Прокурору г. Москвы
Семину Юрию Юрьевичу
Председателю Следственного Комитета при прокуратуре РФ
Бастрыкину Александру Ивановичу
В защиту гр. Мухачевой Ольги Анатольевны
ОТКРЫТОЕ ОБРАЩЕНИЕ
в порядке ст.27 Закона об общественных объединениях
В ходе проведения мониторинга за соблюдением Российской Федерацией требований статьи 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод Центром «Гражданская позиция» «Комитета за гражданские права» была получена информация о необоснованном уголовном преследовании гражданки Мухачевой (в девичестве Касьяненко) О.А. за высказывание личных мнений.
Мухачева О.А. подозревается в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205-2 УК РФ в связи с ее выступлением на митинге 19 апреля 2008 года. В качестве меры пресечения Мухачевой избрана подписка о невыезде. Расследование дела ведет следователь Гололобов Д.М., Тверская межрайонная прокуратура г. Москвы.
Просмотрев видеозапись указанного выступления, выслушав пояснения самой Ольги Мухачевой, считаем, что в ее действиях отсутствует состав какого-либо преступления, предусмотренного Особенной частью Уголовного Кодекса Российской Федерации, а уголовное преследование, по нашему мнению, связно со служебным интересом сотрудников СУ ФСБ РФ, осуществлявшим следственные мероприятия по уголовному делу супруга Мухачевой - А.Я. Мухачева.
1. Выступление Мухачевой (Касьяненко) на митинге 19.04.2008 года, несмотря на всю резкость, достаточно сумбурно. Условно в данном выступлении можно выделить три составные части: А) Выступление в защиту арестованного оппозиционера А. Морозова: Б) Упоминание о военной кампании на территории Чеченской республики; В) Обращение о необходимости вооружаться, в частности, сказаны такие слова: «Вооружайтесь … чтобы защитить свои семьи…» (часть цитаты).
2. Выступление в защиту А. Морозова не может расцениваться в качестве публичного оправдания терроризма, поскольку Морозов никогда не привлекался к уголовной ответственности и не был осужден, по статьям 205, 205-1, 205-2 УК РФ. В настоящее время Морозов отбыл назначенное наказание и находится на свободе.
3. Упоминание о чеченской кампании не содержит в себе сведений о «чеченских» террористических актах вообще, не содержит никакого описания идеологии, которой руководствовались или могли руководствоваться участники незаконных вооруженных формирований. Более того, упоминание о военном конфликте в Чечне в выступлении Мухачевой (Касьяненко) носит скорее осуждающую действия сепаратистов окраску - так, она говорит о том, что «теперь Россия вынуждена выплачивать…» средства на восстановление республики, «отнимая деньги у русских школ, больниц». Следует отметить, что среди правозащитных организаций, и в СМИ, оценки действий федеральных сил на территории Чечни зачастую носили гораздо более глубокие и критические оценки, что не влекло и не влечет уголовное преследование лиц, обсуждавших эту проблему.
4. Представляется, что возбуждение уголовного дела в отношении О.А. Мухачевой с формальной точки зрения более всего связано с субъективной оценкой экспертов-лингвистов ее слов «Вооружайтесь», и далее по тексту. Из пояснений Мухачевой следует, что, в результате предварительной экспертной оценки, эти слова во взаимосвязи с прочим текстом выступления, явились для присутствующих призывом к осуществлению террористической деятельности.
Однако, считаем, что в нашей стране, пока что, о наличии события преступления, о наличии в действиях лица состава преступления, в первую очередь должны судить юристы, а не лингвисты. Как известно, в нашей стране действует принцип: «Нет преступления, не указанного в законе». А нормы уголовного права должны толковаться в первую очередь именно в буквальном их смысле.
При определении состава преступления, предусмотренного ст.205-2 УК РФ, необходимо исходить из формальных определений, данных Федеральным Законом №35-ФЗ «О противодействии терроризму» о том, что:
- терроризм - идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий;
- террористическая деятельность - деятельность, включающая в себя:
а) организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта;
б) подстрекательство к террористическому акту;
в) организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;
г) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;
д) информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта;
е) пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности.
В выступлении Мухачевой (Касьяненко), в том числе и в последней части этого выступления, начатой со слов «Вооружайтесь, чтобы защитить свои семьи», отсутствует указание на принятие какого решения и каких органов гос. власти, местного самоуправления, международных организаций, нужно воздействовать, тем более путем вооружения. В этом выступлении также не указывается, что на какие бы то ни было элементы публичной власти вообще нужно воздействовать как в процессе, так и после вооружения. Следует отметить, что само по себе вооружение не является противоправным насильственным действием, поскольку в процессе вооружения еще нет элемента насилия. В выступлении Касьяненко не сказано, что «вооружение» должно обязательно носить незаконный характер, в то же время граждане РФ вправе вооружаться законным путем, и в том числе для самозащиты, о которой говорит Касьяненко. В выступлении Касьяненко отсутствует описание какой-либо идеологии или идеи, чтобы можно было сопоставить это описание с определением «терроризм».
Сам по себе призыв вооружиться, иметь оружие и даже применить оружие, уголовно ненаказуем, поскольку в уголовном праве РФ отсутствует норма, запрещающая такой призыв и устанавливающая санкцию (меру ответственности) за его публичное произнесение. Мухачева (Касьяненко) же не убеждала вооружаться конкретно-определенных лиц, и, как уже сказано выше, она не указывала на то, что необходимо иметь оружие в обход закона. Поэтому в ее действиях отсутствует и подстрекательство к каким бы то ни было преступлениям.
