Днесь небесе и земли Творец приходит плотию на Иордан крещения прося, безгрешный, да очистит мир от лести вражия.
Каким образом, бpaтие, крещение Господне может освобождать мир от обольщения? Мы слышим из установленных в нынешний день чтений пророческих, что смирившийся в крещении Своем Спаситель открыл новую жизнь миpy, новый путь, идя по которому, ученики Его не заблудят. И не будет тамо льва, ниже зверей лютых взыдет нань, ниже обрящется тамо: но пойдут по нему избавленнии и собраннии от Господа, и обратятся и приидут в Сион с веселием и радостию, и веселие вечное над головою их; хвала и радование, и веселие постигнет их; отбеже болезнь, печаль и воздыхание (Ис. 35, 8-10).
Отсюда видно, что путь жизни, открытый нам подвигом крещения Христова, доставляет идущим по нему и внутренний мир в их жизни личной, и благоустройство или счастье в быту общественном. У ветхозаветных мудрецов было справедливое убеждение или, вернее сказать, откровение о том, что пока сам Бог не ниспошлет на землю Духа Своего, пока не придет от Него Примиритель небесный, до тех пор никакия усилия мудрости, ни власти, ни богатства не исправят устоев общественной жизни, ни личному сознанию не дадут примирения с совестью никакия человеческия добродетели. Так мудрейший из людей, царь Соломон, признал во дни старости своей, что только внешний облик жизни мог он изменить, а ея внутреннее содержание осталось исполненным той-же несправедливости и злобы, как раньше. Видел я — говорит он: место суда, а там беззаконие, место правды, а там неправда (Еккл. 3, 16). И обратился я и увидел всякия угнетения, какия делаются под солнцем, и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их сила, а утешителя у них нет (Еккл. 4, 1). Прилагал сей богопросвещенный царь всю свою мудрость, чтобы исправить жизненное зло, но решил пред концом своим, что кривое не может сделаться прямым и чего нет, того нельзя считать (Еккл. 1, 15). Предприятия мудрецов и искателей общаго счастья или хотя бы осмысления своей личной жизни остаются суетой и томлением духа; жалкий человек не может стать выше своей страстной рабской природы; общественная жизнь, исполненная зла, не поддается человеколюбивым преобразованиям друзей человечества, но с постоянством и упорством бурной реки сокрушает на неуклонном пути своем всякое стремление отклонить ее к добру и истине; она вечно повторяет усвоенные ей законы бытия и нет ничего новаго под солнцем: что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться (Еккл. 1, 9).
Такое печальное состояние миpa, отвергшагося от благодати Божией, длилось до пришествия Христова, до сегодня празднуемаго события Его явления. — Hыне открыт путь истины, ныне исполнилось пророчество Исаии о том, что некогда окончится неисправимость кривизны житейской, признанная Соломоном: кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими. И явится слава Господня и узрит всякая плоть спасение Божие (Ис. 40, 4), ибо явилось, как говорит св. Григорий, единственное новое под солнцем, чего напрасно искал Екклезиаст в естественной жизни. Явился Утешитель угнетенных, ибо мы слышали, как Церковь уверяет нас в исполнении днесь св. пророчеств: укрепите ослабевшия руки и утвердите колена дрожащия. Скажите робким душою: не бойтеся; вот Бог ваш, приидет отмщение, воздаяние Божие; Он приидет и спасет вас. Тогда откроются глаза слепых и уши глухих отверзутся. Тогда хромой вскочит, как олень, и язык немаго будет петь, ибо пробьются воды в пустыне и в степи потоки (Ис. 35, 3-7).
Нужно ли говорить, бpaтие, о том, что слова сии исполнились и исполнятся на истинных последователях Христовых? Конечно, вы читали в книге Деяний Апостольских, что все верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность и разделяли всем, смотря по нужде каждаго. И каждый день единодушно пребывали в храме, и преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа (Деян. 2, 44-47).
Такую то блаженную среди гонений внешних внутреннюю жизнь принес сегодня Господь обществу последователей Своих вообще и сердцу каждаго из них в частности. Какую же тайну открыл он нам в день сей? — Чему именно научил нас? Явлением ли Святой Троицы просветил нас? Конечно, это великая и святая истина, но она и раньше раскрывалась людям, в Благовещении, а впоследствии, и уже не одному Крестителю, но многим сообщалась в прощальной беседе и в Пятидесятницу. Или, быть может, день Крещения велик потому, что он был началом проповеди евангельской? Нет, за ним ведь следовало 40-дневное уединение.
