В борьбе донбасских повстанцев за независимость активное участие принимают русские националисты. Многие из них в свое время восторженно восприняли «евромайдан» как пример национальной революции в коррумпированном государстве. Зимой правые активисты потянулись на Майдан для обмена опытом с украинскими единомышленниками. Однако после присоединения Крыма ситуация резко изменилась.
Часть националистов при всем негативном отношении к российским властям восприняла крымские события как «национальный поворот» и окрестила события на юго-востоке Украины «русской весной» — по аналогии с цепочкой восстаний в арабских странах. НДП, «Русское имперское движение» и другие правые партии стали собирать для восставших гуманитарную помощь.
Другие же, увидев в пророссийских выступлениях советскую символику и риторику, заявили о «возвращении в Совок» и уничтожении возможности для русских получить на Украине свою национальную автономию. В правой среде ходят устойчивые слухи о том, что часть русских национал-социалистов поехала записываться в украинскую нацгвардию «убивать ватников и колорадов».
«Газета.Ru» поговорила с активистом петербургского отделения НДП Александром Жучковским, одним из добровольцев из среды русских националистов, решивших поддержать «русскую весну» не на форумах в интернете, а с оружием в руках.
— Вы могли бы рассказать вкратце о себе? Вы действительно из НДП?
— Да. Я представитель петербургского отделения НДП. Но я здесь не представитель партии.
— То есть вы поехали добровольно, да?
— Да.
— А зачем вы поехали воевать на Донбасс? Вот вы могли бы сравнить себя с русскими добровольцами на Балканах?
— Наверное. Честно говоря, не знаю, поехал ли бы я в Сербию. Потому что сербы, ну, славянский народ, но все-таки чужой. А здесь вполне себе русский народ, который я не отличаю от того народа, который живет в Москве, Петербурге или во Владивостоке, там еще где-то. Поэтому я, русский националист, поехал, чтобы помочь русским братьям в минуту опасности.
— Сегодня Украина серьезно усилила границы, я сам испытывал проблемы при пересечении границы. Вы, так понимаю, не совсем легально прошли через границу?
— Ну, я не хотел бы комментировать как бы в таких правовых категориях. Просто оказался на территории Украины.
(Ранее Жучковский подробно рассказывал о пересечении границы: при попытке пересечь украинскую границу его задержали российские чекисты и всю ночь допрашивали. — «Газета.Ru»)
— Я так понимаю, наши спецслужбы не совсем доброжелательно к этому относятся...
— Наши службы… Не могу сказать про общую картину, но наши пограничники, наши спецслужбисты – они останавливают и людей, и грузы. То ли это связано с какими-то бюрократическими моментами, то ли какая-то инструкция «не пущать».
— То есть, несмотря на информационную поддержку, Россия не помогает добровольцам пересекать границу.
— Лично я не вижу здесь помощь России как государства. Ни в вооружении, ни в людях, спецах, ни в чем. Я вижу помощь русского народа в лице людей, которые приехали, в лице людей, которые едут.
— А насколько хорошо организовано ополчение? Его можно сравнить с регулярными армейскими частями, по части иерархии, вооружения?
— Ну я тоже не хотел бы комментировать вещи, которые могут быть истолкованы противником.
Люди имеют высокий дух и отлично вооружены с точки зрения ситуации, в которой мы находимся. То есть дать полноценный отпор вполне способны. И это происходит уже полтора месяца, удерживается Славянск, ну и, собственно, весь Донбасс. Эти месяцы показали, что люди способны сопротивляться.
— В каких условиях вы расквартированы?
— Условия меняются, мы не стоим на месте. Где-то это может быть землянка, где-то это может быть обычный жилой дом или какие-то учреждения. Часто люди себе сами находят условия.
— Если перейти к более общим вопросам. Причины бунта на востоке, они скорее социальные или это националистический подъем?
— Я бы не называл это бунтом. Это национально-освободительное движение, как я его вижу. Я считаю, что социальное восстание — оно началось в Киеве. Потому что там люди боролись с этим олигархическим режимом Януковича. А на юго-востоке сопротивление совершенно иной характер носит. То есть люди в ответ на давление западенцев, Западной Украины, националистической Украины, в плохом смысле слова, они ответили своим национальным выступлением. И я вижу это в национальных красках.
