Архипелаг Святая Русь

Участница судебного процесса над Тихоновым и Хасис заявляет, что за три часа до выхода из тайной комнаты с обвинительным вердиктом коллегия присяжных собиралась оправдать подозреваемых. Об этом сообщаетв своем блоге журналист Евгений Левкович.

Бывшая присяжная Анна Добрачева утверждает, что со слов другой присяжной, непосредственно участвовавшей в голосовании, ей известно какое на самом деле решение собиралась вынести коллегия. Якобы Никита Тихонов и Евгения Хасис первоначально были оправданы: семь из двенадцати человек отдали голоса в пользу недоказанности их вины. Однако присяжных из тайной комнаты не выпустили – их заставили переголосовать. На саму Добрачеву, как говорит она, последние два месяца идет охота: женщине угрожают, ее мужа избили трое людей в штатском со словами "Скажи своей суке, чтобы прекратила вякать".

Левкович приводит интервью, которое он взял у Добрачовой. Как утверждает сама присяжная, ей поступают звонки с угрозами, она не смогла приихать на запись передачи на телевидении, потому что некие "два амбала" вернули ее с полпути домой.  Она долго не могла выйти на связь с Левковичем. 

- Я действительно собиралась идти на телевидение. Сообщила об этом еще одной присяжной, Анне Львовне, с которой у меня во время процесса установились приятельские отношения – мы живем недалеко друг от друга. Она выразила желание поехать со мной. Сказала: «Мне есть, что рассказать». Договорились мы с ней встретиться на станции метро «Севастопольская». И вот когда я ее ждала, ко мне подошли два амбала, схватили меня за руки, насильно затащили в поезд, который шел в обратном от центра направлении, и, доехав со мной до станции «Бульвар Дмитрия Донского», высадили. Причем в тот момент, когда они меня брали, Анна Львовна как раз подходила к месту нашей встречи, я увидела ее. Но она, заметив, что какие-то люди меня куда-то тащат, остановилась, и так и не подошла. 

Ты не пробовала сопротивляться, звать на помощь?

Нет, я жутко испугалась.

Люди, которые тебя «вязали», что-нибудь говорили?

Сначала вообще ни слова. Только когда довезли меня до конечной станции, сказали: «Либо ты сейчас идешь домой, либо хуже будет». Я пошла домой.

Они были в штатском?

Да.

Почему ты сразу не позвонила, например, мне, и не рассказала о произошедшем?

Я была страшно напугана, меня всю трясло. Когда я пришла домой, муж удивился: «Ты чего так быстро вернулась?». А я ему показала следы от пальцев на руках, два таких огромных кровоподтека. Потом я хотела пересечься с адвокатом Васильевым, чтобы все ему рассказать. Со мной должна была поехать еще одна присяжная – Валя. Мы тоже договорились встретиться в метро. Но если первый раз меня «сняли» в подземке, то тут я даже от дома до станции не успела дойти. На улице ко мне подбежали двое бугаев, резко подхватили меня под  руки и поволокли обратно, в сторону дома. 

Это были те же самые бугаи, что и в первый раз?

Нет, другие. Соседка из моего дома их видела, она вообще всю сцену наблюдала, как меня ведут. Уже дома я достала мобильник, хотела позвонить Васильеву. Смотрю - а в телефоне нет ни одного номера, записная книжка абсолютно пуста! Я вытащила сим-карту, разрезала ее и выкинула на хрен. А потом возле подъезда избили моего мужа - это случилось три недели назад. Он приехал с работы, поставил машину, и только вышел из нее – на него набросились. Избили сильно, он  целую неделю на работу с фингалами ходил, я ему их закрашивала. Напоследок ему пригрозили: «Скажи своей суке, чтобы прекратила вякать». Потом мне звонили на городской телефон: «Не заглохнешь - будут последствия. Тебе мало того, что твоя мама в больнице лежит?». Хотя я уже никуда не рыпалась, мне очень страшно было.

А кто звонил?

Откуда я знаю? Они не представлялись. Маме моей тоже звонки были: «С вашей дочерью все в порядке? Не волнуетесь за нее?». А еще Мамонов написал моему мужу в «одноклассниках», что я якобы изменяла ему во время процесса, спала с каким-то присяжным. А муж у меня ревнивый… 

Я все-таки не пойму, почему ты ни к кому не обратилась за помощью?

Я вот в «одноклассниках» написала журналистке, которая брала у меня интервью для «МК», что у меня проблемы. Так она только предложила мне через газету отказаться от всех своих слов. Я ответила, что не могу на это пойти, потому что все, что я говорила – правда. После этого мы закончили с ней общение. 

