 9 февраля в Обнинске похоронили известного публициста и политолога Эдуарда Самойлова. Совсем скоро ему должно было исполниться шестьдесят. Он был ярким журналистом, философом, знатоком и историком религий мира. Патриотом. И очень добрым, искренним человеком.
Мы раньше очень близко дружили, хотя в последние годы виделись крайне редко. Наверно, раз в год. Жизнь, как говорится, развела. Многих его взглядов я не разделял, но всегда очень любил его.
У него была очень не простая судьба. В начале семидесятых годов прошлого века, учась на журфаке МГУ, он начал писать работу про фашизм. Лет 15 назад он издал-таки трехтомник "Фюреры.Сталин. Гитлер. Мао." Но тогда говорить о том, что Сталин, а значит, и весь советский строй имели ряд типичных признаков фашизма, было противозаконно. Неординарным студентом заинтересовался КГБ, и Эдика Самойлова отправили в психушку, в Кащенко, на несколько лет лечить от вредных взглядов. Мать не выдержала потрясения и покончила с собой. Именно в день рождения с
на… С тех пор Эдик никогда не отмечал свой день рожденья…В больнице его пичкали какими-то лекарствами, подорвали здоровье. Но когда он вышел из психушки, первым делом… добился восстановления на журфаке!
Двадцать лет назад в Обнинске его, собкора Калужской областной газеты, знали все. Он был острым, жестким журналистом. Всегда боролся за правду и справедливость, народ его очень уважал. Его реально побаивались нерадивые чиновники и хозяйственники. Когда в Обнинске проходили очередные выборы в Горсовет, он решил баллотироваться. Вся его избирательная кампания состояла в том, что он сам расклеил по подъездам домов вырезки своих зубодробительных статей из газет. И его выбрали с фантастическим результатом! Он стал наводить порядок в Горсо
ете…
Он был очень принципиальным. И всегда говорил правду в лицо. Однажды, в начале 90-х решил вступить в партию самоопределения трудящихся Святослава Федорова, и как-то пригласил меня на съезд. В президиуме сидели Федоров, Александр Пороховщиков в качестве гостя, другие уважаемые люди. И вот почему-то все выходящие на трибуну ораторы, как один, начинали речи с длинных любвеобильных экивоков в адрес лидера партии. А дело было накануне выборов. И вот Эдик терпел-терпел, да и выскочил к микрофону без записи. И рубанул, как обычно, мол, друзья, Свято
слав Николаевич, безусловно, выдающийся человек, но давайте же о деле поговорим, выборы на носу!.. Что тут началось!.. Шиканье, топанье, свистки. Не понравилось публике выступление Самойлова. Видать, у многих, кроме партийных, были и свои интересы…
У него всю жизнь жили коты. Он их так любил! Он разрешал им в любое время выходить на улицу погулять, поухаживать за кошками, и некоторые потом иногда не возвращались. Эдик очень расстраивался, а потом заводил нового. Коты как на подбор были большие, мохнатые, красивые. Сам бедствовал, но коту Эдик всегда покупал лакомство.
Лет в сорок он женился на вчерашней выпускнице школы. Родился сын. Сначала все шло нормально. Но молодой жене нужны были шубы и украшения, а журналист Самойлов не мог осыпать ее бриллиантами. Через несколько лет они развелись, и, к сожалению, Эдик остался без квартиры и без работы. Жена уехала в Москву. Он сам воспитывал ребенка. Сейчас сын уже старшеклассник.
Он жил очень бедно. Какой-то знакомый с Севера, получивший в наследство в Обнинске трехкомнатную квартирку в старой пятиэтажке дал ему возможность бесплатно в ней жить. В квартирке стояла древняя мебель, лет сто не делалось ремонта. У Эдика тоже не было средств на это. Несколько лет назад он написал какое-то открытое письмо министру внутренних дел, директору ФСБ и еще кому-то. Он вообще любил писать письма правителям. Ему хотелось улучшить мир. За несколько лет до распада Союза он написал Горбачеву, где предсказал, как все развалиться, ес
ли не предпринимать никаких мер. Естественно, ответа не получил. А тут он разместил письмо на своем сайте. Не знаю, что там было такого, но против Эдика возбудили уголовное дело, вроде за призывы к свержению существующего строя или еще за что-то в этом роде. Хотя, конечно, ничего свергать он никого не призывал. И в мыслях такого у него не было. Он был очень мирным человеком. Но его судили! Ему дали год условно. (Кстати, уже в годы перестройки он добился полной реабилитации за свое студенческое прошлое.) После суда найти работу было крайне неле
гко. Перебивался случайными журналистскими заработками. С сыном сидели на хлебе да картошке. Но он не впадал в уныние. Напротив, излучал счастье!
Он очень много работал, писал, анализировал, думал. Только сегодня, впервые зайдя на его сайт, который он открыл в декабре прошлого года, я был поражен объемам его работы и масштабам мысли (http://www.apostol17.ru/). Наверное, там много спорного и неоднозначного, но все, что он делал, делал искренне, со святым желанием принести благо для России. Этот сайт – дело всей его жизни, он шел к этому все годы. Сердце не выдержало нагрузок и переживаний. Инфаркт, как выстрел, неожиданный и бесповоротный.
А он никогда не жаловался на здоровье. Иногда говорил, мол, что-то мотор слегка барахлит. Брал в руки огромную дубину, которая стояла в коридоре, и шел с ней в лес, благо, тот через дорогу, заниматься у-шу, вертел ее, крутил…
Он жил на первом этаже, окна кухни выходили на северную сторону, вокруг рос высокий кустарник, заслоняющий свет, поэтому в квартире было и днем-то темновато. И на кухне него практически всегда горела лампочка.
Летом прошлого года, будучи в Обнинске, мы с женой заехали к нему. Он как всегда был бодр, весел, шутил. Глаза блестели. "Недавно я заработал двадцать тыщ,- радостно сообщил он, - и теперь ни в чем себе не отказываю!" Сенека говорил: истинно богат тот, кто умеет довольствоваться тем, что имеет. Эдик был истинно богат!
При встрече мы попили чайку. Он, как всегда, спросил: "Тебе с лимончарой?" И виртуозно отрезал миллиметровый ломтик лимона. Потом он вышел во двор нас проводить. На прощанье мы обнялись. Я не мог и подумать, что вижу его в последний раз. В кухне, на подоконнике, рядом с большим лимонным деревом, как всегда, сидел кот и с маскируемым интересом смотрел на окружающий мир. И тускло горела лампочка.
Без Эдика там станет совсем темно.
Ю. Рогозин.
Источник |