В Минск явился Предтеча. Именно так представился смотрящим ему в рот минчанам и минчанкам главный идеолог Патриарха-менеджера. Отвечая на вопрос, предваряет ли идейно его визит приезд Патриарха Кирилла, протодиакон Андрей Кураев скромно отметил, что "если есть подобная связь", он ее с радостью примет: "Я частное лицо, не занимаю никакой должности в патриархии, но я рад указывать на грядущего Христа, рад побыть в роли Иоанна Крестителя".
23 сентября, за два дня до "исторического" прибытия в столицу Беларуси Кирилла (Гундяева), протодиакон выступил утром с лекцией "Церковь и образование" в Минском государственном институте развития образования. Послушать ученого мужа (профессор Московской духовной академии!) собрались преподаватели, воспитатели, заместители директоров дошкольных учебных заведений. Вечером в тот же день высокий гость говорил на тему "Древняя Церковь и новый Патриарх" во Дворце искусств, где собралась и некоторая молодежь. А накануне, 22 сентября, о. Андрей "зажигал" в Белорусском государственном педагогическом университете на тему "Церковь, школа, университет в едином педагогическом пространстве". Завершает весь этот экспресс-тур, устроенный, кстати, по приглашению не Церкви, а Мингорисполкома (поэтому Кураев не выступает на церковных площадках), прямой эфир на белорусском Радио "Свобода".
Вот в чем нельзя отказать протодиакону, так это в таланте публичного ритора. Что ни фраза, то перл. Ну, хотя бы эти мимоходом брошенные слова – значит ли это, что Иоанн Креститель не был частным лицом и имел мандат Синедриона, или что "должность в патриархии" это сейчас такой исключительный знак особого Божия призвания, об отсутствии которого так сожалеет протодиакон?.. Ну и, естественно, замечательно, что "грядущий Христос" это ни кто иной, как Патриарх Кирилл.
В целом отец протодиакон не удивил минчан своим артистизмом, представив довольно расхожий его жанр - думать одно, говорить второе, делать третье. Разве что не всякий большой артист, войдя глубоко в роль, уже не знает, что он на самом деле думает, что говорит и что делает…
Одна из слушательниц Кураева задалась после его лекции таким вопросом: "Интересно, вот то, что он постоянно чертыхается, это просто дурная привычка или это осознанная тактика?" Но вопрос подобный возникает далеко не только по поводу чертыхания. Ощущение такое, что тебя как-то исподволь, но явно дурачат. Вот только неясно, от чистого сердца или специально. Казалось бы, по всем правилам языка и логики тебя ведут к одному выводу, но вдруг незаметно, как на представлении у фокусника, ты оказываешься в итоге с выводом другим, порой противоположным.
Вот некий журналист пишет о Патриархе Кирилле: "Невооруженным глазом стали заметны его антисталинистские и антибольшевистские действия. Прежде всего - стояние патриарха Кирилла у Соловецкого камня на Лубянке в День памяти жертв политических репрессий"… Да, все вроде бы так. Можно добавить и посещение памятника жертвам Голодомора в Украине, и многие правильные слова, прозвучавшие, например, в телепередаче "Лицо России". Но, в конце концов, неприметными ремарками и акцентами в итоге остается осадок совсем иного сорта: мол, Сталин не так плох, как Гитлер, и "дань уважения" к нему это вроде как очень "патриотично" и вообще "восстановление исторической справедливости". Именно так отозвался о восстановлении на надписи из советского гимна "нас вырастил Сталин" на станции метро "Курская" в Москве "Предтеча" Андрей Кураев, тоже не скупящийся, как и Патриарх, на антисталинскую и антибольшевистскую риторику. Не мешает, кстати, вспомнить, что одним из тех, кто активно поддержал возвращение в РФ советского гимна, был как раз нынешний Патриарх, а тогда еще митрополит Кирилл. Так что "Предтеча" вполне в духе того, кого действительно он предваряет. Можно даже сказать, перефразируя известную строку поэта: "Мы говорим Кураев, а подразумеваем Кирилл, мы говорил Кирилл, а подразумеваем Кураев". Именно этим последний и интересен, являя собой менее официальное и более, скажем прямо, развязное лицо новой церковной идеологии с острым обновленческо-советским привкусом.
