Русское движение [344] |
Русофобия [367] |
Русская защита [1146] |
Миграция, этнические конфликты [615] |
Кавказ [607] |
Армия и нацбезопасность [573] |
Образование и наука [296] |
Демография [120] |
Социальная сфера [754] |
Протест [517] |
Власть и народ [1115] |
Правопорядок [414] |
Экономика [710] |
Культура [676] |
Религия [507] |
Экология [126] |
Обломки Империи [5143] |
Зарубежье [990] |
Внешняя политика [148] |
Сербия [170] |
Люди [101] |
Интервью [183] |
Статьи и комментарии [1639] |
Разное [324] |
Даты [229] |
Утраты [103] |
16:01 Не жалуйтесь на поборы в школе президенту - опека найдёт повод изъять ваших детей | |
Адвокаты Лутковской обратились с ходатайством в прокуратуру о прекращении уголовного дела о жестоком обращенииСторона
защиты Зинаиды Лутковской, у которой органы опеки Ангарска в октябре
прошлого года изъяли малолетнюю внучку, передала в прокуратуру города
ходатайство о прекращении уголовного дела, из-за возбуждения которого ее
отстранили от исполнения обязанностей опекуна. Как сообщил «МК Байкал»
сегодня, 29 октября, адвокат Зинаиды Лутковской Вячеслав Иванец, два
вменяемых Лутковской эпизода жестокого обращения с ребенком не имеют
состава преступления, поэтому уголовное расследование должно быть
прекращено.
![]() Как
отметил Вячеслав Иванец, в обоснование своей позиции юристы привели
судебную практику, в которой присутствуют оправдательные приговоры судов
других регионов за подобные правонарушения. «Существует два
постановления областных судов других регионов по аналогичным делам, о
нанесении ударов с помощью ремня, а также нескольких толчков
несовершеннолетнему потерпевшему, и в обоих случаях суд встал на сторону
обвиняемых», — подчеркнул адвокат.
Также,
по его словам, не доказан и эпизод, в котором указано, что Лутковская
якобы ударила Аню в лицо зонтом. «Обвинение строится на противоречивых
показаниях самой Ани, которая сначала дала их, потом от них отказалась, а
позже сказала, что бабушка ударила ее не по лицу, а по плечу, — отметил
Вячеслав Иванец. При этом экспертное заключение о нанесенной девочке
царапине является неполным и не доказывает убедительно тот факт, что
царапину ребенку нанесла не кошка, как утверждает Лутковская».
Как
сообщал «МК Байкал», следственные органы следственного управления ГУ МВД
России по городу Ангарску в 2012 году возбудили по факту жестокого
обращения с ребенком уголовное дело в отношении Зинаиды Лутковской. При
этом ссадин и синяков на теле ребенка обнаружено не было. В мае 2013
года прокуратура города внесла требование ускорить завершение
расследования, так как, по мнению прокуратуры, оно беспрецедентно
затянулось.
Известно
также, что уголовное преследование Лутковской, как и изъятие Ани из
семьи произошло после того, как бабушка стала инициатором и
организатором городского совета опекунов. Жалоба на жестокое обращение с
ребенком в органы опеки поступила из школы, где Аня обучалась в первом
классе. А накануне изъятия ребенка из семьи бабушка на
родительском собрании поставила вопрос о законности сборов
«добровольных» родительских пожертвований и дальнейшем их расходовании
учебным заведением.
Зинаида Лутковская, как организатор совета опекунов Ангарска обратилась с письмом к премьер-министру России Дмитрию Медведеву, где изложила сложившиеся в органах опеки города проблемы.
Она отметила, что органы опеки готовы выполнять только
надзорно-разрешительные функции, и никакой помощи от них добиться
невозможно. В Ангарске опека ни разу не собирала опекунов, до которых не
доносилась информация об изменениях в законодательстве, регламенте
проводимых проверок, новых нормах. Но видимо данное письмо, было спущено
на местный уровень, после чего у женщины начались проблемы.
Восьмилетняя Аня вынуждена жить в приюте из-за человеческой подлости
В
Иркутской области появились первые жертвы ювенальной юстиции.
