«Верит в нас Несгибаемый Донбасс»
(из песни Глеба Корнилова)
В
ерит в нас, в Россию. Верит до сих пор, хотя прошло столько времени. Иногда раздаются глухие, разочарованные голоса дончан: «Да не нужны мы России…» Но даже скептики продолжают верить, а говорят так не для того, чтобы Россию упрекнуть, а чтобы их разубедили: «Конечно нет, мы России нужны, России придет, но не сразу…»
Это «не сразу» так и тянется из месяца в месяц, из 2014-го в 2016 год, и уставший, израненный, многострадальный, но несгибаемый Донбасс все ждет и ждет Россию. Ждет решительного слова Путина, который вот-вот «стукнет кулаком» и «отдаст приказ» (мол, мы сделали для мира все что могли, но нам не оставили иного выбора). Ждет танковых колонн, идущих на Славянск и Мариуполь, русских самолетов в небе.
Но Путин молчит. Это молчание — «нечего сказать», а не «грозное русское», которым так нелепо размахивали в прошлом году пропагандисты. Танковые колонны, правда, были. Ходят туда-сюда с августа прошлого года, решая «определенные вопросы в военной сфере», как выразился Путин. «Определенные вопросы» — это поддержание конфликта в нужной стадии для продолжения вялотекущих торгов с Западом и «украинскими партнерами». И русских бомбардировщиков небо Донбасса так и не дождалось — они улетели в Сирию.
Гуманитарная помощь, огромные финансовые вливания в ЛДНР, внушительная военная поддержка, включая немалое количество «отпускников», страхующих ополчение от украинского «блицкрига», — все это есть, отрицать российскую помощь Донбассу нельзя, потому и в желание сдать его Украине не верится. За все это Донбасс России благодарен. Только чувство благодарности смешано со стоящей комом в горле обидой — родная мать спустя долгие годы признала живущего в чужой семье сына, «из чувства долга» навещает его, кормит и защищает, но не спешит брать в свой большой светлый дом.
Наступает 2016 год, скоро вторая годовщина Русской весны. «А России, России все нет…» (из той же песни Корнилова). Столько было поводов для разочарования и сомнений, столько уже сказано про всякую утрату первоначального смысла Донбасского восстания. Когда Россия второй год вместе со всем «цивилизованным миром» повторяет, что Украина должна быть единой, а Минские соглашения безальтернативны. Когда российские дипломаты советуют дончанам «не питать иллюзий», а собственное руководство подписалось под соглашениями, в которых повстанцы оказываются жителями не свободных народных республик, а «отдельных районов» ненавистной им Украины. Когда изгнаны или уничтожены популярные командиры ополчения, поднимавшие дончан на баррикады в бой против десятикратно превосходящих сил противника. И после всего этого пропагандисты и диванные критики смеют упрекать и высмеивать дончан, которые высказывают сомнения в правильности избранного Россией курса. Это в Москве и в донецких учреждениях (куда не долетают снаряды) продолжают верить в хитрые планы и дипломатические игры. А в казармах и окопах преобладают совсем другие настроения — часть ополченцев уверена, что «там наверху» их предали и просто ждут, когда они разойдутся по домам (всех ведь насильно не разоружить), а другая часть ждет, когда России надоест играть с украинскими шулерами и начнется «полный вперед».
Прошедший год для ополчения, для простых русских людей был годом бесконечного ожидания, неопределенности и разочарований. При этом в ополчении Донбасса одни добровольцы, насильно никого под ружье не ставили. Казалось бы, давно пора сложить оружие, встать и уйти — «все кончено». Некоторые так и сделали. Немало российских добровольцев уехало, и винить их в этом сложно. Но большинство-то осталось, не покидают люди казарм и окопов. Они знают, что пока они есть, надежда на освобождение Донбасса и возвращение в Россию сохраняется. Знают, что именно они — непреодолимая преграда на пути тех, кто хотел бы сдать Донбасс Украине. Это они — русские люди Донбасса, чья воля к свободе не даёт сломить Донбасс ни внешнему врагу, ни внутреннему. Этих людей много — тысячи бойцов и сотни тысяч, которые их поддерживают. Пока они здесь, все попытки РФ и ЛДНР договориться с Украиной будут заканчиваться одинаково. Когда в Москве это поймут окончательно, все изменится.
