Весной должно начаться массовое переселение на Ставрополье казачьих
семей из Киргизии и Казахстана. Одним из инициаторов этого переезда стал
митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл, который также
возглавляет синодальный отдел РПЦ по делам казачества. Накануне Кирилл
встретился с делегацией семиреченских казаков. Как рассказали на встрече
сами семиреки, пять семей готовы переехать в самое ближайшее время, а
всего хотят переселиться более двух тысяч семей. Переселение
должно проходить в рамках государственной «Программы по оказанию
содействия добровольному переселению в РФ соотечественников, проживающих
за рубежом» при поддержке властей Ставропольского края и полпредства
СКФО. В управлении ФМС по Ставропольскому краю, передает
«Файл-Рф», пообещали избавить казаков от бюрократической волокиты при
постановке на миграционный учет и выдаче вида на проживание. Первая
группа переселенцев, как ожидается, осядет в селе Сенгилеевском
(Шпаковский район), рядом с которым уже размечены 23 земельных участка
по 15 соток каждый. Всего их обещано выделить 49. В свою очередь,
руководство района обещает в долгосрочную аренду еще 30 гектаров земли,
что позволит принять 200 семей. Впрочем, как сообщило РИА
«Новости» со ссылкой на краевое УФМС, переехать пока решило лишь сто
пятьдесят семей – порядка 600–700 человек трудоспособного возраста.
«Планируется, что переселяющиеся казаки будут трудиться в сфере
фермерского хозяйства и строительства», – сообщили в ФМС. Атаман
Ставропольского казачьего округа Терского казачьего войска Александр
Фалько приветствует, что «к нам в край будут приезжать русские семьи».
«В восточной части региона идет отток славян, поэтому это очень
актуальный вопрос», – отметил Фалько. Предки современных казаков
Семиречья переселились из Ставрополья в XIX веке для охраны земель,
которые ныне относятся к Киргизии и Казахстану. Если переезд
состоится, он станет первым примером массового и организованного
переселения русских по происхождению жителей одной из бывших союзных
республик на территорию России. О том, почему казаки потянулись на
историческую родину, газете ВЗГЛЯД рассказал войсковой старшина
Семиреченского войска Александр Юрасов. ВЗГЛЯД: Александр
Сергеевич, правда ли, что одной из причин вашего решения уехать стал
рост национализма и ксенофобии среди рядовых жителей Киргизии? Ведь,
говорят, что она направлена, скорее, не против славян, а на узбеков... Александр
Юрасов: Одна из главных причин переселения – это экономическая
бесперспективность, а также усиленный перевод обучения – школьного
образования – и производства на киргизский язык. Казаки и разбойники ВЗГЛЯД:
Известно, что казаки компактно живут на севере Киргизии, но во время
ошских событий два года назад часть казаков отправилась на юг в составе
интернациональной бригады и помогала восстанавливать там порядок. После
того как вы обустроитесь, готовы ли поддерживать порядок и на новом
месте, на Ставрополье – например, в составе добровольных дружин? А.Ю.:
А как же! В свое время наши казаки и на севере республики останавливали
попытки мародерства после ошских событий. Конечно, готовы. Мы едем
служить России. Другая серьезная причина нашего такого резкого
переселения еще в том, что благодаря очень мощной поддержке митрополита
Ставропольского и Невинномысского Кирилла у нас появилась возможность
компактного переселения. Мы сможем создать свои станицы в России. Для
нас это немаловажно, ведь за прошедшие годы независимости Киргизии из
республики уехало много казаков и вообще русских. Но рассыпаться, как
горох по степи, по бескрайним просторам России? Те, кто уехал, не очень
хорошо устроились, за редким исключением. Если материально хорошо, то в
моральном плане было некомфортно. ВЗГЛЯД: Вы уверены, что в России материальные условия для вас будут лучше? А.Ю.:
Да, мы убеждены в этом. Во-первых, сейчас мы разработали целый ряд
бизнесов-проектов, исходя из специальностей, которыми обладают
переселенцы. Эти проекты напрямую входят в рамки финансирования
национальных программ России. То есть это льготные кредиты. Мы все сами
поднимем, не нахлебниками едем. А в Киргизии чем дальше, тем хуже.
Промышленности здесь практически нет, а одно кустарное производство.