Велик он, бpaтие, потому, что ныне Господь открыл тайну возрожденной, новой жизни, тот дух ея, котораго никогда не знал естественный мир. Эта тайна, этот дух есть дух самоуничижения и смирения, исполненнаго любви. Смотрите, насколько он противоположен духу мира: деятель мирской, выступая на дело свое, прежде всего старается заявить о своих достоинствах, о своих правах; он спешит убедить всех в том, насколько он далек от людей злых и невежественных, насколько близок к людям уважаемым. Затем, если он принадлежит к тем немногим, которые желают служить благу ближних своих, он обращается к ним, — как учитель-ли или ученый, или правитель, даже, как отец семьи своей, все-таки всегда сверху вниз, с постоянным сознанием и напоминанием своего превосходства, свого добровольнаго подвига, приближающаго его к людям, ниже его поставленным в умственном, или нравственном или общественном положении. — Конечно, еслиб эти последние всегда со всею ясностью разумели свою духовную пользу, то подчинялись-бы и таким научениям, лишь-бы были оне разумны; но в том-то и заключается главная помеха к общему и личному благополучию и совершенствованию, что в сердцах человеческих глубже всех прочих чувств коренится гордость, ради которой люди готовы бывают отвернуться от разумнейшаго предостережения, отвергнуть очевидную пользу, лишь-бы не подчиняться другому человеку, лишь-бы не уступить своего предубеждения, не показать своего предпочтения правды ближняго пред своею неправдой. Вот почему они ненавидели мудрых преобразователей, изгоняли ученых, отвергали открытия: пред ними вся польза нововведений застенялась личностью деятеля, поступиться собой пред другим препятствовала им естественная гордость.
Что наблюдается в жизни общественной, тоже происходит и в жизни личной. Первым условием нашего внутренняго исправления должно быть окаивание себя, признание своего глубокаго падения, своего нравственнаго безобразия, как это сделал приточный мытарь и блудный сын. Но и этого не хочет исполнить гордый человек: он всегда старается оправдывать себя, признать лучшим, чем другие, он создал ceбе мерзкия божества, вреднейшия, чем всякие Ваалы и Астарты, и назвал их благородною гордостью, благородным самолюбием, чувством собственнаго достоинства, личною честью. Он намеренно закрывает глаза свои пред своими пороками, а потому и остается в плачевном положении того недужнаго, который считает себя здоровым, или слепца, почитающаго себя зрячим.
И вот, когда в таком ослеплении и горделивом взаимном отчуждении коснели все люди, когда мудрейшие из них торжественно признали безсилие всяких средств к умиротворению и усовершению жизни, и только сыны народа Божия, сохранявшие еще жажду исправления, окружали священнаго пророка в пустыне, спрашивая его: «Что нам делать?»; в эту годину печали и тьмы явился свет смирения Христова. Он не пошел к величавшимся земным владыкам и ложным мудрецам, но стал среди этих паломников пустыни и преклонил главу свою пред Крестителем, как-бы нуждающийся в очищении.
О люди! как бы говорил Он: не бойтесь признать себя ничтожными, павшими; не превозноситесь один пред другим, не заявляйте о своем превосходстве ко взаимному досаждению. Смотрите, Я, святой и предвечный Сын Божий, котораго присно воспевают серафимы, Я не только не гнушаюсь вашего общения, но готов быть признан за подобнаго вам искателя очищения! Идите-же за Мною к проповеднику покаяния, а потом придите ко Мне и научитесь от Меня: ибо Я кроток и смирен сердцем и найдете покой душам вашим (Матф. 11, 29).
При таких словах, братие, поднимается наше сердце: оно уже не влечет нас на борьбу, на отстаивание себя пред тем, кто заранее Себя унизил пред всеми, Кто не укоряет нас Своим превосходством, Кто «без огня изваряет и назидает без сокрушения». Мы с отвращением выбрасываем застарелую в нас гордыню, взирая на Божественный Его Лик, преклоненный под руку раба, и сразу проникаемся ощущением новой жизни. — Как лодка, освободившаяся от тяжелаго груза, свободно возносится дух наш над житейской борьбой. Мы не боимся за каждый шаг нашей жизни, не боимся, что нас не уважут, обойдут, осмеют. То сочувствие ближним нашим, которое робко пряталось за это опасливое самолюбие и, быть может, ни разу еще не могло обнаружить себя, теперь безпрепятственно распростирает свои братския объятия к людям. Наша вера в Бога, которая прежде проникала нас почти враждебным страхом за свое будущее, теперь, освободясь от стеснявшей ее гордыни нашей, в духовном восторге мысленно влечет нас на Иордан. Мы смотрим на смирившагося Христа и, изливая пред Ним умиленныя слезы, в то же время оплакиваем свое прежнее заблуждение. Зачем, о, зачем отравляли мы сами свою жизнь? зачем, вдавая себя предразсудкам самолюбия, строили сами для себя темницу духовнаго одиночества среди ближних наших? зачем, ненавидя в душе кощунство или разврат, служили им для того, чтобы не потерпеть насмешек и уколов самолюбию? зачем скрывали святую любовь из ложнаго стыда, похваляясь пред другими делами, достойными ужаса и посмеяния?
