ВМС США, обеспечивающие применение ракет «Стандарт-3» в рамках системы ПРО, уже адаптируются к боевому патрулированию в Черном море. Известно, что грузинская армия полностью перевооружена и готова к новым войнам. Учитывая все это и отмечая возрастающую террористическую активность в Дагестане, можно сделать вывод о том, что ситуация на Юге России, в частности, на Кавказе, приближается к новому вооруженному конфликту. В нем, возможно, в форме диверсионных групп и сил специальных операций будут задействованы войска НАТО. Может начаться скоординированное выступление в Дагестане, Чечне, Ингушетии. Адыгее с одновременным ударом со стороны Грузии по Абхазии и Южной Осетии, чтобы взорвать регион. В этих условиях после реформирования наших Вооруженных Сил мы не сможем создать требуемый состав группировки для отражения агрессии. Понадобится около 200 тысяч человек, но для этого придется проводить мобилизационное развертывание Вооруженных Сил, использовать части и соединения кадра, а они сознательно уничтожены. Придется перебрасывать имеющиеся бригады со всей России, но тогда останется оголенным Дальний Восток. А там есть Курильская гряда, и есть Китай, расширяющий свои претензии на часть российской территории.
И тогда кавказские сепаратисты вместе с грузинскими войсками могут решить свои задачи, потому что российское руководство не пойдет на применение ядерного оружия в регионе. И тогда встанет вопрос об ополченцах. Вот почему сегодня так важна отработка допризывника в молодежных лагерях, отработка ведения боя, начальная подготовка бойца. А тем, кто прошел службу, периодически нужно собираться, как это делают казаки, сохранять и восстанавливать навыки по ведению вооруженной борьбы и решению военных задач. В этом случае с угрозой утраты России мы будем способны собрать добровольческую армию и вести боевые действия на Кавказе. В первую очередь это касается Ставропольского и Краснодарского краев. Ведь если удастся оторвать национальные республики Северного Кавказа, и Ставрополье и Краснодарский край в достаточно короткие сроки также будут отторгнуты от России, потому что там распространится военный конфликт.
Противостоящие нам силы готовятся к такой развязке и готовятся к войне. Наша нация не готова, а людей, понимающих меру опасности, не много. Задача тех, кто понимает, - оформляться в дееспособные структуры в условиях, когда в стране возникнет нехватка подготовленных кадров, исправных вооружения и боевой техники, продовольствия, когда будет специально спровоцирован хаос. Напомню наглые заявления генсека НАТО Расмуссена о том, что он не дает гарантии того, что европейская ПРО не будет направлена против России. Или его же наглые заявления о том, что мнение России по поводу входа в Черное море крейсера «Монтерей» никого не интересует.
Беседовал Владимир Обухов
|