Восьмилетняя Аня Михайлова из Ангарска с октября прошлого года томится в
приюте, вдали от любимой бабушки-опекуна, которая стала для нее мамой и
которая ее, больную, выходила с пеленок. Беда в дом маленькой Ани, где
ей было безопасно и уютно, пришла в лице незнакомых теток из органов
опеки, которые отобрали ее у бабушки. После этого Аня еще беспомощно
пыталась спрятаться от них в школе за батарею. В приюте у ребенка пошла
носом кровь. Но никто ей, разумеется, не помог. Ребенок очень хочет
домой, к бабушке, но тетки из опеки вместе с полицейскими уверены: в
приюте Ане намного лучше. У них якобы есть основания полагать, что
Зинаида Лутковская, бабушка Ани, жестоко с ней обращается. Сама Аня не
понимает, о чем вообще речь. Следственные органы следственного
управления ГУ МВД России по городу Ангарску возбудили по факту жестокого
обращения с ребенком уголовное дело, хотя ссадин и синяков на теле
ребенка обнаружено не было. В мае прокуратура города внесла требование
ускорить завершение расследования, так как, по мнению прокуратуры, оно
беспрецедентно затянулось.
«Девочка в приюте уже восемь месяцев,
и за это время дело не могут передать в суд. Видимо, есть
заинтересованные лица затянуть это дело до бесконечности, — считает
Зинаида Лутковская. — Я каждый день вижусь с Аней. На днях заметила у
нее на ногах семь или восемь ссадин, замазанных зеленкой, а у меня ее
забрали за две царапины от котенка. На каждого сироту в месяц тратятся
достаточно большие средства, но дети ходят в старой одежде. Я увидела,
что Аня хромает, потому что ей выдали туфли на три размера меньше.
Только после разговора с руководством приюта обувь заменили. Ане очень
плохо в приюте, а воспитатели подходят к своей работе формально, девочка
очень хочет вернуться домой».
![]() Председатель комиссии по социальной
политике думы АМО Сергей Бренюк считает, что данное дело давно надо
закрыть на основании отсутствия состава преступления. «Сейчас они ищут, в
чем виновата бабушка, которую девочка называет мамой. Хотя со слов
ребенка и по факту никаких телесных повреждений обнаружено не было, —
отметил Сергей Бренюк. — Если бы не действовало кумовство, то такое дело
можно было разобрать за две недели. Я предполагаю, что в этой ситуации
работает именно телефонное право. Только зря мучают ребенка». Депутат
недоумевает, почему до сих пор не озвучены результаты медико-социальной
экспертизы.
Трудно поверить, что судьба маленькой
Ани, мама которой умерла, могла по-настоящему беспокоить и бдительную
соседку, и органы опеки, в которых, как известно, прочно прописались
жестокосердие и формализм. Никому не было дела до недоношенного
младенца, который родился с диагнозом ДЦП и еще целым букетом болезней,
весом 1,43 кг. А Зинаида Лутковская оформила на девочку опекунство и
выходила ее. Теперь Аня учится в обычной общеобразовательной школе и
даже учится музыке по классу скрипки. И как говорится, жили бы они своей
скромной маленькой семьей долго и счастливо, если бы бабушке вдруг не
вздумалось критиковать органы опеки. И не просто критиковать, а, о ужас,
стать инициатором и организатором городского совета опекунов. «Органы
опеки готовы выполнять только надзорно-разрешительные функции, и никакой
помощи от них добиться невозможно, — считает Зинаида Лутковская. — В
Ангарске опека ни разу не собирала опекунов, чтобы мы могли получить
информацию об изменениях в законодательстве, регламенте проводимых
проверок, новых нормах. Ничего этого не было, хотя это их работа. Тогда
мы написали письмо премьер-министру России Дмитрию Медведеву, где
изложили сложившиеся в работе органов опеки проблемы. Этот документ,
видимо, был спущен на местный уровень».
С этого письма, судя по всему, все и
началось. Жалоба на жестокое обращение с ребенком в органы опеки
поступила из школы, где Аня обучалась в первом классе. А накануне
бабушка на родительском собрании поставила вопрос о законности сборов
«добровольных» родительских пожертвований и дальнейшем их расходовании
учебным заведением. После чего и обнаружилась эта соседка, которая по
стечению обстоятельств оказалась работником этой школы.
Пока взрослые сводят счеты с
принципиальной бабушкой, а черствая бюрократическая машина перемалывает
это деликатное дело, маленькой и слабенькой здоровьем малышке
по-настоящему плохо. Но кого волнуют слезы и страхи ребенка, когда речь
идет об интригах взрослых?