— Я правильно понимаю, что с декабря по февраль многие русские националисты поддерживали «евромайдан», но позже изменили свое отношение к событиям на Украине?
— Да. Ну те, кто поддерживает (по-видимому, имеется в виду сейчас. — «Газета.Ru») «евромайдан» так называемый, — я считаю, что это такие маргинальные группы совершенно. То есть люди, которые неадекватно видят ситуацию в целом. Если они поддерживают националистов украинских, то они становятся на украинскую сторону. А русские националисты как таковые поддержали русское сопротивление на юго-востоке и по сей день поддерживают.
— Муссируются слухи о том, что многие русские национал-социалисты, чувствуя субкультурные узы, приехали поддержать «Правый сектор» и чуть ли не воюют в нацгвардии…
— Я был в Киеве в конце прошлого года, в декабре. Видел там буквально несколько человек, позиция их невнятна. Но эти люди — их счет ведется если не на единицы, то на десятки людей, их позиция маргинальна, они не формируют повестку дня.
— Вы как непосредственный участник боевых действий на Украине могли бы подтвердить слухи о том, что в стране действуют американские наемники? Мне местные жители и ополченцы часто рассказывали о том, что слышали американскую, английскую речь.
— Я лично не слышал английскую речь. Слухи — их очень много и их комментировать невозможно. Потому что надо обладать какими-то реальными данными. То есть говорят об этом много, но я лично не сталкивался.
— Вы не боитесь, что при возможном присоединении востока Украины к России русских националистов в России будет ждать Центр «Э», статья УК 282 (разжигание розни), полный запрет на митинги и общественно-политическую деятельность?
— Позиция националистов, скорее моя личная позиция, в том, что украинизация Восточной Украины, особенно при новой власти, — это большее зло. Меньшим из зол будет присоединение к РФ все-таки. Мы критично настроены к государству РФ, но оно может подавлять мощью государства, оно может репрессировать гражданских активистов и русских националистов, по это такой прессинг, так сказать, материальный. А здесь духовная экспансия, вытравливание вообще русской сути человека. Поэтому все-таки, при всей сложной ситуации в России, я считаю, что это меньшее из зол.
— Насколько возможен импорт «русской весны» в Россию?
— Мне сложно сказать. Я считаю, что это возможно при ситуации, идентичной той, что происходила на Украине в конце прошлого года. То есть когда единый центр власти будет расколот. Ели будет какой-то конфликт элит, война группировок кремлевских, ослабление режима Путина, дележ власти, то, возможно, конечно.
Или, например, либеральная часть нашего политического спектра в лице тех, кто управлял протестом Болотной, если они возьмут власть в руки, возможно, ответное выступление уже и националистов, и народных масс, на новые перемены. Сложно прогнозировать, но я вижу, что народ может подняться только в ответ на угрозу их национальной безопасности и идентичности. Она и сейчас есть в России, но пока сильно государство, это еще не достигло критического уровня для масс населения.
— Есть ли дробление по идеологии внутри ополчения?
— Внутри ополчения никакого дробления нет в принципе, потому что люди заняты не идеологическими вопросами, не дискуссиями, они заняты вопросами выживания, сопротивления. Националистов очень много, лично я знаю десятки людей, которые едут, со мной есть несколько человек. В целом добровольцев едет очень много. После известного видеообращения Стрелкова из Славянска (Игорь Гиркин-Стрелков призвал жителей Донбасса «перестать сидеть с пивом на диване» и защищать родную землю. — «Газета.Ru») увеличился поток добровольцев раз в 10–15, на мой взгляд. Это, в общем-то, решающую роль сыграло.
— Но, я так понимаю, воюют все равно в основном люди с украинскими паспортами?
— Я не могу сказать, я не спрашиваю паспорт у людей. Я вижу, что вокруг меня очень много людей с России. Многие люди из России, которые просто жили здесь последние месяцы или годы. Я так думаю, что какая-то десятая часть, наверное, людей в рядах ополчения — это граждане России. Это гипотетические предположения, на глаз.