На одном из своих выступлений в Минске протодиакон Андрей Кураев посетовал, что все перевернулось, и сейчас "сексуальная сфера стала темой публичной, а религиозная - интимной". Но протодиакон сам же показал себя в качестве яркого примера такого, по его же словам, "извращения" - о сексе им было сказано более, чем предостаточно, и почти ничего о вере и о Христе, "в роли" Предтечи Которого лектор сам себя выставил. Зато надо еще недюжинный талант иметь, чтобы в сорокаминутном выступлении перед педагогами дошкольной (!) сферы образования священнослужитель сумел ввернуть такие словечки, как "сексуальная маньячка", "фаллоимитатор", "затраханный" и т.п. По ходу еще рассказав несколько разной степени солености анекдотов, в том числе, например, про Вовочку и про совокупляющихся собачек. А про Христа… Что ж там было про Христа? Ах да, на Христа похож Гарри Поттер.
Прав был уже упомянутый выше журналист, сказавший: "Патриарх, да и вся церковь становятся ближе и понятнее". Вопрос, дойдет ли это сближение "по понятиям" до изъяснения простым русским матом. Почему бы и нет – народ ведь доволен. Кураев, между прочим, не считает нецензурную лексику неким табу – не так давно он долго разъяснял несколько смущенной украинской церковной аудитории великий смысл "церковнославянского слова "б…"". В Минске Кураев сделал очередной шаг к вершинам русского мата. Он посмаковал анекдот про Рериха, который нашел лингам, а буддийский монах его спросил: "Коля, тебя когда-нибудь на х.. посылали? - Ну, да. - Вот ты и пришёл". Один из слушателей Кураева в Минске с искреннем недоумением описывает в своем блоге повышенный интерес "лектора" к сексуально-эротической проблематике (официально Кураев - целибат): "Диакон все больше попсеет, все больше склонен к дешёвым внешним эффектам и в целом почти приблизился к Задорнову. Его выступление - это не тематическая лекция, а сборник плохо связанных околоцерковных анекдотов, в основном уже приевшихся, особенно тем, кто слышал его лекции в mp3, ряд просто пошловаты. Начал с любимой его темы, когда он выступает перед молодежью, о сексе".
Рассматривая "сугубо богословские" проблемы, протодиакон тоже нередко опускался "ниже пояса". Вот пример: "Начал с шокирующей фразы - "а вы знаете, что протестантизм основан на параше?" - и затем поведал, что Лютер страдал хроническим запором и много времени проводил в туалете. К чему было так грубо шутить, я не понял, возможно, он тем самым хотел упредить и смягчить сортирную тему, связанную с обстоятельствами смерти п. Алексия II, которую последнее время протодиакон активно поднимает".
Неспроста "камнем преткновения" церковности новой волны стал такой, казалось бы, мелочный вопрос, как воздержание от супружеских отношений во время поста. Несмотря на то, что уже не раз и сам Патриарх, и некоторые его подпевалы оскандалились в связи с этой темой, протодиакона Кураева, как магнитом, даже вне связи с темой разговора, потянуло туда же. В помощники было призвано Священное Писание, вообще говоря, далеко не столь жалуемое "лектором", как скабрезные анекдоты. Но, однако, чудная двойственность проявилась и здесь. Слова апостола Павла, призванные вроде бы в качестве непреложного авторитета, тут же препарированы и поданы под нужным соусом.
"Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим" (1 Кор., 7:5). С нескрываемой иронией протодиакон поведал публике, что эти слова используются для оправдания супружеского воздержания "разными духовниками из монастырей". Но тут же поспешно как бы с ними соглашается: "Вообще-то это правильно". Как бы соглашается, потому что дальше не оставляет камня на камне от этой общепринятой концепции. Все мол, правильно, но слова апостола Павла совсем не о том. Добавка о посте вообще появилась не раньше IX века - "явно постарались монахи". А "не уклоняйтесь" - это чрезмерно деликатный синодальный перевод, на самом деле в буквальном переводе должно быть "исполняйте супружеский долг" (что, кстати, совершенно не соответствует истине, поскольку в греческом тексте "μη αποστερειτε αλληλουσ" – "не лишайтесь друг друга"). Слова же "для упражнения", растолковал далее Кураев, означают "для отдыха". Исполнили супружеский долг, а потом от этого отдохнули в молитве, вспомнив, что "мы люди, а не только обезьянки, чтобы кувыркаться". Спасибо и на этом, но у меня лично от этих рассуждений осталось впечатление, что людей считают именно за каких-то обезьянок, дивным образом одновременно и унизив, и угодив.
Или вот еще, характерное впечатление слушателя Кураева: "Встреча больше походила на рассказы пьяненького словоблуда в стиле "а вот ещё такой случай был...". Любимая тема - церковные суеверия, рассказав с пять таких анекдотических ситуаций, не ясна мораль, в основном, видать, чтоб потешить собравшихся, "чисто поржать", как говорят в молодежной среде. Да, диакон очень старался ввинчивать разные молодежные модные словечки, местами выглядело пошловато... Было также несколько неумелых попыток наехать на украинцев, один глупый анекдот был явно рассказан для того, чтобы язвительно несколько раз произнести слово "западенец".
Апофеозом советского артистизма Кураева стало другое рассуждение. Забегая вперед, скажу, что его-то и можно считать своего рода декларацией "нового православия", его сердцевиной и сутью.
Сначала послушаем теорию. Как всегда, она безупречна. Встретившись с руководителями идеологической сферы - а встреча эта, к слову сказать, была закрытой, - Андрей Кураев резюмировал: "Я боюсь пропаганды православия, идеологии. Это путь деградации православия в "православизм". Где есть идеология, там промывка мозгов. Есть место для контроля сознания, для христианства же характерно бережение человека, его сознания. Я здесь видел не идеологов в аудитории, я видел людей".
Интересно теперь сравнить эти слова с тем, что сказал тот же Кураев в другой аудитории. Рассуждая, в каком направлении пойдет европейская цивилизация, он заявил, что раньше был пессимистом, но теперь оптимист. Был пессимистом, потому что варианты видел только в зависимости от того, сможет ли Голливуд так же растлить ислам, как растлил христианство. Если не сможет, то нас ждет европейский халифат, и это, как считает Кураев, еще неплохо, поскольку мусульмане наши братья, ценности наши близки и т.п. А вот если не устоит и ислам, то тогда уж точно ничего хорошего. Но теперь Кураев оптимист. И оптимистом он стал, по его словам, в 1996 г. Дальше рассуждения просто великолепны: "Тогда телеканалы сумели так изнасиловать народ, что он проголосовал за этого пьяного Ельцина. Теперь понятно, что вопрос только в том, кому принадлежит телевидение".
Вот такое "бережение человека, его сознания". На самом же деле мы готовы этого человека так же "изнасиловать", устроить ему ту же "промывку мозгов", только по нашей схеме. Самое главное, что в самых лучших большевистских традициях человек почитается за некое бездумное и безличностное существо, поведение и мысли которого определяются только тем, что в него вложат те, кто до него дорвется. Дорвется путем лести, путем зомбирования, а особенно путем власти – и отсюда на "власть придержащих" особое упование "миссионеров" новой церковной волны. Не нужно полемики, не нужно свободного состязания идей – гораздо проще отобрать храмы у "раскольников", применить, как однажды деликатно выразился Патриарх Кирилл, "меры сдерживания религиозных влияний", а вместо этого власти же, если суметь с ними договориться, обеспечат "правильное" влияние…
Только вот да, далеко все это от христианства, в центре которого вочеловечение Бога и обожение человека, восполнение человека до личностной полноты, до бытия в свободе. Здесь же расчет только на то, что народ - быдло, что "пипл схавает то, что ему дадут". Нельзя не согласиться с самим же Кураевым: "Это путь деградации православия в "православизм".
Людмила Суходольская, Минск,
для "Портала-Credo.Ru"
|