В выступлении О. Мухачевой (Касьяненко) отсутствует и такой состав преступления, как возбуждение ненависти либо вражды (ст. 282 УК РФ). Экстремизм в его официальном толковании в этом случае всегда направлен, в виде призыва к насилию, - по отношению к человеку или группе лиц по признакам пола, расы, национальности, принадлежности религии, социальной группе и т.д. Таковая группа (или лицо) в ее выступлении не обозначена.
5. Считаем необходимым также обратить Ваше внимание, что выступление О. Мухачевой на упоминаемом митинге состоялось более двух лет назад. Никаких общественно-опасных последствий данное выступление не имело; более того, большинство участников митинга и вовсе забыли об этом выступлении. Ольга Мухачева давно не участвует в общественно-политической деятельности - с момента выхода замуж и рождения дочери. Мухачева работает, ведет добропорядочный образ жизни.
6. Учитывая нормы ч.4 ст.15 Конституции РФ, устанавливающих приоритет международных норм (в которые включаются прецеденты Европейского Суда по правам человека) над национальным законодательством мы обращаем внимание прокуратуры на следующее обстоятельство: Европейский суд по правам человека в нескольких своих решениях установил фундаментальные принципы, касающиеся ст.10 Конвенции. Свобода выражения мнения как одно из существенных оснований демократического общества и одно из базовых условий прогресса общества и самореализации каждого индивидуума относится не только к "информации” и "идеям”, которые благозвучны и безобидны, но также и к тем, которые оскорбляют, шокируют или тревожат. Таковы требования плюрализма, толерантности и широты взглядов, без которых "демократическое общество” не может считаться таковым. Как указано в статье 10, эта свобода имеет исключения, которые, однако, должны быть четко установлены, а необходимость в каких бы то ни было ограничениях должна быть убедительно обоснована. Предполагается существование "неотложной общественной потребности”. Государство имеет определенные пределы оценки, существует ли такая потребность, однако, эта оценка тесно связана с европейским надзором за соблюдением прав и свобод, который включает и законодательство, и основанные на нем решения, в том числе принимаемые независимым судом. Европейский суд по правам человека, таким образом, наделен полномочиями давать окончательную трактовку того, было ли "ограничение” совместимо со свободой выражения, защищаемой статьей 10.
Так по делу (Джерусалем против Австрии N 26958/95) Европейский Суд по правам человека заявил: «Согласно твердо установившемуся прецедентному праву Суда, свобода выражения мнения составляет одну из необходимых основ демократического общества и одно из основных условий его прогресса и индивидуального самоосуществления. В соответствии с п. 2 статьи 10 Европейской конвенции о защите прав человека, это применимо не только к "информации" или "идеям", которые благосклонно принимаются или расцениваются как безобидные или нейтральные, но также и к тем, которые оскорбляют, шокируют или беспокоят».
Европейский суд по правам человека обязывает оценить поставленное под сомнение вмешательство в свободу выражения мнения в свете всего дела целиком, включая содержание вмененных в вину заявителю высказываний и контекст, в котором он их сделал. В особенности, Суд обязан определить, пропорционально ли было вмешательство "преследуемым законным целям”, а представленные официальными властями правовое обоснование причин вмешательства "относимыми и достаточными” (решение ЕСПЧ Lingens v. Austria о 8 июля 1986 г. § 40 и решение Barfod v. Denmark от 22 февраля 1989 г. § 28). Официальные власти должны применять стандарты, соответствующие принципам, воплощенным в статье 10 и, более того, власти должны основывать свои выводы на адекватной оценке обстоятельств дела (см. решение ЕСПЧ по делу Jersild v. Denmark от 23 сентября 1994 г. § 31).
В данном случае оценка лингвистом контекста сказанного не может считаться относимым и достаточным основанием для выводов о наличии в высказываниях Мухачевой (Касьяненко) каких-либо противоправных целей и намерений, что позволяет сделать законный и логический вывод о необоснованности возбужденного по ст.205.2 УК РФ уголовного дела.
Мы убеждены, что возбуждение уголовного дела в отношении Мухачевой О.А. связано с уголовным преследованием ее мужа, Мухачева А.Я., который находится под стражей; ему предъявлено обвинение по ст.ст. 282-1, 159 УК РФ; расследование проводилось СУ ФСБ РФ и в настоящее время дело передано в суд.
Известно, что Мухачев вину не признает, и намерен отстаивать позицию своей невиновности. Поэтому, нельзя исключить, что уголовное преследование О. Мухачевой «искусственно», и является скрытой формой давления на арестованного мужа накануне разбирательства его дела в суде первой инстанции, с целью получения от него согласия с обвинением.
В связи с вышеизложенным, ПРОСИМ Вас:
- руководствуясь ст.ст. 29, 30 ФЗ «О прокуратуре РФ», проверить законность возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 205-2 УК РФ в отношении гр. Мухачевой О.А.;
- принять меры в соответствии с УПК РФ, к прекращению данного уголовного дела на основании пп. 1, 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
С уважением,
Председатель Комитета, член Экспертного Совета при Уполномоченном по правам человека в РФ, член Президиума Национального Гражданского Комитета по взаимодействию с правоохранительными органами, член Координационного Совета Общероссийского Союза «Гражданское общество - детям России», член Общественного Совета при МВД РФ
А. В. Бабушкин
Президент Центра, эксперт по вопросам защиты прав человек ,член Правления
Комитета «За гражданские права»
Р. В. Латыпов
тел/факс: +7 (495) 478-95-15, +7 (495) 478-08-47
http://zagr.org/753.html |