— Известно, что русские националисты негативно относятся к советско-российскому культу Победы в Великой Отечественной войне. Вас не смущает, что эту эстетику и идеологию активно педалируют сторонники ДНР и ЛНР?
— Нет среди русских националистов негативного отношения к войне, к Великой победе как к таковым. Есть плохое отношение к тому, что государство, решая свои пропагандистские задачи, взяло на вооружение эту эстетику и идеологию Великой победы, когда многие наши пенсионеры и ветераны продолжают жить в нищете. И это нами очень негативно воспринимается.
Здесь же это часть идентичности русских на юго-востоке Украины, и глупо было бы их в чем-то укорять. Я антисоветчик абсолютный, но меня не смущает советизм некоторых людей, потому что они не были знакомы с другой, несоветской Россией, потому что они прожили эти 25 лет в вакууме относительно России. И они помнят именно советскую Россию.
К тому же молодежи здесь все-таки большинство среди ополченцев. Это в Крыму я видел, на Луганщине, здесь в Славянске, молодежи больше, молодежь менее советизирована. И, что очень важно, здесь советская символика не доминирует, здесь доминируют российские флаги, флаги «Донецкой республики», «Луганской республики». Советизм не выделяется никак, и глупо думать, что здесь советское какое-то сопротивление.
— А насколько «русскую весну» поддерживает украинская молодежь восточная, которая воспитана уже в традициях украинских школ, и насколько поддерживает местная интеллигенция?
— Мне сложно сказать, потому что я, будучи здесь, последние три недели практически не общался с гражданским населением, с молодежью и с интеллигенцией, в основном только с теми, кто в рядах ополчения взаимодействует. Но, конечно, интеллигенция — она в большей степени проукраинская, так же как у нас такая же проукраинская интеллигенция в России. Потому что они готовы поддержать любой народ, любое государство против русского государства, русского народа. То же самое и на Украине происходит. Это такое свойство, к сожалению, советской интеллигенции.
А та молодежь, которая заражена украинством, она, естественно, радикальное неприятие выражает. Ну многие из них аккумулированы в каких-то ультраправых группировках. Они показали себя в Одессе. Русская молодежь на юго-востоке — она поддерживает ополчение.
— Насколько ополченцев поддерживают мирные жители? Известно, что широко распространена тактика «живых щитов» и секрет-дозоров, когда гражданское население сообщает о передвижениях войск ополченцам.
— Что касается «живых щитов», это происходило еще в периоды митингов, в периоды подъема на юго-востоке, и в Луганске, и в Донецке, и так далее. К моменту моего прибытия сюда, то есть недели три назад, население как фактор практически не участвует, потому что уже идет вооруженное сопротивление и люди просто не хотят подвергать себя риску. Да и сами ополченцы просят мирных жителей быть в стороне ну или уже участвовать активно.
А поддержка абсолютная. Я говорю сейчас про Славянск, абсолютная поддержка. Я ни одного человека не встретил, который бы критиковал бы, или как-то неоднозначно относился к этому. Здесь никаких проукраинских элементов в принципе не осталось. Если они были, они, наверное, покинули город.
В Луганске, наверное, неодобрения больше. Потому что город крупный, интеллигенции много.
— Ну во всех городах имеется проукраински настроенное население. Их не запугивают, как с ними обращаются?
— Русский народ, в отличие от украинского, абсолютно добрый. Я не знаю, не сталкивался ни с какими. Если речь не идет о вооруженном сопротивлении или какой-то угрозе, они абсолютно адекватно реагируют на другую точку зрения. Русские такие: это можно еще вспомнить с 1812 года, когда они французов кормили и жалели.
— СМИ сообщали о трениях в командовании ополченцев между Стрелковым и Пономаревым. Насколько эти слухи соответствуют действительности?
— На мой взгляд, это полная чушь. Сейчас такое время, здесь в городе уровень опасности постоянно повышается. Чем больше ситуация накаляется, тем меньше трений внутри лагеря ополченцев. И я ни намека не встречал на какие-то такие неприятности здесь.
Позже мой собеседник скажет, что трения между ними возможны, раз сообщает сам командир, однако лично он их не наблюдал, поскольку находится на передовой, а не рядом со Стрелковым.
http://www.gazeta.ru/politics/2014/05/23_a_6045501.shtml |