Малоадекватность отдельных чиновников РПЦ МП не замедлила обнаружить
себя и в канун главного праздника православной церкви – Светлого
Христова Воскресения – Пасхи.
Священник Константин Кочегаров сообщает в своем блоге о прецеденте, объяснить который он оказался не в силах.
"В
Великую Субботу прямо перед Причастием священниками Успенского храма
г.Ногинска МО мне было передано распоряжение протоиерея Михаила Ялова,
благочинного Богородского (Ногинского) церковного округа, о запрете
Причащаться Святых Тела и Крови Иисуса Христа. Причина мне не совсем
ясна. Мне предложено было покаяться в чем-то, "чтобы благочинный тебе
разрешил Причащаться".
"Проблема
заключается в том, - продолжает священник, - что я все же считаю (на
основании 15 пр. 2-кратного Собора) митрополита Ювеналия и патриарха
Кирилла своими правящими архиереями (не смотря на ересь о расширении
границ Церкви), я поминаю их в своих молитвах и не понимаю, что означает
запрет на Причастие: отлучение от Церкви? И что делать - не знаю".
Беспредел,
творимый священнослужителями, выполняющими функции
внутриконфессионального администрирования в РПЦ МП, явление известное и
уже привычное. Как правило, прибегая к произволу, клерикальные
администраторы полагаются на то, что религиозно мотивированные меры не
имеют никакого отношения к сфере права, и причины принятия ими зачастую
абсурдных решений никакому обжалованию со стороны не подлежат.
Благочинный Михаил Ялов в этом отношении не "исключение", а скорее "правило", чему свидетельством могут послужить многочисленные проявления недовольства его действиями со стороны православных верующих.
Тем
не менее, отказ священнику в причащении в канун Пасхи со стороны его
непосредственного начальства с позиции церковной этики является случаем
чрезвычайным. Нормы церковного права временно допускают подобное лишь в
качестве вразумляющей реакции на сознательное допущение священником
"смертных грехов" – кощунства, убийства, прелюбодеяния и др.
Таким
образом, в случае отсутствия каких-либо признаков подобных нарушений со
стороны священника Константина Кочегарова, допустимо предположить, что
его внутрицерковный администратор всего лишь осуществил намерение как
можно глубже оскорбить религиозные чувства зависимого от него коллеги.
Нечто, похожее на злоупотребление служебными полномочиями в личных целях
из сферы светского права, считавшееся не так давно в светском
законодательстве преступлением особой тяжести.
"RELIGIOPOLIS", 14 апреля 2012 г.