Он был поэтом и певцом. Но, в отличие от «творческой интеллигенции», которая предпочла самоустраниться с началом войны, он поднял знамя. Знамя борьбы. Знамя надежды. Русское знамя.
Он знал, что ждет русских, если они сдадутся.
И там, на окраине Рубежного, маленького городка на отшибе Донбасса, он со своими ребятам не побоялся остановить колонну ВСУ. Их было мало, украинцев много. Но украинцы отступили, так и не дойдя до Лисичанска. Это было началом войны на Луганщине. Но Алексей Борисович принял ответственность.
Ополчение Мозгового было гарантом законности и порядка в Триграде. Под его руку шли все, от шахтеров до изнеженных клерков и вчерашних студентов. И под его рукой становились теми самыми грозными «призраками», от которых бежали хваленые добробаты ВСУ.
«Молодость-доблесть-Вандея…»
В отличие от болтунов из «ПР», которые всю весну лишь махали флагами, Алексей Борисович взял в руки автомат. И пошел. Просто и без лишних вопросов. «За други своя жизнь отдадим». И он держал. И Лисичанск, и Рубежное. И лишь когда украинские войска начали утюжить жилые кварталы и Лисичанский НПЗ, сжимая кольцо летнего наступления, Мозговому пришлось оставить города. Во имя спасения невинных жизней.
Он говорил открыто и честно: «Я не понимаю, о каких двух республиках идет речь?! Мы сражаемся за Большую Новороссию, и не должны создавать в каждой области «республики». Он был монархистом, но при этом выступал за социальное равенство и волю народа.
Пытался достучаться до «той» стороны. Проводил телемосты. Пытался объяснить всю тяжесть ситуации. Пытался…Докричаться. Показать. Разъяснить. Научить.
Он понимал, кем начата эта война. Он понимал, кто дергает за ниточки.
Совесть шахтерского края. Ему не нужна была та кровь. У него было свое мнение.
Алексей Борисович прекрасно понимал, что кровавый Молох грозится сожрать всех. Он критиковал олигархическую постсоветскую систему. Он критиковал гнусь, наживающуюся на смертях. Слишком неудобно критиковал. Слишком честно. Слишком открыто.
«Мужество ведет на небеса…»
Он не понимал, как можно что-то делать в обход народа. К нему шли люди. Каждый со своей проблемой. И Алексей Борисович принимал их. Его «Призрак» было смертью для врага и надеждой для людей.
В Алчевске «Призрак» в свободное время от боев обустраивал город. Алексей Борисович выбивал пенсии и зарплаты. Пытался создать народную экономику. Он был не просто народным лидером – он и был народом. Он был Донбассом.
И он убит. Сегодня. Подло. Кто-то скажет: «На войне как на войне». Ложь.
Даже на войне есть правила. Но у мрази их нет. Мразь жрет. Не задумываясь о последствиях.
Как бы кто не относился к комбату, какие бы претензии ему не выдвигали, но все знали одно: он честно и непоколебимо отстаивал идеи Большой Новороссии, не терпел воровства и самодурства. Он сражался во имя будущего. Во имя новой страны. Во имя русского народа.
Прости нас, Алексей Борисович. Виноваты мы. Во всем. Многие тебе не поверили, спрятались. «Не наша война…» – такое я слышал весной четырнадцатого. А оказалось – наша. Одна на всех.
Ты говорил все честно и прямо. В лицо. Но есть те, у кого нет лица. И души. И они пришли.
Но я верю и знаю – наступит день, когда памятник тебе, нашей чести, нашей совести, будет поставлен. Там. Возле моста Лисичанск-Рубежное, где ты со своими ребятами принял неравный бой. «Когда я пойду долиною смертной тени…». И я говорю – если мы забудем о тебе, то пусть Господь забудет о нас.
Спи спокойно, Алексей Борисович. Твой бой окончен.
Вечная память русскому герою.
http://zlyerusskie.com/