Я говорю об этом уверенно, со всей серьезностью. До сих пор Россия пыталась получить мир на своих условиях, оставив Донбасс «формально» (на бумаге, как это в «минских» и записано) в составе Украины, но с возможностью контролировать «эти территории» (как выразился недавно тот же Путин). Но русские Донбасса не хотят жить «в Украине». Москва не планировала после Крыма брать Донбасс, народное восстание застало её врасплох, пришлось действовать уже «по факту». Москва, я уверен, делала все возможное, чтобы повернуть процесс вспять (от просьбы Путина отложить референдум о независимости до Минска, где результаты референдума просто перечеркнули). Но нельзя повернуть вспять тысячи вооружённых русских людей, сражавшихся и готовых дальше сражаться — не только за независимость от Украины, но и за право быть с Россией.
Заканчивается 2015 год. В политике и риторике российских властей за этот год ничего не изменилось. Большинство убеждено, что «это надолго», а радостно-таинственные намеки пропагандистов на «вот-вот все изменится» дончане давно воспринимают с равнодушной усталостью. Но в прошлом году все было иначе. В первые месяцы войны добровольцы уходили на фронт с полной решимостью сражаться и умирать за возвращение Донбасса в Россию. Уходили без всяких сомнений, с верой в готовность самой России идти до конца, как с Крымом. Уже к концу 2014-го эта волна всеобщей эйфории, надежд и мечтаний схлынула.
Весной и летом прошлого года на фронт пошли самые идейные и решительные добровольцы (как местные, так и российские). Тот «эйфорический» период был максимально благоприятен для таких решительных людей — сама логика развития ситуации (после Крыма, взорвавшихся патриотизмом государственных СМИ, заявлений Путина о намерении защитить Донбасс и т. д.) подталкивала всех нас к тому, чтобы ввязаться в бой «до подхода основных сил». Нынешнее положение (Путин молчит, российские СМИ про Донбасс забыли, и даже власти ЛДНР говорят больше о «единой Украине», чем независимости ЛДНР) в этом отношении полностью противоположно. В ополчении Донбасса (которое формировалось в прошлом году, о пришедших в более спокойное время за зарплаты я не говорю) остались, пожалуй, самые твердые и несгибаемые люди, полные решимости защищать свою землю до конца, живущие по принципу «никто, кроме нас».
Русская весна — уже исторический феномен. Донбасское восстание осталось в воспоминаниях фронтовиков и немногих мемуарах ополченцев. Храбрые популярные командиры, поднимавшие народ на баррикады — Стрелков, Мозговой, Дремов и многие другие — сошли со сцены. Слово «Новороссия» почти исчезло из информационного пространства. И даже ополчения как такового уже нет, есть «армия ДНР» и «народная милиция ЛНР».
Остались русские люди Донбасса. Суровые, несгибаемые, не желающие покидать блиндажи и траншеи, выпускать из рук оружие и уступать врагу землю, щедро политую русской кровью. И их злое, упорное отчаяние намного сильнее и страшнее победной эйфории 2014-го. На этом злом отчаянии русские выигрывали невозможные войны. На этом злом отчаянии русские построили страну от Калининграда до Владивостока. И это злое отчаяние показывает, что нет, не перевелся еще Тот Самый Русский Народ, гибель которого раз за разом предвещают могильщики и стервятники всех мастей.
И потому, без всякого сомнения, можно и нужно сказать, что Люди года — это русские люди Донбасса.