А муж твой почему никуда не обратился, не зафиксировал побои?

Как мужчина он не хотел сообщать о том, что его побили.

Сколько человек на него напало?

Трое.

А Анна Львовна и Валя в курсе всех событий? Ты, кстати, можешь меня с ними связать?

В том-то и дело, что с тех пор, как меня первый раз задержали, я Анне Львовне не могу дозвониться – ни на сотовый, ни на городской. Как будто исчез человек. А потом и Валя пропала. Ни с кем из них не могу связаться. Они мне тоже не звонят.

В отличие от тебя Анна Львовна участвовала в голосовании присяжных. Она что-нибудь рассказывала о нем?

Да. Говорила, что вопросы были непонятны, сформулированы мутно, один фактически исключал другой, и было очень трудно разобраться. Вопросы составлялись как будто специально для того, чтобы людей запутать. 

Присяжные голосовали руками?

Да.

То есть, они действительно признали Тихонова и Хасис виновными? Никакого подлога, как предполагает сторона защиты, нет?

Они не с первого раза так проголосовали. Изначально было семь голосов против трех в пользу того, что вина подсудимых не доказана. Двое колебались. После этого как раз старшина коллегии Мамонов вышел с листками к судье и сказал, что присяжные, мол, не понимают, как им отвечать на некоторые вопросы. Замашнюк посмотрел на эти листы и отправил коллегию «дорабатывать». И все перевернулось. 

Присяжные переголосовали, или за них просто кто-то поменял результат?

Я не могу сказать точно.

Откуда тебе известно, что изначально большинство склонялось к оправдательному вердикту?

От Анны Львовны. Она мне это рассказала. 

Как можно поменять столько голосов?

Не знаю. Мамонов когда вернулся от судьи сказал буквально: «Давайте переголосовывать». Анна Львовна как голосовала за невиновность Тихонова и Хасис в первый раз, так  проголосовала и во второй. Валя – тоже. Еще против обвинительного вердикта был присяжный номер шесть - я не помню, как его звали, мужчина. А вот остальные поменяли мнение. Я не знаю, как и почему – но что вышло, то вышло. Знаешь в чем прикол? С присяжной номер четыре, которая давила на коллегию с самого начала (ее тоже Валентина зовут) я работала вместе в одной компании – FinnFlare, занимающейся торговлей одеждой. Я была старшей продавщицей в одном из магазинов, а она - психологическим инструктором, сидела в основном офисе на «Кантемировской». Продавцы к ней приезжали на тренинги. Она учила нас тому, как впаривать вещи, убеждать клиентов совершить как можно больше покупок. Очень грамотно все объясняла. Я была удивлена, когда встретила ее в суде. Она-то меня не узнала - через нее тысячи таких, как я, проходили, а я хорошо ее запомнила. Так вот во время процесса она точно таким же инструктором и работала – воздействовала на присяжных, как психолог. И во время голосования, по словам Анны Львовны, тоже. Тем более, что вопросы, как я уже сказала, были странно составлены, можно было людям голову запудрить. Например, четкого вопроса «виновен ли Тихонов в убийстве?» фактически не было – он оказался расчленен на несколько: был ли Тихонов на месте преступления, приносил ли оружие, и прочее. По каждому пункту присяжные голосовали. а уже из этого автоматически делался вывод о виновности в убийстве.

Во время голосования кто-нибудь из посторонних в комнату заходил?

Да, Алексей заходил, куратор коллегии, который обычно нам доставлял еду и воду, сопровождал нас при выходе из зала. По словам Анны Львовны, как раз когда присяжные не поняли, как отвечать на несколько вопросов, он начал объяснять: «Что вы здесь так долго паритесь? Все понятно, они - виновны». Он это с самого начала процесса говорил. Еще я знаю, что он постоянно носил судье какие-то распечатки.

Когда присяжные все-таки вышли из тайной комнаты, они понимали, как проголосовали в итоге?

Да, они знали, что признали ребят виновными.

Почему тогда никто из них не встал перед судьей и не заявил о том, что изначально расклад был иным?

Не знаю. Но за три часа до этого так и было. Я звонила Анне Львовне где-то в пять или около того – узнать, как дела. Она мне сказала: «Ребят оправдали». Затем произошла вся эта история с выходом Мамонова к судье. После этого связи с Анной Львовной уже не было. А потом, бац! – и расклад поменялся. Вердикт почти все присяжные слушали, опустив глаза в пол. А после заседания даже не попрощались друг с другом. Наверное, им было стыдно.