Сегодня побывала на прениях в суде присяжных - по обыкновенному, совсем
не политическому делу. И знаете, что я там увидела? На этом суде -
обычном уголовном, без всякой политической окраски или общественного
значения - происходило, пусть и не так ярко и драматично, совершенно то
же самое, что на процессе Тихонова и Хасис. А именно: судья главную свою задачу видела в том, чтобы не дать присяжным услышать чего лишнего и неположенного.
Дело
в том, что на новейшей отечественной почве суд присяжных мутировал и
приобрел странную черту: их всеми способами стараются оградить от
информации по делу.
Есть длинный список того, чего нельзя знать присяжным.
Присяжные не должны вникать в процессуальные вопросы.
Поэтому любые ходатайства, возражения, пререкания сторон, выяснения
спорных вопросов о том, можно ли допрашивать такого-то свидетеля или
представлять такие-то доказательства - происходят без присяжных. На это
время их выводят из зала, потом заводят обратно.
Присяжные не должны знать, как происходило следствие.
Нельзя рассказывать им, например, что обвиняемого на следствии били и
вымогали из него показания. Это еще имеет хоть какую-то видимость смысла
(допустим, все обвиняемые начнут пускаться в такие душещипательные
рассказы, чтобы разжалобить присяжных) - но на следующем же шаге
оборачивается абсурдом. Например, подсудимый на следствии дал одни
показания, а на суде от них отказался и дал другие - так вот, он не
имеет права толком объяснить, почему. Нельзя говорить о том, как
следствие вышло на преступника, почему подозрение пало именно на него.
Нельзя говорить вообще ни о чем, относящемся к досудебной стадии - так
что у нас судья мгновенно останавливала любого, кто произносил слово
"следствие".
Присяжные не должны углубляться в правовую, юридическую сторону обсуждаемого дела.
Они должны узнавать голые факты, без всякой их юридической
квалификации. Что это значит на практике? За решеткой сидел бывший
следователь, обвиняемый в том, что за взятку злоупотребил своим
служебным положением и произвел некоторые незаконные действия в
интересах взяткодателей. А линия его защиты состояла в том, что никакой
взятки не было, а делал он на своем месте именно то, что по закону и по
должностным инструкциям обязан был делать. Так вот: вопрос о том, как он
должен был действовать в идеале, и законны или незаконны были его
реальные действия - обсуждать при присяжных нельзя!
Вы
спросите: а что же они там обсуждали столько времени, если состав
преступления как таковой оказался запрещенной темой? Ну, на практике суд
из такого положения выходит просто и со вкусом: прокурор обсуждает все,
что хочет, и о юридическом аспекте действий подсудимого высказывается
совершенно свободно - а как только подсудимый или его адвокаты пытаются
поднять эту тему, им сразу затыкают рот.
Еще одно правило: с присяжными можно обсуждать только то, что есть в деле - и нельзя говорить о том, чего нет.
На практике это означает: если на месте какого-то звена в
доказательствах зияет дыра - нельзя обращать на это внимание присяжных. В
случае с той же злополучной взяткой - отсутствовали свидетельства о
том, что случилось с ней дальше. Не были обнаружены ни сами деньги, ни
то, на что подсудимый мог их потратить. В принципе это ни о чем не
говорит - мало ли куда он мог их девать; но все-таки, если бы у него под
окном стоял новенький "Лексус", купленный как раз в это время и как раз
на эту сумму, обвинение выглядело бы убедительнее. И вопрос к
обвинению: "Если я, по-вашему, взял эти деньги, то где они?" - вполне
резонен. Расследуете преступление - выясните и его последствия. Но этот
вопрос тоже нельзя задавать.
Еще нельзя говорить о том, что прямо не относится к делу.
А знаете, сколько всякого-разного не относится к делу? Личность и
жизненный путь подсудимого; характеристики других участников дела;
другие эпизоды этой истории, не относящиеся напрямую к взятке, но
позволяющие понять историю в целом, ее "героев" и их мотивации... В
перепалке сторон и судьи регулярно, как беззаконные кометы, всплывают
какие-то люди, явно играющие не последнюю роль в сюжете, но о которых
нельзя ничего толком понять, потому что они в даче взятки не участвовали
и "прямо к делу не относятся"...
А если отвлечься от частных подробностей - это не поможет, потому что отвлеченные рассуждения тоже под запретом.
Это
в теории. На практике же выходит, как всегда: прокурор вещает
совершенно свободно и плавно, в том числе и на "запрещенные" темы, судья
останавливает ее изредка и формально - а вот адвокатов и самого
подсудимого прерывает на каждом слове. А то они, злодеи, защищая себя,
все время норовят сказать что-нибудь лишнее.
Все это производит
тяжелое впечатление. Подозреваю, что и на присяжных. Они слушают во все
уши, пытаясь понять, что же от них скрывают.
Между тем
изначальный смысл суда присяжных - именно в том, что обычные, "от сохи"
люди узнают _все_ обстоятельства дела. Что они хорошенько смотрят на
подсудимого и всех прочих участников событий, узнают о них как можно
больше, выслушивают свидетелей, изучают доказательства, потом
выслушивают позицию обеих сторон - и решают, кто прав, руководствуясь
здравым смыслом, житейским опытом и совестью, т.е. интуицией. Чтобы
принять правильное решение, они должны узнать о деле все, что можно! Чем
больше, тем лучше!
Законодатель опасается, что у присяжных,
узнавших лишнее, могут возникнуть какие-то предрассудки, которые нарушат
их беспристрастие. Но они ведь в любом случае возникнут - неизбежно
вырастут из самого обвинения. Идея преступления и образ преступника, как
правило, не оставляют людей беспристрастными. "На скамье подсудимых -
бывший мент, которого обвиняют в том, что он вымогал взятку у торговцев с
оптового рынка", или "влюбленная пара русских националистов, обвиняемых
в том, что они из идейных соображений убили двоих антифашистов" - тут у
любого совершенно неизбежно сложится какое-то априорное отношение,
возникнут какие-то ассоциации и т.д. А вся дальнейшая информация,
которая выясняется в суде - будет служить тому, чтобы это первое
впечатление очистить, уточнить, углубить или, может быть, опровергнуть.
И
тут важно все: и черты характера подсудимого, и его взаимоотношения с
кем-то из фигурантов дела, и какая-то подробность его поведения во время
следствия, и даже то, какие отвлеченные рассуждения он приводит в свою
защиту - любая мелочь в напряженно работающем уме присяжного может
пролить новый свет, помочь ему ясно увидеть всю картину и принять
правильное решение.
Но для нашей судебной системы суды присяжных
неудобны, даже опасны - поэтому их всячески ограничивают. В том числе -
насильно и неестественно ограничивают присяжных в получении информации
по делу.
http://nataly-hill.livejournal.com/1832125.html
|