После встречи в Душанбе с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном Керри отметил уникальное положение этой страны, имеющей самую протяженную границу с Афганистаном.
«И я подчеркиваю намерение Соединенных Штатов продолжать сотрудничать с Таджикистаном и с другими странами региона с целью укрепления безопасности границ», – сказал Керри. — Кроме того, мы обсудили решение президента Обамы оставить в Афганистане ограниченный контингент американских военных для обеспечения безопасности в регионе».
Однако по мере усиления обеспокоенности по поводу укрепления Талибана и активизации деятельности террористов из Аль-Каиды и «Исламского государства» в Афганистане
Кабул также рассчитывает на помощь России, от которой можно получить оружие для борьбы с экстремистами.
Месяцем ранее, во время визита в Казахстан российский президент Владимир Путин предупредил об угрозе проникновения террористов в страны Центральной Азии с территории Афганистана. У США были военные базы в Узбекистане и Кыргызстане, но они были закрыты. Соответственно, в 2001 и 2014 годах некоторые расценивают как разворот стран региона в сторону России.
Однако старший научный сотрудник Аналитического института международных исследований при Московском институте международных отношений Леонид Гусев считает, что Соединенные Штаты рассматривают Центральную Азию не только в контексте ситуации в Афганистане. «Это своего рода попытка противопоставить что-то усилению российского влияния в странах бывшего Советского Союза, особенно в Центральной Азии, т. е. расширению Евразийского экономического союза», – говорит он.
Во время своего визита Керри высказывался и в пользу инициативы «Новый шелковый путь», в рамках которой страны Центральной Азии намерены сотрудничать в таких областях как энергетика и торговля.
Страны Центральной Азии научились играть на соперничестве между Соединенными Штатами и Россией
В итоге Керри подписал совместную декларацию о сотрудничестве с пятью странами Центральной Азии – Кыргызстаном, Узбекистаном, Казахстаном, Таджикистаном и Туркменистаном. Эта декларация охватывает широкий круг вопросов, обсуждаемых во время встречи Керри с министрами иностранных дел центрально-азиатских государств в Самарканде в формате «С5+1».
Вместе с тем Аркадий Дубнов, политолог из Москвы, говорит, что страны Центральной Азии научились играть на соперничестве между Соединенными Штатами и Россией. «Например, Таджикистан открыто дает понять, что если американцы предоставляют им военную или иную помощь, России придется дать им больше, чем дают американцы, чтобы сохранить свое влияние в Таджикистане. Это довольно примитивный, но эффективный механизм, определяющий политику в регионе».
Как отмечает Дубнов,
в регионе усиливается влияние Китая, предлагающего свои инвестиции, не «наступая на мозоли».
«В этом смысле Китай проводит мудрую политику, не мешая Москве сохранять военно-политический контроль над регионом. Я не уверен, смогут ли Соединенные Штаты существенно повлиять на этот баланс».
Во время своего визита Керри неоднократно повторил фразу о том, что странам Центральной Азии следует обеспечить экономическую интеграцию, при этом не оказываясь в ситуации, когда приходится выбирать какой-то один путь.
«То, что мы хотим видеть сегодня – это не борьба между Китаем, Россией и Соединенными Штатами, не игра, в которой обязательно будут выигравшие и проигравшие. Мы хотим видеть Центральную Азию способной заявить о себе как о движущей силе экономического роста в самом центре современной и динамичной Азии», – сказал Керри.
Хотя экономическое развитие было одной из главных тем, которые обсуждались во время визита Керри, никаких значительных экономических соглашений заключено не было, — заканчивает свой анализ Дэниель Шерф.
Феномен Центральной Азии
Принцип многовекторности, лежащий в основе внешней политики стран Центральной Азии, проходит проверку на прочность. Такое мнение высказали в интервью немецкой ТРК Deutsche Welle ведущие эксперты в государствах ЦА. При этом часть аналитиков предполагает, что поле для маневров постсоветских республик между интересами крупных держав сужается. Другая часть заявляет, что у стран региона еще остаются козыри для активного диалога со всеми потенциальными партнерами.
В основе принципа многовекторности — лавирование малых государств региона между крупными державами. Цель — извлечь максимум политических и финансовых дивидендов от отношений с каждой из них. Как говорят исследователи, сам
термин многовекторности впервые прозвучал из уст политиков в Казахстане сразу после распада СССР,
а уже позже был подхвачен и внедрен на практике элитами в остальных постсоветских странах.
«Многовекторность тогда была вынужденной необходимостью», — объяснил в интервью DW независимый эксперт по инфраструктурным проектам в ЦА из Бишкека Кубат Рахимов. По его словам, в начале 1990-х годов была утрачена главенствующая роль Москвы, а после обретения независимости республикам ЦА в срочном порядке понадобились новые партнеры. Найти их оказалось несложно. Стремление молодых государств к самостоятельности и независимости от Москвы поддержали США, европейские страны, Китай и государства исламского мира, которые не только оказали помощь, но и стали основными игроками на политическом поле региона.
Нурсултан Назарбаев, Алмазбек Атамбаев, Эмомали Рахмон (слева направо). Фото: dw.com
Говорить о закате многовекторности пока рано, — полагает эксперт. Реалии таковы, что за 24 года государства ЦА уже создали интересные комбинации и многоплановые контакты отношений с основными игроками в регионе. «Южные постсоветские страны постараются и дальше сбалансированно работать со всеми партнерами. Попытка порвать все это «по живому» окажется чревата болезненными последствиями», — полагает Рахимов.
А вот таджикский политолог Абдулло Рахнамо в интервью DW предположил, что вести политику «открытых дверей» в ближайшей перспективе государствам ЦА будет крайне сложно. Всему причиной, по его словам, обострение геополитического соперничества крупных держав — России, США, Евросоюза и Китая. Это противостояние зеркально отражается и на постсоветском юге. По мнению душанбинского эксперта, если прежде в этом регионе основные игроки открыто не проявляли стремления потеснить друг друга, то сейчас заметны другие тенденции.
«Крупные державы посылают странам сигналы, как бы давая понять, что пришла пора определиться с главным партнером.
В этой ситуации политика многовекторности рискует остаться только в теории. На практике же государства, руководствуясь интересом сохранить суверенитет, скатятся к акценту на более тесные отношения именно с одним из больших партнеров», — рассказал Рахнамо.
Он добавил, что новая ситуация грозит расколоть ЦА как геополитическую конструкцию. В условиях, когда у стран будут противоположные ориентиры, Центральная Азия как единый регион останется, по сути, только в географическом понимании. «На самом же деле произойдет глубокая трансформация — ЦА превратится в большой узел мировой политики, такой же, как Ближний Восток. А это уже не на пользу стабильности постсоветских стран», — отметил Рахнамо.
Джон Керри завтракает с Каримом Масимовым. Фото: Госдепартамент США
Лавировать в ЦА между интересами больших держав, доставая каждый раз козыри, пока удачно удается Казахстану и Узбекистану.
При этом Астана, к примеру, маневрирует благодаря экономическим проектам.
«Так, Казахстан, став учредителем ЕАЭС, на фоне сближения с Москвой сумел параллельно нарастить торговые отношения с КНР и развить транскаспийское направление на Иран, построив железную дорогу в эту страну через Туркмению, а также в сторону Запада, предложив экспорт своих углеводородов туда через Азербайджан», — заключил Мусуралиев.
http://365info.kz/2015/11/ssha-predlagaet-tsentralnoj-azii-zabyt-pro-moskvu-obzor-inosmi/