Живя дома, Анечка очень старалась
учиться, и ей в этом помогал близкий человек. «Раньше я постоянно делала
с ней домашнее задание, а в приюте до некоторых пор даже столиков для
детей предусмотрено не было, — говорит Зинаида Лутковская. — Воспитатели
у детей каждый день разные, при этом они не владеют предметом и часто
подходят к своим обязанностям формально. Аня все время училась с большим
желанием, но сейчас получает все больше троек и очень переживает по
этому поводу». После изъятия в приют Ане пришлось сменить школу, потому
что в прежнюю ей из приюта далеко добираться, и успеваемость у нее
заметно упала. Однако девочка продолжает играть на скрипке, видимо,
только с музыкой она может разделить свою боль.
Доцент кафедры социальной педагогики и
психологии ВСГАО Александр Гордин считает, что такой однобокий подход к
изъятию детей из семей недопустим. «Нельзя отдавать полномочия по
изъятию детей из семьи на откуп социальных работников, которые часто
подходят к своим обязанностям формально и часто совершают очень грубые
ошибки», — считает педагог. По его мнению, на российские дикие условия
нельзя копировать ювенальный институт, который прижился в развитых
странах, имеющих хорошую социальную инфраструктуру, таких как Швеция,
Дания, Финляндия, Скандинавские страны. Хотя даже там, где очень развит
институт социальных работников, который полностью базируется на мнении
ребенка и окружающих, часто совершаются ошибки, сопровождающиеся
громкими скандалами. По мнению Александра Гордина, функции изъятия
ребенка из семьи не должны передаваться только социальным службам. В
данной ситуации необходимо учитывать объективное мнение
правоохранительных органов и комиссии по делам несовершеннолетних.
Обязательно мнение социального педагога, который должен контактировать с
семьей, знать референтное окружение ребенка, которое влияет на
формирование внутренних ценностей. Необходимо принимать во внимание и
оценку школы, как образовательной и воспитательной среды, а также
медицинское заключение и, наконец, мнение самого ребенка и родителей.
![]() Особенно опасно внедрение ювенальных
институтов в нашей стране, которую Александр Гордин, цитируя советского
философа Александра Зиновьева, назвал «разбушевавшейся помойкой». По его
мнению, нельзя слепо копировать западные институты без учета
национальных и социальных особенностей. Социальной базы для ювенальной
юстиции в стране на сегодняшний день нет. Уровень жизни людей низкий, и
как следствие степень агрессии высока. Большинство семей живет в
стесненных условиях, насилие практически в каждой семье, и даже не
физическое, а социальное, так называемое скрытое сиротство. Появился уже
и такой термин. И что же, у всех будем детей изымать? Станут ли от
этого они счастливее, здоровее, благороднее?
Социальное сиротство стало бичом
нашего времени, когда родители вынуждены добывать кусок хлеба, тратя на
это почти 24 часа в сутки, а ребенок предоставлен сам себе. Следуя
западным нормам юстиции, убежден Александр Гордин, сегодня практически
всех детей надо из семей изымать. И в первую очередь у педагогов. Они
только и делают, что чужими детьми занимаются. На своих детей у них
времени нет. Александр Гордин также подчеркнул, что при бездумном
внедрении ювенальных норм необходимо помнить и о психологическом
парадоксе. Абсолютно все дети мечтают вернуться из приюта домой, даже
если их родители алкоголики или уголовники. Подумайте, а что же тогда
должно твориться в голове маленькой Ани Михайловой, которую лишили дома,
любви единственного близкого человека, руки которого ее с самого
рождения защищали от болезней и от жесткого несправедливого мира за
окном? Что будет теперь с ней, когда весь этот кошмар закончится? Как ей
верить нам, взрослым?
У этой истории еще нет конца. И
только от нашей совести зависит, каким он будет. Уполномоченный по
правам ребенка в Иркутской области Светлана Семенова не спешит помогать
Ане: «Пока говорить о том, кто в этой ситуации прав, кто виноват, рано. Я
встретилась со всеми сторонами этого дела, поговорила с Аней, с
органами опеки, с опекуном и депутатами думы города. Сейчас необходимо
дождаться конца расследования, чтобы принимать дальнейшие решения».
Сергей Бренюк рассказал, что Светлана Семенова, когда навещала Аню в
приюте, подарила ей свою визитку. Детский омбудсмен обещала, что Аня
вернется в семью до конца учебного года. Девочка не знает, для чего
высокая чиновница всучила ей визитку, но, прижимая ее к груди, она очень
верит этой женщине и очень надеется на скорое возвращение домой.
| |
Категория: Демография | Просмотров: 432 | |