Идет экономический захват Китаем. В некоторой степени нет частной
собственности, то есть она не гарантирована. Как в свое время сказал
Курманбек Бакиев, бывший президент Киргизии, – и сейчас так – когда
завод стоит, он никому не нужен. А как только труба задымила, так тут же
появляются мародеры – я по-другому их не называю – из налоговой, из
силовых структур. Идут поборы. А если кто-то начинает раскручиваться и
становится рентабельным, то власти могут и отобрать. Казаки хотят быть «репатриантами» ВЗГЛЯД: Насколько выгодно вам удастся продать при отъезде оставляемое в Киргизии имущество? А.Ю.:
Стоимость налаженного хозяйства в сельской местности Киргизии такова,
что при ее продаже в России можно купить только курятник. Поэтому мы
зарегистрировали в Ставропольском крае региональное общественное
объединение – Землячество семиреченских казаков. Нам пообещали
посодействовать, выделить льготные ипотечные кредиты, без которых
большинство из нас не расплатится за жилье даже после продажи земли в
Киргизии. ВЗГЛЯД: Для получения гражданства по закону должно пройти от полутора до пяти лет. Власти вам обещают ускорить это дело? А.Ю.:
Да. Нам обещают ускоренное получение гражданства в течение полугода. В
первые два месяца временная регистрация, затем ускоренное получение вида
на жительство с ускоренным оформлением гражданства РФ. ВЗГЛЯД: Вы
уверены, что сможете сохранить культуру предков на Ставрополье? Ведь и
там тоже станичная молодежь неохотно следует традициям... А.Ю.:
Дело тут в следующем. В станицах Киргизии теплится казачья жизнь, как
она и должна быть, но мы чисто физически не можем находиться в этой
республике... Что касается традиций, то Семиреченское казачество
сильно пострадало во времена репрессий 20-х годов, когда проходило
расказачивание. Если на Дону казачий уклад как-то сохранился, то здесь
он был ликвидирован под корень. Поэтому, когда началось возрождение
Семиреченского казачества в 1989 году, мы эти традиции просто по
крупицам у стариков собирали и начали воссоздавать. При советской власти
они не соблюдались, само слово «казак» было запрещено. ВЗГЛЯД: По
поводу вашего переезда уже появились публикации о том, что это может
«изменить расклад сил в пользу славян в регионе» – на фоне того, что на
Ставрополье активно переселяются жители Закавказья и даже черкесы из
Сирии... Вы готовы к тому, что межнациональная обстановка в регионе
будет сложной? А.Ю.: Конечно, готовы. Здесь мы особой трагедии не
видим. Просто мы хотим вернуться в свою родную страну, на историческую
родину. Семиреченских казаков – около 2 тысяч семей, и они определятся.
Мы на это смотрим вполне нормально по той простой причине, что в
Киргизии эта ситуация на порядок хуже. Во-первых, совершенно чужая
страна. Во-вторых, из 1,2 млн русскоязычного населения, которое жило в
Киргизии на момент распада Советского Союза, осталось всего 300 тысяч. И
то русскоязычное население стремительно стареет. У многих старики здесь
доживают, а дети устроены в России. Казаки хотели бы жить вместе,
компактно, в одной станице. Из Бишкека много казаков уехало, а в
сельской местности многие остались. В то же время, если взять
демографическую ситуацию в Ставропольском крае, сейчас там 81,5%
русских. Это серьезный процент населения. Нам предлагали
Жирновский район Волгоградской области, мы рассматривали южную часть
острова Сахалин, но нам не ответили. Важно еще и то, что в Жирновском
районе была программа «Станица», но ее суть сводилась к тому, что казаки
были нужны просто как наемные сельскохозяйственные работники. На галеры
мы не захотели. Мы хотим свое. Здесь нам на первом этапе выделяют
800 га земли, которые можно будет обрабатывать, через наше землячество.
Начнем работать, в основном ради детей, ради этого мы и идем на
переселение. Русских исход из Киргизии предрешен. Это касается не
только казачества. На юге уже не осталось, на Иссык-Куле доля русского
населения составляет всего лишь 6%, в Бишкеке еще держится народ – здесь
доля русского населения 20%. Но она неуклонно снижается. Такова
реальность Средней Азии... Мы, кстати, все поднимали вопрос о том,
чтобы это называли не переселением, а репатриацией. Но нам запретили
употреблять слово «репатриация». Что касается последних событий в Сирии,
там очень много адыгов живет, порядка 100 тысяч. Они сейчас
возвращаются в Майкоп, и их считают репатриантами, а мы возвращаемся в
Россию, и нас считают переселенцами. ВЗГЛЯД: Кто вам запрещал? Это были российские чиновники? А.Ю.:
Прямого запрета не было... Просто советовали не применять слово
«репатриация», потому что это совершенно другая программа. Репатриация
шла в Германию этнических немцев. Репатриация, например, после 1975 года
в Португалию после «революции гвоздик», когда этнические португальцы
получили право переселиться в Португалию... А у нас скромно –
переселение. Но репатриация – это была бы совершенно иная финансовая
поддержка, другой уровень (на еще более прямой вопрос, кто именно
запретил, Юрасов отвечать отказался – прим ВЗГЛЯД). |