Международная деятельность русских Истинно-Православных Церквей (тех, что вне юрисдикции Московской патриархии, - ИПЦ) обычно ограничена существованием русских приходов в странах рассеяния. Активность миссии среди "конвертов" (в англоязычной традиции так называют "православных не по рождению", осознанно принимающих Крещение), которую демонстрировала 10 лет назад РПАЦ, в ней по естественным причинам затормозилось. А лидерство в этом вопросе перешло к РИПЦ, которая лидирует среди "осколков РПЦЗ" по количеству заграничных приходов.
Можно сказать, что сегодня успех внешней миссии ИПЦ возможен только при наличии внятной церковной позиции, четкой внутренней организации, и…, как ни печально это прозвучит, пробуксовки внутрироссийского "межосколочного" диалога. Несмотря на то, что необходимость взаимопризнания "осколков" РПЦЗ с последующей интеграцией в какую-то единую структуру тех, кто причисляет себя к ИПЦ русской традиции, признается достаточно широко, реальные объединительные процессы продвинулись разве только "в сторону" еще большего разъединения. Позиция епископата консервативна, каждый из Синодов предпочитает поддерживать собственную стабильность, тем самым консервируя status quo, а позиция мирян и низших клириков пока что не переросла в серьезное церковное движение, которое бы вынудило епископат к взаимным переговорам.
В силу этого каждый из российских "осколочных" Синодов реализует собственную стратегию выживания. Активность РПАЦ практически полностью замерла из-за имущественного разгрома суздальского центра и ухудшения состояния здоровья ее первоиерарха Митрополита Валентина. РПЦЗ(В) мучительно ищет алгоритм собственной внутренней стабильности. Епископат РПЦЗ(А), который остальные русские ИПЦ уже не причисляют к своему кругу, реализует стратегию "расширения любой ценой", повторяя ситуацию РПЦЗ в России начала 90-х годов.
Немногочисленный, но стабильный Архиерейский Собор РИПЦ последовательно реализует концепцию построения поместной Истинно-Православной Церкви на строгой канонической и вероучительной основе, которая ориентируется на широкую соборную структуру, действующую с минимальной зависимостью от личности первоиерарха. Таким образом, долгоиграющую стратегию развития среди русских Церквей вне РПЦ МП сегодня демонстрируют только РПЦЗ(А) и РИПЦ.
Первая пытается выжить в роли "ревнительского" подбрюшья официальных экуменических Церквей, эксплуатируя в качестве обоснования своей идентичности концепцию т.н. "киприанизма", с его теорией о "больных" (еретиках) и "здоровых" (православных) членах одной Церкви, а также критику сергианства и вытекающих из него нравственных отступлений иерархии РПЦ МП. Немаловажной остается и концепция "истинной русскости", которая сохраняется якобы лишь в РПЦЗ. Догматически разногласия с официальным православием, таким образом, отходят на второй план, а в качестве единомысленных членов Церкви выступает греческий Синод Митрополита Киприана и такие деятели, как отверженный официальным Иерусалимским патриархатом Патриарх Ириней.
Вторая, осудив киприанизм как форму скрытого экуменизма, подпадающего под анафему, и сергианство как нравственный грех против учения о Церкви, ведет более широкую межконфессиональную деятельность, наладив переговорный процесс о взаимопризнании с крупнейшим "флоринитским" Синодом ИПЦ Греции - "хризостомовским", находящимся ныне под управлением Архиепископа Каллиника.
Переговоры эти продолжаются уже три года, и пока что стороны так и не договорились об установлении евхаристического общения. Однако нечто интересное начинает происходить. В мире ИПЦ повторяется ситуация с соперничеством между греческим и русским православием в мировом масштабе. И если место, которое в официальном православии занимает Фанар, скорее всего, останется в среде ИПЦ свободным, потому что лидировать в мире греческих ИПЦ могут только греки, то "конверты" и представители других национальных ИПЦ охотно и привычно ориентируются на русских. И на роль подобного неформального лидера здесь успешно претендует РИПЦ.
Сейчас на наших глазах происходит формирование очередной национальной ИПЦ, на этот раз Сербской. Официальная Сербская патриархия во главе с новым Патриархом Иринеем вошли в первый ряд экуменического движения и "партнерства любви" с Ватиканом. Противостоять этому курсу официальной Церкви, критикуя ее, в Сербии очень сложно. Это связано с трагической историей страны, в которой на долгие периоды Церковь оставалась единственным атрибутом государственной независимости. Для властей и народа Сербии всякая критика Церкви зачастую воспринимается как критика "сербства". Тем не менее, движение ИПХ в Сербии постоянно расширяется.
До сих пор приходы, стоящие на позициях Истинного Православия, искали иерархии у своих ближайших соседей – греков. Тем более что РПЦЗ, которая в российских условиях противостояла официальной Московской патриархии, в Сербии ориентировалась именно на официальную Церковь, ранее возглавлявшуюся консервативными Патриархами. Таким образом, помимо отдельных общин и клириков в Сербии, принадлежащих "матфеевскому" Синоду ИПЦ Греции, в этой стране появился целый экзархат, подчиняющийся "хризостомовскому" Синоду. До своего избрания на пост первоиерарха этого Синода его сербскими приходами руководил митрополит Ахайский Каллиник (Сарантопулос). Долгое время сербы добивались от греков архиерейской хиротонии иеромонаха Акакия (Станковича) для восстановления полноты иерархии Сербской Церкви. Однако греческий Синод регулярно давал отрицательные ответы, ссылаясь на малую численность и отсутствие государственной регистрации у Сербской ИПЦ. Сегодня Сербская ИПЦ включает в себя около десятка общин в Сербии и женский монастырь Новый Стеник, сестры которого ведут активную миссионерскую работу не только внутри страны, но и в сербской диаспоре. Нужно отметить, что перспективы развития для СИПЦ в диаспоре даже превышают внутрисербские возможности. Сегодня в рассеянии проживает больше сербов (10-12 млн. человек), чем в самой Сербии.
