Здесь невозможно не коснуться темы, которая и делает ИГИЛ столь зловещей организацией. Тема террора, развязанного на территориях Исламского государства. Террор имеет все признаки тотального, так что обойти этот вопрос просто невозможно.
Безусловно, свирепость и пренебрежение жизнями для войны — вещь обыденная. Немалая часть зверств, которые происходят с участием боевиков ИГИЛ, носит характер эксцессов, когда удовлетворяется запрос самих боевиков на акты насилия. Однако основная часть террора, развязанного на землях Исламского государства, носит совершенно организованный, а потому и тотальный характер. По сути, перед нами четко обозначенная политика государства, а раз так — то цели этой политики предельно прагматичны и направлены на достижение необходимого эффекта.
Основная задача Исламского государства — построение халифата. Поэтому вся политика ИГИЛ направлена на реализацию этой цели. Террор — часть политики, и он имеет перед собой ряд важных задач.
Главная среди них — расчистка территории. Вместо того, чтобы заниматься проблемами, связанными с надзором за «неблагонадежным контингентом» и отвлекать на это и без того не слишком обширные ресурсы, используется эффективный, хотя и предельно грубый метод выдавливания инородцев и иноверцев с захваченных территорий. «Зачистить» территорию путем истребление миллионов неблагонадежных — занятие исключительно затратное и занимающее немалое время. Самый простой способ — создать невыносимые условия для этой части населения и попросту вынудить его бежать. Геноцид в чистом виде.
Террор, который осуществляется в отношении нелояльных, преступивших законы шариата и приказы руководства ИГИЛ, резко снижает уровень преступности и неподчинения, что опять же, позволяет существенно сэкономить на правоохранительной, антикоррупционной деятельности, минимизировать органы тайной полиции. Эффективность, возведенная в ранг государственной политики.
Захватив Ракку, ИГИЛ в числе своих первых своих задач предпринял зачистку города от христиан и алавитов, выдавив их с помощью террора и запугивания. Нужно отметить, что контролировавшие до этого боевики Свободной сирийской армии и Джебхат ан-Нусры не проводили подобные мероприятия и даже не задавались подобным вопросом. Изгнание немусульман из Ракки немедленно отразилось на результатах контроля над городом — ИГИЛ довольно быстро удалось навести в нем железный шариатский порядок и превратить Ракку в свою столицу.
Однако для того, чтобы быть максимально эффективным, террор должен иметь две составляющие — в физическом мире и в медийном пространстве. Основная война идет в головах и за головы людей, и здесь баасисты используют свой колоссальный опыт управления саддамовским Ираком.
Ирак при Саддаме тоже опирался на террор, хотя и не столь явный и нарочитый. Тем не менее, бессудные расправы и аресты были вполне нормой жизни страны, а в последние годы существования режима они начали отчетливо приобретать и исламистскую направленность: после «Кампании Веры» были введены наказания, соответствующие нормам шариата — ампутация конечностей за воровство, отрубание голов приговоренных за убийство, есть информация и о побивании камнями за супружескую неверность. Особое зверство проявляла личная гвардия Саддама Хусейна — федаи.
Специалисты мухабхарат внесли в общую копилку террора на территории Исламского государства и свой опыт конвейерных пыток и казней. Дополнили его варварские методы отрезания голов, которые теперь стали визитной карточкой Исламского государства.
Равнодушие к смерти, которое постепенно накапливается на войне и в обстановке террора, вынуждает изобретать все более мучительные казни и пытки. Изобретать — не совсем верно сказано, конечно, арсенал мучительства настолько обширен и хорошо известен на Востоке, что по сути, сейчас все происходящее в области террора в Исламском государстве — это поднятый из глубин веков опыт, который на время был забыт в связи с некоторой гуманизацией новейшего времени.
Существует подробный и регламентированный список казней и пыток за разные виды преступлений — от расчленения и распятия до побивания камнями и сбрасывания с минарета. Регламентированы расстрелы, порядок отрубания и отрезания голов — в общем, во всем вводится порядок, что опять-таки способствует целям и задачам политики террора.
Как сказал один из героев «Обитаемого Острова»: «...Вы слишком эмоциональны. Вы слишком ненавидите. А вашу работу нужно делать по возможности сухо, казённо — за деньги. Это производит на подследственного огромное впечатление. Ужасно, когда тебя пытает не враг, а чиновник. Вот посмотрите на мою левую руку. Мне её отпилили в доброй довоенной охранке, в три приёма, и каждый акт сопровождался обширной перепиской… Палачи выполняли тяжёлую, неблагодарную работу, им было скучно, они пилили мою руку и ругали нищенские оклады. И мне было страшно...»
Казенность террора — один из элементов его политики, и он тоже работает. Работает крайне эффективно. Ужас, который внушает ИГИЛ своим врагам и населению, приводит к тому, что наблюдалось при захвате миллионного Мосула в Ираке. Сам факт захвата вызвал паническое бегство населения города и пригородов — всего бежало от 800 тысяч до миллиона человек, населявших город и провинцию. Паника была вполне обоснованной — в Мосуле проживало только по данным официальной переписи около 40% курдов, что для города с числом жителей в 1,8 миллиона составляет почти 700 тысяч человек. Паника и ужас охватили не только гражданское население — бросая вооружение, от Мосула покатились целые дивизии иракской армии, которых с огромным трудом удалось остановить лишь возле Багдада. При всем при этом Мосул был захвачен отрядами ИГИЛ общей численностью всего лишь в 800 человек — потрясающий эффект, который был достигнут политикой террора и ужаса, внушаемого руководством ИГИЛ...
Анатолий "Эль-Мюрид" Несмиян
|