Теперь открылись наши умственныя очи: мы видим, что в том и заключается истинное величие человека, чтобы не бороться за свое превосходство, но уничижать себя пред всеми, богатеть не превозношением, но состраданием, не похвалами других, но любовию к другим. Вот в чем явилось единственное новое под солнцем, вот в чем исправление жизненной кривизны, вот кому из униженных жизнью дается истинное утешение, вот в чем тайна крещения Господня! «Крещается Христос и восходит из воды, совозводит с Собою мир».
Не одни пророки со Крестителем ликовали и ужасались пред этим священным событием: даже мертвая природа не могла пребывать в своем естественном покое при виде того, как разрушен был установившийся в ней закон человеческой гордыни. Иордан убоялся приблизившагося Владыки, воды Его готовы были ринуться прочь от входившаго в них Богочеловека; небо разверзлось над Ним и, во время торжественнаго свидетельства Отца и Святаго Духа, страшные Херувимы и Серафимы, закрывая в священном трепете свои лица, служили Крещаемому, воспевая Его Божественную славу. «Крещается Христос с нами, Иже всякия вышния чистоты и всем просвещение дарует... дланию раба рукополагаемый и страсти миpa исцеляет».
Исцеление это и просвещение Господь дарует всем, по Нем шествовати хотящим, но сугубую истину и сугубый разум открывает Он чрез Свое крещение тем, которые желают служить ближним своим, воспитывать детей своих или чужих, или управлять своими согражданами или пасомыми. Только те из этих последних будут истинными друзьями людей, будут мощными повелителями сердец, будут действительными усовершителями содержания жизни общественной, которые возьмутся за делание свое так же, как открыл Христос Спаситель Свое служение миру, — которые распнут себя, уничижат себя в сердце своем и в уме своем, которые напишут на своей совести обет — служить не своей чести или славе, а самоотверженной любви в смирении; для которых будут чужды радости прославления и преклонения, но которые будут знать только одну радость, чтобы дети их ходили в истине, как говорит Божественный Апостол; которые не будут стремиться к господству и своими прихотями требовать подчинения, но будут чувствовать так, как другой Апостол, сказавши: «будучи от всех свободен, я всем поработил себя, дабы больше приобресть... Для всех я был всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9, 19-23). «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся»? (2 Кор. 11, 29).
Для таких истинных последователей Христовых не будет житейских разочарований, как для Екклезиаста: их слова и дела будут жечь человеческое сердце, жизнь заволнуется вокруг них, все доброе укрепится и возстанет на борьбу со злом; все потемненное грехом, но не сроднившееся с ним всецело, увидев в таком посланнике полное отсутствие укора или унижающаго превозношения, раскается и преклонится пред ним, а все озлобленное в конец, сознательно ненавидящее правду, будет обличено и выделено, и если поднимет с двойною злобою возстание на истину и даже умертвит ея носителя, то все же не уничтожит дела его, но только прославит последнее, как это было со св. мучениками.
Таков, братие, новый путь жизни общественной и личной, открытый нам в тайне крещения Христова. «Глас Господень на водах вопиет глаголя: приидите, примите вси духа премудрости, духа разума, духа страха Божия, явльшагося Христа». Можем-ли мы принять духа сего? Можем ли принять Христа? Богата Его трапеза, обилен дар. Но если ты колеблешься, как богатый юноша, если еще не решился отныне жить духом служения и самоуничижения, чтобы приобресть истинное благо жизни, то все же преклони главу свою пред Христом и скажи Ему, как хананеянка: «Господи, я недостоин трапезы сынов Твоих, но не лиши меня хотя тех падающих с нея крох, которыя подбирают псы». И он ответит тебе: «блаженни алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся». Аминь. |