Последняя по времени просьба об этой хиротонии была направлена грекам вскоре после избрания митрополита Каллиника на пост первоиерарха. Поскольку место управляющего сербскими приходами становилось вакантным, существовала вполне реальная возможность замещения его представителем СИПЦ. Сербы указывали на тот факт, что Сербская Церковь автокефальна и не должна управляться епископами другой поместной Церкви. Однако Синод отклонил эту просьбу, заявив, что несколько приходов не являются Поместной Церковью, а в подчинении "хризостомовского" Синода находятся также приходы из Грузии или Болгарии, которые не претендуют на автокефальность. Синод поставил следующие условия для хиротонии сербского епископа: открытие прихода в Белграде, основание мужского монастыря, государственная регистрация СИПЦ и рост приходов. В случае выполнения этих условий "хризостомовский" Синод готов рассмотреть возможность хиротонии. При этом греки готовы поставить епископа-серба лишь в составе ИПЦГ, а не восстанавливать недостающую степень иерархии для самостоятельной Сербской Церкви.
Нужно сказать, что сербы однозначно оценили подобный ответ как "лукавство греков", которых традиционно обвиняют в филетизме и нелюбви к славянским Церквам. Входящая в Евросоюз Греция имеет относительно свободное религиозное законодательство, позволяющее беспрепятственно получать государственную регистрацию даже старостильным Церквам. В Сербии же ситуация обстоит даже хуже, чем в РФ. Более всего местное законодательство о религии напоминает Беларусь, где официально название "православный" закреплено за Белорусским экзархатом РПЦ МП. А возможности расширения паствы и увеличения приходов сербы связывают как раз с наличием епископата в СИПЦ, который "подтолкнет" колеблющихся священников официальной Церкви.
"Лукавство" Синода Архиепископа Каллиника косвенно подтверждается и недавним переходом в него двух епископов Бостонского Синода ИПЦ. Долгое время их иерархия заявляла о проведении переговоров о взаимопризнании и о том, что переговоры проходят успешно, а в мае 2011 года "хризостомовцы" просто-напросто приняли двух епископов, хотя ранее обещали этого не делать, и прервали переговоры.
Поддержку сербы нашли в РИПЦ. Во многом близость сербов к РИПЦ была обусловлена тем, что последней принадлежит Леснинский Свято-Богородицкий женский монастырь, который около 30 лет входил в Сербскую Церковь и стал возобновителем женского монашества в Сербии, оскудевшего во время турецкого ига. Параллельно с сербско-греческими переговорами о возобновлении епископата и русско-греческими об установлении евхаристического общения между РИПЦ и ИПЦГ ("хризостомовского" Синода) шли сербско-русские переговоры о возможности архиерейской хиротонии для СИПЦ, которые, судя по опубликованным материалам последнего Синода РИПЦ, удачно завершились.
В них, в частности, говорится, что "с отпадением епископата официальной Сербской Церкви от Православия в сергианство и экуменизм и потерей, в результате этого, истинной Сербской Церковью своего законного канонического епископата, Поместная Сербская Церковь не утратила свою автокефалию". Далее Синод РИПЦ констатирует фактическую готовность провести архиерейскую хиротонию епископа для СИПЦ и планирует провести об этом консультации с греками.
Нужно отметить, что подобная готовность русского Синода может отрицательно повлиять на ход переговоров с греками, которые идут уже три года без особых успехов. Без всякого сомнения, греки воспримут подобную готовность как вмешательство в свои внутренние дела. Но, в то же время, РИПЦ приобретет серьезных союзников в лице сербов. Видимо, русским архиереям все-таки славянское братство ближе и понятнее капризной и затруднительной дружбы с греками.
Судя по материалам, размещенным на сайте Сербской ИПЦ, в которых позиция и аргументы греков подвергаются жесткой и однозначной критике, обвиняющей их во вмешательстве в дела другой Поместной Церкви, вопрос с хиротонией в РИПЦ уже практически решен. Поскольку провести ее в Сербии будет очень затруднительно, скорее всего, она состоится уже в этом году в одном из храмов РИПЦ. Более всего для этого подходят собор Иоанна Кронштадтского в Одессе, где регулярно проходят Соборы и Синоды этой юрисдикции, или Леснинский монастырь во Франции, в котором сербы являются постоянными гостями.
Стоит отметить важный пункт восстановления иерархии для СИПЦ. Епископы Русской Истинно-Православной Церкви изначально подчеркивают, что такой шаг имеет характер братской поддержки Поместной Церкви-Сестры и не влечет за собой какого-нибудь подчинения сербской иерархии, как это предлагают греки. Тем самым РИПЦ не только действует в каноническом поле, но и предохраняет себя от появления возможных конфликтов на этнической почве. В РИПЦ не раз заявляли, что там стремятся не к численности, а сохранению веры и традиций ИПЦ и РПЦЗ. Тем более что внутренних резервов для расширения у нее более чем достаточно.

Протоиерей Алексий Лебедев,
для "Портала-Credo.Ru"